По ту сторону. Часть 2

 
   Этот рассказ написан в соавторстве с Натальей Галич
http://www.proza.ru/avtor/whitelotos9

   Очень рекомендую прочесть у неё "Ночной разговор" - http://www.proza.ru/2009/06/07/878

   и "Соленые новеллы".





Человек так устроен, что решение проблемы всегда приводит к облегчению, к освобождению разума от груза.

Но одно дело -  принять это самое долгожданное решение, второе - воплотить задуманное в жизнь.

По большому счету, их с Кривым жизни не ценились нигде.

Находясь в изоляции от проходящей мимо на расстоянии вытянутой руки благополучной человеческой жизни, они  гибли как мухи: то драка пьяная, то девку не поделят или  мусорный контейнер, то кто-то “ответит за базар”.
 
Общество разве только вздохнет свободнее.


Пламя свечи отбрасывало неровные шевелящиеся тени, словно кто-то неведомый уже начал  ритуальный танец, насмехаясь над слабыми существами. Где-то пискнула крыса - учуяла принесенную еду. Пакет  надо бы спрятать, но Коляну  было не до этого.

Он глянул на Кривого. Как бы там ни было, а только Сивый сейчас вправе решить: оставлять друга на этом свете или отправлять к праотцам.

“Может, ему ещё налить?” - мысль проскочила и запуталась  в покрывалах пляшущих теней.

Поправил свечной огарок, убрал со стола. Да, пора ему определяться.

Тюремная камера и зона - это выход: там  тепло, какая-никакая, а трёхразовая  кормёжка, и нет проблем с ближайшим будущим.

- Саня! - позвал он Кривого.

Тот не ответил - забылся или ждал.

Они уже три года вместе. И столько было пережито за право просто жить.

Эх, как пили-то…

В драках никому не уступали: Александр был жилистым и мгновенно реагировал на удар. Не раз он спасал Сивого от поножовщины. Все знали: этих двоих лучше не трогать – себе дороже будет.

А сейчас?
Сейчас Коляна  начнут давить и выживут из теплого места. Это он знал точно. Люди жестоки.

Но и втихую убить  не мог. В своё время закопал многих готовых покойничков,  самому же “готовить” их не приходилось.

- Саня! Ты слышишь меня?
- Слышу…не тяни…давай…
- Сань, ты прости меня. Если что - не прогони, а?..
- Не боись, ТАМ встретимся – поговорим… Я тебе место приготовлю…

Николай встал, взял в руки нож. Зачем-то поднял голову вверх - посмотрел на люк, то ли взывая к небесам, то ли вспоминая хоть какую-нибудь молитву. Придержал друга за воротник и с силой вогнал лезвие в то место, где должно быть сердце.

Саня  дернулся, пытаясь схватить руку, в которой был нож, и вдруг одарил благодетеля напоследок слабым подобием улыбки.

“Глаза, глаза нужно закрыть” - Сивый провел по лицу товарища рукой. Глаза послушно закрылись. Казалось, что Саня спит, улыбаясь. Вот сейчас  откроет глаза, Николай нальет ему и себе,  они чокнутся пластиковыми стаканчиками, выпьют и занюхают рукавом.


Уснуть он больше не смог. Зажег новый огарок – выпросили когда-то в храме у сердобольной старушки целый пакет.

Пристроил Саньку у стола, будто они сидят дома  и тихо беседуют.
- Ну вот, дружище... Завтра явлюсь в мусорскую с повинной, и напишу всё как есть. Так, мол, и так.....

И вдруг взахлёб стал рассказывать Сане, как они будут жить ТАМ, когда придёт его, Сивого, очередь: пристроятся, жен заведут, дом построят... Маруську свою вспомнил, и - странное дело - она представлялась ему  покладистой, незлобивой бабой.
Наконец, водка и тепло от труб сделали свое дело.  Он забылся.


