Разговор просто так

День начался как обычно, с нескольких глотков дешевого виски. Только после того, как головная боль утихла, а руки перестали дрожать Питер смог налить себе кофе и прикурить сигарету. Из окна на него глянуло хмурое февральское утро. Присев на кресло, он оглядел убогую обстановку своего жилища. Кухня - стол, два стула, пустой холодильник, плита, которая не включалась очень и очень давно. Маленькая комната – у одной стены кровать: у другой –шкаф да дверь; кресло и письменный стол у окна. На противоположную стену Питер смотреть не мог – оттуда с фотографии ему улыбались женщина и девочка, два самых дорогих существа в его жизни.

Каких-то три года назад у него было все. Дом, семья, деньги, талант и слава. И казалось, что так и должно быть, и так будет всегда. Один день в середине августа, одна роковая случайность изменила все. И вот он здесь – один в убогой лачуге на окраине Финикса, пишет маленькие рассказики для местной газетенки да тянется трясущимися руками к бутылке. И в кошельке ни цента.
 
Как многие творческие люди, Питер был “совой”, утро было не его временем. До полудня он так и не смог заставить себя ничем заняться, ходил из угла в угол, курил одну сигарету за другой, пару раз приложился к виски. Посмотрел на компьютере почту – новых сообщений не было. Как и всю предыдущую неделю. Казалось что мир, еще недавно восхищавшийся его творениями, теперь начисто забыл о нем. Да похоже, так оно и было.

В половине первого дня он вышел на улицу. Дошел до ближайшего заведения быстрого питания, наскоро сжевал безвкусную еду, кое–что взял с собой на вечер. Питался он теперь один раз в день, большего позволить себе просто не мог. А надо было еще дотянуть до вторника, когда придет гонорар за небольшой рассказ для местной газеты. Рассказ, не то чтобы плохой, а просто позорный для писателя его уровня. Даже редактор провинциальной газеты покривился, принимая его в печать. Да что там говорить, Питер, и сам знал, что это никуда не годится. Но жить как-то надо, а ничего хорошего к него не получалось уже давно…Очень-очень давно. Эх…
Идти домой не хотелось, как будто комната сама напоминала ему о том, каким ничтожеством он стал. Бесцельно побродив час по улицам, Питер замерз и все же вынужден был убраться восвояси.

Обед и прогулка, однако, несколько подняли ему настроение – настолько, что он снова сел за компьютер, собираясь поработать. Он должен написать что-то забойное, пока люди еще помнят его. Иначе как писателю ему конец, да и как человеку наверно тоже. Питер влез в папку “сюжеты” и принялся просматривать свои задумки будущих книг. Так это не годится, и это тоже… Вот про первых переселенцев в Америку, но сюжет все же пресноват. Про финансовые империи Уолл-Стрит – неплохо, но для того чтобы было по настоящему хорошо, нужно будет хотя бы поговорить с этими воротилами, а кто его теперь туда пустит… Сюжет про Гражданскую войну он отбросил сразу, после “Дороги на Алабаму” эта тема для него исчерпана. Была еще неплохая задумка написать о романах президента Кеннеди и его последних днях, но это никто не станет публиковать. Надо быть суперпопулярным и авторитетным, чтобы продавить такой роман в печать. А этого Питеру сейчас явно не доставало. Так, это – серо, это – бездарно, это –убого, а это – просто отвратительно. Прокопавшись около двух часов, Питер пришел к выводу что у него на руках нет ничего стоящего. Впрочем, он и до того это знал. Как писатель, он все же был слишком зависим от своего настроения, если сюжет ему нравился Питер чувствовал небывалый прилив сил, азарт, вдохновение и мог работать сутками напролет. А по-другому он писать просто не мог. Как например его приятель Джеффри Голдберг, который “обсасывал” любые сюжеты от античных трагедий до журнальных комиксов. Миленько, хорошим языком, с чувством юмора. Джеффри выдавал по книге каждые полгода. Публике он, конечно, приелся, и рейтинги падали, но  тиражи не снижались, а значит и доходы тоже. Увы, Питер так не умел. Он в отличие от Голдберга мог поднять серьезную и глубокую тему, да только где же такую тему найти… Затянувшийся творческий кризис думал Питер, или это уже все, конец?

