Мы с Тобой одной крови. Глава 13

Вот так они и стали жить.

Вера больше не сердилась ни на Костю, ни на Кирилла. Она все еще время от времени переживала, что будет, если про отношения Кости и Кирилла узнают и начнут Кирилла в чем-нибудь обвинять. И не важно, что ничего плохого не было. Ведь ни Кирилла, ни Костю никто и спрашивать не стал бы, особенно если бы, не дай Бог, с Костей что-нибудь случилось. Но это был банальный страх перед жизнью, и на отношения это не очень распространялось. Что касалось Кирилла и Кости, то они были счастливы. Нет, они не считали себя счастливыми, им просто было хорошо жить, вот и все.

Летом Кирилл опять смотрел за ребятами в школьном лагере, и Костя, конечно же, был с ним. Кирилл мог бы взять отпуск почти на все лето, но работа в лагере оплачивалась дополнительно. И Вера была очень рада прибавке к семейному бюджету. Она все еще училась в аспирантуре, и денег у них было не очень много. Да и ребят Кирилл любил, ему было в радость заниматься с ними.

Но в августе Кирилл как всегда собирался в горы. Обычно Вера ездила с ним. Да и познакомились они именно в альпинистском клубе хоть и учились на одном факультете.  Но в этом году Вера оставалась дома, она ждала ребенка. Костя очень грустил. Вере тоже было грустно, но она знала, как Кириллу хочется поехать, как он весь год только того и ждал. Она и Косте  это объяснила. И они решили отпустить Кирилла, а сами договорились, что Костя будет заходить к Вере, и они будут ждать вместе. Так и время быстрее пройдет.
Костя очень скучал, неимоверно. Он и дня не мог прожить без Кирилла, а тут целый месяц, и нельзя ни  увидеть, ни позвонить.

Кирилл посылал им письма, но шли они так долго, что второе письмо пришло почти перед самым его приездом. А рассказывало оно о том, как Кирилл с ребятами только собираются в первый тренировочный поход. Кирилл был теперь инструктором в клубе альпинистов и тренировал новичков. Косте казалось, что от такого разрыва во времени Кирилл становился совсем нереальным. От этого было еще тяжелее ждать.

Когда Костя приходил к Вере, он снимал с вешалки старую куртку Кирилла, в которой тот ходил весной и осенью, закутывался в нее, садился рядом с Верой на диван. Косте казалось, что в куртке еще оставался небольшой кусочек Кирилла, и ему от этого становилось не так грустно. Они сидели с Верой в темноте, только включали настольную лампу, и разговаривали. Костя время от времени оставался на ночь. От этого тоже было легче: было такое чувство, что все как всегда, словно Кирилл и не уезжал далеко, а просто в магазин пошел, вот он скоро придет, и они будут ужинать. А потом Костя как всегда заснет на диване.

Вера рассказывала Косте, как они познакомились с Кириллом, чем он ей понравился.

- Он всегда был такой добрый и сильный, это было совершенно неотразимо, - рассказывала Вера Косте.

Костя так мало знал про Кирилла, и эти рассказы наполняли его новой жизнью и давали силы ждать. Он тоже рассказывал Вере, какая у них жизнь в школе, что делается на уроках.

- Вера, я очень боюсь, вдруг с ним что-нибудь случится, как же мы тогда жить будем? И зачем мы его только отпустили! – иногда говорил он Вере.
- Не бойся, Костя, он же обещал не рисковать. Он же новичков тренирует. Они по самым легким маршрутам ходят. И потом он с напарником. Если что, тот ему поможет.
 
Кирилл вернулся в самом конце августа. Опять начались школьные занятия, началась обычная жизнь. А в конце сентября у Кирилла родился сын Алеша. Костя и Кирилл вместе встречали Веру с Алешей у входа в роддом. Они принесли огромный букет хризантем, их держал Костя, и его почти не видно было из-за букета. Вера вышла с Алешей, завернутым в одеяла. Разглядеть было можно лишь его маленькое сморщенное личико, торчащее наружу. Вера положила Алешу в привезенную Кириллом и Костей коляску. Кирилл и Костя до этого целую неделю ездили по магазинам, покупали кроватку, коляску, пеленки, распашонки и игрушки для Алеши.

