Норманн Софт Эйр

Норманн  Софт Эйр – это его полное имя по собачьему паспорту. Мама самых благородных Санкт-Петербургских  кровей, временно проживающая на постоянном месте жительства в Алма-Ате; папа иностранец из  северного норвежского собачьего питомника. Национальность у него заграничная и называется эрдельтерьер (не путать с интерьером!). Характер спокойный, нордический, вежливый  без заискивания и подхалимажа. К врагам  лоялен и склонен к компромиссам, если на нем «строгий» ошейник.

Короче, крупная черно-чепрачная ленивая особь собачьей породы комнатного содержания.

Раза два в год Норманн  был центром внимания всей семьи, предметом особых забот и хлопот перед участием в выставках собак. Чтобы представить хозяина в самом выгодном свете на пробежке перед глазами высоких собачьих экспертов, готов был часами стоять на столе по команде «смирно» (вернее по команде  «Стоять!») и терпеть вычесывание, выщипывание, стрижку.

Как он преображался, когда его фотографировали при всех регалиях! На груди на специальном  бархатном «сопливчике» приколоты медали и значки участника выставок. Гордая посадка головы, торжествующий   взгляд победителя. Ничто человеческое ему не было чуждо! Ну и ты, хозяин, постой рядом в лучах моей славы. Разрешаю.

Сказать, что это благородный собак рука (или язык?) не поднимается. Лично у меня скопилось немало претензий к его поведению.

Газеты он старался прочитать первым, беззастенчиво таская их с тумбочки в прихожей и аккуратно утаптывая  под собой на своей подстилке наподобие гнезда. Так ему казалось можно предотвратить наказание, а заодно и проступки. Дело в том, что в инструкции по выращиванию щенка (она прилагалась к паспорту) строго-настрого было запрещено бить собачьего детеныша подручными предметами или поводком за непослушание. Только свернутой в трубочку газетой. И не больно. Детская память оказалась крепкой. Газеты он истреблял с наслаждением.  Помнил, как получил от меня за сжеванный бантик от моих туфель.

Характер он закаливал постоянной борьбой с желанием прибежать на кухню и в отсутствии хозяев стащить что-нибудь со стола, благо рост позволял. В присутствии семьи желания иногда даже и не возникало, а вот в одиночестве он чувствовал себя полноправным хозяином.  Почитать газеты, поваляться на диване, погонять кота, наведаться на кухню, угоститься с полки в буфете, сделать инвентаризацию мусорного ведра.

Равномерный и громкий стук хвоста в прихожей начинался в тот момент, когда на плиту ставилась кастрюля с кашей. Потом кашу выливали в его чашку для остывания  и добавляли мяса или косточек. Он уже нес поводок и ждал команды «Гулять!», потому что кормежка после прогулки.

Своеобразный СОБАК. Мне казалось он считает себя главным в семье. В глазах этого предводителя прайда плясали  смешинки, иногда  плескалась ирония по поводу поведения  своих подопечных.  Морда топориком, а умнющий, собака!!!

Когда сын служил в армии на прогулку Норманна выводила я. Конечно, я не могла дать ему привычную физическую нагрузку, когда он бегал, высунув язык за велосипедом, или переплывал речку. Норманн набрал вес и нарастил достоинство, стал порыкивать на меня как на прислугу. Пришлось надеть строгий ошейник с шипами:  шаг в сторону – укол, два – расстрел на месте.

В первом подъезде жила моя бывшая учительница с маленькой собачкой. Болонка с красивым розовым ошейником  и бантиком на макушке гуляла без поводка и всегда радостно бросалась к Норманну с громким истерическим лаем. Что слышал Норманн в этом лае?  Бесконечную женскую тоску по сильному плечу?

Вот и в этот раз я ненадолго остановилась поздороваться с учительницей, а болонка в это время подпрыгнула и лизнула Норманна в нос. Норманн сидел и спокойно принимал восхищение женской  мелкой особи. Но вдруг мы заметили, что болонка безжизненно повисла на шее Норманна и не подает признаков жизни. Обвисли лапки, повис пушистый хвостик и глаза закатились. Болтается как галстук на ошейнике Норманна.

Бросились к бедняжке и отцепили ее ошейник от шипа строгого ошейника Норманна, на котором она повесилась от переизбытка чувств. С тех пор, увидев былой предмет своего обожания, болонка прыгала на руки к хозяйке и уже оттуда громким лаем высказывала свое разочарование и несбывшиеся надежды.

Часа три я пекла блины на масленицу. Гора росла не так быстро как хотелось бы, хоть по рецепту блины назывались скороспелыми. Парадокс жизни – чем медленнее жаришь  блины, тем быстрее они поедаются!  Наконец, работа была закончена. Прикрыла полотенцем, поставила на плиту и пошла за сметаной в магазин.

Возвращаюсь. В прихожей меня встречает Норманн с полотенцем и масляной довольной мордой. Ни чуточки раскаяния. Где ты ходишь? Блины понравились, а где сметана?

Два раза он срывался с поводка и убегал на свободу в поисках любви. Понимаю, квартирная жизнь как тюрьма для  сурового романтика норвежских фьордов. Его приводили субъекты без определенного места жительства точно по адресу, потому что координаты были выгравированы на пластинке ошейника. Эти походы налево стоили мне двух бутылок водки.

Думаю, что охотничьей собаки из него не вышло бы, потому что он панически боялся выстрелов с детства.  Взрывы петард, фейерверк повергали его в такой ужас, что он залезал в малюсенькое  пространство под ванной и там затаивался до окончания салюта.

Внучка  (трех лет) приехала к бабушке погостить. Еле уложила ее спать, зажгла неяркий ночник  и пошла к гостям. Позже решила проверить как она там на новом месте? Норманн пошел со мной. Чуть в обморок не упала от увиденной картины! Ребенок спит на боку, а изо рта  на белую подушку тянется темно-коричневая  змейка...Ужас! Что делать?

Норманн деловито оттеснил меня от кровати, облизал лицо  спящей девочки и вытащил пакетик шоколадных конфет из-под подушки. У меня отлегло от сердца. Заснула, не дожевав  конфету...

Сколько еще разных приключений было с нашим Норманном!