Ох уж этот арабский вкус

Ох уж этот арабский вкус.

 Среди израильтян выражение «арабский вкус» имеет значение «плохого вкуса». По видимому этот стереотип появился со времен появления государства Израиль и с началом первых конфликтов, но сейчас, в виду желания местной молодежи примирения и выборочного культурного объединения с арабами, он сходит на нет. Арабская культура не уступает еврейской ни в богатстве, ни в религиозных, ни в эстетических понятиях, следовательно, выражение «Арабский вкус», как синоним безвкусия – пустое и несправедливое. 
Большинство израильтян продолжает упорно демонизировать своих арабских соседей во всех сферах жизни, самыми разными способами. Несмотря на это, израильская молодежь (от 20 до 35 лет), а в частности культуроведы, фотографы, дизайнеры, историки и многие другие представители творческой интеллигенции ведут упорную (как бы пафосно это не звучало) работу по развенчанию этого глупого убеждения.

Несколько дней назад на город обрушился шторм. Сутками       напролет шел страшный  ливень вперемешку с градом. Синоптики предсказывали тонны снега на головы несчастных израильтян, а высота морских волн достигала 15 метров в высоту. Вечером того же дня я был приглашен в музей истории Тель – Авива, Бейт – Хаир, на мероприятие, посвященное теме «арабского вкуса». Событие было платное и уже не первое за прошедшую неделю.

Оказавшись внутри помещения, я, сдав свои вещи, прошел вдоль по коридору, который вел в лекционную аудиторию. Полутемное помещение больше чем наполовину было заполнено людьми. Примерно пришло человек восемьдесят. На сцене, перед амфитеатром, стояло три стула. На одном из них сидел ведущий в гавайской рубашке, белых брюках и в порыжевших от старости брогах. На двух других стульях сидели приглашенные специалисты в области арабской культуры. Сама аудитория состояла из двух этажей. Со второго на первый, большими
ступенями с установленными скамьями, спускался  амфитеатр. Чуть левее от него была узкая лестница, по которой поднимались и спускались люди. Вокруг амфитеатра, располагалась выставочная часть, где стояло с десяток манекенов, а также многочисленные гости. Этих самых гостей можно было смело поделить на две части – хорошо одетых и «так себе» одетых.

Под «так себе» я имею ввиду обязательное наличие кроксов –  это страшные, но чертовски удобные резиновые тапки, очень популярные в Израиле, а также неказистых темно – синих джинсов и что – то на подобие пиджака. Про «красивою» часть говорить можно долго: были люди в дорогих костюмах, девушки в изысканных платьях...  Все как надо.

То, что происходило на сцене, нельзя было назвать лекцией. Это была «открытая» дискуссия между ведущим и гостями на отдельно взятые темы, каким – либо образом касающихся главной проблемы вечера. Все мероприятие шло на иврите и я, делая умное и понимающее выражение лица, улыбался, когда все вдруг начинали смеяться, и оскорблено морщился, когда ведущие начинали кричать друг на друга.

Зачем им нужны были микрофоны я так и не понял. Ведущие орали, как мартовские коты под школьным забором, при этом поднося микрофон к самому рту. Соответственно, когда они начинали спорить друг с другом, они переходили от «разговорного ора» к « громкому злому ору», от которого кружилась голова, и звенело в ушах. Очень много местных жителей буквально кричат, когда разговаривают, при этом считая это привычным спокойным тоном.
Помимо дискуссий, были модные показы арабских дизайнеров. Костюмы были симпатичные, но девушки… Девушки были просто замечательные – подчеркнутая грудь, длинная красивая шея, тонкая талия…

У стены нижней аудитории, где находились ведущие, в нетерпении топтались невысокого роста музыканты, одетые в традиционные арабские одежды цвета охры. Они, переминаясь с ноги на ногу, встревожено глядели на лидера ансамбля, стоявшего напротив.
Крупный,  лысый, бородатый, чем – то напоминавший кота, мужчина также смотрел на своих неспокойных коллег, нервно пожевывая пухлую нижнюю губу и потирая большие коричневые ладони. Я очень хотел услышать, как они будут петь вживую: в углу аудитории лежали барабаны, бубны и другие инструменты, приготовленные для этого случая.
Через минут семь общения «умов» нации, душевные арабы запели. И запели так, что я даже не смогу передать словами.

Они пели несколько раз за вечер. Досидеть до конца встречи я не смог, и через час после начала сбежал пить кофе. Через несколько дней, поговорив со своими знакомыми, которые присутствовали на мероприятии, я узнал, что никакой дискуссией там и не пахло. Ведущие грубили, приглашенные эксперты вели себя надменно и мерзко, не давая людям из зала задавать вопросы и высказывать свою точку зрения. Все разговоры сводились к арабо – еврейскому конфликту, из – за чего не было ни капли объективности. Ни об архитектуре, ни о музыке, ни об одежде – ни о каких либо других аспектах богатой арабской культуры не говорили. 

Как и многие, я ничего нового об «Арабском вкусе» там для себя почерпнуть не смог, но время провел очень хорошо, даже полезно. Смело можно убедиться в том, что понятие «арабский вкус» не имеет никакой реальной основы, на которой она может нести тот смысл, который несет. Это очередное конфликтное явление. Ведь арабская культура очень разнообразна, гармонична, изысканна и таинственна. Никогда нельзя это забывать.

Кирилл Пашков.