Военные следователи семидесятых

      
     Летом  минувшего года  военной прокуратуре Екатеринбургского  гарнизона (некогда Свердловского гарнизона – ВПСГ)   исполнилось  семьдесят   лет.   В   этом   органе   правопорядка   в   прошлом   веке   мне   довелось  служить  дважды,   но  в  настоящем  очерке  речь  пойдет  о  годах  семидесятых  — счастливейшей   поре   жизни    молодых  офицеров - военных  следователей.
     Будучи  детьми   социалистической   эпохи,   мы   имели   мышление,  свойственное   советским    людям.   На   жизнь  смотрели  через  призму  социального  равенства,  братства  и  справедливости.   Социализм  считали   всеобщим    благом,   непоколебимо  отстаивая   его  неоспоримые  преимущества.  Темные  пятна  в  истории    нашего   государства  не  портили  общий  светлый  фон   нашего  мировоззрения.   Угрызений  совести   за    грехи    собратьев  по  профессии,  совершенные  ими   в   30-50  годы,   не   испытывали.   Мы    жили  и    работали   в    общенародном   государстве,   пережившем   военные  бури,        жестокую   диктатуру   революционного  класса,  массовые  репрессии. 
     Нам,   сыновьям   простых  смертных,  обыкновенных   тружеников,  было  поручено  заниматься    военно-уголовной   политикой,    без   которой   не   может   обойтись   ни   одна   страна,    желающая    иметь   сильную,  надежную армию — гарант  безопасности  и   независимости.  К  высокой   политике,  призванной  защищать   привилегии   правящей номенклатуры,  к  внутрипартийной   борьбе   за   передел   власти,   мы  отношения   не   имели.   
     Большинство  из  нас  были   преданы   избранной     профессии,   вносили   весомый  вклад  в   дело   обеспечения   законности   и    правопорядка    в    Вооруженных  Силах.  Извечные пороки людей — предательство,  криводушие,   карьеризм,    корысть - не  обесчестили   нас  на   избранном   пути.  Нравственный облик советского военного следователя  в  те  годы  оставался  на  высоте.
     Социалистический  строй   имел   много  достоинств,    но,  увы,  и  при  нем  ошибки   правящих  верхов  нередко   приводили   к  негативным   последствиям.   Так,   провозглашенный   в   СССР  курс  на    искоренение   преступности  сопровождался   чрезмерной   гонкой   и   повсеместной  показухой.
     В  семидесятые  годы  прошлого  века  военные следователи входили в состав Главной военной прокуратуры   (ГВП)   и   подчиненных   ей   ведомственных структур. Организационной и процессуальной самостоятельности  не  имели  и  всецело  зависели  от военных  прокуроров и партийно-политического  аппарата.
     Военную   прокуратуру   Свердловского   гарнизона   (ВПСГ)  мы  называли   “придворной”,   поскольку   вышестоящая  — военная  прокуратура Уральского военного  округа   (ВП УрВО)  также   находилась  в  столице   Среднего    Урала.    Следует  отметить,  что объем   следственной   работы   в   ВПСГ    был   непомерно   велик.   Для  поддержания  престижа   элитного органа  правопорядка  личному   составу   волей-неволей   приходилось  работать   до   седьмого   пота,  обеспечивая   высокие  показатели.  Работа в условиях постоянной  спешки,  на  грани    профессионального   риска    истощала   душевные   и   физические    силы   следователей.   Цена  достигнутых  успехов оказывалась слишком  большой.  Наше  самопожертвование   верхи    принимали,    как    должное,    на    послабление   рассчитывать  не   приходилось.   Руководство  “придворной”  прокуратуры   ужесточало   контроль,   перетасовывало   кадры,  но   коренным   образом   ничего  не  менялось.
     Военно-следственный  аппарат   Уральского   военного   округа,   в   том   числе    и   ВПСГ,    формировался  в основном  из  выпускников  Свердловского   юридического   института.  Редкое   исключение  составляли   лица,  окончившие   Саратовский и  Харьковский   вузы,   а   также    Военно-политическую  академию   (ВПА).