Он поднял глаза от монитора и через мгновение вновь опустил их. Со стены ему улыбались две женщины. Эмили и Джилл. Жена и дочь. Казалось, что  с этой фотографии ему улыбалась прошлая жизнь. Умом он понимал, что эта жизнь ушла навсегда, но сердце отказывалось верить.
Смеркалось, февральский день в Финиксе короток. Ну вот еще один день прошел, подумал Питер. Прошел просто так, ничегошеньки он не сделал. Нужен какой –то толчок думал Питер, импульс. Он знал, что его всегда “заводили” люди, именно в общении с ними он черпал сюжеты, образы, идеи для своих книг. Но сейчас то ли все отвернулись от него, то ли сам он замкнулся настолько, что стал неспособен ни с кем общаться. Да и кому придет в голову говорить с небрежно одетым, рано поседевшим и осунувшимся мужиком, от которого постоянно разит виски? А что если попробовать “виртуально”? Ведь так же не видно, кто он и какой он есть. Мысль Питеру понравилась, он отхлебнул еще виски и вошел в свой аккаунт в социальной сети. Начать Питер решил со старых приятелей, коллег по цеху. Впрочем, on-line были только двое – Джеффри Голдберг и Вальтер Греузель. Неудивительно, подумал Питер, сегодня же пятница, наверняка многие отдыхают после рабочей недели. Начать он решил с Голдберга.
- Привет, Джефф.
- Ааа, Пит! Привет, старина! Сколько лет –сколько зим? Как жив?
- Да как тебе сказать… Сам же знаешь все. Депрессия, с деньгами туго, а главное не получается ничего… У тебя как дела?
- У меня ничего. Правда, рейтинг упал ниже плинтуса, да Бог с ним с рейтингом. Главное книги расходятся.
- Слушай, Джефф, хочу тебя об одном одолжении попросить.
- Каком?
- Не подкинешь сюжет какой-нибудь, если есть что-то, что тебе не годится…
- Ну ты даешь, Пит! Это ты у нас всегда был мастер рожать сюжеты. Я то чего…
- Ну посмотри, вдруг есть что.
- Ладно, посмотрю, только давай не сегодня. Мы с Софи собираемся на вечеринку.
- Конечно, конечно. Передавай ей от меня привет.
- Обязательно. Если что найду скину тебе по почте.
- Ok.

***

 -Дорого-ой! – София Голдберг наконец оторвалась от зеркала и подошла к мужу. Мне звонила Бетти, на вечеринке все уже нас заждались. С кем это ты разговариваешь?
- Да с алкашом одним, - на лице Джеффри появилось брезгливое выражение.
- С каких это пор ты начал общаться с алкашами? – Всплеснула руками Софи.
- Ну, не так чтоб уж совсем алкаш, бывший коллега. Питер Норман.
- Ах да, припоминаю что-то. “Дорога на Алабаму” это ведь он написал?
- Да он.
- Такая сильная вещь!
- Да и несколько других хороших книг. По правде сказать, он был лучшим. Или я просто не знаю никого, кто бы мог с ним сравниться.
- И как же так, он теперь алкаш?
- Ему не повезло в жизни. Но это длинная грустная история.
- Какая?
- Долго рассказывать, пойдем, а то нас и правда заждались. Ты уже заказала такси?

***

Ну вот, подумал Питер, с Джеффом поговорить не вышло. Хотя быть может он все же подкинет, что-нибудь. Впрочем, надеяться особо не стоит, сюжеты никогда небыли сильной стороной Джеффри Голдберга. Тем более такие, которые могли бы удовлетворить взыскательный вкус Питера. Ладно, попробуем спросить у Вальтера. Греузель был стопроцентным немцем, сухим и педантичным, хотя и прожил всю жизнь в Америке. И стиль у него был такой же сухой и безвкусный. Но вот фантазией он явно обделен не был. Питер иногда думал, что если бы можно было как-то скрестить достоинства Джеффа и Вальтера, получился бы почти идеальный образец. Увы, это было невозможно.
-Здорово, Уолтер. – Питер назвал друга на американский манер.
Минут десять ответа не было, затем появилась надпись User is offline. Странно, подумал Питер, возможно, он просто не видел сообщения. А может быть и видел, но не захотел с ним говорить. Вальтер всегда был чистым и правильным. Зачем ему опустившийся и спивающийся бывший коллега. Настроение Питера окончательно испортилось. Идея виртуального общения была хороша, да вот только не вышло из нее ничего. Ладно, еще полстаканчика и спать. Завтра будет новый день. И прожит он будет также бездарно как предыдущий. А может еще и хуже.      

