Глава 4. Уйдем со мной во тьму

Глава 4
Уйдем со мной во тьму

Темнота. Со всех сторон абсолютная, непроглядная тьма. Она такая же липкая, как и непонятная слизь на лестнице. Она поглощает всего, без остатка. Как пасть огромного монстра, который заглатывает жертву полностью, не давая возможности выбраться. Кажется, ее можно потрогать. Даже не нужно вытягивать руку – тьма везде. Она как водный поток, заливший туннель, давит на стены, потолок, стесняет каждое движение. Трудно даже дотянуться до фонарика.
Но спасительный свет рвет в клочья обступившую Матвея темноту. Фонарик лучом ощупывает затертый бетонный пол, оставленные кем-то на стенах глубокие следы когтей, провода, тянущиеся под потолком. Солнечный свет, исходящий из открытого люка, который находится над головой в нескольких метрах, тонет в клубах тьмы, как и луч фонаря, пытающийся пробить ее насквозь и осветить хотя бы еще один метр. Над люком показался Миша.
- Лови.
Будто дар с небес, из люка падает рюкзак, который снайпер снял для удобства спуска. Матвей схватил его, когда тот оказался на уровне вытянутых вверх рук, но словить тридцати пяти килограммовый тюк не так просто – он моментально смещает центр тяжести. Стрелок покачнулся вперед, но «подарок небес» и равновесие удержал. Следующим был рюкзак Миши – не такой тяжелый, и поймать его не составило особого труда. За вещами в туннели оказался и сам спутник, закрыв за собой люк, аккуратно спускавшийся по измазанной непонятно чем или кем лестнице.
Теперь они один на один с затопленным темнотой туннелем и его жителями, которые ничуть не добрее демонов относятся к своей жертве. Только по следам когтей, оставленных на поверхности стен, можно было сказать, что у них довольно серьезное, подаренное  природой, оружие. Оба спутника потянулись за своими автоматами. Матвей проверил обойму, вставил ее обратно в приемник, передернул затвор ВСС и повесил ее на уровне груди.
***
Тихое шипение респиратора, выпускающего отработанный легкими воздух, однообразный треск дозиметра, извещающего о повышенном фоне, звонкий стук автоматов о замочки молний защитных костюмов, шорох бетонной крошки под ботинками и гулко отдающиеся от близких стен и низкого потолка шаги – все это поглощалось окружающей путников густой тьмой. И к этому присоединялись редкие рыки, звуки скрежета металлических перекрытий, звук неестественного бега. Обитатели туннеля не дремали, всегда находились в движении, поджидали свою жертву. Казалось, они уже знают о двух глупцах, осмелившихся спуститься в их обитель.
Метров через шестьдесят-семьдесят луч фонаря, ползущий по стене, пропал в широком проломе, обрывающиеся края которого напоминали жуткие ряды клыков пасти громадного чудовища. Матвей подошел в упор к дыре и посветил внутрь – такая же густая темнота, как и в основном туннеле. Тупика не было видно. Быть может хмыри сами прорывают новые туннели? Как кроты, о которых рассказывал отец маленькому Моте.
- Что думаешь? – голос Миши был очень взволнован.
- Идем дальше.
Матвей чувствовал, что стены медленно сближаются, потолок становиться все ниже, и темнота, будто уплотняющаяся этими бетонными прессами со всех сторон, давит на все тело. Голова жутко болит, ощущается, как она словно трещит по швам, внутри, где-то под ложечкой, зарождается предательское чувство страха. Но снайпер знал, что это всего лишь страх, его ощущение, а стены и потолок так и находятся на своем прежнем месте. С трудом вбивая это себе в голову, снайпер продолжал путь. Но дышать все равно трудно, еще и респиратор, фильтры которого туго пропускали воздух, не дает полноценно вдохнуть.
