Котелком варить надо!

(два письма)
1. В редакцию

Уважаемая редакция! Недавно я краем уха новость одну услышал, хочу поделиться. Будто новая мода на общество идет. Жуть! – на деликатность и вообще воспитанность. Вы – печать, так что прошу в нужную сторону повлиять. Если далеко зайдет, так уж ничего не попишешь.

Может, вы опасность не осознали, так поясню.

Представьте, что мне годков с полста и я вхожу в метро или в трамвай. И тут молодой человек тотчас подхватывается: «Садитесь, пожалуйста!». Хотя ему еще не выходить. Ну, а если на следующей остановке дедок согнутенький объявится? Значит, и мне подскакивать?

Другое дело, если начальство к себе позовет.

-- Присаживайтесь, -- скажет оно.

Потом на слух прикинет, посчитает, что не дотянуло немного, и добавит:
-- Сделайте любезность.

Мне и так уже давно нестерпимо приятно от этой новации, а начальство все дань моде отдает:
-- Очень бы интересно было знать ваше мнение насчет… фондовооруженности нашего цеха (это для примера, как понимаете).

До чего ж замечательно, аж муторно! Потому что, выходит, и я в своем отделе или бригаде тоже своим федькам-мишкам должен выкать, уважение им раздавать? И придется, не то они, если что не так, мне заметят:

-- Не мешало бы вам поделикактней обращаться с молодежью. Несовременно у вас как-то получается, немодно!

Ладно, думаешь, дома душу отведу. Где там! Жинка тоже кое-что в жизни уже заприметила и некоторые формулировочки уже выдает:

-- Ты бы, -- говорит, -- не слишком выпендривался. Не те времена! Мне вон вчера один юноша свою очередь уступил. За дефицитом! А ты, когда в автобус прешься, на женщин хоть оглядываешься?

Охота, конечно, сказать: «Еще чего!», да молчишь: мода не велит.

Но это еще что! Свое же дитя, над полом едва возвыщающееся, а уже и оно туда же:

-- Ты извини, папа, но кто же так зевает? Зачем свою раззявленную пасть всем показывать?

И не цыкнешь, как раньше. Дальше так пойдет, так не чихни ни на кого, не кашляни, и носовой платок наизготовку держи. Тьфу, да и только!

Мы ведь как привыкли? Если молодых больше двух-трех соберется, тут тебе и ржанье, и рогот, дикие крики и музыка сверхдецибельная. А теперь, значит, слушай их интеллектуальный разговор вполголоса и на ус наматывай? И уже, как раньше, не посмотришь на их дикости со снисхождением и не погордишься своим более тонким воспитанием?

В общем, надо что-то делать. На вас вся надежда, что вы отведете от нас эту беду, тьфу ты черт, моду.

С уважением – Савелий Рыбомясов.

2. Из редакции

Привет, Василий Мясорыбов!

Вряд ли я бы ответил на ваше письмо, если бы не зав.
«Надо, Петя! – сказал он. – Ты у нас самый молодой. Объясни товарищу, в чем он не тянет». Я говорю: «Так я же его письмо порвал сразу и выкинул». Он интересуется: «Почему?». Я охотно отвечаю: «А оно мне отвратным показалось». Он замечает: «Ничего себе отношение к письмам трудящихся». И приказывает: «Вспоминай адрес и пиши ответ. Надо, Петя!». 

Надо так надо. Кажется, вспомнил. Не дойдет -- не велика беда. Но пусть бы дошло. Чтобы прочитали вы мои уроки жизни.

Так вот вам мое мнение, хотите – проглотите его, не получится – подавитесь: не там вы моду искали, Мясорыбов! Как вообще у нас что-то может войти в моду, если оно пришло не из-за бугра? Чтобы до такой степени не знать нашу молодежь! Словом, в этом вопросе вы повели себя излишне нервно и напустили мокрого пару.

Вот я у вас спрошу. Допустим, что слух прошел, что вышло постановление: лишить всех привилегированных их незаконных привилегий. Так вы что, тоже поверили бы, что так и будет? Советую впредь, если что услышите, так вначале котелком поварить, а потом только сигнализировать.

P.S. Показал  я написанное шефу, и у нас получился такой разговор.

«А не грубовато?» – «Именно так и нужно, Иван Матвеич». – «Почему?» – «Потому что тогда клиент (это значит вы) не обвинит нас, что мы заражены». – «Чем?» – «Излишним воспитанием». – «А как насчет котелка и мокрого пара?» – «Знаете, я ему и так ведь большую кость кинул» – «Какую?» – Везде «ты» на «вы» заменил» – «А, ну тогда отсылай».

Как видите, не только я, но и начальство считает, что волноваться вам незачем. Так сказать, чужой воспитанности нам не надо, но и свою не отдадим. Занимайтесь своим созидательным трудом, если вы еще не на пенсии. Мы – на посту  и нашу моду не провороним. Что касается чужой – тут мы уже не так уверены. Но с такими корреспондентами, как вы, мы никакого маху не дадим, факт!
От отдела писем – Петр Гвоздев.

Перевод с белорусского. Опубликовано в журнале «Вожык» (№ 19, 1992).