Питер, полез в карман за сигаретами и обнаружил там пустую пачку. Выбросил ее, достал из шкафа новую и открыл.  Когда он вернулся к монитору, на нем мигал ярлычок – “у вас новое сообщение“.  С экрана на него смотрела фотография улыбающейся девушки со светло–каштановыми волосами. Сообщение содержало только одно слово:
-Привет. – Странно, подумал Питер, кому-бы это я мог понадобиться. Скорее всего она ошиблась. Впрочем перспектива поболтать хотя бы по ошибке представлялась куда более заманчивой, чем напиваться в одиночестве. Он быстро ответил.
- Привет. Я-Питер.
- Я – Кэти. Как дела? – Может быть какая-то поклонница, мелькнула мысль в мозгу. Питер был зарегистрирован под псевдонимом, чтобы избавиться от чересчур назойливого внимания. А теперь он и даром никому не был нужен.
- Нормально. Точнее, как обычно. А у тебя?
- У меня все ОК. Только я чувствую себя немного одинокой в этот вечер.
- Я тоже. Точнее, я уже вечность живу в одиночестве. Возможно, я самый одинокий человек на свете. Поговори со мной немного.
- Хорошо. Но может быть мы займемся чем-нибудь поинтереснее ;? Ты где находишься?
- В Финиксе. Меса, - Питер начал подозревать, что он разговаривает с “cетевой ночной бабочкой”. Если так, то этот разговор не продлится долго.
- А я в Чандлере. А значит –рукой подать. Как насчет того чтобы провести вместе незабываемую ночь? – Догадка Питера подтвердилась, даже быстрее, чем он ожидал. Он почувствовал укол разочарования. Но для того, чтобы поддержать разговор подольше сделал вид, что заинтересован.
- А сколько тебе лет?
- 24, малыш, а это значит не только, что все законно, но и то, что я свежа как майская роза.
- А мне 44.
- О-о-о, я люблю зрелых мужчин :)
- Ну и еще одна проблема, у меня давно никого не было. Очень давно. Я даже не знаю смогу ли я…
- Со мной ты точно сможешь. Я тебе гарантирую. Говори, куда к тебе подъехать.
- Подожди. А какова цена вопроса. – Питер наконец исчерпал все средства, чтобы оттянуть неизбежное.
- За ночь блаженства, 300 баксов это сущий пустяк.
- Один момент, сейчас посмотрю, чем я богат. – Питер прекрасно знал, что денег у него не больше сотни. И все равно он честно вынул бумажник и пересчитал свою наличность, чтобы продлить разговор хотя бы на несколько секунд.
- На данный момент, мой капитал составляет ровно 89 долларов ;
- Не скряжничай, дорогой, я не намерена с тобой торговаться. 280- крайняя цена. В противном случае тебе придется удовлетворять себя самому. – Питер знал, что больше денег ему взять неоткуда.
- Да я не скряжничаю, просто 89 это все что у меня есть.
- Тогда,adios. Чао, красавчик.
- Подожди, Кэти. Поговори со мной хотя бы немного. Мне очень нужно это сейчас.
- Зачем мне с тобой говорить?
-  Ну… просто так.
- Я и так потратила на тебя кучу времени. А мое время стоит недешево.
- А мое ни цента не стоит. :( Да и осталось то его немного :(:(
- Ты что  - больной?
- Да нет, просто меня в этом мире ничто не держит. Если завтра, ты узнаешь, о том, что некий писатель Питер Норман  покинул этот мир, знай, что ты была последней, кто с ним разговаривал.
-Вот только не надо давить на жалость. И не таких видала. Отвали.
-Ладно, как хочешь… Удачи.
Питер подождал ответа пару минут, потом налил себе еще виски, откинулся в кресле, закурил. Никому он не нужен. Ни-ко-му. Ему просто еще раз это объяснили. Смешно, подумал, он ей Богу, смешно. Смешно то, что после всего, он еще продолжал надеяться. Надеяться, что он еще может быть интересен кому-то как человек. Что кто-то будет говорить с ним просто так. Смешно и странно, думал Питер. Когда ты счастлив и знаменит, все стремятся с тобой пообщаться. А когда тебе одиноко и нужна помощь, все отворачиваются. Даже Джефф, даже Вальтер. А девчонка, да что она? Она просто сказала ему правду. И  не за что на нее обижаться.

Но все равно его не отпускало чувство разочарования. Как будто ему только что сообщили, что жизнь его не удалась.  Как будто вежливо, но твердо указали на дверь. Интересно, а смог бы он выйти сам, добровольно? И закрыть дверь с той, другой стороны?  Как человек, воспитанный в христианской традиции Питер, даже в мыслях старался избегать слова “самоубийство”.  Но мысли эти все сложнее становилось от себя гнать. Интересно, а как это думал он. Пистолета у него нет. Под поезд? – Решимости не хватит. Снотворное? –Да возможно, это самый легкий выход… Выход. Избавление. Нужно сделать только одно усилие – а дальше все будет легко.