     Примечательно,  что  “академиков-стариков” военной   и   послевоенной    закваски   в  прокуратуре  УрВО   оставалось  совсем    немного.   Этим    достойным уважения,   многоопытным   служакам   надлежало  во  всем  подражать.  Но  были  в  прокуратурах   и   другие:   “современные   академики”,   предавшие   забвению    военные   профессии,    не   обеспечившие   им   служебного   роста,   и    теперь   бравшие   реванш.  Однако  постигать    профессиональные  секреты   на  новом  поприще   им    было  уже   поздно.   Для    этого    требовалось     время,   юношеская    влюбленность  в   профессию,    милицейский   опыт,  полученный    выпускниками    цивильных    институтов    до   поступления    на    военную     службу.    Поэтому     “современные   академики”    погоду    в  следствии   не   делали.    Довольно  быстро  становились   старшими    офицерами,    назначались   на     прокурорские   должности,    а    впоследствии    заполоняли     прокуратуры округов  и  святая  святых —  ГВП.   Их    дилетантские  указания   по    вопросам   следствия   нередко   порождали   ошибочную   практику  и   бестолковщину  на  местах.
     Судьба   следаков,    выпускников    гражданских   вузов   складывалась    иначе.   Мы,  “рабочие  лошадки”,    обречены   были   заниматься     следствием    не    месяцы,  а   годы.   Правда,   никто  из  нас  не  унывал:  пламенные,  молодые   души   жаждали    не  чиновничьего  крючкотворства,  а  романтики,  новизны,  сильных   ощущений,   опасности  в  бесстрастной   борьбе   со   злом.  О  служебном   преуспевании,   материальных   интересах  и  не помышляли.   Цели   ставили    иные  — стать первоклассными   криминалистами, сведущими  в  современном     законодательстве   офицерами-юристами.  Когда  же,   наконец,    кто-то   из   нас  все  же   удостаивался   чести   занять  прокурорскую   должность,  то   свой   хлеб   ел   не   зря.
     В    середине    семидесятых   годов   из    ВПА    военно-юридический   факультет    перевели    во   вновь    созданный    Военный     институт    министерства   обороны   (КВИМО).   Контингент   обучаемых     в     нем     лиц   стал     курсантским.    Он    состоял    из    бывших   солдат    и     гражданской   молодежи.    Вскоре   молодые     лейтенанты   стали   пополнять  штаты  военных    прокуратур  и  появилась  надежда  на  достойную  смену.
     Для    успешного     расследования,    а   тем   более   раскрытия   преступлений    военным  следователям      было     маловато   скудного  запаса    следственных  действий,   которые   регламентировал  уголовно-процессуальный  закон.    Нередко    требовалось  проведение    оперативных   мероприятий.   Но   далеко    не     всегда    их     производство    поручалось      сотрудникам    особого  отдела   и  милиции.   Каждое   ведомство  выполняло    специфические    задачи   и   полученную   информацию    использовало  в   первую   очередь    в   своих  интересах.   Поэтому   следакам   приходилось самостоятельно осуществлять   несвойственную   им    функцию.   Вот   тут-то  выпускникам  гражданских  юридических  институтов  пригодился   милицейский    опыт   работы.   Однако   действовать     приходилось    на    свой    страх   и   риск.   При   положительном    результате   все   сходило  с   рук,   но   при   отрицательном     на    неудачника    навешивали     ярлык     “волокитчика”.      Козлу    отпущения  умело   прочищали    мозги,     а    при    удобном  случае   от   него   избавлялись. 
     Сыр-бор   по   поводу  “волокиты”    в    гарнизонной   прокуратуре    разгорался    постоянно.  От    следователей     требовали    не   только   соблюдения    законных    сроков     следствия,   но  и  сокращенных   наполовину.   Порою  это происходило  без  учета   сложности  расследования  уголовных     дел  и  объективных   причин  задержки.
