Конфедерация. Часть 7

Конфедерация. Часть 7.




                Глава 23.

                Шедевры гения страшней землетрясения.


   -Сразу в сию гавань загребать надо было.- Искусно, с привнесением изящества перебинтованный атаман непочтительно прервал разговорчивого хозяина подземелья, не совсем учтиво схватив за горло, потом грубым пальцем, пропахшим почему-то хренпузским, после дамских перевязок, парфюмом, исследовал разверстую ротовую полость.- Не, вроде не гарпий - кусаться не должон.-  И лишь придя к успокоительному стоматологическому заключению, перешел к личным, а потому не столь насущным, зато не менее неприятным процедурам - почесыванию зудящих под повязками покусов.
   -Фикт ни лице, и киптюрей нима.- Кишивий столь же малопочтительно, но более методично обследовал вполне вероятный клюв, щелкнув по подозрительному носу, и аккуратно подкусанные ногти гостеприимца. Не известно, расценила бы коллегия герольдов весьма далекое от светскости поведение неизбежным поводом к сатисфакции, но поняла бы и одобрила полностью: уж больно крепко досталось ребятам на предыдущем маршруте от ядоклюкастых да клыкастых пастей, от цапающих, отточенных когтей завсегдатаев кофейни «У Дворопогромской».
   -Чисто в одеоне каком или в обсерватории присутствуем...- зато со вполне воспитанным пиететом к окружающей обстановке, особенно к торчащим из щелей, как в библиотеках, должно, полагается, бумажным клочкам да исписанным листочкам отнесся ученый имка, питая надежду разжиться одним из недостающих томов энциклопедии, и робко попытался устроиться на шпальном сидении, будто дорвался-таки до бесплатного лектория.
   Конфедерат же не мог сдержаться да нужным не счел скрывать чувство досады:
   -Вот «бляхен» - по выражению хренцев - «мухен», влипли, кажись, а ведь как неплохо поначалу экспедиция складывалась. Шла как по-накатанному. И вот загребли, называется, а куда? Толк-то с нового пути следования выйдет?- Вопросительно поглядел сперва на Сусалина, усиленно рывшегося по воспоминаниям памяти в поисках презираемой топографии, потом - на неизвестный человекообразный организм, выряженный в рекламную, на флотский манер оформленную футболочку, на коей не особо убедительно значилось: «Тхе бест он тхе норт энт тхе вест?» Организм к тому же, наморщив уходящий погостить к темечку лобешник, все-то, не переставая, лопотал:
   -Куфать? Царафать? Эфо не наф мефод. Проходифте, проходифте. Прифазыфайтесь,- предложил хозяин обломки шпал в качестве сидений, и точно, если присмотреться, походящие на кресла.- Чафефку кофефку...
   -Нет, нет, знаете ли,- обеспокоился юноша,- нас уже угостили - достаточно.
   -...префлофить не сфмофу за нефимефниемф, но,- продолжал, знай себе, «фуфукать», не обращая никакого внимания на юного конфедерата, хозяин,- зафрос уфе фысфлан. Фаю-фаюфки…
   Не менее юноши озабоченная и оттого выглядевшая гораздо решительней, чем в уютной административной обстановке дамочка, оглядев покусы, поклевы и царапины потрепанных ратников и соизмерив с ранениями содержимое единственной оставшейся вне поглощения клоаки аптечки, обеспокоено поинтересовалась:
   -Как у вас обстоят дела с перевязочными материалами, антисептиками? Можно ли рассчитывать на предоставление медикаментов?
   -Конефно!- ответ последовал незамедлительно, оперативней успокоительного в пилюлях.- Мы эфто дефло фейфас фрафсмофтримф. Фаяфка фафа уфе нафрафлена. Но дефло не сиюфминуфное - фрефмини тфрефуетф. Фаю-фаюфки…
   -А не подскажешь ли, приятель, как на «Бульгонскую» пробиться? Объект, должно, заждался, а мы все-то плутаем…- с некоторым сомнением в голосе, с неподдельной самокритичностью обратился к хозяину подземелья конфедерат.
