А. Терпугова Вначале было Слово

(мои родники)

В начале 20 века русский философ И.А. Ильин писал: «Великий дар дал нам Господь: это наш дивный, наш могучий , наш поющий язык. В нём всё: и ширь неограниченных возможностей, и богатство звуков, и слов, и форм, и стихийность, и нежность. И размах, и паренье, и мечтательность, и сила, и ясность, и красота. Всё доступно нашему языку… Это язык острой режущей мысли. Язык парения и пророчества… И русский народ, создавший этот язык, сам призван достигнуть  душевно и духовно той высоты, на которую зовёт его – его язык.. Горе нам, что не умеем мы наш язык хранить и бережно растить его»
Думаю, слова эти не утратили актуальность и сегодня. Мы живём в эпоху расцвета новых информационных технологий. Сотовая связь, электронная почта выхолостили наш многозначный язык, упростили его, и, если коммуникативная и информационная функция в речи всё же присутствуют, исчезают нюансы, стилистическое богатство русского языка. Замечаю, что и бытовая лексика молодёжи стала беднее, примитивнее. В этой связи хотелось бы напомнить о роли русского языка как носителя и оберега национального самосознания.
«Вначале было Слово. И Слово было у Бога. И слово было Бог». Когда-то эта фраза из Библии потрясла меня. После неё бесконечные споры о первичности духа и материи показались бессмысленными. Я осознала, что триединством: информация (Дух) – слово (Бог-мера) – материя (сам человек, природа, созидание)  снимаются все противоречия.
К этой мысли я пришла позднее, а в детстве для меня ключевым словом стал родник. «Родник – природный источник, ключ, который зародился глубоко под землёй» - так мне объяснили в детстве  родители. «Значит он родной?», – спросила я.
Все мы родом из детства. Я была поздним ребёнком в семье - «последышем» и, может быть, потому рано начала размышлять, жадно впитывая удивительную родную речь. Забиралась в укромный уголок, сама себе читала стихи, удивляясь прозрачности и чистоте русской речи. Читала отнюдь не детские книжечки, а русскую классику, словно на вкус пробуя незнакомые слова, пытаясь доискаться до их потаённого смысла.
«Борис Годунов» А. С. Пушкина. «Мама, кто такой юродивый? Это урод? Выродок?» Моя мудрая мама: «А ты подумай.» Думаю… Понимаю: главное слово – род. Это корень многих важных слов: родник – природа – родина – народ – родня – родословная. Слова одного корня, родные, родственные слова. Я с восторгом ощутила это родство, о чём изумлённо сообщила  родителям. А стихи написала много позже. В период безвременья, когда нас в очередной раз лишили великой Родины – СССР, и все, кому не лень, принялись шельмовать нашу российскую историю и упрекать её за «слабость» и беспомощность, а «продвинутые» демократы заклеймили само слово «патриотизм».
Завет
Защити от упрёков Родину:
«Род» роднит и родник, и родинку,
И родню, и природу ... Не счесть
Слов, где корень заветный есть!
Как звучит: «зарод», «самородок»…
А уральское – «родова»!
Заклинаю тебя, сородич,
Не забудь родные слова!
Не постичь «демократам» безродным
Тайну русской мятежной души:
Пока живы язык и природа,
Наш народный задор не изжить!
Защити от упрёков Родину,
Речь живую храни природную.
И не трусь: мы казачьего рода
Несгибаема наша порода! [1]
В начале  90-х  люди стали изучать историю своей семьи, рода,  а чуть позднее родилась мода на родословные. Этот феномен можно объяснить возникшим ощущением свободы духа, осознанием  права говорить о том, что ранее скрывалось от посторонних. Не секрет, что многие родители предпочитали не рассказывать о своих корнях детям, чтобы не осложнить им жизнь. Ведь почти в каждом роду были раскулаченные родственники или репрессированные, а позднее реабилитированные, о чём тоже детям было лучше не знать.
Я не стала рисовать своё родословное дерево, хотя мама мне ещё в детстве рассказывала, кем были мои предки до революции и после, как беззаветно они служили Родине, и я привыкла гордиться ими. Но знала, что рассказывать об этом опасно. В память о горькой судьбе предков написала стихотворение:
Родословная
Мой прадед был станичный атаман
Всю жизнь радел за Родину и веру.
Был ранен, повидал немало стран.
Потомки жили по его примеру.
Порвалась связь времён – могучий род угас,
Кормильцев и защитников Отчизны.
Иных и крест Георгия не спас.
Все сгинули на стройках коммунизма…
В вину вменяли всё: что был казак,
Что не скрывает мнений и сомнений,
Что не пустой бездельник, а «кулак»,
Что не стерпел от власти униженья…
Так истребляли всё казачье племя.