     Надо  учитывать,  что  военным   следователям приходилось   курировать   воинские   части   и   учреждения,   разбросанные   на  обширной   территории. Беспечное   прозябание   в  гарнизоне   никому   не   грозило.  Бесчисленные  командировки   стали    привычкой  и    непреодолимым    препятствием   к   радостям    личной   жизни.   Будучи предоставлены   сами   себе,  мы    вели    следствие   в    разъездах    каждый      поодиночке,   используя   на   подхвате    лишь    неопытных    военных    дознавателей.   Специфика    деятельности  частей   (армии, флота, МВД, КГБ)   требовала  расширения  круга  своих  познаний и  систематического  их  пополнения.
Нельзя  не  упомянуть и  того, что  прокуроры   гарнизонов  дисциплинарной  властью  в  отношении   следователей   не  обладали.  Но   при  составлении  аттестаций   оценивали   их   работу  и  решали   дальнейшую   судьбу.   От    прокуроров    также   зависело    решение    технических,    финансовых,   социально-бытовых  и   других   важных   вопросов.   При  таком  порядке  вещей   уголовно-процессуальный   закон,  провозглашавший   самостоятельность  следователей,   просто-напросто не  работал. 
     С  1929 по 2011 годы военно-следственный аппарат  в составе  ГВП  являлся  частью прокурорской системы.  Свыше  восьмидесяти  лет  он  не  имел организационной   и   процессуальной  самостоятельности. Нынешние  военные  следователи   входят в состав   Следственного   комитета,   который   обособлен   от   ветвей   государственной   власти   и   подчинен   Главе  нашего   государства.   Эта   мера,  без  сомнения,  даст положительный  эффект.
     Пришло   время   вспомнить  о   бывших   друзьях-товарищах, отдать последнюю дань военным  следователям  семидесятых,   ушедших   из   жизни   преждевременно, слишком   рано.

                * * *

     Анатолий   Иванович   Стенин   был   уроженцем  города   Свердловска.  Он   появился   на  свет   28 апреля 1951 года  в  семье  рядовых  тружеников  столицы Среднего  Урала.   Его  отец   Иван  Андреевич   работал  машинистом  тепловоза,  а   мать   Анна  Ивановна  —     поваром.   Анатолий   был   единственным   ребенком   в   семье.    Среднее     образование     он    получил      в   школе  № 47,  а   высшее   юридическое  — в  Свердловском   юридическом   институте (СЮИ).   Обучаясь  в  вузе, проявлял активность:  в  течение  двух  лет  являлся  внештатным  сотрудником   линейного   отдела   милиции. 
     После  окончания  СЮИ  в  1972-м  году  Стенина    призвали   в  армию.   Срочную   военную   службу   он    проходил   в   Южной  группе   войск.   Будучи    солдатом,   в  течение   года   исполнял  обязанности   следователя   в  военных   прокуратуре    Будапештского   гарнизона,  а   затем   и    Южной   группы  войск.   Именно   там   Анатолий   постиг  азы  следственной  работы.   После   увольнения   из   армии   некоторое  время   работал  в   1-м    объединенном   авиаотряде   города   Свердловска  в   качестве  старшего    юрисконсульта.   В  ноябре  1975   года  осуществил   свою  заветную    мечту,  став   военным    следователем.    В  течение  пяти    лет    служил   в   военной     прокуратуре    Кировского    гарнизона.  День  за   днем  кропотливо оттачивал   многогранное   мастерство  следователя.  Одновременно  заочно   повышал    общеобразовательный    уровень  в    университете   марксизма-ленинизма.   За   многолетние   успехи   в   работе   был   аттестован   на  должность  старшего   следователя      
      Впервые  со  Стениным   я   встретился  на   сборах  следователей.  Это  была яркая  личность.  Моложавый,  высокий,  темноволосый,  кареглазый  офицер  привлекал внимание.  Облаченный   в  офицерскую    военную   форму  он    производил    приятное   впечатление. При  личных  контактах обнаруживал  добропорядочность  и  мягкосердечие.  В  деловом  общении  отличался  высокой  профессиональной  образованностью   и   рассудительностью.   Правда,   иногда     горячился:  запас  юношеской   восторженности и  романтизма   у   Анатолия   был неисчерпаем.               