   -А какфе, конефно! А фы каф дуфмафли? Обяфатфельно софдафдифм кофмифсию - офна фофрофсофм и файмефтфся.
   -Сам-то вроде из местных - ужели пути тебе неведомы?- Надеясь на путное напутствие, все-то не сдавался конфедерат, но уже не с прежним напором, насилу сдерживая позывы зевоты.
   -Фы сафми дофны пофнифмафть, фто фофрофс фафш фтрефуефт дафнефшнефго фрафсмофтрефния, а фейфас я не ф кофпефтенфии дафть офредефлефнный офтфефт. Фаю-фаюфки-фаю…
   -Слышь, дружбан тебе отарин, а где в склепу можно водицы испить?
   -Мофно-мофно!- радостно сообщил утомленному атаману скоро отзывчивый подземный обитатель.- Тофко фсуфмифруефм дафные геодефзичефскиф ифыфканий и софпофстафифм иф с рафнее пофлуфчефными мафтефриафлафми, и тофда буфет яфно фде... Фаю-фаюфки…
   А-а-а… - атаман раззевался, а в подземелье воцарилась тягостная тишина, прерываемая лишь звуками  скребущего затылок Сусалина и раздираемой, не во вселенском масштабе, материи - то прекрасная половина отряда от безысходности, но в энтузиазме реализовывала извечную женскую привилегию - рвала для перевязки бойцов белье с кружевными оборками.
   Пользуясь паузой в подаче заявок, замшелый имка растревожил ученого племянничка - отвлек от прослушивания невнятных лекций. О чем-то пошептавшись, подошли подрывнички со спины да подергали за рукава чрезвычайно отзывчивую личность, на свой лад обнадеживающую всех без разбора вопрошающих.
   -Эй, хозяин, нам бы серой какой завалящей разжиться да угольку древесного ведерко. Селитры-то у тебя вдосталь,- кивнули на поблескивающие разложением органических выделений стены подземелья,- наскребем, а вот без прочих ингриди… иди… Напомни, племяш, а то в клоаке остатки памяти вышибло напрочь.
   -Ингредиентов.
   -Во-во, без гредиентов гребаных ну никак несподручно.- Чуть ли ни на колени бухнулись имки.
   Фто фы, фто фы,- ни дал пасть подрывничкам отзывчивый гостеприимец,- фрафумеетфя, буфет фам и фугль буфет фам и фера, тофко нефнофечко офофждафть фридефтся, фока рефшефние о фыдефлении федофмстфенные орфгны фрифмут. А фотом, пофжафлуйстфа, хофть фять фефдер... Дофафарилиф?..
   Фот и фаеньки…
   Ну, имки, ясное дело, столь многообещающему обороту обрадовались. Не интересуясь нюансами подземных ведомств да прочей бухгалтерией, в пояс с благодарностью поклонившись, раззевались оба донельзя. Но не в привычке деятельных натур переводить время на сон – превозмогая назревшие потребности, вновь принялись шептаться да отскобленную селитру подносить гетманюге на вкус пробовать, то и дело одобрительно покачивая головами в ответ на проявляемую посторонним организмом реакцию отторжения.
   -Крепка, хороша! О-ох, крепка! О-ох, хо-ро-ша...- некоторое время доносились, по мере увлечения исследованиями, удаляющиеся голоса в нисходящей тональности.
   -А мы, а нам дозволяй?- Пользуясь того неизменной благожелательностью, с энтузиазмом наскочили на хозяина полуфиопы с одной булавой на двоих, после демонстрации каковой, подземельник опасливо попятился.
   -Фто фы, фто фы, эфто ферефчур фосфешфное рефшефние фофрофса! Фам фто, тофе фофдифчка нуфна? Фон тафм иф крафнифка кафпаефт.- Заметно занервничал и дрожащей рукой указал «Тхе бест?..» путь к живительному источнику.
