Банда

     Банда, орудовавшая на трассе Москва – Санкт-Петербург, действовала нагло и жестоко. Во время ночных стоянок, под угрозой оружия, дальнобойщиков вытаскивали из кабины и вывозили в лес. Чтобы сломить волю к сопротивлению, их избивали, привязывали к дереву, а фуры угоняли и «чистили», но не сжигали. Зачем окончательно разорять автоперевозчиков?  Они могли еще пригодиться… .
     Машины  мы находили,  на просёлочных дорогах, в кюветах, и, без товара,  но вполне исправными.

      Избирательностью бандиты не отличались, грабили всё, что попадалось под руку: оргтехнику, бытовую аппаратуру, продукты питания;  были дерзки и  находчивы. Все это походило на махновщину  времен Гражданской войны. Доходило до смешного! Однажды бандитам удалось обчистить фуру столь тихо и незаметно, что водитель даже не проснулся.

      Раскрытием  нападений на водителей занимался  отдел по борьбе с бандитизмом. Долгое время наши оперативно-розыскные мероприятия ничего существенного не давали.
       Мы делали все возможное: ориентировали посты ГАИ, негласный аппарат, организовали патрулирование, засады. Ничего у нас не получалось. Бандиты оставались  неуловимыми.

      На одном из совещаний  Шеф предложил использовать, в качестве приманок, фуры-ловушки. Тут же, быстро, договорились с транспортными предприятиями о выделении фур.

      Группы задержания стали ездить по маршрутам дальнобойщиков на трассах: Москва - Санкт-Петербург и Москва - Рига, в надежде, что преступники клюнут. Но злоумышленники были неуловимы и продолжали грабить дальнобойщиков вдали от наших постов, засад и ловушек.

       Мы словно упёрлись в стену. Все усилия  оказывались  тщетными, а может и напрасными?
       Милицейская практика подтвердила, что грабежи на дорогах являются одними из самых трудных в плане раскрываемости преступлений. Бандиты хорошо законспирированы, организованы, вооружены, имеют собственную « разведку» и скупщиков краденого. И, как говорится: у них много дорог, а у нас только одна - найти и изобличить преступников. В то время, обстановка в отделе напоминала «фронтовую». Мы продолжали днём и ночью «рыть землю», просеивая сквозь сито добытую информацию. Раскрыли попутно много других преступлений, но выйти на банду у нас не получалось.

        Руководство давило на Шефа, а он - на нас, а результатов не было. Видя, что усилия тщетны, Шеф предложил сменить тактику. В поиске преступников мы отталкивались от мест нападений, поэтому и опаздывали. Вот и решили: направить поиск на обнаружение мест хранения, и сбыта награбленного.

        Такое огромное количество товаров должно же где-то храниться? Должны существовать отстойники, тайники? Должны быть скупщики краденого и продавцы товаров?  Эти места и этих людей мы и стали искать.

        Тщательно поработали с нашими агентами, источниками информации; продублировали  телефонограммы с описанием похищенного в отделы милиции, и, результат не заставил долго ждать. Один из лучших наших сыскарей майор Пётр Нечаев, сумел раздобыть информацию о том, что в посёлках Редкино и Завидово (закрытая президентская территория) в большом количестве стала появляться в продаже импортная бытовая техника.

        Надо ли говорить, что все силы были брошены в этот район. Вот она сыскная удача! Только бы зацепиться за ниточку, а клубок распутаем. Отрабатывали каждую деталь, каждую мелочь. Вскоре появились первые подозреваемые, которых мы взяли под постоянное  негласное наблюдение.

          Первоначально было трудно определить, являются ли они налётчиками или это сбытчики краденого? А может это коммерсанты, получившие товар на реализацию? Информацию на них проверяли крайне осторожно. Ведь нам было неясно, с кем мы имеем дело?

         В это время произошло ещё одно разбойное нападение. На окружной дороге в районе военного аэродрома Мигалово, вооруженные грабители напали на водителей двух фур, граждан Финляндии. Финны везли видеоаппаратуру и телевизоры в Москву. Почерк бандитов был прежний. Потерпевших связали и вывезли в лес... Машины угнали.