Когда путники проделали еще метров сто пятьдесят и прошли мимо четырех проемов, не сворачивая не в один, они наткнулись на первого обитателя подземелья. Сгорбленный, на двух ногах, но опираясь на обе передние лапы, перед ними, рядом с той дырой, из которой он выполз, стоял мутант, очень напоминающий обезьяну. Серая шерсть, покрывающая все его массивное тело и застилающая глаза, если они были, поблескивала и переливалась в свете фонаря, ноздри раздувались, втягивая окружающий воздух и с шумом выпуская его, массивные передние конечности, напоминающие человеческие руки, подрагивали, когтями выбивая нервную дробь. По его виду становилось ясно, что он вовсе не жаловал гостей в своем обиталище.
Матвей аккуратно закрепил фонарь на лямке рюкзака и медленно потянулся к ВСС, висящей на уровне груди. Миша, внимательно наблюдавший за действиями мутанта, тоже потянулся к автомату. Если начнется стрельба, будет очень плохо – туннель слишком узкий, чтобы вести огонь даже плечом к плечу, не говоря уже о маневрах. Ко всему этому, пули с легкостью рикошетят от тюбингов, но укрыться здесь абсолютно нечем.
- Не вздумай стрелять, оба тут останемся.
Шепот Матвея, как тихо говорить он не старался, в густой, как и тьма, тишине, нарушаемой только шипением респираторов и дыханием мутанта, звучал очень громко. Миша послушался, и только лишь отступил на пару шагов. Снайпер заметил перемену в настроение противника: хмырь немного пригнулся к земле, направив морду с невидимыми под шерстью глазами, которые вполне могли отсутствовать из-за жизни под землей и отсутствия в них необходимости, в сторону гостей и слегка покачивался взад-вперед. Он собирался атаковать. Снайпер, поняв это, резко дернул рукой ствол своей винтовки в сторону мутанта, опустил указательный палец правой кисти на спусковой крючок и, не целясь более точно, спустил курок три раза.
Сухой треск ВСС лишь на мгновение заполнил пространство. Звука ударяющихся о стены и перекрытия пуль не было слышно, из чего следовал вывод: попал. В подтверждение этому, хмырь, из шеи и груди которого хлестали фонтанчики крови, неестественно вскинув голову назад, завалился на спину. Выждав несколько секунд, Матвей убрал палец со спуска. Посторонние звуки усиливались.
- Кажется, они выбираются из своих нор, чтобы полакомиться жалкой, зараженной радиацией человеченкой, - ухмыльнулся снайпер своему спутнику и уже без капли юмора договорил, - ноги в руки и бегом!
Матвей пропустил Мишу, рванувшего со всех ног вдоль туннеля, вперед, посветил в ту сторону, откуда доносились звуки, и побежал за спутником. Респираторы мешали нормально дышать, и дыхание быстро сбилось. Но остаться, чтобы ими могли закусить мутанты, не хотелось обоим ни под каким предлогом. Шорох, шипение, скрежет когтей о бетон, рыки – все доносилось ближе и ближе. Казалось, что свора мутантов уже прямо за спиной, а до выхода еще метров сто. Матвей развернулся на бегу и, не останавливаясь, дал очередь по стае, которая уже отчетливо рассматривалась в прыгающем во все стороны луче фонаря. Несколько особей упало, издав не то крик, не то хрип, что немного задержало остальных «соплеменников».
Вторая попытка не принесла такого результата, но еще пару секунд беглецы выиграли. Миша уже открыл люк, ведущий на поверхность, и выбирался сам, когда Матвей сделал последнюю попытку приостановить гончих. В этот раз он не попал ни по одному и в спешке забирался по металлической лестнице. Он пятками почувствовал, как рядом с ними воздух только что вспорола лапа с ужасающей остроты когтями. Однако снайперу повезло, и он быстро выбрался, подав сперва Мише свой рюкзак, который снял еще на подходе к лестнице. Сам Миша тем временем накрыл люк родным блином. Быстро поднявшись на ноги, Матвей закинул ношу за спину, схватил спутника за руку и потянул его в сторону полуразрушенной трехэтажки. Забравшись внутрь через ближайшее окно, оба пробежали по сохранившейся лестнице на второй этаж и забежали в первую же открытую дверь в кабинет, окна которого выходили как раз на сторону люка.