   -Нефт, нефт,- музыкально одаренные, потому что от природы лопоухие полуфиопы налету схватывали особенности произношения,- нафмбфы фофт факиф булфафешек дфе фштуфки ефще.
   -Тофко фотяфелее.
   -Нефт, пофрасифее,- разошлись в некоторых нюансах поданные заявки.
   -Фну фонефно, фруфзья, фну фонефно, с фрефелифким уфофольсфием. Нефремефно офратифмся с зафрофсофм к сфефциалфифтам - офни фрифмут рефшефние. Пофтофм фафу фаяфку фофшлефм на дафлейфшее рафсфмотрефние кофмифсии, фсе ф иф кофпефтефции...
   Кишивий, после перевязки убаюканный хозяйскими посулами, дреманул было на одни глазок, но как сказ пошел об оружии - инстинктивно встрепенулся.
   -Виртай булавю,- с заспанной обидой в голосе потребовал клюнутый в чуб, а потому на геройский манер перебинтованный хитпой.
   -Нефт! Мой сказать хотеть - нет!- взмолился, по примеру ранее пострадавшего единоплеменника тоже перебинтовавшийся полуфиоп.
   -Ефе мифнуфтофку, намф нуфно кофпию снифмафть ксерую!- Вцепились оба полуфиопа в булавищу и ну не отпускать.
   -Ню и скизило вис хлопти,- удивился полуфиоповому выговору хитпой.- Дивий, ни билуй!- Рванул булаву безо всяких сантиментов, так что перебинтованная троица стала походить на группку повздоривших из-за бакшиша обтюрбаненных дурков.
   -Хорош галдеть!- Продрал от навалившейся дремоты глаза растревожненный атаман.- Это вам не цацка, а именное оружие - понимать надо!- укорил полуфиопов, а те, чтоб вину загладить и прослыть лихими разведчиками, отрапортовали скоренько:
   -Наш, наша вода найти, вон тама крана булькать.
   -А вот это молодца! Чего стоите? А ну веди!
   -Ф кофмифсию, ф кофмифсию на фафсфмофтрение, функфиональфно дофефти и рефифть до конфца...- донеслось во след собратьям по ратному цеху, удалявшимся утолить жажду лютую да отогнать налипающую дрему,- ...фсе ф иф кофмфетефции... Фаю-фаюфки-фаю, фсе фафися на фраю…
   Но хитпого, вновь завладевшего верным боевым оружием, словно в удовлетворении от сытного ужина с десертом из «сила с цибулею», разморило – погрузился, сладко посапывая, в «смачные» сны. Рядышком окутанный уютными, воспоминающими маршрут на «Фраерную» думками, свернувшись калачиком, посапывал Дружок.
   Отзывчивая на проявление внимания экс-наложница, взявшая с некоторых пор под опеку уж больно решительного командира, клюя носом, насилу закончила перевязочные работы на ныне притихшем, чрез силу дрему превозмогающем конфедерате.
   Дамочка за компанию со Сюзи, в унисон зевнув, прикорнули на далеко не богатырской, ребристой груди пользуемого лекарствами юноши. Увы, пылкий некогда кадет не смог оценить ситуацию по достоинству - вполне насладиться пронявшими таки женщин ухаживаниями, потому что позорно дрых. А растормоши да расспроси - ничегошеньки эротичного не припомнил бы, кроме приснившегося кошмара, будто его во время шефской помощи завалило на овощной базе арбузами.
   -Фот и офлифно, фоф и фаеньки. Фаю-фаеньки-фаю, фсе фашися на фраю... Фрифет ференький фофчок и уфусит за фочок…
- Хозяин подземелья, на наивный манер перемигиваясь осоловелыми глазенками, чутко длинным носом принюхался к аппетитно попахивающим, весьма любезно, самочинно заявившимся угощеньицам. Сквозь умиротворяющую личину хищно ощерился, невеликая нижняя челюсть подалась назад, из пары клычков телескопически выдвинулись коровососные отростки. Первоначальный гастрономический выбор предопределить было несложно: изголодавшись, кто вздумает предаваться утонченному гурманству? Вот и подземельник предпочел блюдо калорийное, привлекающее гигантской порцией…
   -Ушшш! Вот вшпилил, гад!