      Весной  1980  года  Стенина  перевели  в  военную  прокуратуру  Свердловского  гарнизона,   где  и  продолжились наши  отношения. В “придворной” прокуратуре,   под   носом  у  окружного  начальства   правила    игры   были   другими.    Безудержную    гонку   за   показателями   мог   выдержать   далеко   не   каждый  из  нас.  От   следователя   при   большом   объеме    работы   требовались уже не просто разумная инициатива, а сногсшибательное   рвение,  не  просто   оперативность,  а  сверх  пробивная   нахрапистость.  Такими   качествами   капитан   Стенин  не обладал.   Сбитый  с  толку  не утихающей  суматохой, он  увяз  в  делах.  Спешка  не позволяла   правдолюбцу   докопаться  до  истины, а работать  ради  эффекта,  благополучия  вышестоящих прокурорских  чиновников,  он  не  желал.   Допущенные  им   промахи  жестоко  карались непосредственными начальниками,  сопровождались    периодическими  встрясками.   Душевная   усталость    Анатолия    Ивановича   усугубилась   семейным   разладом.   Это  окончательно   доконало  капитана  юстиции,  он  так  и  не  смог  обрести   прежнего  равновесия.  В  1983  году  Стенина    уволили   из   органов  военной  прокуратуры   по  служебному    несоответствию,  а  через   десять   лет  он   умер.
                * * *
      
     Анатолий    Леонидович   Газдовский    родился    в   городе  Свердловске  4  декабря  1942  года.  Он   рос  и  воспитывался   в  рабочей  семье.  Его отец  Леонид  Иосифович  работал  на  Уралмаше (УЗТМ),   а  мать  Наталья   Григорьевна   —  на    швейной   фабрике.   Детство  будущего  военного   следователя   и   его  младшего   брата    Александра   прошло   в   жилом   комплексе    гиганта     машиностроения   первой   пятилетки.   После  окончания  средней  школы  № 16  Анатолий,  идя  по стопам  отца,  стал  осваивать  профессию   слесаря-сборщика    на   УЗТМ.   В   1962    году   его   призвали   в  армию.   Три    года   Анатолий    проходил  срочную  службу   в   войсках    РВСН  на   Дальнем   Востоке.   После   увольнения   год    работал    по  старой  специальности  на  Уралмаше.   Высшее   образование  он   получил    в   Свердловском   юридическом    институте.   Во  время  учебы   был   старостой    курса,   занимался   спортивной    борьбой    самбо.   
     В   1970  году  Анатолий  Газдовский   стал    дипломированным   юристом.   С  этого  времени  он   связал    свою    судьбу    с   военной   прокуратурой.   Служил    следователем    в   гарнизонах  Свердловска,   Перми,   Будапешта.   В    Венгрии    именно  он   был   первым   наставником    совсем   еще   зеленого   стажера   Анатолия  Стенина.
     В   1977   году,    вернувшись    из    Южной   группы   войск,   Анатолий   Леонидович  продолжил    службу  в  военной    прокуратуре   Свердловского  гарнизона,    где   мы  и  сблизились.   Среднего  роста,  русоволосый,    голубоглазый    крепыш   навсегда   остался   в   моей   памяти.   Уравновешенный,    невозмутимый,    покладистый,     во   всем     аккуратный     человек.   Вывести   его  из   себя   было   просто  невозможно.  С  сослуживцами  он   не  конфликтовал.  Даже   шутки    любителей   подначить  добродушно  пропускал    мимо  ушей.   С   начальством     не   спорил,     сглаживал    острые   углы,  пытаясь   прийти  к   компромиссу.   Это  не   всегда   удавалось.  Ведь  и  он,  Газдовский,   служил   в   “придворной” прокуратуре.   Пусть  без  особого  энтузиазма,   но  все  же    участвовал  в   постоянной  гонке   за   показателями.   Работал  свыше  всякой   меры  по  двенадцать  часов  в  сутки,  без  выходных  и  проходных. 
