Буанорроти

    Рим. Италия. Начало осени. 1512 год от рождества Христова
 

 Невыполнимое притягивало бездной
Работа изнуряла, как болезнь.
Подобно пауку висел Буонарроти
Под дугами продолговатых серых стен.

Он не ваял. Писал он лёжа,
Закинув голову, чтоб видеть потолок.
Работал поневоле напряжённо,
Боясь ослепнуть иль рассудок потерять.

Рождал титанов, собственным воображеньем
В ковчеге с Ноем, в бурных водах плыл,
Летел на облаке с Святым Варфоломеем –
С неимоверной быстротою он творил.

Бессонница. Круженье головы и слабость,
Песок расплавленный в расширенных зрачках –
Франческо балансировал с безумьем,
Смертельно напрягая свой талант, казалось,
кисть макал он в собственное сердце...

По Риму плотно кружат слухи:
Мол, Микеланджело с ума сошёл,
И чёрной меланхолии подвержен...
А он и вправду, внешне страшен,

Пожалуй, краше только в гроб кладут.

Угрюм. Изнеможён. Отвратен.
С лицом, испачканным от красок,
Он мог казаться бы смешным,
Когда бы не был от рождения так уродлив.

Да, да, Буонарроти жутко некрасив:
С огромной головой, костлявый,
Колючим взглядом блеклых глаз,
Кустистыми, но редкими бровями
И носом, что расплющен
в детской драке был.

Бледнеет ночь напуганной монашкой,
Но Лодовико так и не заснул,
Ворочаясь на жесткой длинной лавке
Он мысленно по-прежнему парит...

Художник предвкушает радость утра,
Когда к работе вновь приступит он,
И это есть единственной наградою за муки,
Что Микеланджело, творя, себе несёт.

Прекрасно знает живописец, скульптор,
Что стоит лишь закончить труд,
Как тут же сердце охладеет,
И даже отвращение придёт

К постылому, столь много сил
Забравшему творенью.
Ну а пока – полёт, полёт, полёт...
Он грезит, смешивая в красках
Явь с подсознаньем,
Душу вкладывая в холст.

Колышутся на волнах риз Господних
Блаженный дух и первозданный херувим,
Взирают с любопытством, интересом,
Как в муках их рисует младший брат,

Создателем благим зачем-то обречённый
На жизнь в грехе и обязательную смерть.
Но – чу! О, Боже, что за громкий стук
Из мира грёз в реальность возвращает?

Слуга на ухо Микеланджело шипит:
– Его святейшество – Сам Юлиан Второй –
почтил присутствием наш храм,

Они желают фрески лицезреть и
С Вами лично, Мой хозяин, говорить! –

И вот уже, по-старчески кряхтя,
Поднялся с помощью слуги Папа
На самый верх строительных лесов,
Кивнул Буонарроти и столбом застыл,

Не в силах взгляд
от мышц Сивиллы Кумской отвести.

– Да это, право, невозможно – посмотри –
Здесь каждый мускул, складочка и нерв...
Она, клянусь спасением души, жива!
Однако не пойму, скажи, зачем?
Ну, для чего нам нужен
столь анатомированный стиль?
Ведь, снизу глядя, не видна деталь,
А я хочу, да нет – желаю, чёрт возьми,
Чтобы закончил ты, художник, этот труд
При моей жизни, пока Юлий жив. Мне
Наплевать на мелкие штришки,
Которые и снизу не видны.
Зачем подробности, кои не могут быть
оценены?

Ваше святейшество, позвольте, подождите!
Я – Микеланджело Буонарроти де Франческо де Нери!
Я ведь иначе не могу, и, если надо быстро –
Рафаэлю поручи. А я скорее соглашусь
Произведенье уничтожить, сжечь, чем
Второпях по Вашей прихоти писать.

– Да ты!.. – и папа палкой бьёт художника в сердцах.
Но Микеланджело лишь вперил в иерарха взгляд,
В котором гнев с досадою – напополам.
Юлий смешался, развернулся и ушёл, чтобы уже
Поближе к вечеру прислать любимца папского
С туго набитым кошельком и извиненьем
от наместника Христа.

А с потолка глядели вниз,
Ехидно улыбаясь, Сим и Хам,
И рядом с ними – новорожденный Адам,
Авель и Каин. Ева и Пророк...
Там, наверху, нёс смерть потоп.
Плясали боги юные стихий и

Страшный суд дела свои вершил!



*************

   
Декламация - Андрей Писной
Музыка - Марк Субботин


Микеланджело де Франчско де Нери; де Минито дель Сра и Лодвико ди Леонардо ди Буонаррти Симони (итал. Michelangelo di Francesci di Neri di Miniato del Sera i Lodovico di Leonardo di Buonarroti Simoni); 6 марта 1475 — 18 февраля 1564) — великий итальянский скульптор, живописец, архитектор, поэт, мыслитель. Один из величайших мастеров эпохи Ренессанса.