   Хлоп!- как комаришку прихлопнула экс-наложница разаппетитившегося хозяйчика, в засос присосавшегося к месту, где у менее защищенных от домогательств женщин расположена шея.
   -А эфто ф фафшей кофпефтефции?- поинтересовался дамскими полномочиями доморощенный сын Сумрака и Тени, полуоглушенный, а потому не скрывшийся под покровом родной, должно быть, бабки, Кромешной Тьмы.
   -Кто ж так целуется, харя негодяйская?!- Вдобавок к эротическому разочарованию, вскипевшая, застоявшаяся невеста, утершись, обнаружила пару капелек проступившей кровушки.- Заколебал уже своей «кофпефтефцией», фарек гадофтный! Тьху! Хорек гадостный! Слыхала про таких - девки сказывали - никчемушка, одним лишь языком чесать гораздый!- Ко прочим неудовольствиям оглядела пострадавший гардероб, частично порченный, частично изодранный на перевязи.
   -В каких нарядах я таперича предстану перед суженным, а?! Один разор из-за вражины! Говорили: бинты давай, а ты медицину на слабый пол взвалил да на «кофпефтефцию»!- Взбеленилась невеста на выданье окончательно, так как бельишка на общественные нужды, точно, не пожалела, решив щегольнуть на удивление товаркам мини одеяниями.- Вот тебе, колебало, от меня «фадарочек» - по вкусу ли?!
   Хрясь - щедро с богатырского плеча заехала все-то талдычащему подземельнику кулаком по ускользающему к темечку лобешнику.
   Но того, к битью, похоже, привычного, одиночным тумаком не прошибить.
   -Фы яфно фрефыфаете кофпефтефцию…- в попытках подняться, елозя пятой точкой по смягчившему шлепок грязноватому мху, упорно продолжал подземный обитатель гнуть прежнюю линию.
   -А-а-а…- Свежая перемена женщин, насилу разомкнув очи, стряхнули навалившееся сонное оцепенение.
   -Действительно, негодяй! Из-за него вместо антисептиков хренпузские духи пришлось до капельки израсходовать – теперь мало ли какие у ребят могут случиться осложнения? Закуртуазят напропалую – впору в Балриж откомандировывать.- Очнувшись, решительно подступила поднаторевшая в пляжном волейболе дамочка да отвесила от имени обеспокоенной администрации едва поднявшейся на ноги «кофпефтефции» звончайшую из когда-либо отзвученных удивленным подземным эхом пощечину. Адресат зашатался, пусть на этот раз на пятую точку не присел, но талдычить перестал, заткнулся окончательно, заинтересованно прислушиваясь к мелодичному перезвону слуховых органов.
   Сюзи, придя в себя, по машинальной агентской привычке безнадежно попыталась нащелкать ручкой шпионские кадры, но «пенписка», будто впрямь для письма предназначенная, оставила на руке одни лишь пачкающие росчерки. Вовремя спохватившись, что пустяками занимается, самокритично отнеслась агентша к предыдущей разведывательной деятельности: «Хватит прокалываться! Я здесь как неправильная «вайт берд» во-ро-на с засвеченной фотокамерой. Не хватало, чтобы меня разоблачили еще и женщины!».
   Посчитав действия названных подружек соблюдением давней традиции, связанной с исполнением таинственного племенного ритуала, не желая хоть чем-то выделяться и тем привлекать излишнее внимание, решилась привнести последний штрих в совместно составляемую композицию. А потому, как бы между делом подойдя к силящемуся очередные посулы наобещать субъекту, пробила точно поставленным, сравнительно недавно на сам-воре нелишний раз опробованным, фирменным ударом в общеизвестное шоковое место. Пришел черед подземельника, согнувшись в три погибели, жадно пытаться втянуть в легкие как можно больше подножной дряни с привнесенным перегноем казенно-бумажного мусора.
   -Вот это по-нашему, Сузя, а то уж подозревать начала, что в проверенную компашку затесалась подозрительная недотрога!