- Ну что, встречай брата, - сказала Косте медсестра, - Поздравляю Вас с сыном. – Это уже Кириллу.

Костя ничего не ответил, только покраснел. Он подумал, что было бы здорово, если бы Алеша и правда был ему братом.

Теперь, когда Костя приходил к Кириллу, у него было дело. Алеша очень не любил оставаться один. Он начинал плакать, если его оставляли дольше, чем на минуту. Вера с ним просто с ног сбилась. Костя сидел рядом с Алешей, качал его кроватку, разговаривал с ним или тряс погремушкой. С Костей Алеша успокаивался и затихал. Костя даже на руках научился его качать через несколько недель, когда Вера наконец-то решилась ему доверить Алешу:

- Он ведь тяжелый, ты не смотри, что он такой маленький. Вот, давай здесь, над кроватью, и головку ему поддерживай, он еще не может сам держать.

Алеша иногда случайно царапал Костю, потому что ноготки у него на руках были очень острые. Но Костя не обижался ни капельки. Научившись держать Алешу на руках, Костя стал петь ему колыбельные песенки. Он вспоминал, что ему пела мама, и пел это Алеше. От Костиного пения Алеша засыпал, Вера клала его в кроватку, и они с Костей шли на кухню.
 
- Давай, Костя, ты хоть поешь, а то ты как пришел, так и возишься с Алешей, помощник ты мой! Что бы я без тебя делала!

Приходя домой, Костя только и делал, что рассказывал маме об Алеше. Мама была очень рада. От прошлогоднего Костиного уныния не осталось и следа. Он теперь весь как будто светился все время, и ел все, что давали, и даже расти начал быстрее. Мама никак не могла нарадоваться.

В ноябрьские каникулы Кирилл собрался окрестить Алешу. Вера была не верующая, по крайней мере, ей так казалось, но она не возражала. Кирилл тоже с детства был не верующий, но потом, еще учась в университете, он стал приходить к мысли, что Бог, наверное, есть. Он тогда еще не был уверен на все сто, у него на самом дне сознания оставались сомнения, но он все-таки решил окреститься. Евангелие Кирилл прочитал еще на третьем курсе и понял, что если и быть в какой-то вере, то вот именно с таким Богом. Ему казалось, будто он всегда знал то, что написано в Евангелии, а теперь ему только это напомнили, потому что другого Бога и быть не может. То есть может, но он, Кирилл, с ним бы вместе не был, пусть его хоть сто раз в аду поджаривают. А за такого Бога ему и умереть было не жалко.
Да, сомнения его грызли постоянно, хоть он и пытался убедить себя логически, что это не выдумано, что это – правда, что такое выдумать нельзя. Он долго боролся с собой, но потом, так же как квакль-бродякль в книге о Нарнии, решил, что он на стороне Христа, даже если Его и не существует, и что он будет жить, как христианин, даже если он останется один единственный христианин на земле. А пока существует хотя бы земная церковь, он хочет быть ее частью, даже если никакой церкви, кроме земной, нет.
 
Кирилл тогда же пошел и окрестился. Он поговорил с батюшкой и тот велел ему приходить через два дня в субботу, после службы. Все эти два дня Кирилл мучился - ему невероятно не хотелось идти креститься. Он даже сам себе удивлялся, будто кто-то против его желания не хотел пускать его. Словно чья-то чужая воля пыталась заставить его изменить его намерение. Это еще больше укрепило Кирилла в правильности его решения. Ему не хотелось, что бы им правила такая воля.

Во время крещения Кирилл все время ждал чего-то. Но после того как священник трижды окатил его холодной водой, он вдруг почувствовал, как ему стало радостно и спокойно на душе. Вся его мрачность и смятение последних дней вдруг рассеялись.