Крышка люка уже была откинута, а вокруг самого колодца кружили несколько хмырей. «Запах что ли ищут?». И действительно, даже из окна было видно, как мутанты втягивают воздух, изучая его на наличие запаха своей жертвы. Но мутанты настолько привыкли к замкнутому пространству, что воздух с поверхности им было различить довольно трудно. В итоге, через две минуты неудачных поисков жертв, хмыри спустились обратно в колодец. Однако закрыть люк интеллекта им не хватило.
- Однако удачно ушли, - пошутить у Миши не получилось.
- Нам надо попасть на склад. Давай сделаем это, а там поговорим. – Матвей совсем не был настроен на разговор.
Заменив фильтры респираторов на новые, путники решили продолжить путь. Оставалось совсем не много: чуть меньше километра. По туннелю они прошли полтора. Матвей огляделся: в комнате-кабинете были разбросаны разные истлевшие от времени бумаги и книги, у дальней стены стоял длинный узкий стол, продолжающийся от одной стены до другой, прерываясь только для входа. Взгляд зацепила ваза, почти не тронутая временем и людьми. Она была прозрачная, высокая, похожая на высокий бокал для вина, каких у них в родном убежище было несколько штук, только намного больше.
Вышли путники через парадный вход. Их взгляду открылся вид разрушенного торца того самого «Алтая» и множества растительности: вокруг здания, внутри торгового центра, за ним – со всех сторон. Идти к складу тоже пришлось как по лесу. Так они и прошли тот самый километр по густым зарослям, цвет которых варьировал от зеленого до кроваво-красного. Растительность была довольно высокая. Обычная трава здесь достигала груди Матвея, а то было метр шестьдесят. И среди всех этих кустов и деревьев вырисовалась полянка, на которой располагался вход, уводящий под землю, на склад. Не удивительно, что не многие могли найти этот вход – слишком уж густо и широко разросся этот псевдолес.
Миша, оглянувшись по сторонам уже в сотый раз, будто надеясь все-таки обнаружить кого-нибудь, открыл металлическую дверь каким-то ключом. За ней было достаточно темно, но привыкать ли нынешним людям к этому? Насколько привычен к абсолютной, непроглядной тьме человек, двадцать лет проживший под землей в вечном соседстве с темнотой? И насколько привычен человек, отказавшийся от жизни крота четыре года назад и потерявший навык «видеть» в темноте? Находясь во тьме, нужно чувствовать - воображение дорисует.
 Ступеньки уводили очень глубоко вниз, и не хватало даже света фонаря, чтобы увидеть конец спуска. Матвей первым зашел в узкий проем двери, присев, чтобы не удариться головой, и Миша, вошедший следом, притворил дверь за собой на толстый засов. Лестница была довольно крутая и длинная. Путники спускались довольно долго, и, наконец, луч фонаря сполз с последней ступени и распластался на ровном полу в форме эллипсиса.
Следом за окружностью света на пол ступил Матвей. Он провел фонарем от одной стены до другой – не очень длинный коридор и гермозатвор в противоположной стене. За ним, как оказалось, находился огромный зал, заставленный полками с припасами. Зал этот раздавался далеко вглубь, в темноту и в длину, и в ширину. Миша достал свой фонарь и направился к ближайшей стене. Он быстро обходил ящики и полки, но Матвей без проблем успевал за ним.
В том месте, куда направлялся спутник снайпера, находилась небольшая коморка размером три на три метра. Сам Миша отчего-то отошел в сторону, будто пропуская спутника, и Матвей прошел вперед. Он пожалел, что снял респиратор еще на лестнице – вонь была ужасная. Снайпер вновь натянул на лицо защиту дыхательных путей и подошел поближе. Свет фонаря ворвался в коморку, разрывая тьму. Кружок света полз по стене, обвешанной странными расчетами, картами, фотографиями, столу, на котором красовалась старая настольная лампа, но уже не работавшая, и остановился на чем-то странном: нечто серое, блестящее, тонкое, напоминающее фигуру человека, лежало в противоположном углу.
Матвей подошел ближе. Запах чего-то тухлого просачивался даже сквозь фильтры. Подойдя почти вплотную к странному телу, снайпер понял, в чем дело. Оказалось, это был человек. Только мертвый. Хуже всего - это был Федор…