   Удалось Сюзи верным, как оказалось, ходом развеять всяческие на свой счет сомнения.
   -Вестимо, мой миленок не таков, чтоб в браках сочетаться с первой встреченной лахудрою. Только чур уговор: ты с ним уж поженихалась - теперь мой черед.
   -«Оу, ноу проблем».
   -Вечно у вас, иностранцев, проблемы какие-то! Ну, гляди, кого суженный изберет – той и достанется, да чтоб соперница в другом каком уделе иноземного женишка подыскивала. Идет?
   -«Оу, уез, кам-кам.»
   -Что у вас «кам-кам» - то у нас «по рукам» называется.- Затрясла экс-наложница сюзину руку. А тут под шумок примирения из забытья вынырнул Сусалин и ну скрести затылок для быстрейшего осознания происшедшего. Раскумекав, чем же, собственно, отличилась очередная подорожная достопримечательность, достал из небогатого походного снаряжения исследовательскую лупу и принялся на предмет научного обследования разглядывать поверженную особь.
   -Ах, вот оно ка-ко-ое!- Хлопнул себя по лбу новоявленный натуралист-дарвинист.- Давненько об сем экземпляре ни слуху - ни духу не доносилось - не слышалось. Думали: сгинул, а он туточки оказывается, цел... почти целехонек, обретается в паноптикуме.
   -У кого целехонька?..- еле справляясь с подавлением бурной зевоты, с непреодолимой сонливостью, усугубленной приемом во внутрь капельного из аптечки эликсира от чихания, проявил заинтересованность происходящим конфедерат. Осмотревшись, машинально попытался вверх выгнуть обвисшие поля шляпы, чтоб на аристократичный манер соответствовали многочисленным кокетливым кружевам да рюшкам перевязок.
   -Дело изве-естное,- смаковал открытие Сусалин.- Я едва лишь «колебало» услыхал, моментом сообразил,- несколько преувеличив быстроту догадливости, наслаждаясь кульминацией разоблачительного момента, произнес проводник со зловещей ноткой в голосе:
   -Хлебало, которое всех заколебало!
   -Ух, ты! Воно оно, зверь каков! Ну-ка, ну-ка...- Отставив выгибать поля многострадального головного убора, живо заинтересовался представленным экспонатом конфедерат, прочие тоже не отстали, кто-то даже опасливо потыкал бок чудо-юда каблучком сапога.
   -Хлебало-заколебало!- опасливо передавалось из уст в уста.
   -А как же,- вспомнил юноша, на приснившейся овощной базе проспавший самое интересное,- по предмету выживаемости о паразитическом подоторяде лекции читались, а про Хлебало персонально предупреждали...
   -Хорошо хоть кофею не заказал - глядишь, через две-три седьмицы усох бы, дожидаючись.
   -Да я что? Другие отрядные на производство горячего-холодного оружия заказы размещали, и то ничего.- Свалил юный конфедерат ответственность за утерю бдительности на имок да полуфиопов, аккурат подоспевших с подмогою.
   -Размещали? Н-н-да, считай, повезло вам, братишки – вовремя котяру-баюна разоблачили.- Конфедерат замерил вершками размеры поверженной особи.- Хор-рош экземплярчик! Эдакой секач разными фэ-фэ-фэ да фу-фу-фу целое подразделение заколебал бы вплоть до полного изнеможения. На то и Хлебало, чтоб питаться не чем попало, а доверчивыми, вроде вас, заблудшими простаками.
   Отрядные, в общем-то, остались нечаянной добычей довольны, лишь полуфиопы пригорюнились, обезоруженные, да имки пребывали в сомнении: соскребать селитру-то, станет ли кто заявленную серу отвешивать, да придет ли состав угольный?
