Развлечения для весьма состоятельных леди Гл. 8

Сосед семенил перед незнакомцем, тихо и быстро объясняя ему что-то. А у Огаркова  опять рождался протест, беря верх над страхом.

Репетируют они тут что ли? Не хватало еще на съемки подпольной порнухи попасть. И какого черта он поддался на провокацию? Чувствовал же – не надо сюда ехать. Дурак набитый, сам, собственными ногами притопал в западню. А, пошли они к лешему…
Открыв дверь, он шагнул за порог. Его немедленно догнал сосед.

-Не уходите, вы, наверное, уже догадались, зачем мы пригласили вас.


-Это называется - пригласили? - дернулся Огарков.

-Можно было бы и прямо сказать.

-А, разве бы вы пришли?

Огарков пожал плечами, а сосед настойчиво подталкивал его к другой двери.

-Я вас прошу, не уходите так сразу. Это можно сделать в любую минуту, но, надеюсь, у нас есть кое-что интересное для вас. Поверьте, то, что здесь происходит, для вас имеет первостепенное значение. Позже вы будете благодарить меня.

Огарков растерялся, молящий тон соседа смутил его, и он застыл в нерешительности. Уступая, с неохотой, вновь шагнул в темноту. Узкий луч высвечивал опущенную голову уже другого мужчины. Скрипнул стул, и глаза из-под нависших неопрятных волос мгновенно отреагировали на звук, недобро  блеснув. И сразу взгляд погас, прикрытый усталыми веками, словно выключили настольную лампу.

Человек с опущенной головой  молчал довольно долго, пока требовательное покашливание не вернуло его к реальности. Еще одно руководящее покашливание и он заговорил:
- Мы были в лесу, вернее, я привел ее в лес, мне это удалось. Она ни о чем сначала не подозревала… я привязал ее за руки к дереву. Веревка оказалась плохой, грубой. Узлы терли руки, когда она вырывалась. Я расстегнул ее юбку, но она вывернулась и ударила меня ногой по колену... Очень больно... А я ведь хотел осторожно...И я разозлился, привязал ее ноги и расстегнул брюки… но я ведь  хотел по-хорошему, - рассказчик закрыл лицо руками и надолго замолчал.

Огарков не мог видеть, но чувствовал, что в комнате  находятся еще несколько человек, скрытых мраком, и они, затаив дыхание, ждут продолжения рассказа. Ему и самому вновь стало страшно и до жути интересно.

Наконец, отняв руки от лица, мужчина продолжил:

-Она просила, что б я   отпустил  ее домой, плакала, потом стала звать  на подмогу… Кто ее мог услышать в лесу? Я ведь предусмотрел и увел подальше… Но в моей голове как будто что-то щелкнуло… Это был уже  не я, а кто-то другой… Совсем другой человек, нет, не человек, а зверь вселился в мою шкуру. А я просто смотрел со стороны и тоже плакал…

В этом месте рассказа мужчина опять закрыл лицо руками и громко разрыдался, не скрывая слез и не стараясь даже заглушить звуки, рвущиеся из его груди…

Слушатели в темноте недовольно зашевелились и начали покашливать,  стараясь вернуть рассказчика к прерванной исповеди. Огаркову тоже хотелось узнать, чем же закончилась страшная история? Неужели этот придурок надругался над девушкой или женщиной, и что потом с нею стало?

Однако рассказчик продолжал рыдать, заливаясь слезами и  громко  всхлипывая. Его тело сотрясали рыдания, плечи приподнимались и вновь падали вниз, закрывающие глаза волосы беспорядочно смешались. Откуда-то появился носовой платок,  мужчина принялся громко сморкаться, а потом вновь залился слезами.

У Огаркова попеременно возникали то чувство брезгливости к мужику, так распустившему сопли, то отвращение к возможному насильнику. Он,  вдруг, четко увидел, как его  собственная рука, с неизвестно откуда появившимся пистолетом,   вытянулась вперед, по направлению к рыдающему, как палец нажал на курок, а потом раздался выстрел, за ним второй, третий...   

-Вот этого не надо, перехватил его  сосед. – Это у вас нервное. Пожалуй, на первый раз достаточно. Я провожу вас.

Он вытолкал гостя  на темную улицу. Луч одинокого фонаря трепетал над остановкой.

-Поздравляю вас со вступлением в общество анонимных маньяков. Теперь вы знаете, где нас найти, когда необычные желания захлестнут вас, и возникнет потребность реализовать их.

Огарковский кулак въехал точно под левый глаз соседа. Тот, неловко взмахнув руками, отлетел к ближайшему забору. Огарков сгреб его и отлепил от досчатой ограды.