Выйдя из церкви, Кирилл  подумал, что так хорошо и легко ему уже сто лет не было. В последний раз, наверное, такое было в глубоком детстве, когда он просыпался летом на даче. В окно сквозь дыру в шторах проникал в комнату солнечный лучик, а впереди был целый день приключений, и хотелось вскочить и побежать на пруд.

Когда родился Алеша, у Кирилла и сомнений не было, что надо его окрестить.

Иногда, после школы, перед тем как ехать домой, Кирилл с Костей заходили в церковь. Но Костя тогда только стоял рядом с Кириллом. Когда Костя был с Кириллом, ему было все равно, что они делали. В церкви Косте вообще-то нравилось. Там было тепло, перед иконами горели лампады. От этого становилось хорошо и спокойно на душе. Во время службы пел хор, Косте очень нравилось слушать. Кирилл же не хотел Косте ничего навязывать, а Костя не спрашивал, что это они тут делают. Он вообще все в жизни Кирилла принимал без вопросов.
Но после крещения Алеши Косте вдруг стало интересно, что же это такое с ним делали. Костя считал Алешу частью своей жизни, и ему хотелось понимать, что с ним происходит.

- Это мы Алешу Богу представляли, – объяснил ему Кирилл.
- Как это?
- Мы просили Господа принять Алешу в свою церковь, чтобы они были вместе.
- А ты Богу представлен?
- Да.
- А вы с Ним вместе?
- Конечно. По крайней мере, я стараюсь от Него не отступать.
- А я? Я Богу представлен?
- Я не знаю. Надо у твоей мамы спросить.
- А как ты знаешь, что Он есть?
- Я знаю, потому что Он меня любит.
- А как ты знаешь, что Он тебя любит?
- А как я, Костя, знаю, что ты меня любишь?
- Потому что я тебе проходу не даю?

Кирилл рассмеялся.

- Ну, это тоже. Нет, Костя. Я знаю, что ты меня любишь потому, что мне с тобой хорошо. Всегда.

Косте вдруг стало так радостно на душе, потому что он понял, что ему-то ведь очень хорошо с Кириллом. Всегда. А это значит, что тот его тоже любит. Костя от этой мысли весь просиял. 

- Кирилл, как бы мне узнать, представлен ли я Богу? Я тоже хочу с вами вместе.
Костя узнал у мамы, что он не крещеный. Мама была крещеная, а его не окрестила.
- Почему? – спросил Костя маму.
- Не знаю, Костя. Никто тогда детей не крестил, и я не окрестила. Да я и не знала, как это делается. Я ведь в церковь не хожу.

Через неделю Кирилл расспросил батюшку в церкви, что нужно сделать, чтобы Костю окрестить. Косте было уже двенадцать лет и от него требовалось понимание. Батюшка сказал, что Костя должен прочесть Евангелие, выучить «Отче Наш» и «Символ Веры».  Еще требовалось разрешение Костиной мамы.

- А кто будет его Крестным? – спросил священник.
- Я буду, если благословите, отец Михаил.
- Хорошо, Кирилл, я очень рад. Подготовьтесь и приходите. И Костю как-нибудь  приведите, я с ним хочу поговорить.

Поговорив с батюшкой, Кирилл подошел к Косте.

- Костя, ты хочешь, чтобы я был твоим Крестным отцом?
- Что?! – Костя так удивился, когда Кирилл его спросил. Он даже подумал, что ослышался. – Ты - моим отцом? Разве такое возможно?
- Крестным отцом.
- А что это такое?
- Я буду за тебя перед Богом отвечать и учить тебя, как верить Господу нашему Христу, как быть христианином.
- А это по-настоящему?
- Это еще более по-настоящему, чем настоящие родители, я ведь перед Богом за тебя ответственен буду.
- Кирилл, неужели возможно такое чудо!? И чтобы вместе с Богом, который тебя любит, и чтобы ты мне еще и отцом стал! Давай скорее креститься!