- Мда… И куда его?
- А он что говорит?
- Да ничего пока не говорит. Видишь, не соображает ещё.
- Ну, это ненадолго.
- А сверху ничего не приходило?
- Доработать нужно, сказали.
- Так в чем проблема? Сейчас очнется, и определим сразу же.
- Там у него второй остался.
- Опять геи??
- Да нет. Это он его вернул.

Саня прислушивался к разговору и никак не мог понять – то ли это его собственные мысли, то ли это звуки, идущие извне.  Вдобавок ко всему, закрытые глаза ничего не закрывали. Он видел -  то ли сквозь веки, то ли просто ловил глюк во сне. Вторая мысль показалась здравой.  И было до странного приятно во всем теле.

Саня сел.  Пространство было и не было. Люк их с Коляном ямы – вон он, внизу. Сквозь него видно, что Сивый лежит на матрасе – нажрался, видать, снова в одиночку. И за столом сидит кто-то рядом. Странно… Так это же он и сидит – Александр Петрович Горчишников, собственной персоной… Саня протёр глаза.

- Думаешь, это надолго?
- Да как обычно. На этот раз хоть без истерики.
- Помощь нужна?

Саня вдруг понял, что эти два голоса он не слышит ушами. Ему не нужно было поворачиваться, чтобы увидеть, откуда идут так  близко звучащие чужие мысли. Два Нечта спокойно ждали  ответа. Одно было серо-розовое,  тёмное, постоянно меняющее форму. Второе – салатово-золотистое, светлое, иголочно-пушистое. Оба были не страшные.

- Я умер?  - он тоже не сказал, а подумал, хотя по привычке открывал рот.
- Вернее будет сказать – вернулся, - показалось, что пушистый светлый комок улыбается.
- Хотя, это может быть, и ненадолго, - задумчиво просматривал Кривого тёмный.



Саня вдруг вспомнил конец, и его захлестнула жуткая волна  ужаса. Сивый! Ему же отвечать! Как же так?!

- Он не виноват! Это Я! Я его попросил! Его нельзя! Его нужно забрать! Он не виноват!!

Кривой вопил так, что Светлый сжался в едва видный комок, а Тёмный начал чернеть, раздуваться, показались молнии.

Вдруг эта темнота обступила Саню со всех сторон. Стало душно, страшно, жутко. Все разумное вдруг разом исчезло. Хотелось водки, бабу с толстыми ляжками, драки до крови и орать от обиды и боли так, чтобы лопнули все холёные сытые рожи в мире. Саня рвал руками кого-то на части, кто-то разрывал его, но всё снова и снова покрывалось ужасной целостностью, которую опять он рвал, кусал, орал, захлёбываясь в чём-то необъяснимо гадком.

- Богородице, Дево, радуйся! Благодатная Марие, Господь с тобою! Благословенна ты в женах, и благословен плод чрева твоего, яко Спаса родила еси душ наших.
Мама издалека шла через грязь, кровь и вонь вся в светлом. Улыбалась, только губы слегка шевелились, произнося незнакомые слова. Взяла Сашеньку маленького на руки, прижала крепко, целовала в лоб.
- Я тебя очень люблю. Я тебя никогда не брошу. Я всегда буду с тобой.

Саша успокаивался, всхлипывая, прижимался к маме.

- Мам, Колька не виноват. Это я его попросил, честно-пречестно… Скажи им, пусть его не наказывают…

Мама шептала что-то ласковое, соглашалась, убаюкивала. Саша улыбался в полудрёме и засыпал, счастливый.



Два Нечта смотрели на ещё сохраняющий  человеческие очертания сгусток, переливающийся всеми известными и неизвестными на Земле оттенками.

- Ну, всё. Кажется, эта игра закончена?
- Вроде, да…
- Ждём?
- Думаешь, он захочет остаться?
- Ты же знаешь, он – Подобие. Только он вправе решать. Никто не волен им распоряжаться. Ждём.




   Окончание следует     http://www.proza.ru/2012/03/11/1166  .

  Ворс и Собеседница.