Вакансия диссидента

    Как я вообще оказалась на этой "бирже труда"? Только ли я одна? Или это в России открылась особая биржа труда? Которая сама рассылает приглашения, а потом и "направления на работу". Надо признать, в России эта биржа регулярно открывается. Но что меня туда заманило? Что срабатывает в таких, как я, в критический момент? Как это определяется для себя "нет, не для меня играет государственная музыка"? Почему однажды решается "нет, под гимн этого государства я стоять не буду"? Во всяком случае добровольно. Почему твоя любовь к Отчизне оказывается исчерпана?

    Любила ли я? Возможно. Хотя говорят, что если любил, уверен. Любовь, как кашель, что скрыть, что не заметить невозможно. Так, кажется, говорят про любовь. Лгать не хочу, любовь как таковая и любовь ко всему сущему не мой конёк. Я - вялый сухарь. Но родина когда-то не была мне безразлична. Так что она сделала, чтобы я перехотела исполнять свой "супружеский долг" в отношении неё? Она несколько раз изменилась. Прямо под любящими очами менялась. Возможно, не моими. Но как-то и я подглядывала. Я особых связок с ней и специальных зацепок никогда не искала, советским гражданином, потом российским быть казалось естественным. Могло ли быть иначе? Нет, не могло для меня. С кем я зачала космополита в себе? Вероятно, с этим надо родиться. Но просто родиться для того, чтобы назвать существующую систему управления страной Режимом, не достаточно. Что происходит с нами, что мы добровольно не попадаем на государтвенный бал? А в нас заложена любовь к другим танцам. Что сие значит, государство предпочитает марш, мы - кадриль? Диссиденты ведь господа не кадрильные, так что вряд ли... Мы просто, если честно, предпочли бы несколько иное государство. Но государство разворачивает свой бал и надо признать, что в таких танцах оно тяжеловес. Не просто блестящий танцор, но танцор, под которым никогда не ломается паркет. Это некоторые из нас ломаются под государством. Диссиденты на слом - мгновенья воли или мгновенья человечности, и ни первое, ни второе не угодно госбалетмейстеру.

      Диссидент и выживание, вот что интересно наблюдать. Выживание в государстве, которое знает тебя по имени; и если ты, диссидент, склоняешь государство на кухне, то государство склоняет диссидента по судам. Потом, может быть, по этапам. Каждый тут играет по-своему, мы ведь не встретимся за ломберным столиком. И всегда не без зрителей, не без мнений: почему одни говорят, что азартные игры с государством ничем хорошим не заканчиваются, а их соседи по "театральной ложе" втихаря гордятся знакомством, если не связями, с диссидентами? С теми, кто имеет зуб против государства, так ведь это передаётся из уст в уста. Есть люди, которые нервно, если не брезгливо, поведут плечом и поинтересуются, откуда эти элементы среди нас? Как само место для диссидента образовалось, это они ещё способны понять, но вот остальное... Кто и с каким грехом находит в себе силы на этом месте устроиться? Обустроиться самому и подтянуть так или иначе родных. Потому что эта должность - она как бы на всех, кто в семье диссидента и кто связан с семьёй.

       На эту вакансию поступают со специальным образованием. Само место назначает какой-то экзамен. "Образование" набирают всю предшествующую жизнь, а жизнь так складывается, что человек вдруг понимает про себя, я не буду складываться конвертом и нести письма, которые шлёт моё государство, к примеру, подшефным странам и гражданам, своим собственным и тем, кто "хочет" с нами дружить. Не буду одним из "благонадёжных", чем бы этих благонадёжных ни потчевали и чем бы ни потчевали меня. Я не отказываюсь от роли обывателя - тоже есть семья, но очень хочу, чтобы мой быт был моим частным делом. Я не хочу, чтобы висок ломило от вопроса, где курочка, где яичко: что первично, человек или государство, которое никогда не желает сдавать свои позиции индивидуалисту. И для всех голов имеет общий гребень, которым ещё дедов наших чесало. Но "мода на причёски" меняется. Дело ведь не в том, что приходит диссидент с по-новому стриженной головой, дело в том, что не меняется и по каким-то причинам, известным только чиновникам всех мастей, рангов и окрасов, не собирается меняться Система. Машина. Принцип самогО государственного дыхания. Как кажется диссиденту, зловонного.

       Но необходимо учитавать, что рядом с машиной дышит человек. Дыхание его более трудное независимо от того, диссидент он или вполне лоялен по отношению к системе. Он дышит под боком. Это одно делает его зависимым полностью. А вот это и противно диссиденту. Ведь как-то само собой оказывается, что он живёт под боком у политики. Вот тут он и готов расходиться с тем, кто лоялен. Волнуясь открыто и сминая лицо страны. Сохранять ровное дыхание на передовых позициях более пристало государству. Но диссидент здесь спросит, а что понимается под передовыми позициями. Это не там, где ответственность зашкаливает? Государство может его, конечно, спросить "А это вообще где?" Так и пошутят оба... 


                ПИШУ ПРОДОЛЖЕНИЕ