Питер как будто очнулся и потряс головой, стремясь прогнать наваждение. Он даже не помнил, сколько просидел в таком состоянии может быть пару минут а может быть целый час. Надо же до чего можно докатиться. Ну все, теперь спать, а завтра работать. Прямо с утра. Но глянув на монитор, он обнаружил, что Кэти все еще на линии. Можно попробовать еще раз, ну пошлет – значит пошлет. 
-Кэти, ты еще здесь? – Ждать пришлось несколько минут.
-Да, пока. Чего тебе еще?
-Все то же. Знаешь, что я хочу тебе предложить, если ты там сейчас занята, давай я расскажу тебе чего-нибудь?
- Чего?
- Да я много чего могу, я же все-таки писатель. Могу про книжки какие-нибудь, могу просто про себя рассказать. Пауза опять затянулась, Питер ждал с замиранием сердца.
- Ладно. Валяй про себя. Только не рассчитывай на мое внимание, я тут тысячу других дел делаю.
- Ну, я –Питер Норман, писатель. Скорее, правда, уже бывший. Не читала “Дорога на Алабаму”, “Плачущие камни”, “Дом на холмах”? – Ответа не было.
- Ну нет и ладно. Может посмотришь как-нибудь на досуге. Родился я 44 года назад в Вирджинии. Мой отец был вице-президентом маленького банка, и он мечтал, чтобы единственный сын пошел по его стопам. Но у меня с детства душа лежала к книгам настоящим, а не конторским. В 18 я сбежал из дома и поступил на литературный факультет, в Массачусетсе. Против воли отца. Поначалу родители меня поддерживали, пока надеялись, что я одумаюсь. Но потом папаша понял, что его надеждам не суждено сбыться и прекратил со мной всякие отношения. Мама тайком собирала деньги, чтобы мне было на что жить. Но я тогда уже сам немного зарабатывал, писал небольшие рассказы и сценарии.
- Они живы?
- Кто? Родители?
- Да.
- Увы. Отца нет уже лет 15. А мама умерла 6 лет назад. Я был на похоронах, отношения со временем кое-как восстановились. К тому же ей нравились мои книги. Она гордилась мной. В Университете я встретил Эмили, девушку из Аризоны. Мы полюбили друг друга. Поженились тайком от родителей. Когда оба закончили Университет переехали сюда, поближе к ее родным. Она не хотела жить нигде, кроме Финикса. А мне было уже все равно. – Питер чуть - чуть подождал, не будет ли каких вопросов и продолжил.
- С деньгами было не ахти как, но мы не унывали. Я верил, что когда – нибудь люди оценят мои поделки, и продолжал писать. Самое главное, что Эмили тоже в это верила. Она подрабатывала переводами, писала для детского журнала и внимательно смотрела мои рукописи. Что-то правила, что- то советовала.         
-Ничего себе! Да ты – знаменитость. Googlе, вываливает на тебя тучу ссылок, что же ты сразу-то не сказал?
- Ну почему, я говорил.
- Слушай, а ты не заливаешь? Ты и правда, тот самый Норман?
- К сожалению, да.
- Почему к сожалению?
- Ну, я же тебе рассказываю.
- Ладно, продолжай, где ты там остановился?
- Я тоже подрабатывал – писал статьи и рассказы, был ночным сторожем, грузчиком на подменах. В общем, брался за любую работу, которая не мешала бы заниматься любимым делом. Денег едва хватало, но я был счастлив, у меня была любовь и у меня была мечта.  А потом “North Press” опубликовал “Плачущие камни” и в один день я стал знаменитым.
- А почему название такое странное?
- Это о рыбаках книга, Плачущие Камни – такое место в Калифорнии. Я там был. Мне название понравилось.
-Хм, звучит загадочно.
-А ты почитай, я могу тебе электронный вариант прислать.
- Ну я подумаю, продолжай.
- В течение, следующих лет я опубликовал еще несколько удачных работ. Был востребован, издательства в очередь выстраивались. Постоянные поездки, интервью, встречи с читателями. Эмили везде была со мной. А потом у нас появилась Джил.
-Дочка?
- Да. Просто ангел. Мы души в ней не чаяли. Это было самое счастливое время в моей жизни. Я даже ездить меньше стал, больше времени проводил с семьей. Деньги текли рекой, мы новый шикарный дом купили, могли позволить себе все что угодно. Так продолжалось 8 лет. За это время я написал “Дом на холмах” и последнюю самую удачную книгу “Дорога на Алабаму”.
- Можно тебе дурацкий вопрос задать?
- Да.
- Ты услугами проституток пользовался когда – нибудь? Ведь говоришь известный, и ездил много.
- Если честно, нет. Мне даже и в голову не приходило. Ведь я любил Эмили, и был счастлив.
- Ладно, это я так просто. Так что же случилось?
- 16 августа 2006 года. Этот день я помню до мельчайших подробностей. Все детали восстановил в памяти. И хочу забыть, а не могу. В этот день выходило второе издание “Дороги на Алабаму” у меня была пресс-конференция в Сити Холле Финикса. Я помню как я проснулся, умывался, брился, как жена гладила мне рубашку. Помню, что ел за завтраком. Помню, как Эмили завязывала мне галстук, как поцеловала на прощание. Помню, как Джил кричала со второго этажа “Папа, пока! Возвращайся скорее”. Помню как я ехал, помню пресс-конференцию, каждый вопрос и каждый ответ, и даже почти все лица помню. А потом мне позвонили и сказали, что случилась беда.