     Анатолий   Леонидович    расследовал    уголовные   дела   разных   категорий,  хотя   особо   сложные   его   сбивали   с  толку.     Длительная    игра   с   применением   сложных  комбинаций,  психологических    уловок   требовала  сверх   способностей   и  адского  терпения.  Зато  неотложные,  скороспелые  дела  он  заканчивал    оперативно  и  без  промашек.   С  подследственными     всегда   был     корректен,   не   грешил   против   истины.   Несмотря    на   это,     руководство    уравновешенного,  покладистого   капитана    не   жаловало   и   при  случае   рассчитывало   заменить  более   универсальным,   расторопным   работником.    Но   Газдовский   не   отличался   упрямством,   не   проявлял    импульсивности,  слыл    примерным    семьянином.    Избавиться    от   него   долго  не    удавалось,   но   пустячный   повод    нашелся.   
     В    восьмидесятые    годы    капитан     юстиции Газдовский   служил    в   военной    прокуратуре   Воркуты,   армии   ПВО.   Был    верен    избранной    профессии,   но   до   больших   чинов   и   званий    не   дослужился.   На   заслуженном   отдыхе  с трудом  пережил   лихие    девяностые   и   ушел  из  жизни  с  чистой   совестью.

                * * *
               
     Виталий    Афанасьевич    Ерахтин    был    родом    из   Абакана.   Он    родился   16  октября   1943   года   в  семье   ветеринарного   врача    Афанасия    Илларионовича  Ерахтина.   Глава    семьи     трудился    в   животноводческом    хозяйстве,   а   его  жена   Анна    Петровна    воспитывала   четверых   детей.   Жили    Ерахтины  отнюдь   небогато   на   скромные   заработки.  Даже  самый   младший   в  семье,   Виталий,   по   достижении   пятнадцатилетнего  возраста    вынужден   был  зарабатывать   деньги.   Полгода   работал   в    геологоразведочной     партии,   еще   два   года   шоферил.
     С  1962  по  1965  годы   Виталий   Ерахтин    проходил    срочную     службу   в  Северной   группе   войск.    После    армии,    сдав    экзамены   за   два   старших   класса    школы   экстерном,    получил    аттестат   о   среднем  образовании.   Гранит   науки   продолжил   грызть  в   давно   избранной    альма-матер  —  Свердловском   юридическом   институте.
     В  1971  году  Виталий   Афанасьевич  стал   дипломированным   юристом  и   начал   службу   в   военной   прокуратуре   Уральского  военного   округа  (УрВО).  Он   работал   следователем,   затем   старшим   следователем   в   гарнизонах   Карталы  и   Перми.  С  1978   года   занимал   должность  помощника   военного   прокурора   Свердловского   гарнизона  (ВПСГ).    К   этому   времени    за   плечами   капитана   юстиции    было   восемь   лет    безупречной   службы.    Он  обладал   высоким   профессионализмом  и  компетентностью;  прямой  и деятельный  по  характеру,  широко  мыслил,   ни  на  йоту   не    поступался  своими  принципами.   От   трудностей    не   уклонялся,    безропотно    выполнял   любую     работу,     несмотря    на  ее   объем  и сложность.  При  этом  не  суетился,   принимал  глубоко  продуманные   решения,   умел  держать  язык   за   зубами.   Начальство   считалось  с  мнением   этого  волевого,  принципиального   офицера.
     Даже   на   прокурорской    должности   в   ВПСГ   Ерахтин   в  душе  оставался    следователем,    будучи   искренне   привязан   к    живой   оперативной    работе. Наряду  с  поддержанием     государственного   обвинения,   общенадзорной     деятельностью,  активно  участвовал  в   раскрытии    преступлений,     совершенных    в   условиях    неочевидности   (“глухарей”).   Охотно  делился   многогранным   опытом   с  молодыми   начинающими  следователями.  С подследственными  и  подсудимыми    фамильярности    не   терпел:   был   строг,   но  справедлив.  Говорил   резко,  твердо, сухо, но  без    грубости.   Накопившиеся   эмоции    прятал  за  семью  замками.
