Бессмертные души вещей

Многое в жизни прошло, как песок сквозь пальцы. Многое и осталось.

"Вот это то кушанье, - сказал Афанасий Иванович, когда подали нам мнишки со сметаною, - это то кушанье", - продолжал он, и я заметил, что голос его начал дрожать и слеза готовилась выглянуть из его свинцовых глаз, но он собирал все усилия, желая удержать её. - Это то кушанье, которое по... покой... покойни..." - и вдруг брызнул слезами... (Н. Гоголь, "Старосветские помещики").

В этом отрывке Гоголь, как и всегда, точный и верный психолог. Наше угасшее, казалось бы, безнадежно и безвозвратно, чувство внезапно оживает, стоит охладевшему сердцу встретить в бездушном предмете знакомое воспоминание о былом и некогда милом. Всю жизнь свою мы сообщаем предметам, местам и даже звукам частицы своего сердца. А потом, встречаясь, камни высекают искру, которая ненадолго, но ярко освещает наш сегодняшний мрак и согревает в холод.

Вот - то кресло, в котором любил сидеть отец, после бани выпив традиционную рюмочку ("Иван! Посмотри, какой у тебя стал живот! - Это не живот. - А что же это? - Грудь")... А вот блюдечко, куда наливали супчик для кота ("Кеша любит рыбный супчик, жиденький")... Книга на полке в моей комнате рассказывает о тех, кто брал её почитать... На гитаре любила играть кошка Люся... Улица, ведущая к дому когда-то любимой девушки, осталась точно такой же, как и 15 лет назад. Только она здесь больше не живёт... Заслышав барабанный roll в первых тактах 'She Loves You', я мгновенно переношусь в год 1975, когда впервые услышал эту песню в энной перезаписи на чужом бобинном магнитофоне ('With a love like that you know you should be glad')... Многое в жизни прошло, как песок сквозь пальцы. Это - осталось.

Тёмный Лорд создал себе крестражи (horcrux), каждый из которых хранил частицу его жизни. Будучи уничтожен, крестраж делал своего создателя чуть менее бессмертным. Так и мы, люди, разбросав себя по свету вольно и невольно, живы искрами тех давних костров. "Пришло процвесть и умереть"?

Никогда не умрёт.