-Что?
- Эмили везла Джил на тренировку, дочь фигурным катанием занималась. В этот момент началась гроза. Молния ударила прямо в их машину. За доли секунды все что я любил, превратилось в пепел. В пепел превратилась и моя жизнь… - Питер остановился. Руки дрожали, горло сдавил спазм…Он поятнулся к бутылке и снова встретился взглядом с фотографией на стене. Отвел глаза… терпеть больше не было сил, рыдания сотрясли его тело. А между тем на экране появлялись строчки.
- Я…
- не знаю что сказать.
- Мне жаль…
- Я тебе сочувствую.
- Спасибо. – Питер нашел в себе силы ответить, и несколько слезинок упало на клавиатуру.  – Я ведь никогда ни с кем об этом не говорил, никому не рассказывал. Я примчался туда, а дождь все лил и лил. Машина превратилась в расплавленный кусок металла. Как мне сказал судебный эксперт, разряд в несколько миллионов вольт. Они даже не успели ничего почувствовать. Превратились в ничто. Мне даже похоронить было нечего… Все разошлись, а я так и стоял один и смотрел на это место, как будто это что-то могло изменить. А дождь все лил и лил. – Питера снова задушили рыдания.
- И ты…
- Как же ты?
- Это – случайность думал я. Нелепая случайность. По статистике от молнии погибает один человек из 10000. Но почему это произошло именно со мной? В чем я провинился? Где согрешил? Или это просто слепая случайность?
- Ну я не знаю… А что с тобой было потом?
- Потом? Да ничего хорошего. Полгода я вообще не выходил из дома. Замкнулся в себе. Размышлял о судьбе и случайности. Потом решил написать об этом книгу. Книгу памяти Эмили и Джил. Написал запоем, за месяц. И книга получилась, только вот опубликовать ее я не смог…
- Почему?
- Cлишком личное. Слишком много боли. Издатель посмотрел на нее и сказал, что это никто не будет читать. Это твоя драма, Пит, только твоя. И вернул мне книгу. Что ж он наверно был прав.
- А можно я почитаю?
- А ты уверена, что этого хочешь?
- Да.
- Говори адрес.  – Кэти продиктовала ему адрес и Питер послал ей файл, который сам открывать боялся.
- А дальше?
- У меня совершенно перестало получаться. Я как-то ни за один сюжет не мог зацепиться. Все казалось каким – то несерьезным, по сравнению с моей бедой. Была пара попыток, но они провалились. Я даже закончить не смог ничего, хотя уже имел заказы от издательств. Я начал пить.
- Так я и думала. С бутылкой дружишь?
- Дружу. – Сначала Питер хотел написать, что это все несерьезно, потом, что он в любой момент может бросить. Потом подумал и написал правду.
- Напрасно.
- Я знаю. Но на этом мои злоключения не кончились.
- Что еще?
- Я понял, что нахожусь в глубоком кризисе, и пытался как-то отвлечься. Решил, что биржевая игра это то, что мне нужно. Эмили вкладывала немного денег в акции, и у нее получалось. А я то думал, я писатель, знаток человеческих душ, уж в этой нехитрой игре я как-нибудь разберусь. Какое там… Я просто швырялся деньгами как пьяный моряк. Остановился только тогда, когда дальше уже было некуда. Дом, машина, авторские права, даже мой персональный сайт, все ушло за долги. Денег едва хватило, чтоб купить мою нынешнюю лачугу. Теперь вот перебиваюсь случайными заработками, пишу рассказы для желтых газетенок. Знаешь, я всегда считал, что у меня есть стержень. Что я могу добиться того, чего хочу. А оказалось нет. Моим стержнем была Эмили. Не стало ее и жизнь сломала меня как спичку. Сломала и пошла дальше.  Я -почти нищий. Я никому не нужен. Я –никто.
- Ты не никто, Питер. Ты – талантливый человек. Просто ты сам не веришь в себя. И знаешь, что я тебе скажу. Надо жить. А ты сам убиваешь себя. Только медленно, а это еще хуже. Твое подсознание настроено на это, по всем поступками видно. Надо жить, Питер.
- Ты что психолог?
- Да нет. Хотя как сказать. Профессия обязывает :)
- Ладно, что мы все обо мне, расскажи лучше о себе немножко.
- А ты уверен, что тебе будет интересно?
- Уверен. Мне всегда были интересны люди. Все идеи для своих книг я почерпнул от них.
- Хорошо, только обещай что никому – никому.
- А если мне захочется написать о тебе книгу?
- Книгу? Хм, интересно… Обо мне еще никто не писал книгу. Книгу, пожалуй, можно. Все равно Кэти Барнс – не настоящее имя.
- А настоящее?
- Ха, так я тебе и сказала. Тебе и правда лучше не знать. А то можешь нажить неприятностей.
- Ладно, заинтриговала. Рассказывай.
- Я из очень богатой семьи. Мой отец  был нефтепромышленником в Техасе. Очень строгих правил человек. Держал в ежовых рукавицах весь дом.
