Исток

          Окружающие его горы были величавы и молчаливы. Впрочем, молчали они не всегда. Бывали времена, когда окрестности Брагунского хребта стреляли, и горе тогда приходило в кумыкские селения. Аулы озарялись вспышками выстрелов и грохотом разрывов. Гортанные выкрики воинов перемежались с барабанной дробью наступающих солдат... Война, перемолов жерновами ужаса людские судьбы, уходила дальше на Юг и на какое-то время наступало затишье. Разорённые юртЫ и аулы постепенно возрождались, налаживался быт, рождались дети. Мирное время текло, как чистый горный ручей — уверенно преодолевая пороги и камни. Строились дома, размножался скот, земля щедро одаривала трудолюбивый народ своими плодами. Всё было размеренно и спокойно, пока вновь на эту землю не обрушивалась беда.
          Великая битва тогда унесла немало жизней. Ему повезло, он вернулся в родной аул пусть израненным, но живым. И, казалось, что никогда подобное не повторится, но прошло полсотни лет, и вот опять наступило тяжёлое время — время испытаний и тревог. Война пришла на мирные земли, а он уже стар. Всё живое принадлежит Аллаху, к Нему всё затем возвращается, а пока Он даёт ещё силы поддерживать устои в тухуме*(1). Но, надолго ли хватит здоровья?…
          Когда он был ещё босоногим мальчишкой, любил слушать неспешные беседы аксакалов, много повидавших на своём веку. Они рассказывали, что род их очень древний и воинственный. Для кумыкского воина хорошим делом считалось умение добыть трофеи. Совершить налёт на караван, увести у казаков табун лошадей, отбить отару за высоким хребтом — вот достойное занятие для уважающего себя мужчины. Но награбленное принято было дарить направо и налево — гостям, друзьям, родственникам, пока у хозяина ничего не оставалось. Смешно вспомнить, старики рассказывали так же, что среди кумыков самым большим позором считалось заниматься торговлей. Даже прикасаться к деньгам запрещалось, особенно детям. Для денежных расчётов они приглашали к себе в аулы евреев. А скот пасли наёмные тавлу*(2)… Древние обычаи, как давно это было, и горцы теперь не пасут овец, а с оружием в руках спустились на равнинные земли.
          Многое забылось с тех пор, но внук Мурад, светлая голова, — напомнил и поведал даже о том, о чём не знал старейшина. В университете учился внук и большим человеком стал, историю своего народа знает хорошо, приезжал недавно, рассказывал. С петровских времён брагунцы дружны с русским народом, служили России верой и правдой. Достойно служили больше всего боясь не бедности, а позора. Земли их простирались на большие территории, и Гудермес в старину был  кумыкским селением Гюнтиймес. Земля гуенов, "нежаркая долина" — вот его истинное название, но теперь это чеченской город, и они называют его Гуьмсе. Неугомонные соседи враждовали с властью всегда, поэтому великий Сосо переселил их в казахские степи. Старик хорошо помнил те тревожные годы… Аксакалы опасались, что придут и к ним малиновые фуражки, но как-то минуло то время, лишь малым краем коснувшись их селений. Нохчи*(3) вернулись из ссылки, и с развалом великого союза они восстали против власти посчитав, что руки их развязны и можно делать всё что пожелают...

          Пар поднимаясь вдоль отвесных стен, оседал крупными каплями на камнях. Горячий источник бивший из скалы тугими струями, наполнил до краёв купель. Желоб, по которому вода устремлялась в речушку, он перекрыл заранее, и вот теперь можно было погрузиться в живительную влагу. Оскальзываясь на мокрых камнях, он осторожно вошёл в воду и, блаженно жмурясь присел на дно. Старческое тело тут же покрылось мурашками, привычная процедура умиротворённо воздействовала на организм. У самой скалы вода была горячей, поэтому он расположился посередине купели, где температура была терпимой. Под убаюкивающее журчание воды прикрыв глаза, старик продолжил размышления.