-Я тебя, гнида, сейчас отведу в милицию.

-Не-е-а, протянул сосед, приходя в себя. – В милицию нельзя, тебе нельзя.

-Это почему? - еще крепче придавил его Огарков.

-Я, вас маньяков, несколько лет собирал вместе, милиция распугает, и вы опять разбредетесь по свету.

-Хватит заливать, козел вонючий, снимаете тут порнуху…

-Ты когда-нибудь видел, чтобы кино в темноте снимали? - Сидя под забором на земле, спрашивал сосед.

Огарков вспомнил темноту помещения.

-То-то же, -  удовлетворенно проговорил сосед и полез в карман. Достав носовой платок, вытер лицо, не обращая внимание на кулаки, готовые вновь наносить удары.

-А когда ты последний раз слышал о преступлениях на сексуальной почве в наших краях? Не помнишь? И не вспоминай. Все наши маньяки приходят сюда и реализуют свои желания на муляжах, конечно, в обстановке максимально приближенной к действительности. Или исповедуются за круглым столом о своих мечтаниях… это психотерапевтическая процедура…

Из-за поворота показался автобус.

-Вот сейчас сядем в автобус – и прямо в милицию.

Там ты все и расскажешь, психотерапевт.

-В милицию нельзя, тебе же хуже.

-Мне? Это почему?

-А вспомни, что ты каждый раз желаешь буфетчице Маше, когда она не наливает тебе третью чашечку.

-Ты и об этом знаешь, следопыт. Мало ли что в сердцах скажешь.

-А ты вспомни, вспомни, как ты каждый раз говоришь: «Вешать вас надо, садюг». Тихо так говоришь, каждый раз. Подавляешь желание. Стало быть, можешь и не сдержаться?

-А ты хотел бы, чтоб я не подавлял? – иронизировал Огарков.

-Да, да, пришел сюда и на муляже, имитирующем буфетчицу Машу, реализовал желание, то есть избавился от него.

-Так вот вы чем тут занимаетесь, - присвистнул Огарков. - А ты не думал, умник, что,  наоборот, развиваешь в них эти наклонности, и хорошенько отрепетировав на муляжах, они действительно кого-нибудь угробят.

-Это исключено. Они имеют возможность реализовать природную жестокость, когда захотят. Ничем не  рискуя. К тому же я за ними присматриваю.

-Ты один за всеми? И сколько их у тебя?

-Восемь человек. Есть еще кандидаты. Они сами присматривают друг за другом и меня информируют. Ведь знают, что больны, и помочь им никто кроме меня не может. Если кто решит пойти на настоящий акт, товарищи его и остановят. Боятся потерять меня, я им нужен.

-И поэтому спускают на тебя грузовик?

-Не без того.

Огарков посмотрел вслед уехавшему автобусу.

-Может, все-таки проще сдать их в милицию?

-Заладил: в милицию, в милицию. Они же не совершили ничего противоправного.

-Точно не совершили? - уточнил  Огарков, уступая.
Сосед молча отряхивал грязь с одежды.

-Чего не отвечаешь?

-А ты лично уверен, что никогда ничего не совершал. Ты всегда контролируешь свои желания? Представим ситуацию: буфетчица Маша не налила тебе очередную чашечку, что ты с нею сделаешь, попадись она в темном уголке.

-Ну, далась тебе эта буфетчица Маша. Что ты к ней прицепился?

Сосед неопределенно пожал плечами.

- Но ты не ответил, - поймал его за рукав Огарков, - они что-то  сделали?

Вместо ответа сосед пошел по направлению к городу. Огарков догнал его и повернул к себе лицом.

-Ты почему поскучнел. Я жду твоего ответа.

-Если ты добровольно станешь членом нашего общества,  я должен рассказать тебе правду о каждом из них, - пообещал сосед. - Но и ты расскажешь все.

-О, черт! Ну, откуда ты взялся на мою голову. Нечего мне рассказывать, не-че-го! Слушай, а ты не пробовал их в дурдом сдать? Нет?  Я серьезно. Чтоб на научной основе, под государственным контролем,  их лечили, анонимно, конечно.

-Этим я и занимаюсь.

-Но ведь ты один. А у нас столько психотерапевтов развелось, научных институтов разных, которые еще не сдохли.

-Ну и кого они вылечили?

Сосед безнадежно махнул рукой и зашагал по направлению к городу.
 
Далеко за полночь  они дошагали до своего дома. Долго не прощались, просто разошлись по своим квартирам.