- А мать?
- Мама умерла рано. Сердце. Я думаю, что это отец ее довел. Хотя, я тех времен почти не помню.
- А ты единственный ребенок?
- Да. Потому отец во мне души не чаял. Денег на меня извел прорву. Я даже в школу не ходила. Была на домашнем воспитании. Гувернантки, визажисты, стилисты, учителя языков и танцев. Он хотел сделать из меня настоящую леди.
- А ты сама этого хотела?
- В том то  и дело, что нет. Я хотела быть как все, общаться с ребятами, крутить романы, бегать на свидания. Но мне все это запрещалось. До замужества.
- И что же у тебя совсем не было никаких романов?
- Послушай, ты всем задаешь кучу дурацких вопросов?
- Да, я же писатель. Это профессиональное. Ну расскажи пожалуйста.
- Ну как сказать, может быть был один. Учитель танцев. Мальчик из Луизианы, говорил с французским акцентом. Он был весь такой изящный в черном трико, мне просто хотелось на него наброситься. Ну и как-то папаша нас застукал. Был невероятный скандал. Мальчику тут же отказали от места. Мне даже переспать с ним не удалось. :(
- Сколько тебе лет тогда было?
- 17 или 18 наверно.
- Суровый же у тебя родитель. И ты что сбежала?
- Не перебивай, а слушай дальше.
- Cлушаю.
- Когда мне исполнилось 20 лет, отец привел в дом своего компаньона. Высокий темноволосый мужчина лет на 15 меня старше. По- своему даже красивый.  Давай назовем его Фрэнк. Очень богатый. Но мне он как-то сразу не понравился. Было в нем что-то такое…
- Какое?
- Ну знаешь, взгляд такой стальной. И сразу чувствуешь что такой человек не остановится ни перед чем, и нет для него ничего святого, не знаю как сказать…
Так вот он сразу на меня глаз положил. Или может быть они с отцом о чем-то там договорились, я не знаю. Только он мне не нравился, хоть убей. Несмотря на все уговоры и угрозы отца. Не нравился и все тут. Он и подарки дарил дорогие и ухаживал красиво. Но я – упрямая. Папаша говорил, что я всю жизнь буду в золоте купаться, а я ни в какую. Не хотела в золотую клетку. И так нажилась в ней.
- И?
-Фрэнк сделал мне предложение. А я отказала. Сказала, что не пойду за него замуж. Отец со  мной неделю не разговаривал, но он видимо понял, что меня не переупрямить. А потом, началось…
- Что?
- Фрэнка видимо это очень задело. Но я не верю, что он любил меня. Просто решил для себя, что добьется любой ценой. Есть такие люди. И он подставил моего папашку в бизнесе, они же компаньонами были. Громкое было дело. В наш дом заявились полицейские и приставы. Все опечатали, взяли подписку о невыезде. Папаша поднялся наверх, заперся в кабинете, и пустил себе пулю в висок. Мне записку оставил, что мол Фрэнк, предложил все утрясти, если я выйду за него замуж. Но он не хочет меня неволить, а его песенка все равно спета. Еще написал что любит меня и верит, что я сделаю правильный выбор. И только тогда я поняла, как на самом деле любила отца. Уж я ревела –ревела, все глаза выплакала. Ведь он же был единственный близкий мне человек, а теперь сосем никого не осталось.
- А Фрэнк?
- Этот подошел ко мне на похоронах и сказал, что я теперь нищая и мне другой дороги нет, кроме как за него замуж.
- А ты что?
- А я сказала ему, что я его ненавижу. Потому, что и правда ненавижу. Он ухмыльнулся и сказал, что все равно я буду его. Так или иначе. Что он всегда добивается того, чего хочет. И я испугалась. Он ведь не шутил. Меня только от одного взгляда в глаза его в дрожь бросало. И я сбежала.
- Куда?
- Да никуда. Мне и бежать то было некуда, просто от всего этого сбежала.
- Тебе наверно тяжело было? Ты же жила за каменной стеной.
- Да поначалу непросто. Пришлось понять, что люди не такие как я о них думаю.
Но ничего, приспособилась понемногу. Сейчас даже нравится.
- ?? Неужто нравится??
- Не поверишь да. Разные люди, общение, море секса.
- Ты что нимфоманка?
- Не знаю, я просто очень долго была этого лишена. Но самое главное –свобода. Никогда я не чувствовала себя такой свободной.
- А как же Фрэнк?
- Он искал меня, но найти не смог. Ведь я же имя сменила и в другой штат переехала. А он вроде бы женился полгода назад. Наверно забыл обо мне. Только вот я о нем не забыла.
- Хочешь отомстить?
- Да хочу. Но сейчас меньше чем раньше. Со временем все же проходит.
- Слушай, Кэти, а чего ты хочешь? Ну есть у тебя какая-нибудь мечта?
- Мечта? Трудно сказать, я просто пока живу и наслаждаюсь. А потом… Дай подумать. Да как все хочу быть. Мужа хорошего, ребятишек. Ферму в Техасе, ну там скотину какую-нибудь. Но я еще молодая, рано мне об этом думать и…  - Неожиданно значок на экране погас и появилась надпись, user is away. Питер подождал еще минут 5, ничего не менялось.
      