          Он не мог осуждать гордых и воинственных вайнахов*(4), у каждого свой путь под солнцем. Соседи и раньше доставляли им немало хлопот, но как-то уживались они, старались не враждовать без особой нужды, но сейчас случилось что-то совсем неправильное...
          Они простые люди, мусульмане, такие же как их предки веками жившие на этих землях, а Милостивый и Милосердный Аллах всегда поддерживал къумукълар*(5) в трудную минуту. Казалось, что религия их единственно верная и правильная. Но с горцами пришли чужие люди, злые, агрессивные и чёрные, как сама смерть. Несущие свои нравы и устои под зеленым знаменем газавата*(6) ваххабиты (и слова-то такого раньше не слышал) твердят, что их верование самое правильное и непогрешимое, с чем старик согласиться никак не мог. Он так же не мог поступиться и законами гостеприимства, но, снабдив гостей провиантом отказался отдать им в отряд своих соплеменников. Обозлённые горцы ушли обещая вернуться…

          Весна. Она ещё не вступила в свои права, трава только-только начала пробиваться среди камней. Кусты терновника не покрытые листьями, просвечивались насквозь пропуская лучи солнца. Старик вздохнул, вспоминая прошлые годы переместился поближе к скале и, услышав клёкот взглянул вверх. Там тёмной тенью кружил орёл, высматривающий на земле добычу. Но вдаль старейшина видел теперь неважно и не мог основательно разглядеть птицу. Справа на склоне что-то шевельнулось. Всмотревшись, на светлом фоне неба он различил силуэт воина. Солнечный блик от оптики прицела подтвердил догадку — русские. Абреки же к источнику спускались с гор в ночи, как волки. Зализывали раны, отмывали пороховую гарь и копоть костров, перевязывали раненых. Под скалой валялись окровавленные бинты, шприцы, разорванные упаковки из-под ваты…  А русские приезжают днём, выставляют на возвышенностях боевое охранение и спускаются к источнику. "Сейчас наверно ожидают, когда я закончу омовение", - подумалось ему. Ну что же, пора и честь знать, надо выбираться, не стоит задерживать ребят у них служба, но что-то кружится голова. Нельзя так долго здесь находиться. Серный водород, кажется так называл этот источник врач в их селении… Непонятное научное название, но старинный источник целебный, многие про это знают, и ехали сюда в мирное время люди из дальних мест.   
          Иногда ему казалось, что стар он, как эти горы, окружающие Дарбанхи и Бргауны, но пока ещё была сила в ногах он старался не сидеть на месте. А сейчас ноги почему-то совсем не слушаются, руки ослабли, и голова… голова идёт кругом…

                *       *       *

          Заляпанный подсохшей грязью грузовик качнувшись, затормозил на небольшом утрамбованном пятачке у скалы, подняв клубы пыли. Еще не затихла под капотом центрифуга и вздыхал устало натруженным компрессором «УРАЛ», а два крепких парня в камуфляже, не ожидая команды уже выпрыгнули из-под тента кузова и разбежались в стороны, заняв удобные для обзора возвышенности.
          Завидев военных, сидевшие у скалы парни поднялись.
          - Салам алейкум, джигиты, - улыбаясь, поздоровался и спрыгнул на землю, Анохин.
          - Уалейкум салам, командир, - уважительно ответили местные, уже знакомые с офицером.
          - Опять тропу охраняете? Кто там купается сейчас, женщины?
          - Нет, командир, наш старейшина там, если можно подождите немного, он уже скоро.
          - Ну хорошо, старикам везде у нас почёт, подождём если недолго, время терпит.
          Перекинув автомат за спину он с наслаждением потянулся и, обернувшись к водителю крикнул:
          - Ну, и чего сидим? Вон ручей, иди воды набери в радиатор залей да канистру наполни, а то опять закипим как в прошлый раз, и воды не будет.
          
          Водитель выскочил из машины и, подхватив ведро с канистрой, начал спускаться в ущелье, а из машины неспешно стали выбираться остальные пассажиры.