     В   товарищеском   общении  этот  высокий,  крепкий,    русоволосый  и   зеленоглазый    человек   был   искренен    и   добросердечен.  Я   помню   открытый    взгляд   Виталия  Афанасьевича,  его  теплую  улыбку,   заразительный   смех   в   ответ   на   остроумную   шутку.
     Завоевав добрую  репутацию  в  воинском   коллективе,  Ерахтин  в  восьмидесятые  и  девяностые  годы  был  старшим  следователем,   прокурором    следственного   отдела    прокуратуры  УрВО.   Впоследствии  занимал  должности  заместителя  прокурора  Нижне-Тагильского  гарнизона,  а затем прокурора    Астраханского   и   Краснодарского   гарнизонов   Северо-Кавказского  военного  округа.   В   1994  году   полковник   юстиции   Ерахтин  ушел  на  заслуженный отдых,  оставшись  наедине с  близкими и “букетом”  серьезных  недугов.

                * * *

     Михаил   Иванович   Никифоров   родился    21  июля 1949 года   в  городе   Петропавловске  Северо-Казахстанской   области.  На  станции  Ганькино  и  в Петропавловске   прошли   его   детство  и   юность.   Он   рос  и   воспитывался   в  семье   бывшего   фронтовика    Ивана   Павловича  Никифорова,  участника  Финской  и Великой  Отечественных  войн.   Иван   Павлович  работал  путевым     мастером   на   железной   дороге,  а  его   супруга    Пелагея  Ивановна  была  торговым  работником. Добропорядочные  люди  и  неутомимые  труженики воспитывали  троих  детей, из которых  Миша был старшим.   
     После  окончания   средней    школы,    в   течение  года   Михаил Никифоров  служил  в  городском    архиве    Петропавловска,  а    затем   поступил  на   учебу   в   Свердловский    юридический  институт (СЮИ).  В столице  Среднего  Урала   он    проживал   в   общежитии;    случайные  заработки  для  него  были  хорошим   материальным подспорьем.  В  1971  году   Никифоров  стал   дипломированным    юристом.  Около  года  работал   врио  следователя   в  Орджоникидзевском    РОВД столицы  Среднего  Урала.  С  ребяческим  удовольствием   учился  раскрывать  преступления   по   горячим    следам.   В  1972  году   военно-следственная   стезя   стала  сутью  его  жизни.   Два   года   новоиспеченный    лейтенант   был   военным    следователем    прокуратуры    гарнизона   Вологда-20.  Именно  там   его  сослуживцем  оказался   Владимир   Семенович   Бальзамов,  окончивший   СЮИ  на  год   раньше.   Общность   взглядов  и  интересов  связала  их  судьбы   на   долгие  годы.   
     В  ВПСГ  Никифоров   был    переведен   в  конце   1974   года,   где   занимал   должности    следователя,  а   затем  и  старшего  следователя.   Рослый,   крупного   телосложения,     русоволосый   капитан,   не   был   толстокож.   Его  проницательные,  светло-зеленые  глаза  свидетельствовали  о  чувствительности  и  тонком   уме.    На  совещаниях  Никифоров  не  любил   громких  фраз  и  пустых   словопрений.   Собственные   мысли   до   поры   до   времени    таил     в  себе,   чтобы    затем  самостоятельно   принять   верное   решение.  Ходил   Михаил  Иванович   неторопливо,   вразвалку.  Но  его  напускная  солидность  не  могла   ввести   нас, сослуживцев,  в   заблуждение.  Мы   хорошо   знали,   что  он   скромен,       простодушен   и   сверх   меры   работоспособен.   Работал   же   Никифоров   много,   усидчиво  и  добросовестно.    Благодаря   природному  чутью,  исключительным  способностям,  милицейскому  опыту  и   долготерпению  умело   раскрывал   преступления.  Вел  дела   повышенной    сложности,   требующие    времени    и     большого  объема   профессиональных   затрат.   По  этой   причине   к   гонке  за   показателями   руководством   не   привлекался.