Слегка ошарашенный услышанной историей он встал и открыл окно. Свежий холодный ветер пустынной ночи ворвался в прокуренную комнату. Он смотрел на чистое звездное небо, вдыхая ночную прохладу. Что-то изменилось в мире, что-то изменилось в нем самом. Теперь у него был CЮЖЕТ. История, рассказанная случайной знакомой в Сети. История о крахе финансовых империй, о сломанных человеческих судьбах, история о девчонке, которая предпочла власти над миром свободу. Даже такой ценой. Не важно - лгала она или нет. Этот сюжет ему нравился, он это чувствовал. Наконец-то появилась цель, и мозг сам собой включился в рабочий режим, начал прорабатывать варианты развития сюжетных линий, оценивать реакцию читателя, подбирать нужные слова. Питер не чувствовал себя так уже очень давно Он был почти счастлив. “Не помешало бы чуть больше деталей,” – подумал он и вернулся к компьютеру. Кэти по-прежнему молчала. Он послал ей еще одно сообщение - ответа не было. На всякий случай он перезагрузил свой компьютер, снова вошел в сеть и не поверил своим глазам – аккаунт Кэти Барнс был удален. Питер почувствовал разочарование. Снова захотелось выпить.  Жаль, подумал он, - было бы неплохо еще раз поговорить с этой девчонкой. Просто так поговорить.  Но, видимо они так работают, часто меняя адреса. В конце концов,  детали он может додумать и сам. Питер еще раз взглянул на бутылку и убрал ее в шкаф. Сейчас надо работать. Надо жить, хотя бы ради памяти жены и дочери.  Надо жить, Питер.