Кто виноват? Такое было время. [2]
В дореволюционной России один из моих предков был станичный атаман, несколько казачьих офицеров, учителей, в роду были георгиевские кавалеры. Отец – участник первой мировой войны. Во время гражданской войны, как Григорий Мелехов, сначала был в «белой» армии, потом перешёл к « красным». О его судьбе и судьбе семьи я рассказываю в стихотворении «Крещение»[3] Вот два отрывка из него:
Я родилась в суровый год военный
В бараке, в тесной комнатке убогой,
Где  на ночь, по обыкновенью,
Постель стелили даже у порога.
…………………………………………
Барак – ковчег, строителей обитель.
Там не было роддома, был ли врач – то?
Отец опять «в отсидке» как вредитель,
А мать свалилась в родовой горячке…
Именно в бараке, в тесноте и бедности, среди таких же семей формировались наши жизненные ценности, характеры, здесь дети получали первые нравственные уроки: Мы мало знали о Боге, поблизости не было ни храма, ни священника, но родители сумели внушить нам понятие о Совести как мере нравственности, о сострадании:
День рожденья.
.На тумбочке большой букет сирени.
Сварила мать похлёбку из пшена.
А, говорили, карточки отменят,
Теперь, когда закончилась война.
Вздыхает мама: «Всё-таки Победы
Мы дождались. Какой тяжёлый год!»
Соседка, сэкономив от обеда,
Мне принесла подарок – бутерброд.
Я поняла: «Победа – как жар-птица!» –
И съела без остатка с маслом хлеб,
Забыв с сестрёнкой Надей поделиться,
А, вспомнила – расплакалась взахлёб.
От старших – ни единого упрёка,
Лишь утешения да добрый смех.
Но это стало для меня уроком:
Не поделиться с ближним – тяжкий грех…
В нашем нравственном воспитании большую роль сыграла художественная литература. Несмотря на тесноту и убогий быт, в семье всегда находилось место для книг. Отец и мать были начитанными людьми, помнили наизусть много стихов Пушкина, Лермонтова, Некрасова. Иногда мама, занятая починкой одежды или вязанием, тихонько напевала романс «В минуту жизни трудную…» или читала какие-то незнакомые стихи. Позднее я узнала, что это был А. Блок («В воскресенье Вербное завтра встану первая для Христова дня»). Это осталось в памяти на всю жизнь.
Зимними вечерами читали вслух по очереди, потом горячо обсуждали прочитанное. Думаю, именно это помогало  сохранить душевное здоровье и добрые чувства. Сама начала читать в 4,5 года, перечитала всё, что было в доме, наизусть знала сказку Ершова «Конёк-Горбунок», пьесы Островского, Чехова, Гоголя. Потом отец записал меня в заводскую библиотеку, что утолило мой духовный голод и упорядочило чтение. Позднее всерьёз увлеклась поэзией. Книги формировали  личность, помогали найти ответы на насущные вопросы: «Кто я?» «Для чего появилась на свет?» и т. д.
В 13 лет начала сочинять собственные стихи. Первые публикации появились в 1961г. в газетах «Советское Зауралье», »Молодой ленинец» «Шадринский рабочий» и др.
В нашей семье все гордо называли себя уральцами. Помню, на побелённой стене над кроватью висела большая географическая карта. Мы, дети, любили отыскивать на ней Уральские горы, реки: Урал, Миасс, Волгу и, конечно, Москву и Ленинград. Кто знает, может, это и было патриотическое воспитание. Во всяком случае, любовь к Уралу – нашей малой Родине унаследовали от предков и дети, и внуки. Для меня уральская природа – источник силы и вдохновения, всегда ощущала своё родство с ней и старалась защитить её от вандализма. Об этом стихи: «О родстве забыли своём с малой птахой, берёзой. речкой. Рядом мы на Земле живём. Так кому ж ещё уберечь их?»
О любви к Уралу, его природе, о великом наследии, оставленном предками, об ответственности за него моё стихотворении «Признание». Привожу отрывок:
В глаза озёр глядеть – не наглядеться…
На камушке сижу на берегу.
За что такое щедрое наследство,
Такой простор, а вдруг не сберегу…
За озером, над заповедным бором,
Спокойное величие и грусть…
Урал… Урал… Синеющие горы…
Сплелись в объятьях Азия и Русь…
Оплот рода и семьи – отчий дом. Мы, рождённые и выросшие в бараках-времянках, чувствовали это особенно остро и до сих пор бережно храним память об утраченном родовом гнезде: К этой теме обращалась неоднократно: «И вот опять, устав душой немного, вернулась я в обетованный дом. Всё та же занесённая дорога. Как крепости, сугробы за окном».
 И, всё-таки, главный оплот человека и нации – родной язык. Ведь именно родная речь укрепляет связь поколений, формирует национальную культуру и самосознание. Разрушение строя речи, небрежность к слову устному и письменному небезобидно, т. к. обедняет мысль, приводит к духовной деградации, постепенно превращает народ в население, опуская его до уровня потребителя «псевдокультуры», (образчики в передачах «Кривое зеркало», «Аншлаг», в примитивных телешоу). Неряшливость речи обличает скудость духа. Нарушается созидательная функция речи.