     В  восьмидесятые   годы   Никифоров   был  старшим    помощником    прокурора   округа,    прокурором  42-й  общевойсковой  армии.   В   девяностые   годы   Михаил  Иванович  занимал   пост   начальника  следственного  отдела  военной  прокуратуры  Приволжско-Уральского  военного  округа.  В  ту  пору  ведомство  переживало сложные  времена. Его  не  раз  реорганизовывали,  ограничивали  в  финансировании,  перетасовывали  поредевшие   кадры.  Страну  сотрясали    вооруженные  конфликты,   наблюдался    рост  преступности   в  войсках.   Полковник  юстиции  Никифоров   ушел   из  жизни   при  исполнении  служебных  обязанностей,  исполнив  свой   долг  до  конца.

                * * *

     Владимир  Семенович  Бальзамов  появился    на  свет  29  января  1948  года  в  заповеднике  Сугой   Среднеканского  района   Магаданской области.  С   1950   года  семья    Бальзамовых   постоянно  проживала   в  Свердловске.  Отец   Володи  —  Семен   Михайлович   Бальзамов   был   старшим    оперуполномоченным    УКГБ  по   Свердловской   области,  а  мать  Елизавета  Константиновна — служащей армии, старшим   инженером-синоптиком.               
     С 1955 по  1963  годы  Володя  учился   в  восьмилетней   школе   № 35,   а   затем   продолжал  обучение   в  средней  школе   № 130,   где  и получил аттестат  зрелости.  От  своего отца он  унаследовал  обостренное   чувство   справедливости,   высокое благородное стремление занять место на переднем  крае борьбы с     преступностью.   
     С   1966  по  1970   годы   Бальзамов  обучался   в питомнике  юристов на Урале — Свердловском  юридическом  институте.  В   годы    учебы   он    увлеченно  занимался    самбо,   имел   спортивный    разряд    кандидата  в  мастера  спорта.  Кроме того, активно  участвовал  в  общественной   работе,  исполняя   обязанности   начальника    штаба   оперативно-комсомольского   отряда   при   Кировском  райкоме  ВЛКСМ.   После  успешного  окончания   вуза   воплотил    в  жизнь  свою  давнюю  мечту  и  стал  военным  следователем.   
     С   1970  по  1974  годы  Владимир  Семенович  был   следователем    военной   прокуратуры   Калининского гарнизона  (Московский   военный  округ);  с  1974   по 1977  годы   исполнял   ту  же  должность  в   прокуратуре  гарнизона   Вологда-20.  За   эти   годы   новичок   в  военном  и  следственном  деле  возмужал,   набрался   житейского   и   профессионального опыта.  Счастливый  случай  помог  ему    вернуться   в  родные  пенаты — на   Урал.  С   1977   по   1985  годы  капитан,  а  затем  и   майор    Бальзамов   служил   в   военной   прокуратуре   Свердловского   гарнизона   (ВПСГ).  Здесь он   прошел    путь   от    рядового  следователя    до   старшего   помощника    военного    прокурора,     полностью   раскрыв   талант   военного   юриста.   Честная   и   добросовестная   работа   Владимира   Семеновича   говорила   сама   за   себя.  В   1978   году   состоялось   наше  знакомство,   которое  с  годами    упрочилось. 
     Владимир  Семенович  был   человеком    среднего  роста,   плечистым,  стройным,   с  отличной   выправкой.   Гладкие   темные    волосы      тщательно   зачесывал    набок.   При  работе  надевал  очки,  за  которыми  прятал  бдительные,  пытливые  глаза. С  начальством    умел    ладить,    понимая    его   с   полуслова.  Если  его  когда-либо  и   зачисляли   в  разряд   “волокитчиков”,  то    ненадолго:  Бальзамов   умел   с    честью    преодолевать    временные   трудности.   В   личном   общении  был   веселым   и   жизнерадостным,  слыл  заядлым   книголюбом,  и  охотно  делился  с  нами   кладезем   приобретенной  мудрости.
     В    конце   восьмидесятых   годов   подполковник   юстиции   Бальзамов   служил    в   военной   прокуратуре  округа;  в  девяностые  годы,  в  связи  с  перетрубацией  военных  структур,  работал  в   ВПСГ,  а  на  момент  трагической    кончины    был   прокурором   отдела   военной   прокуратуры   Приволжско-Уральского   военного  округа.  Он   (как  и  Михаил  Никифоров)   ушел   из   этого   мира,   находясь   на  боевом   посту.