Кирилл улыбнулся:

- Скорее не получится, готовиться надо, – ответил он.
- Давай скорее готовиться! - почти закричал Костя.

Он чувствовал, что и дня теперь не хочет жить без Бога. Он Его полюбил, сразу, ведь у него и сомнений теперь никаких не осталось, потому что только самый настоящий Бог мог сделать такое чудо, что Косте и не снилось даже.   
 
Кирилл стал читать Косте Евангелие по вечерам. Он то и дело останавливался и спрашивал Костю, что тот понял. Костя, не смотря на свой еще детский ум, понимал достаточно много. Иногда Кириллу приходилось объяснять Косте смысл на более простых и понятных примерах, но Костя и тогда сам быстро доходил до сути. Кирилл даже удивлялся, как понятно и точно может иногда Костя выразить мысль, которую он на своем взрослом языке подчас не мог даже себе самому толково объяснить. Когда они читали Евангельские блаженства, Костя спросил:

- А кто это «нищие духом»? И что такое «Блажени», и почему их «есть Царствие Небесное»?
- «Блажени» это добрые, хорошие люди, которые через это угодны Богу, и потому счастливые.
Над «нищие духом» Кирилл задумался:

- Дух - это как своя воля, когда сам решаешь, что делать и только на себя надеешься. Если у тебя его много, то ты на Бога не рассчитываешь, не просишь у Него помощи, всего сам добиваешься. Тебе Бог и не нужен совсем. А если ты «нищий духом», то ты только на Бога и надеешься, живешь Его волей, а сам от себя ничего не выдумываешь. «Нищие духом» потому и угодны Богу, что всегда живут Его волей, поэтому они «блажени». А что касается «тех есть Царствие Небесное»... – Кирилл опять задумался.

- Это понятно, – сказал Костя. – Эти «нищие духом» любят Бога, потому и не стыдятся просить Его о помощи. Они всегда хотят с Ним быть. Ему с ними хорошо, вот Он и хочет, чтобы они с Ним жили. Он же в Царстве Небесном живет. Как я всегда хочу быть с тобой, и ты меня к себе приглашаешь. Так?

- Да, Костя, правильно, – обрадовался Кирилл.
 
Он все еще удивлялся, как легко Костя понимал  Евангелие: «И почему ему только математика не дается!? Он ведь толковый такой! Я над этим «Царствием Небесным» сколько думал!»

Кирилл купил Косте крест и сказал, что когда Костю окрестят, он всегда должен будет носить крест в знак того, что он вместе с Христом, и как защиту. Костя посмотрел на крест, на нем был распят Спаситель.

- Как же это можно носить? Нашего любимого Бога предали и распяли, к кресту приколотили! И это еще и носить?
- Костя, крест с Распятым на нем – это тебе напоминание, что каждый твой поступок против воли Божьей - Христу как гвоздь в руку. Крест - это свидетельство, что даже когда Христа распяли, Он не отказался от распинавших Его, Он все равно любил их. Этим Он и победил дьявола и его слуг. Ты посмотришь на свой крест и вспомнишь, что Господь тебя любит, чтобы ты ни сделал. И если придешь и попросишь прощения, Он никогда тебя не прогонит.
Костя все еще смотрел на распятое тело Господа на маленьком серебряном кресте. Ему было очень жалко видеть Христа таким.

- Кирилл, это он и за меня тоже? За все плохое, что я сделал и еще сделаю?
- Да, Костя.
- Да... - Костя помолчал.
- Я понял, Кирилл! - вдруг сказал он. - Крест - это как ключ, ключ от его дома. - Костя ощутил у себя под рубашкой ключ от квартиры Кирилла. - Это значит, что можно приходить всегда, потому что мы с Ним вместе.
 