Только когда лучи утреннего солнца затопили комнату он, наконец, оторвал от монитора уставшие глаза. Поднял взгляд – ему улыбались Эмили и Джилл. И он впервые смог улыбнуться им в ответ.

***

- Ах, ты, тварь! – Шейла так увлеклась, что не заметила вошедшего в комнату Санти Гутьерреса. Она машинально нажала Сtrl-Alt-Del, чтобы “залочить” компьютер, но увернуться уже не было времени. Санти ударил ее наотмашь по лицу открытой ладонью. Клацнули зубы.  – Вместо того, чтоб извиваться под третьим клиентом, она тут переписку развела.
-Да попался один только, морочил мне голову полночи, а потом оказалось, что у него денег нет. А других не было.  Не удачный какой-то день…
- Ах, неудачный? – Гутьеррес влепил ей еще одну пощечину, но на этот раз уже не так больно. Да, ты хоть, помнишь, сука, что сегодня пятница?!
- Ну да…
- А ты помнишь, что говорит Макс?
- Что?
- А то, что если телка не может снять мужика в пятницу, значит она не профпригодна. И значит ей надо убираться ко всем чертям, мыть полы в какой-нибудь забегаловке.
- Да хрен этих  мужиков разберет. – Шейла стерла кровь с разбитой губы. – И чем мы занимаемся? Если цепляешь клиента в баре, то сразу все видно – пьяный – или нет, нормальный или псих, с деньгами или без. А тут и не знаешь даже на что нарвешься.
- Ты молчала бы, если дура. Весь бизнес уходит в Интернет. Макс – гений. – При упоминании о Максе, Шейлу передернуло. В партнерстве двух сутенеров именно Макс “Очкарик” Калленберг был главным. Он был мозговым центром, в то время как пуэрториканец Гутьеррес  являлся ”гориллой”, горой мышц. Но из  них двоих Шейла предпочитала иметь дело c последним. Пуэрториканец, хоть и скорый на расправу, все же относился к “девочкам” по–человечески. Для Макса же они были мусором, расходным материалом, а слухи о его патологической жестокости, ходили далеко за пределами Чандлера.
 А ну -ка дай я посмотрю, чего ты там написала. – Санти схватил ее за волосы. – Hу?! – Гутьеррес стиснул руку так, что у Шейлы искры посыпались из глаз.
-Санти, отпусти, отпусти-и, - заныла она, но пароль все-таки пришлось набрать. Гутьеррес впился глазами в экран.
-Да ты охренела совсем! Ты что же зашла под аккаунтом Кэти? (Кэти была одной из подруг Шейлы. Красивая шлюха и наркоманка – героиновая девочка. Они с Шейлой частенько заходили под аккаунтами друг друга, чтобы “виртуалить” клиентов.  Смеха и разнообразия ради. 2 месяца назад Кэти умерла от передоза. Ей было всего 25).
- Ну ты же понимаешь, что у нее фотки симпатичнее. Больше шансов зацепить было…
-А ты понимаешь, что после смерти этой дуры копы плотно сели на хвост нам с Максом? Знаешь сколько денег ушло на то чтобы замять эту историю? А если они до сих пор “пасут” этот  аккаунт? Ну-ка дай. – Гутьеррес отшвырнул Шейлу от компьютера так, что она чуть не потеряла равновесие. Его пальцы забегали по клавиатуре. –Ну вот, теперь порядок. – наконец выдохнул он увидев на экране надпись “Аккаунт удален”.
-Санти, миленький, только не говори об этом Максу, - робко подала голос Шейла. Ей было даже страшно подумать, что будет если о ее сегодняшних злоключениях узнает Калленберг.
- Предлагаешь покрывать тебя, стерву. А что мне с этого будет? – прищурился пуэрториканец.
- Ну хочешь я тебе дам… просто так.
- Нашла чем удивить. – усмехнулся Санти. –Да я и так могу взять тебя , когда мне только захочется. А сейчас у меня настроения нету. Клиентов трахать надо, а не меня, усвоила? Ну ладно,  если все это не выплывет на Свет Божий, помолчу, от меня не убудет.
- Спасибо, - Шейла поцеловала Гутьерреса в небритую щеку и вышла.

Денег на такси не было, и она шла домой пешком по серому предрассветному Финиксу.  Странный все-таки  парень, думала  Шейла. Этот, как его, Питер Норман. Вроде бы писатель известный и книжек у него много, а денег, видать нет совсем. Ну да от такой беды запить и не мудрено. А может он лгал все, на жалость давил? Да нет, такими вещами не шутят вроде бы. Видно и правда плохо ему.  Но ведь у него в жизни было счастье, и жена, и дочь, и любимая работа, и известность. Было… А у нее ничего не было. А ведь ей уже 36 лет, а вовсе не 24, как она соврала ему, выдавая себя за Кэти. И проститутка она с 20 летним стажем. Начала в 16, сбежав от родителей с фермы. И все это время – побои, скандалы и секс без любви. А ведь ей скоро сорок и тогда она уже точно никому не будет нужна… А может быть связаться снова с этим парнем, Норманом? Ему ведь тоже терять особо нечего. Написать по-нормальному, со своего адреса.  Он ее никак теперь не найдет – Гутьеррес избавился от аккаунта Кэти. Но ведь она-то может…

И еще Шейла не понимала сама себя.  Зачем она влезла в сеть с адреса погибшей подруги? Зачем написала именно этому мужику? Зачем проболтала с ним всю ночь, вместо того чтоб искать клиентов? Может быть, потому что он впервые за многие годы говорил с ней как с человеком, а не “девочкой по вызову”? А ведь она, и правда, плакала, читая его историю. Опять же в первый раз за много лет. Она равнодушно переносила побои, насилие, даже смерть не вызывала в ней никакого отклика. А вот сейчас… Зачем она рассказала ему свою “сказку”? Свою самую сокровенную фантазию о “потерявшейся принцессе”.  Эта фантазия была отнорочком, в который Шейла пряталась, когда страдания, причиняемые ей миром становились невыносимыми. Она так часто предавалась этой фантазии, что уже сама почти поверила в нее…

Ответа на все эти “зачем” не было. Точнее был один – в голове вертелись ова Питера –“просто так”. Просто так - просто так - просто так. Вся жизнь – просто так. Нет, оборвала себя Шейла, - Сегодня не просто так. Сегодня так было надо.