        И вот подавленные и перепуганные финны у нас в управлении. Говорят по-русски!? Товара у них похитили на сумму более 300 тысяч долларов. Ещё через день обнаружились и фуры.

       Обнаглевшие от безнаказанности преступники пригнали пустые автомобили почти к месту нападения. При осмотре, мы изъяли из машин электронные диски тахографа, на которые  записывался маршрут движения, километраж, скорость, количество и продолжительность остановок. Электронные диски - это что-то вроде "чёрных ящиков" в самолётах.

        Они нам здорово помогли. Их расшифровали специалисты Тверского технического университета. В результате мы узнали: сколько километров фуры проехали после ограбления и, какой продолжительностью были остановки.

        С помощью крупномасштабной карты стали сверять итоги расшифровки дисков по километражу, пытаясь просчитать маршрут движения преступников.  Мы пришли к выводу, что продолжительное время бандиты могли останавливаться только в районе посёлка Редкино, что совпадало с полученными оперативными данными.

         В те годы в посёлке образовалась крупная преступная группировка, с которой считались даже московские банды.  А сотрудничали «редкинские» с «таганскими» московскими бандитами, которые контролировали: центр Москвы, несколько железнодорожных вокзалов, крупный банк и,  аэропорт Шереметьево-1.

         С советских времен, потенциальных преступников в Москве не прописывали, а отправляли на 101 километр от столицы. Вот в Редкино и высылали зэков на «химию» - «доматывать срок». Поскольку выходцы из московского криминалитета составили костяк «редкинской» группировки, она и стала, впоследствии, по нашим сводкам, именоваться «таганско-редкинской». С ними нам и пришлось начинать войну…

        Наш источник в банде, сообщал, что «редкинские» совершили недавно крупное ограбление. Товар прячут в местных гаражах. Скрытно, чтобы не вспугнуть преступников, мы стали обследовать гаражи. Ночью в их стенах просверлили отверстия и с помощью видеоэндоскопа, установили, что там находятся многочисленные стеллажи с коробками.

        На оперативном совещании Шеф принял решение задержать бандитов, ранее взятых в разработку. Трудность заключалась в том, что многие из них не жили по месту прописки. А как говорил знаменитый Глеб Жеглов - надо найти, где у преступника лежбище...!

       Шеф, конечно, сильно рисковал, была ещё слаба доказательная база, но интуиция и в этот раз его не подвела. А нам пришлось основательно побегать. Каждая из оперативных групп имела свой объект наблюдения, а группы захвата находились в готовности к задержанию. Моя группа "вела" своего клиента. Ездил он, в ту ночь, по посёлку имени Крупской и микрорайону «Южный». Утомил  нас основательно. Нигде долго не останавливался. Для нас же, важно было - «уложить его в адрес», что на оперативном сленге означает - установить место ночёвки. 

      И без того памятная ночь запомнилась ещё и тем, что в городе отключили телефоны. Городская телефонная станция переходила на шестизначные телефонные номера. Хорошо, что к этому времени у нас уже были японские «Кенвуды». Для поддержания связи в районах Твери, в качестве ретрансляторов, были установлены, оперативные машины со стационарными радиостанциями. Таким образом, удалось обеспечить устойчивую связь между оперативными группами и штабом, руководившим операцией.

       Вот наш клиент отправился в центр Твери и вошёл в дом, что на перекрестке улиц Пушкинской и Володарского. Наблюдаю за домом и ловлю себя на мысли: так ведь здесь когда-то останавливался Александр Сергеевич Пушкин!  Вот и, памятная табличка видна. А тут мы…, бандитов ловим! Но, продолжаем работать.

     Устанавливаем адрес квартиры, в которую объект зашёл. Ну, думаю всё, вроде бы «уложили». Немного подождали и по скрипучей лестнице, стараясь не шуметь, поднимаемся на второй этаж. Звоню в квартиру. Дверь открывает мужчина лет тридцати, с голым торсом. Я про себя усмехнулся, вспомнив армию,  - "форма одежды номер два". Вижу, слегка выпивший, в нос ударил неприятный запах алкоголя. Представляюсь, показываю удостоверение и одновременно, чтобы не захлопнул дверь, тесню его внутрь квартиры, откуда с лаем выскакивает немецкая овчарка.