Костю окрестили незадолго до рождества, тоже в субботу, как и Кирилла, после литургии. Священник, крестивший Костю, сказал Кириллу, чтобы они завтра вместе приходили на причастие. Косте не надо было исповедоваться, он сейчас был безгрешен, а Кирилл подготовился еще до крещения.

После крещения Костя был так счастлив, у него даже голова слегка кружилась от всей свалившейся на него радости. Ведь Кирилл теперь был его Крестный отец! Навсегда, потому что так сделал Бог, и никто на земле не может это отменить. Косте не хотелось уходить из церкви, где только что произошло такое чудо!

- Кирилл! Как хорошо! Давай мы здесь навсегда останемся! Здесь так, ну, у меня даже слов нет!
- Костя, Господь теперь тебя спасет, где бы ты ни был.
- Но здесь все-таки очень хорошо!
- Мы завтра опять сюда придем, на литургию и причастие.
- А что такое причастие?
- Помнишь, как мы про последний ужин Христа на земле читали? Он тогда взял хлеб и вино и сказал, чтобы все Его друзья и ученики ели этот хлеб и пили это вино, когда захотят вспомнить о Нем, что это будет Он сам, Его тело и кровь.
- А зачем мы будем Его кровь пить? Кирилл, мы же не вампиры! Нам и так с Ним хорошо.

Кирилла этот вопрос поставил в тупик. Он стал думать. Потом ему вдруг вспомнилось, как Костя шептал ему «мы с тобой одной крови».

- Костя, помнишь, как ты мне сказал «мы с тобой одной крови»? Почему ты мне это сказал?
- Потому что я хочу с тобой всегда быть вместе, словно мы один человек и кровь у нас общая.
- Вот и Христос того же хочет, чтобы всегда быть с теми, кто Его любит. Только Он – Бог и может это сделать на самом деле. Он взял самое простое, что было под рукой, хлеб и вино, и превратил их в Себя. Во время причастия Он изменяет тебя так, что все твое тело и вся твоя кровь становятся общими с Ним.

- Кирилл, а ты с Христом одной крови?
- Да, Костя.
- Это значит что завтра после причастия я на самом деле, не понарошку, стану одной крови с Христом и с тобой?
- Да, Костя.

Костя больше не мог говорить, у него по щекам текли слезы.

Костя молчал всю дорогу из церкви домой. Дома мама позвала друзей и знакомых, отметить Костино крещение, его все поздравляли. Костя только глядел на всех, улыбался и говорил спасибо. Ему казалось, что у него внутри полный кувшин волшебной воды, и если разговаривать, то вода прольется. Ночью Костя не спал, ждал утра. Кирилл зашел за ним рано, чтобы идти на службу. Костя вскочил, оделся, и они пошли.

Это была первая Костина литургия. Он стоял, устремив взгляд за дверцы иконостаса, когда они были открыты. Кирилл ему потом объяснил, что эти дверцы называются Царские врата. За ними был виден алтарь. В алтаре была большая икона Спасителя. Костя смотрел на Него, и ему казалось, что глаза у Господа живые и смотрят на него, Костю, очень ласково. Костя с Ним разговаривал всю службу: говорил, как он счастлив, что наконец-то нашел Его, и что Он сделал для него, Кости, такое чудо, хотя совсем его до того не знал. Костя обещал, что он теперь всегда будет стараться быть «нищим духом» и жить по Его воле, потому что Его воля самая лучшая, а Косте бы такое чудо даже и в голову не пришло.

Литургию Костя еще не знал и не понимал, что говорилось и пелось в церкви, он только «Символ Веры» и «Отче Наш» спел вместе со всеми прихожанами. Когда он пел, то понял, что теперь он не только с Кириллом, но и с этими людьми, что стоят вокруг него. И как же хорошо, что он знает молитву. Они могут все вместе петь Господу, а то попробуй, найди такое дело, чтобы все эти люди могли делать вместе.

Потом запели к причастию. Кирилл подтолкнул Костю вперед, идти вместе с другими детьми. Костя оглянулся, он хотел пойти вместе с Кириллом, тот ему кивнул, потом сказал тихонько:

- Иди, Костя, а я с взрослыми, за тобой следом.

