9. Дороги ведут в Батилиман - продолжение

          БАЙДАРСКИЕ ВОРОТА, ЧЁРНОЕ МОРЕ -  ПОНТ ЭВКСИНСКИЙ,
      АЛЕКСАНДР ПУШКИН, АДАМ МИЦКЕВИЧ И КОНТРАБАНДИСТ ЮРА ПАРАТИНО

Несколько километров крутых поворотов от Форосской крепости и мы у Байдарских ворот.
Байдарские ворота остались почти такими же, какимиих построили «на скалах пустынных». Только «пустынные скалы» застроили тоже, — на них расположился ресторан «ШАЛАШ» с дикими ценами на вино и закуски.
Каменная арка Байдарских ворот сооружена в 1848 году, по окончании строительства дорот по проекту ялтинского городского архитектора Карла Ивановича Эшлиманз, а пробивал, — в буквальном смысле, — дорогу в Севастополь военный инженер Славич.
Со смотровой площадки, с высоты 527 метров над уровнем моря, открывается панорама Южного берега Крыма. Дышится удивительно легко, морской воздух напоен густым ароматом сосновых лесов. На всю жизнь запоминаются причудливые очертания гор, буйство зелени и неоглядная синь моря...
Но нам надо двигаться дальше, к Батилиману. А перед Батилиманом — еще много красочных мест, которые достойны того, чтобы им были посвящены отдельные главы...
Три километра красоты и перед нами село Орлиное. Когда-то оно называлось Байдары!
В Байдарах в 1820 году останавливался Александр Сергеевич Пушкин. И, если мы не знаем точно дороги и тропинки, по которым двигался поэт; то место привала нам известно наверняка: у фонтана. Фонтаном в Крыму всегда называли благоустроенные питьевые ИСТОЧНИКИ.
Фонтан представляет собою невысокую стенку, с прямоугольным фронтоном в центре. Из обросшего водорослями каменного корыта до сих пор льется вода... Кто и когда соорудил этот фонтан, неизвестно, — сорвана мраморная доска.
Возможно, именно этот Байдарский фонтан вспоминал Александр Пушкин, когда в 1836 году, незадолго до своей гибели на дуэли, писал:

Сей белокаменный фонтан,
Стиха узором испещренный,
Сооружен, и изваян -
Железный ковшик
Цепью прикрепленный
Кто 6 ни был ты: пастух
Рыбак или странник
утомленный. Приди и пей...

Через пять лет после пушкинского путешествия испил веду из этого источника и польский поэт Адам Мицкевич. И именно здесь он набросал первые строки своего стихотворения «Байдарская долина»:

Скачу, как бешеный, на бешеном коне;
Долины, скалы, лес мелькают предо мною,
Сменяясь, как волна в потоке за волною.,.
Тем вихрем образов упиться — любо мне.'...

Выпили водички, взглянули на голубые стрелы с надписями: «До Ласпи и Батилимана— 9 км.» И - в путь!..

Через несколько километров, — а если точнее, на 29-м километре шоссе Севастополь-Ялта! — появляется село Тыловое, бывшее — Хайту. Село как село: чистое, уютное, асфальтированные дороги, пруд с чистой водой, что стало в Крыму редкостью. Но лично для меня это село интересно тем, что в нем долгие годы жила интересная старушка — Ольга Дмитриевна Ометова. Мне посчастливилось видеть ее живой, беседовать с ней. Много повидала на своем веку эта удивительная старуха, долго прожила , но ум ее до конца дней оставался светлым. В Батилимане, — а отсюда до него рукой подать! — она встречалась с Владимиром
Галактионовнчем Короленко, дружила с дочерьми, позировала художнику Ивану Яковлевичу Билибину, — она показывала мне свою фотографию, сделанную в молодости, вылитая царевна на его живописном полотне! — дружила с графиней Потоцкой... Но особо пристрастно рассказывала Ольга Дмитриевна о Юре Паратино,

Вот как описывал его Александр Куприн:

«Юра Паратино вот он каков: это невысокий, крепкий, просоленыи и просмоленный грек, лет сорока. У него бычья шея, темный ивет лица, курчавые черные волосы, усы, бритый подбородок квадратной формы, с животным угибом посредине — подбородок, говорящий о странной воле и большой жестокости, тонкие, энергично опускающиеся вниз губы. Нет ни одного человека среди рыбаков ловчее и хитрее, сильнее и смелее Юры Паратино »...

