Ры?

Наш любимый старый кот после операции лежал немощно и недвижно довольно долгое время. Перетянутое повязками и хомутиками, покоилось животное в доселе несвойственной ему позе: плашмя, на манер хищной рыбы камбалы, растянув лапы "розой ветров". Даже глаза у него почему-то сделались на одной стороне профиля (см. "Камбала").

Кот пребывал в постнаркотических раздумьях. Мы, разумеется, в беспокойстве кружили вокруг толстопятого, не имея возможности чем-то помочь и компенсируя свою беспомощность охами-вздохами, вопросами "Он живой ли?", а также добровольным отказом от вечернего просмотра телепередач.

Так прошло часа два. Вдруг, как по звонку внутреннего будильника, кот подскочил, взъерошил то, что оставалось в виде шерсти, и куда-то очень быстро пошёл, на ходу подстраивая ноги под туловище, которое норовило путешествовать независимо и в самых неожиданных плоскостях. Мы, понятное дело, дружно устремились за этой сороконожкой в коридор и далее, как выяснилось вскоре – в направлении пищеблока. Несмотря на борьбу с центром тяжести, который перемещался внутри его тела, как пуля, кот бежал довольно быстро и достаточно прямо.

Он был очень похож на знакомый с детства образ: революционный балтийский матрос, перепоясанный сикось-накось пулемётными лентами, атакует Зимний дворец. Несколько выбивались из образа бантики, завязанные у него на спине, для безопасности от собственных когтей...

Не добежав до Зимнего, кот упал и героически уронил отяжелевшую голову. Подоспевшие товарищи под белы ручки, бережно и невесомо, отнесли бегуна обратно, то есть в мою комнату, где и уложили на попонку.

Впрочем, забеги кота повторялись всю ночь. Я думаю, он просто не хотел оставаться под одной крышей с предателем, который бросил его в трудную минуту – привязанного за все четыре лапы в позе распятого апостола Андрея, один на один с грубым и бесчувственным доктором и его острыми ножами. Полный наркоз коту не давали, поопасились: шутка сказать – 17 лет! Поэтому во время операции он многое чувствовал и понимал, и даже не единожды сам пытался прописать доктору ижицу. Не получилось. Годы...

Будь помоложе, так ещё неизвестно, кто кому чего отрезал бы.

Прошло два месяца с лишком. Кот обосновался в ванной комнате, превратив крышку стиральной машины в свою лежанку. Здесь ему удобно: тепло, тихо, относительно малолюдно. Стираем руками, дабы не разбудить кота. Сюда приносим блюдечко с обильным пайком и мисочку с водой для питья. Здесь же, поздними вечерами, а также в бесполезные часы ночи, я сижу рядом с ним на стуле, перебираю чётки. Кот, вроде, и не нуждается особо в моём присутствии. Думает о чём-то своём.

Но, стоит мне подняться – и его "ры?" тут же возвращает меня на место.


2011.