Подойдя к причастию, Костя сказал про себя: «Господи, мы с Тобой одной крови, Ты и я.»
После причастия Костя подошел к большому распятию, стоявшему в малом притворе. Там почти никого не было. Он обнял крест и сказал:

- Господи, мы теперь всегда с Тобой будем вместе: Ты, Кирилл и я. - Он чуть-чуть помолчал, потом добавил, - И все эти люди, которые тоже теперь одной крови с нами.
- Кирилл, а эти люди, они теперь тоже с нами вместе?
- Да, Костя, каждый христианин тебе брат во Христе.
- А почему мы с ними ничего вместе не делаем?
- Как это ничего, мы только что вместе молились. А еще при церкви воскресная школа есть, для детей. Если хочешь, можешь ходить. Там и подружишься со всеми.
- Там, наверное, чужие будут. Я с чужими не могу, – как всегда сказал Костя.
- Какие же они чужие, если они тебе братья?
- Да, правда. Я и не подумал совсем!

После крещения жизнь у Кости и Кирилла стала совсем хорошая. Теперь, если кто-то из знакомых интересовался, кто такой Костя, Вера говорила им, что это крестник Кирилла. Был конец восьмидесятых годов. Креститься стало уже чуть ли не модно. Крестились все вокруг: и дети, и взрослые. Так что ничего удивительного в том, что Кирилл был Крестным Кости, не было. Это было нормально и понятно. И понятно было, что Костя делает у Кирилла. На то они, Крестные, и есть, чтобы иногда присмотреть за ребенком.

- Как хорошо, что ты его окрестил. У него теперь появился социальный статус, - говорила Вера мужу.

А Кирилл лишь благодарил Бога за то, что так, паче всякого чаяния, Он  устроил их с Костей судьбу.

Единственное, что иногда все же расстраивало Кирилла, было то, что Косте никак не давалась математика. Больше тройки ему Кирилл почти никогда не мог поставить.

- Костя, почему же тебе математика не нравится? – спросил как-то Кирилл.
- Почему не нравится? Очень даже нравится, ведь ты же ее ведешь!
- А что же ты не занимаешься? Ты ведь не глупый, Евангелие лучше меня понимаешь. Если бы захотел, выучил бы и алгебру.
- Ты знаешь, Кирилл, я, когда тебя слушаю, я как-то про математику не могу думать.
- А о чем ты думаешь?
- Ну, я про нас думаю, про тебя, о том, какой ты добрый, или отчего ты нахмурился, или что тебе весело.
- Понятно. Давай тогда с тобой Вера позанимается.
- Ты что! Она с Алешей и так с ног сбилась, когда ей еще со мной заниматься! Ну что ты так расстраиваешься, нам ведь и без математики хорошо. Не всем же учителями быть! Я, когда вырасту, хочу быть садовником. Чтобы везде цветы сажать. Чтобы везде сад был!
Кирилл задумался.
- А мне все-таки очень хотелось бы, чтобы ты по математике успевал.
- Хорошо, Кирилл, я постараюсь. Я знаешь что?! Я Даню попрошу мне помочь. Он же лучше всех в классе по алгебре. Мы с ним иногда играем у Левы, – добавил Костя.

После крещения Костя стал ходить в воскресную школу при церкви и как-то незаметно для себя стал общаться с ребятами. И не только в церкви, стал даже иногда оставаться играть у Левы, когда к тому Даня приходил.

- Костя, если ты у меня получишь пятерку по алгебре или геометрии, я, когда в следующий раз поеду в горы, возьму тебя с собой.

Костя ничего не ответил, только посмотрела на Кирилла, улыбнулся и кивнул. А потом спросил:

- А когда ты поедешь в горы?
- Не знаю, не скоро теперь, наверное.
- Это хорошо, - сказал Костя, - а то мы по тебе очень скучали.