Читаю (читал!) эти строки Ольге Дмитриевне, слушает с большим вниманием. Интересуется, кто написал? Потом что-то долго вспоминает и говорит:
— Юрка никогда мне не говорил об этом человеке!.. Но твой Куприн горазд врать!.. Да, да, Паратино был красив и смел. Но шея его не была бычьей. И подбородок был как подбородок. И никаким жестоким он не был. Твоему Куприну со мною бы надо было побеседовать, я б ему настоящий портрет Юры Паратино обрисовала!
— Выходит, что вы знали Юру Паратино лучше, чем Куприн?
—Лучше! Любила я его и он меня любил...

Что ж, достойный ответ девяностолетней женщины!

Александр Куприн тоже был влюблен в Юру Паратино и тоже несколько идеализировал своего героя. Да, Паратино был удачливым и смелым рыбаком, но он был к тому же и видным контрабандистом и тем, кого принято называть разбойником с большой дороги. Морскую воровскую «тропку» Турция-Крым, расположение таможенных постов и секретов он знал так же хорошо, как и места скопления султаики и камбалы.
Ольга Дмитриевна Ометова, — его верная подруга и любовница! — прнтарговывала различными заморскими товарами,сбывая помаду, духи, бижутерию богатой публике, живущей в летние сезоны по Южному берегу Крыма.
Юра Паратино привозил из продажу рыбу или заморские сладости, все немногочисленное население Батнлимана выходило к берегу, — всем хотелось увидеть воспетого Александром Куприным, известного на всем побережье башибузука...

            МОРЕ ЧЕРНОЕ, МОРЕ ГОСТЕПРИИМНОЕ И НЕГОСТЕПРИИМНОЕ

Будем спускаться в Батилиман, мы к нему подобрались.
В Батнлиман ведут две дороги: со стороны Ласпи проложена асфальтированная. И если бывший пионерский лагерь «Ласпи», а сейчас «нумера» для имеющих длинный рубль, остается внизу, то знакомые батилиманские пейзажи изменили свой вид, их рассекла асфальтированная дорога. И, честное слово, лично бы я никогда не стал ее прокладывать в этих местах, но меня, и мне подобных никто не спрашивал.
Вторая дорога-спуск в Батилиман пришла сейчас в негодность и транспорт по ней не пускают, а пешком... милости просим! Хотя, если сказать честно, Батилиман не любит диких туристов ...
Спускаемся вниз и попадаем в самый настоящий тоннель, — его создали деревья своими переплетенными верхушками. Здесь тишина и прохлада. Постепенно лента дороги становится уже, а зеленый потолок ниже. Кажется, если подпрыгнуть, — рукой достанешь ! Но вот дорога вильнула в сторону, словно предупреждая: «Сейчас начнется!» И действительно, началась: первый полусерьезный поворот, второй серьезный, третий — устрашающий, четвёртый …

Пошли повороты, такие порою,
Что кажется — собственный видишь затылок...

Лес резко обрывается и открывается море. Нет, лес не исчезает, а именно обрывается. Дубки и сосенки, и так не обладающие изяществом и стройностью, изогнулись, перекрутились и по скалистым обрывистым склонам сбежали вниз. К морю.

Море ! Море без конца и края … Сейчас оно голубое и бесконечное ! Из-за одного только моря, из-за одного только этого чуда можно приехать сюда из тридесятого царства. И — приезжали. Во всe времена! Жили на его берегах, в различные исторические периоды: тавры и кнммерийцы , скифы и греки, сарматы и аланы, готы и гуны, хазары и печенеги, кипчаки-половцы и монголы, итальянцы а татары, армяне и турки, черкесы и грузины, славяне и волохи , цыгане и караимы, крымчаки и... Да разве всех перечислишь!

