Из Америки за Любовью.. ЧастьI Чужая Среди Своих 4

***
Наша поездка прошла просто отлично! Нас с помпой встретили друзья в Москве, а потом и семья на Урале. Искренне счастливы были мои родители, особенно папа. Я никогда не видела его таким раскрепощенным и разговорчивым, каким он был с Сашей. Еще больше меня поразило то, что у него голубые глаза. Возможно,  они поголубели от возраста, но мне тогда показалось, что от счастья за меня. Моего первого мужа родители принимали в своем доме  только раз, сразу же после нашей свадьбы. Правда, он тогда проявил себя не с лучшей стороны: ему все не нравилось, его кусали комары в саду, раздражало внимание моих родных. А мои дядюшки взяли его еще и на рыбалку с ночёвкой и заставили спать в палатке. Это для простого уральского народа рыбалка была верхом гостеприимства, но не для моего молодого мужа. Уже тогда начал проявляться его снобизм, у него – сына и внука простых крестьян, сосланных на Крайний Север! Завершением его капризов была крепкая пощечина, которую он влепил мне впервые за нашу совместную жизнь поздно вечером. Позже это повторялось еще несколько раз, и моя вина была в том, что я ему позволила это сделать в первый раз, да еще в доме своих родителей. Все последующие годы я приезжала или с сыном, когда привозила его на целое лето с Севера, или уже одна, когда переехали в Штаты. Двадцать три года я жила двойной жизнью.  Не хотелось огорчать родителей, и всей правды они никогда не знали. В моей семье так было принято всегда: родители доверяли всем трем дочерям полностью. Своего сына я тоже пыталась воспитывать по их примеру.
Папа мой остался очень доволен новым зятем, хотя и с трудом принял мое бегство из Нью Йорка вначале. Зато мама сказала мне тогда: "Если ты счастлива с этим человеком, я счастлива за тебя!" Правда, она же удивила и немного обидела меня своей комментарием перед самым нашим отъездом. Она мне сказала: "Не мельтеши ты так перед ним, дочка, тебя слишком много!" Я оправдалась сама перед собой: "… такой, наверное, и бывает настоящая любовь". Это когда никого не видишь перед собой, кроме своего возлюбленного. И когда кажутся нелепыми вопросы, типа: "а что ты будешь делать, когда пройдет эта эйфория?" К тому же, я и в невлюбленном состоянии человек-экстраверт, а в обыденной жизни мне помогает выражать себя и направлять в правильное русло свой потенциал игра на фортепиано. Поэтому у меня всегда есть инструмент, где бы я ни устраивала свое жилье.
Очень трогательный момент был у нас с Сашей при встрече в Лондоне. Он привез меня из аэропорта в нашу квартирку и на пороге вручил гитару: ему так хотелось вернуть мне себя саму! Это был очень умный и тактичный ход, только жизнь навесила на мои руки и губы какой-то замок, и вернуться к пению у меня не вышло. Но само это желание сделать мне такой сюрприз просто покорило меня. В этом он был весь - мой Саша - уравновешенный, добрый и любящий. Разве могла я ответить отказом на его предложение?!

***
Наша поездка в Россию подошла к концу, и мы отправились из Москвы в Астану, где меня и мой горемычный паспорт ожидал новый сюрприз и очередная депортация. Было такое ощущение, что все это происходит с кем-то другим, а не со мной. Cлишком уж невероятными были эти злоключения! Я ведь была почти что своей, по доброй воле вернувшейся на Родину.  Видно, она так ответила на мою измену. А может, за свалившееся на меня счастье надо было платить? И почему не бывает бесплатного счастья или, хотя бы, в кредит?! А ведь мне давно не давал покоя принцип бесплатного сыра в мышеловке, почему-то он мне изменил на Родине. Сгубили меня мои наивность и влюбленность, а еще, скорее всего, прочно приклеившийся ко мне американский пофигизм. Это когда тебе и в голову не придет, что в местных кафе нужно салфетки попросить, а за кетчуп и молоко для кофе даже заплатить отдельно, и что для поездки в Лондон или Токио надо идти и стоять в очереди у посольства.  А еще проще - дать кому-то "на лапу", чтоб вообще туда пропустили! Очень злую шутку сыграла со мной оторванность от пост-советской действительности.
Когда я уезжала из Нью Йорка в Казахстан, в начале Мая, мне пришлось идти в Казахстанское консульство и просить визу. Для поездки туда на месяц американским гражданам не нужно приглашение. Я поделилась c консулом своей историей о венчании и любимом муже, и он дал мне визу аж на три месяца, только не объяснил, что они бывают кратными. А на моей стояла цифра "Один", и показали мне ее на таможне в Астане в половине шестого  утра. Я опять оказалась под стражей, правда, на этот раз пограничники оказались ребятами сердобольными, сочувствовали мне, хотя им и пришлось нести свою службу. Саша тоже не оставил меня одну, пропустил свой рейс на Алматы и пробыл со мной "в тюрьме" все двенадцать часов. Он поднял на ноги всех своих знакомых с самого раннего утра, бегал в МИД, чтобы попытаться организовать мне визовую поддержку, делал все возможное и невозможное. Только выход оказался один: мне пришлось лететь в первую попавшуюся страну с Казахстанским представительством. Единственным рейсом из Астаны в тот день был рейс на Франкфурт. Там мне пришлось провести четыре дня, потому что попала на выходные, получить новую визу и вернуться обратно. Оказалось, что эти дни стали роковыми для нашей молодой семьи.

***
Отступлю опять на несколько месяцев назад в мою первую депортацию в Нью Йорк. Мои знакомые юристы из прежней фирмы посоветовали мне воспользоваться всеми своими правами для восстановления права на въезд в Англию. В одно время с апелляцией в Британское консульство я подала иск в Иммиграционный Трибунал для рассмотрения моего дела в живом суде. Трибунал мог состояться быстрее по срокам, и на его заседании мог присутствовать мой представитель, имеющий вид на жительство в Англии и персонально представить мои интересы перед живым судьей. Сашин брат сам вызвался помочь нам и, возможно, исход был бы положительным. Саша и сам мог бы присутствовать на заседании и выступить как свидетель.
Одно дело - подмахивать бумажные петиции, даже не утруждаясь представить, что за ней стоит чья-то человеческая драма; другое - иметь дело с реальными людьми, где даже контакт "с глазу на глаз" может сыграть значительную роль. Как доказательство тому, со мной так и вышло. Мою апел-ляцию просто неглядя подмахнули. Это примерно то же самое, когда, разговаривая с кем-то по телефону, возникает чувство, что говоришь не с человеком, а с самим аппаратом.
Когда пришли первые документы из Трибунала, семья посоветовалась и решила, что не стоит с этим связываться. Возможно, они решили, мало ли какая информация понадобится, хотя никакого криминала там не было, и Саша попросил меня отозвать свое дело . Что-то неприятное и необъяснимое ёкнуло у меня тогда внутри, но я не стала вдаваться в подробности и анализировать. Саша был очень взволнован и нервно оправдывался. Я, конечно же, ничего против него самого не имела и тут же исполнила его просьбу, но ощущение первого маленького предательства почему-то осталось. Я не уверена, что это была именно его идея, а о власти матери в их семействе я тогда и не догадывалась. Кто знает, каков был бы исход, если бы я не отозвала свой иск: может, не было бы месяца Мая в доме свекрови, пиалок со святой водой, последующей депортации и вообще - начала конца.