Далекие 60-80-е

          
Как-то раз зацепился за высказывание Виктора Гюго:
„Нищета ведет к революции – революция к нищете“.
Сказано это было еще в XIX веке, однако, не потеряло свою актуальность и сегодня. Но применительно к описываемым событиям в России конца двадцатого века к обычной нищете прибавилась еще и нищета духа. Возможно, многое из того что вы сейчас здесь прочтете покажется чересчур негативным. Но в те годы в настроениях людей действительно царила безысходность. И у меня, хотя по природе оптимист, были моменты когда сам переходил в стан пессимистов.
          
В начале восьмидесятых слишком явного протеста в народе еще не замечалось. Те кто думал чаще и больше, в ответ на тупость и непробиваемость системы – спивался. Те, кто думой о судьбе своей Родины не был отягощен, тащили в свое нехитрое хозяйство из ее бездонных закромов все подряд, получая свой кусочек „счастья“. Они и не знали, что можно жить по-другому.
           Все что нам показывали и рассказывали о загнивающем капитализме, было вроде бы и непотребным: забастовки рабочих, притеснения негров, лачуги бомжей и плесневелый сыр с названием Рокфор на прилавках. Подавляющее большинство считали, что живем мы правильно и справедливо, а всех кто зарывается, – непременно покарают.
           В 60-70-х уже появлялись первые одиночки, кто пытался раскрыть нам глаза и вразумить народ. Но их сразу же старались изолировать от общества. Основной массе советских людей, такие фамилии как Синявский, Буковский, Галич, кроме национальной принадлежности, ничего не говорили. Ну а средства массовой информации всех четко информировали: враги! Действительно, как можно было Галичу в 1973 году писать такое:

                А по шоссе, на Калуги и Луги,
                В дачные царства, в казенный уют,
                Мчаться в машинах народные слуги,
                Мчатся – и грязью людей обдают!..

           Нам в глубинке, знакомиться с таким творчеством не давали, а вражьи голоса на коротких волнах глушили почем зря. Оставалось только читать и слушать официальные поношения в адрес отщепенцев с требованием изолировать их от советского народа. Все это происходило под дружные выкрики, организованные партийными чиновниками: Позор предателям социализма! Потом звучали возгласы: Выгнать предателей из страны! А следом лес рук означающий: Одобрям!
           Разделавшись с шестидесятниками, идейные вожди по-прежнему пытались застроить народ под полудетским лозунгом „СССР – всему миру пример!“ И мы действительно строились. Например, скопом выходили на коммунистические субботники, собирались на демонстрации, ходили на профсоюзные собрания. Там, мы и должны были своим довольным и опрятным видом  олицетворять счастье от жизни в единственной, по настоящему свободной стране.
           Коммунистические праздники 1 мая и 7 ноября, трудовой народ вполне устраивали, так как в эти дни, и в их канун, ему давалось официальное разрешение опрокинуть стакан. Да и в последующие несколько дней можно было сослаться, на перебор вызванный преданностью идеалам. Даже милиция в это время (по приказу сверху), относилась к такой любви к родному отечеству лояльно. Этот душевный подъем, как никто лучше, осветил в своей песне Юлий Ким:

                Все улицы как будто стали краше,
                И солнце как бы входит в каждый дом –
                Сегодня все трудящиеся наши (и не наши)
                Испытывают радостный подъем!
                Рабочие, крестьяне, инженеры,
                Покинувши заводы и жнивье,
                Интеллигенты и милиционеры
                Единство демонстрируют свое!

           Как-то в в середине 80-х в хмурое утро 7-го ноября (праздник октябрьского переворота в 1917 г.), с приличным опозданием я подошел к формирующейся колонне нашего предприятия. Обычно нас собирали за пару часов до начала этого действа, ведь у нас таких правил как „Точность – это вежливость королей“ в ходу не было. Скукошенные от промозглой погоды сослуживцы неодобрительно посмотрели в мою сторону. Все флаги и транспаранты, на что я и надеялся, были уже распределены. Потоптавшись в этой хмурой толпе пару минут, я решил подбодрить всех только что родившимся экспромтом:

                Этот праздник как веха для нашей страны –
                По нему мы ведь многое мерим!
                По утрянке наденем теплее штаны –
                Потому что прогнозам не верим!

            – Ты, это... поосторожней, – предупредил меня пожилой сотрудник отдела труда и зарплаты. Он видно еще помнил сороковые-пятидесятые, когда за такое могли и много дать и даже „стрельнуть“. Мы то про это не знали, ведь в пору нашего детства тех, кто много думал и говорил, стрелять уже перестали, а в пору молодости в 70-х – лишь высылали из страны. Правда, высылали обычно тех, кто был известен, а с остальными личностями поступали проще – их упорно лечили.

(продолжение следует)