О сбережении русского языка я написала стихотворение «Не растерять бы…» [7]
Серое утро. Порывистый ветер.
Что-то неласковы к нам небеса.
Май - это травень - поутру роса.
Майские зори – предвестницы лета.
Издревле жили в народе поэты,
Эхом доносятся их голоса…
Липец – ликующий липовый цвет.
Серпень – страда, ей вослед – вересень:
косят хлеба, убирают ячмень…
Каждое имя придумал поэт.
Помнить бы наше родное, ан нет,
Всё недосуг, конъюнктура да лень...
Солнцеворот, а за ним – бокогрей.
Грозно грозой угрожает грозник.
Кладезь поэзии – русский язык:
родина – родич - природа – родник!
Не растерять бы родимых корней…
Очень беспокоит, что в наших СМИ нередко можно встретить вульгаризмы, мат, полуграмотные фразы, к месту и не к месту насыщенные иностранными словечками. К такому явлению негоже оставаться равнодушным, долг каждого, кому не всё равно – встать на защиту родного языка, чтобы уберечь его. В 2004 г. было опубликовано моё стихотворение «Уберечь!»], из которого я привожу  отрывок:
«Дистрибьюторы», «мерчендайзеры»…
Захламили русскую речь.
От Батыевых орд и кайзеров
Удалось её уберечь.
Я ни в коем разе не являюсь противницей обновления языка,  не настаиваю на том, чтобы галоши называли «мокроступами», жилет – «душегрейкой». Ещё А. С. Пушкин писал: «Но панталоны, фрак, жилет – всех этих слов на русском нет». Однако всё должно быть в разумных пределах. Известно, что в нашем языке есть заимствования из тюркских языков (базар, халат.), немецкие, французские корни, но это исторически оправдано и не нарушает корневой системы языка как в речи народной, так и в произведениях русских классиков.
Надо отдавать себе отчёт в том, что социальные изменения в обществе, такие как перестройка, вхождение в интернет, расширение зон общения не могли не привести к изменениям в языковой сфере.  Изменяется лексика, речевой этикет.. Осваивается компьютерная лексика, чаще всего заимствованная из английского языка: принтер (хотя, есть «печатающее устройство»), , процессор, файл, сайт и т.д. Правда, иные понятия удачно приспосабливаются к родному языку: «мышка», «собака», «Аська» (Ай Си Кью) и др. Появились новые слова: модель (манекенщица), стилист (парикмахер, брадобрей, куафер), риэлтер (маклер). Возникло междометие «Вау!», выражающее восторг плюс удивление. Под влиянием интернета и мобильной связи меняется этикет (пока-пока, бай-бай и др.) Можно наблюдать иное употребление привычных слов с переносом значения (метонимия): «я тебя наберу», «до связи». Из языка уходят некоторые слова, понятия (паки, десница). Это понятно и объяснимо. Уходят явления и фразы их обозначающие (несун, выбросили товар, по блату, получка. , отовариться)  Этому противостоять трудно. Происходит общественный слом. Думаю, по окончании его всё стабилизуется.
Родные слова – своеобразные обереги. Ведь язык – тонкая и точная субстанция. Он интуитивно выражает не только образ мыслей и состояние души индивидуума, но и отражает социокультурные  процессы, говорит о зрелости и самосознании нации. Родной язык и природа помогают человеку сохранить  достоинство и нравственность в самые лихие времена:
Незримая таится сила
В родимом нашем языке..
В нём отразилась вся Россия,
Как Волга в малом роднике.!
Вот они мои родники, мои корни, без которых жизнь была бы пустой и бездуховной, и я не состоялась бы ни как учитель и ни как поэт: род – природа – родной дом – родное слово и. конечно, Родина, боль за неё и надежда на её возрождение. Основа  – наш язык.
В заключение будет уместно привести моё стихотворение «Наследники поэта», которое, на мой взгляд, отвечает смыслу и духу данного эссе
Среди тотального безумья,
Рекламной «мути» и торгов
Живёт Поэзия – шалунья,
Врачуя души чудаков.
Что им Поэзия? Забава?
Прикольный имидж? Дар небес?
Кому-то – сладкая отрава.
Кому-то – добровольный крест.
Они читают повсеместно
Стихи «с листа» и – наизусть.
Живут в провинции, безвестны,
Их не печатают – и пусть!
Они, наследники Рубцова,
Готовы славой пренебречь,
Но ковш водицы родниковой
Не расплескать – живую речь.
В ней есть диковинная сила,
А ей вовеки нет конца…
Не факт, что главная Россия –
Внутри Садового кольца.

http://www.stihi.ru/avtor/alterp    - страничка автора – Алевтина Терпугова
http;\\www.proza.ru\avtor\alterp