                * * *

     Валерий    Юрьевич   Казанцев   был    уроженцем    города   Красноуфимска   Свердловской   области. Он родился   10  апреля  1948   года.  Рос  и   воспитывался   в  семье   бывшего  фронтовика,  подполковника  Юрия   Ивановича  Казанцева.  В мирное  время  участник  Великой   Отечественной   войны  занимал должность  начальника  1-ого  отдела  Уральского   политехнического   института.  Супруга  Юрия  Ивановича  —  Мария Григорьевна   хозяйничала  по  дому,   воспитывая   двух детей:  Валерия   и   его   младшего  брата   Олега.
     Среднее   образование    Валерий    получил  в   школе   №  40,  а   высшее   правовое  —  в  Свердловском    юридическом    институте.  Там   он  обучался  с  1966   по  1971  годы   на   вечернем   отделении.   Одновременно    пять   лет   кряду    работал   инспектором   в   Управлении  внутренних   дел  Свердловского облисполкома.   Приобретенные   управленческие   навыки   впоследствии  сослужили   Казанцеву   добрую  службу.
     С   1971  года  Валерий  Юрьевич  связал   свою  жизнь  с  военной  прокуратурой.  Два  года  он  был  следователем   Котовского   гарнизона   (Одесский  военный округ),   затем  ему   улыбнулась  удача:   представился     случай    перевестись    в   Свердловск.    С  1973   по  1981   годы    капитан,   а   затем   майор   Казанцев   был  следователем   (с   1978    года   старшим   следователем)   военной   прокуратуры   Свердловского  гарнизона.   Именно   там   я   с   ним    повстречался,  а  затем    поддерживал  самые  тесные  отношения.
     Валерий   Юрьевич  Казанцев  был   человеком  небольшого   роста,   приземистым,   солидной   комплекции.  Он   имел   крупные,   характерные  черты   лица,   подвижные,   зоркие    глаза,    кучерявую   темную  шевелюру.    Он   отличался    удивительной     живостью    и   невероятной    энергичностью.    По    характеру    был    осторожен,  дальновиден,  умел   смотреть   в   корень   вещей.  За   время   службы     Казанцев   не   раз    попадал   в   переделки.   Однако,  обладая    завидным   терпением,   напористостью  и   не   шаблонным    мышлением,    стойко    переносил   нелегкие  испытания.    
     Валерий   Юрьевич    вел    дела   не   из   простых.  Иногда допускал ошибки,   но  умел   самостоятельно   их   исправлять   и   направлять  следствие   в   нужное   русло.   При    нагоняях     начальства     всегда    держался    молодцом,    амбиций   не   проявлял    и   выходил    сухим   из  воды.  При  выполнении  следственных   действий   был    немногословен.   Остро  чувствовал   момент,   когда   следует   поймать   подследственного    на    слове,   и,  выложив  неоспоримые  доказательства,   добивался    желаемого  результата.  Методы   работы   старшего  следователя      четко    срабатывали     и   он    числился   на   хорошем   счету.
     В  восьмидесятые-девяностые годы  Валерий Юрьевич   служил  на  ответственных  прокурорских  должностях   в   прокуратурах   гарнизона,   армии,     округа.   Будучи  старшим  помощником  по  кадрам  военного  прокурора  Приволжско-Уральского военного округа, тщательно подбирал новых работников, боролся  с  негативными явлениями в коллективах, текучестью  кадров.   Изработавшись  в  предшествующие  годы,  здоровьем  не  блистал.  Трудоемкое   ремесло   пагубно   сказалось и на  подполковнике  юстиции  Казанцеве.   Многолетняя   работа   до   седьмого   пота    истощила   его  духовные и физические силы,  а,  между  тем,    выносливость  офицера  имела  свой  предел.

ПРИМЕЧАНИЕ:на фото персонажи очерка изображены по списку - слева направо.