      Говорю хозяину - Убери собаку, надо поговорить!

      Парень в ответ орёт, что никого в дом не пустит и тут же выхватывает металлический прут в палец толщиной: «Не подходи, убью!»

       С ужасом вспоминаю, что не взял с собой оружие, табельный  «макаров». Сзади, меня прикрывал напарник. Слышу его голос: « Брось прут, буду стрелять!» В голове промелькнуло: Сашка левша, значит, держит «ТТ» над моей головой в левой руке. Поэтому, чтобы он  голову мне не снёс, надо падать вправо вниз…, или срочно гасить конфликт!

       В этой суматохе, меня  вытаскивает  из дверного проёма на лестничную площадку старший группы наблюдения. А на площадке уже полно зевак, привлечённых шумом. На ухо  он  шепчет: «Адресом ошиблись. Другого надо брать. Вот он стоит, глазеет, вышел из соседней квартиры».
        Моментально хватаем нашего фигуранта, вышедшего поглазеть на скандал, и срочно, во избежание новых конфликтов, исчезаем.

- Ну, вы, менты, даете! Целый спектакль устроили, чтобы меня выманить! - удивлялся задержанный на допросе, и мне почему-то не хотелось его разочаровывать. Может, кто-то, прочитав эти строки, начнёт возмущаться: как такое возможно - врываться в квартиры добропорядочных граждан среди ночи!

        Согласен. Недопустимо. Но ведь никто не застрахован от ошибок. Работать в белых перчатках в сыске невозможно. Те, кто говорит или пишет, что это не так, просто вводят вас в заблуждение.

        Вскоре мы задержали и остальных. Всего, около десяти человек.
Видели бы вы их рожи! Теория Ломброзо  просто отдыхает…

       Начались обыски и изъятие похищенного. Для перевозки этого добра пришлось задействовать несколько КамАЗов. Изымали телевизоры, видеомагнитофоны, видеокамеры, тостеры, продукты, канцелярские товары. Всё, что везли водители из-за границы в Москву.

       Было установлено, что похищенное преступники реализовывали через ответственное лицо в отделе торговли администрации нашего  города. Похищенные телевизоры мы изымали даже в универмаге «Московский», что находится на площади Трёх вокзалов, а также на турбазе «Лисицкий бор», в живописном месте Тверского края: в гостиничных номерах, в кабинетах и жилых домах работников турбазы.

        В ходе допросов выяснилось, что у преступников на основных трассах региона была своя группа разведки, которая выбирала жертвы и передавала информацию для нападения.

        В основном члены банды были из числа молодёжи посёлка Редкино. У нас на учёте не состояли. Кому-то, из более удачливых бандитов, удалось на время скрыться. Их искали ещё несколько лет. Последний задержанный был в розыске восемь лет. Кличка у него была, по сегодняшним временам, многообещающая – "Сочи".

        По-разному сложились судьбы участников банды. Некоторые, освободившись из мест лишения свободы, принялись за старое и опять попали за решётку. А против одного из наших лучших оперативников - Петра Нечаева, спустя несколько лет, сфабриковали уголовное дело. Он слишком много знал и попал в историю с "подставой", организованной одной из спецслужб. Органы вели между собой разборки, а он влез - в не  свою сферу деятельности. За что и пострадал. Вменили ему – превышение служебных полномочий. По этой статье можно любого активно работающего опера посадить. А мы ему помочь не смогли. Нечаев, правда, получил условное наказание, как у нас говорили - «ниже низшего предела». В те времена такой приговор «ментам»  выносился, когда "оправдать нельзя", но и строго наказывать у судьи рука не поднималась. Но, из милиции уволился. Ушел на пенсию, благо выслуга лет позволяла. Вскоре, уехал за границу тренировать боксёров - любителей.

       В один из приездов в Тверь я задал ему вопрос:
- Скучаешь по службе?
- Не то слово. Я бы очень многим в своей жизни пожертвовал, чтобы вернуться в милицию. Сыск для меня - вся жизнь. В Бельгии живу нормально. Но знаешь, предложи, мне вернуться на службу, ну хоть обычным участковым, всё бы бросил…