50. отдых по-семейному продолжение

50.   ОТДЫХ ПО-СЕМЕЙНОМУ   (продолжение)

– Держитесь изо всех сил! – крикнул я своим девчонкам, и катамаран понесло, словно с горки, в ревущее месиво. Рёв был такой, что, казалось, заглушить его ничто не сможет. Но это только казалось… Мои матросы его перекричали.
– А–а–а–а!!!
Да я и сам, когда увидел, куда нас несёт, сразу понял, что с такой мощью и буйством сталкиваться мне ещё не доводилось. Особенно, когда взлетели на гребень первого гигантского вала, и вода под нами разверзлась. А дальше пошли валы куда коварнее. Они были косыми, и нас понесло по ним, как по треку, то с креном вправо, то с креном влево, а в другой плоскости – то вверх, то вниз.
Выставив катамаран ромбом, я вонзал весло в тугую воду валов и испытывал какое-то незнакомое чувство – злорадство, что ли… Но всё у меня получалось, несмотря на то, что «капитанил» в одиночку, да ещё в таком пороге, и к тому же ещё без осмотра. Ситуация менялась ежесекундно, но я моментально решал все возникающие проблемы. Где-то делал «подтяг», где-то «табан»… Помню, как направлял катамаран в проход между двумя обломками скал, и ещё помню внезапное затишье в этом несущемся аду, когда катамаран, под действием своей тяжести, начал сползать назад с крутого вала, на который его с размаху забросило потоком. Лихорадочными гребками я помог ему взобраться на гребень, и мы снова понеслись вперёд, то возносясь, то низвергаясь, то простреливая пенные «бочки».
А потом наступила тишина. То есть и порог затих, и девочки кричать перестали.
Несколько минут меня переполняло чувство гордости. Ещё бы! Попасть в такую передрягу и всё преодолеть!
– Молодцы, девчатки! Поздравляю вас с боевым крещением! Теперь, после всего, что вы видели… – я начал было возносить их на уровень героев, но осёкся, потому что понял, что все они не видели ничего. Ни–че–го!
Правда, моя Оля сказала, что еще видела, как оторвалась от воды передняя половина катамарана на первом валу, но после этого она добросовестно визжала всё время с закрытыми глазами, как и младшие «матросы».
Победная эйфория вскоре сменилась беспокойством – а где же остальные? Мы уже хотели высадиться на сушу и пойти навстречу, хоть и не знали, по какому берегу они будут делать обнос. Не полезут же они в эту мясорубку!
Но вдруг у меня всё внутри похолодело – из порога начали выплывать вещи: спальные коврики, мешки-«сидушки», вёсла…
Начали мы это вылавливать, и всё в порог с тревогой вглядываемся – что же ещё выплывет?
Наконец, из порога, высоко привставая на валах, показался перевёрнутый «Таймень» с прилипшим к корме Колей.
Лица у Коли не было вообще. Были одни отдельные глаза, наполненные смесью ужаса и восторга.
– Где остальные?
– Не знаю … Я после первого «оверкиля» выбрался на камни и видел, как Островский рядом с каяком плыл. Остальных не видел…
А мы ведь уже подобрали кое-какие вещи Островского, Бобылева и Кузи.
Никого, кроме нас, порог не пощадил… И я с тоской вспомнил, что Кузя не умеет плавать.
Оставили мы Колю вылавливать всё плывущее и побежали по левому берегу к порогу, который наконец-то выплюнул Бобылева.
Пока я помогал Виктору перевернуть заполненный водой каяк, Гард выпустил из своих объятий позеленевшего от такой передряги Кузю, а за ним – Островского, а потом немного подумал и отдал Кузино весло.
Когда оклемались немного – спрашиваю Бобылева: – Витя! Почему ты перед порогом показал, что нам надо идти вперёд? Мы ведь ещё могли причалить к тому месту, где ты стоял! Ты что, не видел что ли, что это Гард? В такой порог, с такими валами и без осмотра! Да ещё вдобавок с детьми?
Он помолчал немного и сказал: – Вы бы там не зачалились.
– Ничего подобного! – запротестовал я. – Ситуация позволяла…
– Понимаешь, – сказал он, – я успел посмотреть, что там впереди. Там у левого берега вода падает на острые камни. Если бы вы не смогли причалить, вас понесло бы туда. Уж лучше катамарану вваливаться в порог по главной струе. На каяках-то проще у берега, от улова до улова… А ты там в одиночку не выкрутился бы.
– Вот ты и направил нас в самое пекло…
– Такая мощь! – вмешался Коля. – Я видел, как катамаран шёл – это было здорово! То вылетит наверх, то полностью исчезает.
– А я ещё на подходе, понял, что порог дюже крутой, – сказал Бобылев. – Плыву себе, плыву, по сторонам посматриваю, а вперёд глянул – горизонта нет! Горизонт пропал!
– А у тебя, Эдик, какие эмоции?
– Эмоции?!! Какие могут быть ещё эмоции?!! Не до эмоций!!! Выживать там надо было! За жизнь бороться! Придумал тоже… эмоции…! Да там, когда я между валами оказался, то небо с овчинку виделось! – начал говорить, а точнее кричать во всё горло и размахивать руками Островский. – Да меня же там в та–а–кую струю втянуло! А как попробовал ближе к берегу передвинуться, так сразу же и положило!
М-да! Более эмоционально об отсутствии эмоций, наверное, никому не удастся высказаться.

Короче говоря: если перед вами вдруг, ни с того ни с сего, пропадает горизонт – не к добру это…


***