Из  одного куста в другой шмыгнул зверь. Сначала Дарья подумала - белоська. Стоп, белоська имеет обыкновение шмыгать после многодневного запоя у лиц неумеренно потребляющих горячительные напитки. А прошмыгнула мимо нее кошка, стало быть, она вышла к столовой. Где еще обитать этим зверюгам? Здесь они и подстерегают неосторожных отдыхающих.

Необходимо отдышаться и тогда уже выходить в санаторскую цивилизацию. Незачем привлекать внимание встревоженным видом. Стоя под сосной, она выбрала из волос веточки и листья - следствие бегства по нехоженым дорожкам, носовым платком вытерла потное лицо. Еще чуть- чуть успокоить дыхание и можно, как не в чем ни бывало, появиться на площадке под ротондой пред ясны и голодны очи  отдыхающих. И вдруг сзади на ее плечо  легла тяжелая рука. Даша заорала нечеловеческим голосом и подпрыгнула не месте. Что теперь? Ей дадут по голове и уволокут, как Вась Васича в неизвестном направлении...

-Ты чего орешь? Ненормальная, что ли? - заговорил сзади испуганный и очень знакомый голос.

Она повернулась и едва не свалилась от возмущения в лесную канавку. Васька собственной персоной торчал перед нею, красные полосы на смятом лице свидетельствовали - он мирно дремал на, совсем уж, потаенной скамейке, пока Даша следила за «марафонцем».

-Ты, ты... дрых на лавочке, а я, я тебя везде искала...
-Ну, дрых, - согласился Васька. - А что мне  бегать как коза по горам, а потом истерически орать?

-Да ты знаешь, что я все твои лавочки обыскала?

-Значит - не все, - удовлетворено хмыкнул Васисуалий  и сладко, до хруста  в суставах, потянулся.
А Дарья закипала все больше. Хорош гусь,  он, оказывается не пропал, никто его не убирал со своей дороги, он просто все это время дрых...

-Нет, не все время, - отбивал атаку криминальный редактор. -  Сначала я побывал в городе, в ментовке и кое-что интересное принес.

Васисуалий торжественным жестом извлек из нагрудного кармана  цветной сорочки листок бумаги, сложенный вчетверо. Развернул его, помахал перед дашиным носом, ожидая вероятно, что она запрыгает, как болонка за печеньем, но она-то тоже кое-что имела в запасе и его бумажка не вызвала ожидаемого восторга.Тогда он ткнул свою бумажку Даше в руки.

-Читай.

-Это, что такое?

-Читай, читай, сейчас поймешь.

Хмыкнув пару раз, для солидности, она осторожно взяла бумажку в руки, предупредив Васисуалия:

-Читаю.

Это была сводка о количествах преступлений  за последние восемь месяцев. Столько-то человек в этой курортной области убито, стольким-то нанесены тяжелые увечья, далее шло количество обворованных, избитых, изувеченных.

-Приятная бумаженция.

Не уловив восторга на ее лице, криминальный редактор, насупившись, проговорил:

-Не впечатляет? Читай еще раз.

-Я что должна  их складывать, или отнимать зарезанных от пристреленных? Это может у вас, в криминальном отделе, такая статистика вызывает взрыв положительных эмоций...

-Да, ты в графу изнасилований посмотри! - вспылил он. - Это нормально, что на южном побережье, в самый разгар курортных страстей в этой графе стоит прочерк?

-А почему он не должен  стоять?

И тут Даша вспомнила  откровенно обнаженные красивые и манящие тела женщин на набережной, их раскованные позы, праздных и расслабленных мужчин разных национальностей и темперамента и - прониклась. Нет, конечно, юг это не обязательно изнасилования, подавляющее большинство нештатных ситуаций происходит по доброй воле, но чтоб вообще ни одного? В такую статистику трудно поверить.

-Врут, наверное.

-Да, нет, не врут. Это данные не для отчетности, а для внутреннего пользования.

-Тогда становится очень интересно.

-Ага, тебе наконец-то интересно, - вскричал ее напарник. - А сейчас тебе станет еще интереснее, когда узнаешь, что и в отчетности за прошлый год такой же пропуск в той же строке. Почему?

-Действительно - почему?

-Воровство - есть, случаев мошенничества и насильного отъема денег - на любой вкус навалом, убийства - пожалуйста, а изнасилований нет. Здесь что, атомная подводная лодка затонула и насильников, в избирательном порядке, евнухами сделала? Или путаны, так качественно работают, с огоньком, перевыполняя план, что мужики сплошь удовлетворенные ходят?

-Так путаны,  они ведь по согласию, - вклинилась Дарья со свои знанием психологии, - а насильнику  нужно, чтоб жертва страдала, кричала, вырывалась...

-А  иначе, он кайф не словит, - договорил за нее  Васька.