          Сергей, оглядев пыльное воинство, закурил. "Похоже погодка налаживается, и если не случится какой напасти, надо будет завтра-послезавтра и остальных ребят своего взвода привезти, пусть понежатся в целебном источнике. Местные уверяют, что полезная вещь — водные процедуры в этих источниках", - подумалось офицеру. Он когда-то отдыхал в Сочи и помнил Мацесту с её грязями и вонючими ванными, здесь запашок был похожим…
          - Смотрите, что я нашёл! - оторвал его от раздумий, выбравшийся из ущелья, водитель.
          Канистра с ведром остались у ручья, а в вытянутых руках он, улыбаясь во всю свою веснушчатую рожу, сжимал большую черепаху. Тут же вокруг столпились друзья, посыпались шутки, смех.
          - Ну, Лёха, везёт же тебе, смотри какую красавицу выловил!..
          - Ага, она удирала, но наш быстроногий олень настиг беглянку!..
          - Вечно он что-нибудь да найдёт, не мину, так черепаху, ха-ха…
          - Обалдеть! Не знал, что на Кавказе такое водится, думал — африканские животные.
          - Не животное это, а пресмыкающееся, грамотей!
          - Да ладно, сам как-будто шибко грамотный ботаник, всё одно это тварь божья, да ведь нам татарам по фигу, что санаторий, что крематорий — лишь бы жарко было, ха-ха… Лёха, а чего с ней делать-то станешь?
          - Не знаю, - отвечал смущенный сержант, - может быть пепельницу, а мясо, читал где-то — вкусное, можно суп сварить.
          - Дурак что ли?… Суп из  черепахи, гурман хренов! Тушёнки тебе мало? Их тут может полторы штуки на весь Кавказ осталось, а ты из такой красоты — суп…
          Перепуганную черепаху передавали из рук в руки, разглядывая, взвешивали в ладонях и постукивали по панцирю. А она только шипела и втягивала голову, пытаясь укрыться от шумного внимания.
          Защёлкавшие вверху выстрелы быстро охладили весёлый настрой, бойцы тут же рассредоточились, ощупывая стволами склоны.
          - "Пятнадцатый, шеснадцатый", что у вас?! - спросил в рацию Анохин.
          Потрещав помехами, динамик выплюнул ответ:
          - Всё нормально, это "пятнадцатый", я зайца завалил! Только его так пулей распотрошило, на шашлык мало что пригодно…
          - Раздолбай, - беззлобно ругнулся капитан, и уже в рацию добавил, - ты бы ещё из гранатомёта по воробьям! Зверобой, твою дивизию... повнимательнее там, и беспричинно не стрелять!
          - Да понял я, понял, - буркнул в ответ "пятнадцатый".

          Забытая всеми черепаха тупыми когтями загребая пыль, неторопливо удирала в кусты. Анохин, пульнув окурок в ущелье взглянул на часы…
          - Однако, время, ребята, - постучал он по циферблату, обращаясь к местным парням.
          Те переглянулись, и, неуверенно пожав плечами, попросили обождать ещё немного.
          Офицер, отойдя в сторону, нажал клавишу радиостанции:
          - "Шестнадцатый", ответь "второму"!
          - На приёме, - тут же откликнулся находящийся на возвышенности боец.
          - Как обстановка у источника?
          - Всё было спокойно, один человек там.
          - Посмотри ещё раз и доложи.
          - Вас понял…
          Не прошло и двух минут, как из динамика раздался тревожный голос:
          - "Второй, второй"! Я - "шестнадцатый"! В источнике человек, не подающий признаков жизни. Командир, похоже утоп он. Как поняли?
          - Понял! Пивоваров, хватай аптечку, за мной! - дал команду водителю Анохин, и кинулся вдоль скалы по тропе…

                *          *          *

          Яркие звёзды сияли в тёмном безмолвии неба. Холод сковал его тело, не позволяя вздохнуть полной грудью… Но откуда появились звёзды? Почему сейчас ночь, ведь только что сияло солнце?.. Он ничего не мог понять, постепенно уплывая в бездну.

          Боль пришла неожиданно и сразу, ударом резанув по ребрам. Болезненно скривившись, старик натужно закашлялся, выплёвывая скопившуюся в лёгких воду, а сквозь прикрытые ресницы в глаза радужно било солнце.

          - Уф… ну, слава богу, успели, - Анохин, утерев пот со лба, поднялся с колен.
          Вокруг улыбались друзья и суетились соплеменники старейшины. Гомоня что-то на своём наречии, они обтирали старика полотенцами и обряжали в одежду, после чего, подхватив на руки невесомое тело, бегом понесли его в селение.
          - Ну командир, ты даёшь! Такой массаж грудины забацал, тут не только дед, и мёртвый воскрес бы…
          - Эх ты, деревня! Не массаж это, а искусственное дыхание утопленникам так делают, не помнишь чему обучали…
          Бойцы бурно обсуждали случившееся, а капитан о чём-то думая разглядывал неухоженный спуск к источнику. Что-то для себя решив, отдал команду на помывку и сам, быстро раздевшись, кинулся в горячие воды купели…