Черное море! Сколько же названий у него было!.. Знакомый нам «отец истории» Геродот в своих трудах называл наше море Понтосом , а людей, проживающих на берегу — таврами.
Не знаю, читали ли древние персы Геродота, но только называли они Черное море Ахшайна, — это можно перевести и как «черное» и как «темно-синее». И еще одним именем называли персы наше море — Маврэ Таласса, что тоже говорит о цвете «черный». И румыны, назвав море Маря Нягра , не вступают в спор с персами. И крымские татары придерживались того же мнения, назвав море Кара Дениз. А турки, язык которых напоминает крымскотатарский, назвали — Фанар Кара-Денгиз — злым Черным морем!.. Если вы, изучая историю, наткнетесь на название «Русское», то знайте, речь тоже идет о Черном море.
И все же, когда заговаривают о глубокой старине, сами собою всплывают греческие названия: Понтос Аксенос и Понтос Эвксенос! В первом случае оно переводится как «негостеприимное», во втором — «гостеприимное».
В литературных источниках существует мнение, что только крутой, штормяще-беспокойный нрав моря послужил поводом для многих названий. В частности утверждают, что Понтом Аксинским — Понтос Аксенос! — Чёрное море назвали первые греческие путешественники , потому что не знали бурного нрава нового моря и часто гибли в его водах.
Но, когда возникли на «вечнозеленых равнинах» греческие поселения, то эллины дали морю совершенно противоположное название: Понтос Эвксенос — Гостеприимное море. А море же по-прежнему оставалось таким же, каким греки увидели его впервые, — штормящим и бурливым.
Черное море, многострадальное море! Отдохнуть бы ему после разных нашествий, после всех завоевателей, но не тут-то было! Новыми бедами грозят морю нашему. Сероводородным взрывом, после которого мало кто уцелеет из живущих на его берегах. «Литературная газета», выходящая в России, предупреждает: «Судьба Черного моря судя по результатам последних научных экспедиций, — написано это 14 июня 1989 года, —- оказалась на весах жесткой , пожалуй, даже жестокой альтернативы: или мы станем свидетелями небывалой экологической катастрофы, число жертв которой сегодня никто не возьмется подсчитать, или миру будет дан великий пример прозорливости, ответственности и, наконец-то, праведно технологической мощи. Третьего не дано. И часы уже пущены.»

Невольно прислушиваешься: что-то действительно тикает.

А «успокоили» нас ученые Морского гидрофизического института Национальной Академии наук (НАН) Украины: по заказу Межправительственной океанографической комиссии ЮНЕСКО в Париже, под руководством директора института, члена-корреспондента НАН Украины В.Н. Еремеева группа ученых провела исследования и написала монографию, в которой убедительно доказала: слои сероводорода в Черном море заколебались не сегод¬ня, колебательный процесс по данным прямых измерений отмечен еще в начале века. А это говорит о том, что сероводород вовсе не заполнит собою все море, и «тикающие часы», предупреждающие о взрыве Черного мора, надобно остановить, а другие часы, — сточные! — запустить. Если нас что и погубит, то это многочисленные стоки Дуная, Днепра, Днестра и наши родные, севастопольские! Стоки приводят к жутчайшему загрязнению нашего
Но хочется верить человеческой мудрости, не оставят люди после себя огромную зловонную воронку жижи, что когда-то называлось Понтом Эвксинским — Гостеприимным морем.


© Михаил Лезинский, 2008
Дата публикации: 2008-05-10 12:51:14

© Copyright: Михаил Лезинский, 2010
Свидетельство о публикации №21002101017
+++                +++++                +++
 Добрый вечер!
Наверное, никто никогда о море не напишет лучше Пушкина и Вас, Черное море должно быть благодарно Вам обоим.
Я вот не представляю, как описать море.
Тысячу лет там не была, но на берегу все время испытываю тревогу, даже когда оно мирное-смирное. Жаль, что дорогая Украина у нас его отняла, но история его многовековая такая интересная, и все равно оставляет все море нам, хотя бы в летописях, повествованиях.
Ваша Люба
Любовь Сушко   11.07.2010 18:16   • 
+++
ПУШКИН И Я ! Я И ПУШКИН!
Не надо , Душа Любезная , так надо мной смеяться . Напишите , что вы пошутили!
Твой Дед Мишко , в миру - Пушкинзон Александр Сергееич!
Михаил Лезинский   12.07.2010 00:16   
+++
Нет, ну почему же!
Пушкин писал в стихах, проза ему хуже удавалась, да и не было ее тогда еще, сколько времени должно было пройти, чтобы она появилась, такая морская...черноморская.
Люба
Любовь Сушко   12.07.2010 21:19
+++
Александр Пушкин , Любаня , был великим прозаиком .
Дед Непушкин .