Афанасий Кочетков

Грани и кадры

9 марта 1930 - 24 июня 2004
Родился в селе Балахоновка Куйбышевской области
Народный артист РСФСР (1976).

Может быть, самый суровый, самый упорный, самый жилистый, одним словом, самый мужичий из… мужиков советского экрана.
 
Человек-бастион, жгучий, колючий и могучий. Гранитная скуластость с нервической симфонией желваков. Его герой мог не говорить, ритмика лицевой мимо-пульсации делала свое дело, делала его понятным всем, раздвигая межъязыковые перегородки.

Весь как натянутая вожжа, нет – цепь, с угрюмо-факельным взглядом под негнущейся подковой бровей, Афанасий Иванович, даже эпизодически появляясь, гипнотически влек внимание, стреножил интерес и, взнуздав, уже держал, не отпуская, в напряжении. Даже молча актер Кочетков умел парой подбровных молний зарядить рядом и вокруг могучее силовое поле притяжения и передачи импульсов индивидуальной силы и смятения, любви и ненависти, лютости и нежности.

Точно и точечно выписанный, нет – вырванный из толпы зачинщик стрелецкого бунта, как у Сурикова. Его тип – природный бунтарь, но не темный безграмотный смутьян-флюгер. Мятежник Кочеткова - яркий и волевой – не из голытьбы. Это непременно рукастый мастеровой, который приходит к самому радикальному решению продуманно, путем проб и ошибок и как бы осознавая, что всё – баста терпеть, по иному больше нельзя! И уже тогда его герой валит, крушит, гремит неудержимой скалой, к которой льнут и липнут слабые.

Таковы гуцульский атаман «Олекса Довбуш» или повешенный фашистами председатель дядя Кузя («Так начиналась легенда»). Не говоря про Антонова («Одиночество») - вожака Антоновщины – знаменитого крестьянского восстания на Тамбовщине, задавленного Тухачевским. Один из самых крамольных и нетривиальных персонажей соцреалистического кино. Из той же кременно-несгибаемой породы немой крепостной великан Герасим («Муму»), Макар Нагульнов (телеверсия «Поднятой целины», 1971) и даже горьковский Клещ («Без солнца. На дне»).

Кстати, Кочетков – это и наш «официальный» Горький. Пролетарского классика, из самых низов, из тьмы дна прорвавшегося в горние выси мировой литературы, актер сыграл почти в десятке картин («Сквозь ледяную мглу», «Невероятный Иегудиил Хламида», «Красный дипломат» и т.д.).

Из той же закаленной огнем и просоленной потом с кровью руды его старшина погранзаставы («Над Тиссой»), деревенский плотник-ителлигент Афанасий Муравьев, не позволяющий столичным строителям снести историческую избу 19 века («День за днем»), безупречно благородный Роман («Длинный день») и даже противоречивый папаша Паша Смуров («Первое свидание»). А кому, как не Кочеткову, было играть купцов (Данила Громов в «Угрюм-реке») и кулаков («Трудное счастье»)?!

Глядя на такое лицо, невольно припомнишь и «русский бунт, бессмысленный и беспощадный»… Хотя вряд ли такой уж бессмысленный.

Афанасий Иванович Кочеков талантливо сплавил в (так и хочется сказать) Своем характере крестьянскую стихию-вольницу и окаянную трепетность пусть и скрытой продубленной кожей и костистыми кулаками мягкой, но ужасно ранимой души, казалось бы, «тертого сухаря».

А весь его бунт – это бунт свободного и сильного сердца, стянутого кандалами этикетного снобизма.

Даже смерть старого Артиста всколыхнула всю страну. Причем, заметьте, это произошло тогда, когда прежние кумиры были напрочь задавлены «гламуром» свежеиспеченных «звездочек» и микро-«народных артистиков».

6 лет назад страдавший провалами памяти А.И. Кочетков внезапно и загадочно пропал. Впервой ли такое, особенно в наши дни? Но именно Кочетков заставил заговорить о себе все СМИ страны. На целую неделю!
Это был как бы «прощальный мятеж» великого художника, прорвавшего блокаду цинизма, заговор замалчивания вокруг убогого удела его коллег – преданного поколения старых мастеров.

Как оказалось, Афанасия Ивановича ограбили, ударили по голове и увезли в дальний район, где он в беспамятстве скитался несколько дней и умер, опознанный только благодаря ТВ-розыскам.

Конечно, показательное «благородство» СМИ легко объяснимо – как же, новый тип сенсации-многодневки.

И все же именно информация о гибели Народного Артиста Афанасия Ивановича Кочеткова стала едва ли не первой ласточкой высвобождения из забытья кумиров советского искусства.

Так уход природного вожака и предводителя вылился в личное восстание и «Освобождение» в масштабах страны. И это уже некиношная символика.

Таким он  остался в памяти миллионов: олицетворение статной народной стихии в рамках единичного мужества, благородства, надежности, нежности, любви и, когда потребуется, гневного возмездия с железными кулаками.
Сегодня  ему бы было 80-ть!

март 2010 г.

Кадр из к\ф "Олекса Довбуш"