Рассказы из напёрстка - 5

РАССКАЗЫ  ИЗ НАПЁРСТКА – 5

С СЕКСУАЛЬНЫМИ ОТКЛОНЕНИЯМИ


ВСЕ ЦВЕТА РАДУГИ


Испания. Музей Прадо. Перед картиной Гойи «Маха обнажённая» новый русский. К нему подходит музейный служка.


– Сеньору нравится?

– Я в восторге. Завидую художникам. Глядя на такое, поневоле возьмёшься за... хм... кисть.

– Дама охотно разденется перед любым, а получают её немногие.

– Как мужчина мужчине: я бы от такой не отказался.

– Благодарю за доверие, сеньор, и надеюсь, что вас заинтересует моё предложение.

– Валяйте.

– Кого вы предпочитаете, блондинок, брюнеток или шатенок?

– Во-первых, это не предложение, а вопрос. Во-вторых, что посоветуете мне вы?

– Ах, сеньор, какой из меня советчик!

– Отчего так?

– Видите ли, я совсем запутался: жена у меня шатенка, дочь брюнетка, а любовница блондинка.


НУДИСТИКА


– Да как вы смеете! – возмутилась женщина. – Я вам не какая-нибудь! Думаете, раз голая, значит со мной можно...

– А разве нельзя? – удивился Гаврющенко. – Тогда зачем раздевались?

– Захотела и разделась.

– Вот и я, захотел тебя раздетую.

– Помогите! – заверещала женщина. – Насилуют!


На крик сбежались с десяток баб, голых, как в бане.


– Тебе чего? – поинтересовались голые.

– Ох, сколько у вас всего...

– Чего всего? – откровенное восхищение Гаврющенко поубавило вражды, но не прибавило доверия.

– Тела.

– Выходит, не по зубам, тогда проваливай.

– Ухожу, бабоньки, ухожу. А то ещё подкрепление набежит, тогда и вовсе...


Его медленное отступление было воспринято как позорное бегство и негодование на мужчин вообще, обрушилось на бедного Гаврющенко, так и не уразумевшего, в чём его ошибка, в том ли, что не взял, когда само давалось в руки, или поверил тому, чему давно уже не верят сами женщины.


Историю эту Гаврющенко поведал нам в баре под мелодичный звон стеклянной посуды. Стали допытываться у него о местоположении пляжа, но, пьяный под завязку, только и помнил, что полно голых и ни одного деревца. Мы повздыхали и отступились. Что возьмёшь с дурака, принявшего обыкновенных нудисток за женщин.


НАБЕГ


Возникли, как привидение. Меня приплюсовали к стене и, не найдя искомого, приступили к допросу.


– Где внучка?

– Какая?

– А у тебя их сколько?

– Одна.

– Её и подавай.

– Сами видите.

– Была и вся вышла? Тогда, старая мымра, тебя изнасилуем.

– Радость-то какая нечаянная. Только, ребята, не передумайте.


Поглядели, погалдели, повздыхали, выгребли содержимое холодильника и отчалили, как подводная лодка в неизвестном направлении.


Внучка выбралась из схоронки, только радости от благополучного исхода на ней не обозначилось.


– Вот, – говорю, – гады, жратву упёрли.


Молчит. После беды не до еды. А может... Отогнала подозрение от греха подальше. Куда ей против троих, те, как племенные бычки, а она — худая и жалкая, как сорванная афиша. Но это поверху. А в нутро-то не заглянешь.


РАЗВЕ ТАК ПРОСЯТ?


– Девушка, а, девушка...

– Сама знаю, кто я. Чего надо?

– Встретиться.

– Это ещё зачем?

– Хочу сделать вам предложение.

– Не дура, вроде, а про такой способ не слыхала.

– Да это просто, я попрошу у вас руку и сердце, а вы...

– Чего попросишь?.. Во даёт, жмурик! Дожидайся я таких, как ты, просителей, девкой никогда бы не стала.


ВЕСНЫ ЕЁ ЗЛАТЫЕ ДНИ


Для женщины нет большей неожиданности, чем переход от климата к климаксу. В душе её в полном разгаре весеннее равноденствие, а волосы уже в белых хлопьях пены, и она с трудом осознаёт, что уступающие ей место мужчины, делают это исключительно из уважения к её седине.

Борис  Иоселевич