-А может здесь какая-либо аномалия проходит, которая исключительно на насильников действует? Как только он захотел получить порцию удовольствия его по этому самому месту - шарах! - теперь уже Даша продолжила  мысль криминального редактора, -  с удивлением отметив, как он скривился при ее словах и даже слегка согнулся.

-Ну, зачем же так, уж совсем? Ты словом покалечить можешь...

-Васька, ты прав! - воскликнула Даша. - В этом что-то есть. Только - что?

-Надо подумать...

Они условились разойтись и помыслить о непонятных обстоятельств.

-Думай, голова, думай, - поощряла Дарья свой мыслительный орган, - ей так хотелось выдать необычную версию, и положить самоуверенного Вась Васича на обе лопатки. Его бумажка – несомненная победа в их необъявленном соревновании и теперь пришла ее очередь выдать сенсацию.И вдруг Васька, который еще не успел отойти на, достаточно большое, расстояние, сначала остановился, а потом воскликнул:

-Придумал! Смотри! - и указал рукой на что-то за поворотом дорожки.

Даша пошла в указанном направлении и остолбенела. На полянке, среди золотистых сосен Григорий... как бы это выразиться, по-собачьи любил роскошную рыжую колли. Не понятно, что она в нем нашла -  дворовой, беспородный, окрас какой-то и не блондин и не шатен, скорее - белесый, в фигуре ничего эротического. Однако, судя по тому, что даже  появление Василия Васильевича и его партнерши, а также их неделикатное стояние, не прервало увлекательно   занятие, золотисто-каштановой красавице нравилось такое провождение времени. Где-то  в отдалении слышался зовущий голос хозяйки:

- Бетси, ко мне, ко мне моя девочка! Бетси!

Девочка явно не спешила отозваться на зов. Скорее – делала вид, что не слышит знакомый голос. Рядом нетерпеливо приплясывал Константин в полной боевой готовности, по всей видимости, ожидая своей очереди.

-Как ты думаешь, он  насильно взял ее или они сошлись  по обоюдному согласию? - задумчиво спросил Васисуалий.  Он тоже изумился выбору Бетси.  - Может, это настоящее чувство?

Однако лицо собаки в момент любви не выражало никаких эмоций. Возможно, ей было очень хорошо, но она, как и положено утонченной особе, не хотела давать повод  Константину для ревности, или же просто у собак нет мимических мышц? Только вот спасаться бегством хорошо воспитанная девочка  никак не собиралась.

-Интересно, - продолжил Василий, - если она не даст Константину, а он видишь какой возбужденный на пороге счастья, они ее все равно заставят?

Зная, как неразлучны Григорий и Константин, впору было предположить, что Васька прав и друг не оставит в беде друга. В голове всплыли слова «о нерушимой собачьей дружбе» и так далее... Нет, собачьего изнасилования, Даша не представляла. Оставалось ждать. Често говоря, это неприятное занятие, тем более, находясь рядом с мужчиной. Возможно, присутствие при соответствующем человеческом акте, выглядело бы еще более неприлично, но приходилось молча ожидать развязки. 

Григорий настолько вошел в раж, что задние ноги Бетси каждый раз приподнимались по очереди, и  отвечала она на его любовь  на трех лапах. Негодный Васька, по-прежнему не делал попыток уйти и увести Дарью, а ей вроде и неудобно самой отступать. Ну, не пятнадцать же ей лет! К этому времени Константин уже изошел слюной и повизгивал.  Похоже, собирался приступить к делу, без должного уважения к основному инстинкту друга.

-Именно так мы и поступим, - вскричал Васька, указывая на собачью групповуху.

-Вот так? - сразу и не поняла Даша.

-Да, ты пойми, сейчас нет ничего важнее, чем
спровоцировать их, - азартно агитировал он.

И тут до нее дошел страшный смысл его идеи. Похоже, в нем всерьез заговорил криминальный редактор, а может это собаки его  до такого довели?

-Мы же не будем заниматься этим? - с надеждой спросила она.

-Размечталась, - охладил Васька.

-М...м... м… - произнесла его напарница.

-Мы лишь создадим видимость, -  вдруг перешел  на интимный шепот криминальный редактор.

Дарья, на всякий случай, отступила подальше, за сосну, поскольку еще не поняла, когда именно он собирается создавать эту видимость.

А Василий Васильевич, удовлетворенно потирая руки и насвистывая, стал прохаживаться перед напарницей, показывая, то правый, то левый профиль. Он весь уже был там, на месте преступления и рисовал, рисовал в голове  увлекательную картину разоблачения.
И Дарья поняла – ей не отвертеться.

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/03/17/1225