   -Как бы то ни было, но с одним из посулов перекрестного указателя справились,- удовлетворенно подвел итоги действий вверенного подразделения конфедерат.- «Направо пойдешь»- а мы, смею заверить, на том самом «праве» находимся - «Хлебало побьешь». И сей факт отрицать не имеет смысла: особь присутствует воочию, налицо, на прочие другие органы. Прошу сомневающихся лишний раз удостовериться.- Потыкал с видом лектора арматурой взамен указки потихоньку приходящего в отдаленные предвестники чувств Хлебало.
   -Молодцы, девушки! А особенно ты, краса заморская!- Обнял конфедерат Сюзи поощрительно и расцеловал троекратно в кораллово-помадные уста под дружные клики «Ура!», «Многая лета!» и «Славься!» остальных бойцов, что лезть к чествуемой с поцелуями, кроме Дружка Сусалина, пока поостереглись.
   -Золото, а не девка! Я не какой-нибудь адмирал с парусящей фуражкой – чемодан медалей в багаже не таскаю, но в приказе отмечу, как в боевом деле особо отличившуюся! Всех отмечу... девиц,- уточнил довольный, но вовсе не безоглядно личный состав балующий конфедерат.
   -Вот это правильно! Верно! Мне бы тоже не запамятовать...- насилу отлип от не сумевшей увернуться Сюзи Дружок и порылся по карманам,- записать...
   -«Пен, плиасе».- Едва веря подвернувшемуся счастью, сбагрила агентша выведенную из строя улику, но вздохнуть с полным облегчением явно поторопилась.
   -О! То, что надо! И вправду, умница-разумница! Везет же на кадры некоторым. Дай-кась я тебя отблагодарю по-нашему...- Бессовестно воспользовался Сусалин расслабленностью агента: чмокнул в губы - жертва аж ресничками захлопала, точно порхающая бабочка. А пока хлопала, еще двукратно обсусалил.
   -Теперь не позабуду. Выберемся отсюдова - благодарность объявлю дорожной службе за точность указателей!- Как по ответственной должности полагалось, проявил неусыпную заботу об обустройстве если уж не вверенного града, то хоть подземелья Дружок Сусалин, кропотливо зафиксировав шпионским инвентарем старательность исполнителей.
   -С глушенным гадом чего делать станем?- басовито вопросил испивший водицы, а значит внове готовый к боевым действиям атаман.- От словоблудов добрым людям сплошная морока вечная.
   -Ди прибити сию вишь, пики не упилзля?- Кишивий, прозевавшась как следует, не отказался испить доставленной живительной влаги, но разве водичка в силах заменить «вишнивку, чи гирильку» - лишь взбаламучено забурчала в пустом животе, что никак не поспособствовало миролюбивому настроению. Вместо зарядки поиграл успевшей по делу стосковаться булавешкой.
   -Может, пощечин отвесить, чтоб больше не приставал к прохожим... женщинам.
   -На курсах выживания учили, что надо обезвредить, а вот как? В каком потайном месте жало спрятано?
   -Жало? За жало я б его своими руками придушила!- Сюзины лавры не давали покоя экс-наложнице, но понимая, что столь же лихо, с одного удара прибить гадину, скорей всего, не получится, предпочла грязную работенку переложить на джентльменов кистеня и булавы.- Просто не хочется молодчиков лишать удовольствия.
   Так как командир экспедиции что-то легкомысленное то ли из кавалерийского марша, то ли из галопирующего тальянского гимна насвистывал и тактично, будто внезапно заинтересовала плесневелая гниль, отвернулся кладку подземелья рассматривать, то, весьма вероятно, участь Хлебало-Заколебало за сим была бы предрешена.
   Атаман уж в ладоши поплевал, кишивий прищурился...
   -Да вы что! Что вы? В своем ли уме на беззащитное существо набрасываться?!- В отчаянном порыве, растопырив короткие ручонки, прикрыв зверюгу собственным телом, внезапно проявил неуместный гуманизм Сусалин.- На кого руку поднять вознамерились? А? Как не стыдно? А ведь считаетесь представителями Конфедера-ации...- усовестил непрошенный «гринписовец» кишивиго, что, засмущавшись, принял сосредоточенный вид, будто на неустойчивый баланс булаву испытывал, но атамана не пронять увещеваниями, пришлось перейти к нотациям:
   -Что за люди такие?! Лишь бы разрушать, лишь бы уничтожить налаженный быт! Труд чужой не цените! А то, что хлопот потом не оберешься - никого не интересует. На распутье указатель перетесывать, к тому же вязью, кириллицей, ручная работа – ох, влетит в копеечку!
