Молчание Цикенбаума о нашей загадочной жизни

Цикенбаум ничего не делал, хотя он пил водку совершенно один на берегу Осетра… Я сидел рядом и молчал… Цикенбаум явно ждал от меня какого-то странного вопроса…
Может я тоже выпью? – неуверенно предложил я и Цикенбаум протянул мне пластиковый стаканчик с водкой, и я выпил…
Скоро тронется лед! – улыбнулся я и Цикенбаум кивнул головой…
Что-то случилось, Арнольд Давыдович?! – спросил наконец я, не выдержав его грустного молчания…
Да, у меня что-то странное на ум приходит, - попытался улыбнуться Цикенбаум…
Возможно, вы что-то поели?
Ага! Я съел самого себя! - усмехнулся Цикенбаум…
И не подавились?
Нет! Теперь я переварил свое содержимое и могу заново начать жить! – загадочно прошептал Цикенбаум…
А где ваши девы? – спросил я, озираясь по сторонам…
Что? Уже соскучился?
Нет! Просто интересно!
Девы! Ау! – закричал Цикенбаум, и голые девы неожиданно спрыгнули к нам с деревьев в снег, а потом кинулись обнимать и целовать меня и Цикенбаума…
К чему стремился, на то и напросился! – крикнул Цикенбаум, уже раздетый девами и поваленный на снег…
Я тоже был повален девами в снег и очень нежно, осторожно изнасилован…
Через некоторое время мы сидели с Цикенбаумом на берегу Осетра и тихо рассуждали о бренности нашей жизни, а девы уже оделись и разожгли поблизости костер, и тоже пили водку… Со временем меня охватила необъяснимая печаль и я заплакал… Девы целовали меня и смеялись, а Цикенбаум около костра пытался даже сплясать «Русскую плясовую», но у него ничего не получалось и он постоянно падал, и чертыхался…
Неожиданно я пришел в себя, и даже смог выйти из этого загадочного пространства, где Цикенбаум и девы вели свое загадочное и отдельное от всего мира, самостоятельное существование…
Потом пошел снег, а мы снова пили водку с Цикенбаумом и рассуждали уже о безумии нашей жизни… Девы снова разделись и повалили нас в снег… Костер продолжал гореть уже самым таинственном образом, потому что в нем не было дров, а девы насиловали нас и смеялись… И что-то в этом было явно не так… Об этом я позже и спросил Цикенбаума, но он лишь в ответ повертел пальцем у виска, сплюнул, растер в снегу ногой свой слюну и пошел по делам… И девы тоже куда-то исчезли, и у всех была своя загадочная жизнь… Которую объяснить было невозможно... Аминь!

Фотоинсталляция "Берег Осетра"