          На следующий день в это же время у источника весело закипела работа: стучали молотки, споро вжикали пилы, подгоняя бревна, постукивали топоры. Через пару часов этот забытый богом уголок было не узнать. Свежеструганные доски образовали ровный настил, от которого к воде вели пологие ступени с надёжными перилами. Вдоль скалы на берегу стояла массивная скамья, увенчанная немудреным приспособлением, на котором можно было развесить одежду. Сделав выше края, плотину укрепили, саму же купель углубили и расширили, а края водоёма окультурили тесно подогнанными валунами. Теперь небольшое углубление в скальной породе выглядело солидных размеров бассейном, осталось только дождаться, когда оно наполнится водой.
          - Ну вот, совсем другое дело, - удовлетворенно разглядывал творение Анохин.
          - Это ты хорошо придумал, - поддержал командира старшина Шолубай, - и нам удобно, ноги не переломаем, да и местные старики и бабы теперь быстрее будут полоскаться, ждать их не придётся…
          Довольные проделанной работой, бойцы погрузились в машину и попылили на базу, но переехав по мосту Сунжу они вынуждены были задержаться. У блокпоста их ожидали жители селения Брагуны.
          - Вот, командир, - радостно сообщили они, - от нас вам небольшой подарок...
          Но подарок оказался большим и лохматым, он недовольно блея мотал башкой, пытаясь освободиться от верёвки, которой был привязан к шлагбауму.
          Анохин растерянно моргал, не зная что делать с таким нежданным подарком, а селяне наперебой благодарили его за спасение старейшины рода:
          - Ему уже сто семь лет, он уважаемый человек, и мы очень благодарны вам…
          - Да-да, и все-все наши жители передают вам большое спасибо. Сердце у него прихватило, хорошо, что валидол у вас был…
          -  И ещё он просил передать, что в любое время дня и ночи вы можете найти у нас приют. А вечером сегодня ждём в гости, свадьба у нас, хотелось бы видеть вас среди почётных гостей, приезжайте с друзьями, мы всем рады…
          - Никогда со стороны наших аулов в вашу сторону не будет выстрелов, а посторонних абреков мы сами не допустим на нашу территорию, и подрывов здесь никогда не будет, за этим строго проследим…
 
          - Вот так зоопарк. Что же я с бараном делать-то буду? - беспомощно оглядываясь на друзей, озадачился капитан, когда довольные брагунцы уехали.
          - Хорошо что осла не подарили, а барану найдём применение, не переживай, Серёга, - успокоил его Шолубай, за подарок, конечно, спасибо, но самое главное что в их лице мы нашли неоспоримых союзников. Они и так с чеченами не шибко дружат, но сейчас-то уж точно против нас не пойдут воевать, а это в сегодняшней ситуации очень и очень большая удача.

          Мудрый старшина оказался прав. После спасения аксакала за всё время пребывания отряда в этих местах со стороны кумыкских селений никогда не возникало проблем, чего нельзя было сказать о других направлениях в неспокойной Чечне.

          А источник жил своей скромной и тихой жизнью, внося свой посильный вклад в наполнении Сунжы, которая в свою очередь объединившись в Тереком, устремлялась в Каспийское море. Своим только присутствием этот небольшой оазис сблизил совершенно разных по своей сути людей, сделав их добрее, терпимее, и светлее в душе.
         
          И вот уже весна вступает в свои права. Грозовые раскаты всколыхнули горный пейзаж. Набухшие влагой тучи важно и степенно заполняют небо от горизонта до горизонта. Молния яркой вспышкой на мгновение озарила тёмные ущелья и первая капля устремляется к земле...


          Гудермес, Брагуны, март 2000г.


*(1) ТУХУМ – родовая община, то же что и тейп у чеченцев.

"(2) ТАВЛУ - горец по кумыкски, самоназвание балкарцев и карачаевцев.

*(3) НОХЧИ – самоназвание чеченцев.

*(4) ВАЙНАХИ - Нахские народы — группа народов Северного Кавказа и Грузии, говорящая на родственных нахских языках: чеченцы, ингуши и бацбийцы.

*(5) КЪУМУКЪЛАР – самоназвание кумыков. Кумыки — второй по численности после азербайджанцев тюркоязычный народ на Кавказе, являясь при этом крупнейшим тюркским народом на Северном Кавказе и третьим по численности народом Дагестана.

*(6) ГАЗАВАТ - от арабского ГАЗВА — «набег», в исламе «священная война за веру», один из аспектов джихада. Восходит к распространенной в кочевых обществах практике набегов в целях захвата добычи.