   Теперь даже не представители конфедерации устыдились неприкрытой агрессии при столь жертвенном порыве Сусалина. Смущенный, будто с поличным застуканный атаман принялся носком сапога фигуры какие-то вычерчивать, а экс-наложница бурчать под нос про грамотеев, что за камнеписчую работу дерут в три дорога.
   -Коли дальше так пойдет, что прикажете после каждого вояжа все подряд перекрестные ли, дорожные знаки переиначивать? К тому же, если указания станут недействительны, кому благодарности объявлять? А? Что, дорожно-устроительной службе и впредь влачить жалкое существование без профессионального-то праздника?- закончил увещевать Дружок Сусалин явно расстроенным голосом, озадачив бойцов многими животрепещущими  вопросами бурлящего жизненной суетой мегаполиса.
   -Ладно, не кипятись, горячая голова, уговорил,- решил не огорчать Дружка конфедерат,- возьмем грех на душу - оставим Колебалу занудного, как есть. Пускай в другой раз народ крепко подумает, прежде чем направо свернуть, какие монстры накинутся байками усыплять да соки высасывать.
   Бойцы вроде погрустнели от мрачных перспектив, подстерегающих доверчивые, заблудшие массы путников, но много времени на уныние не отпускалось.
   -Отставить вешать носы! Р-р-равняйсь!
   Хвалить никого не стану - без похвал знаете: отличились, молодцы! Пора, братцы да сестрички, продолжить экспедицию. По шедевр пойдем, чему бывать – того не миновать! Держать ухо востро, на фуфло, что начнут втюхивать, не накидываться. В случае чего вызывать оценочную комиссию во главе с экспертом... в моем лице.
   Веди, Дружок!

   Боевая колонна, окрыленная пусть неокончательной, всего лишь промежуточной, но одержанной победой, бодро зашагала к каменно-тесанному указателю, лишь запасливые имки замешкались, бережно пересыпая в походный сидор отскобленный с поблескивающих сыростью стен селитровый припас.
   Путь к шедевру, как ко всякому в той или оной области совершенству, проходил чрез тернии, в данном случае обставленные витиевато оформленными глыбами, порожденными, не исключено, местно-направленными взрывными терзаниями творчества исполинского гения. То там, то сям высвеченные неверным светом факелов являлись из темноты, не на шутку пугали путников застывшие в трепетных порывах, не успевшие, казалось, улепетнуть от ваявшего скульптора те самые, вполне возможно, посуленные но по исполнительскому уровню не дотянувшие до аукционных распродаж плоды неведомого искусства. При ближайшем рассмотрении произведения оказались творениями пока не состоявшимися, а то вовсе столбами соляными... или каменными, не ведомой доселе геологической породы, неизвестной, проще говоря, субстанции.
   -Мор-экспрессионизм какой-то.
   -Нет, пожалуй, представленное направление напоминает пост-авангардизм, я даже пыталась применить нечто подобное в интерьере квартиры – в гости теперь никого не зазвать.
   -Гостей-то понять немудрено... да тебя тоже: из подобного интерьерчика в рисковый поход даже не шаг надо сделать - полшага и то в обратном направлении...- Обменивались получаемыми от искусства впечатлениями конфедерат с дамочкой.
   -Бесспорно, перед нами не заезженный поп-арт, а направление явно новаторское, чтоб разобраться в замысле авторов, нужно обладать вполне отвлеченным, к тому же живым, богатым воображением,- незамедлительно, тут как тут встрял юноша.- Например, вот эта фигура напоминает по непонятной причине убегающую от Аполлона Терпсихору… или другую нимфу, точнее из античной истории не припомню, но... а-а, Мнемозину, наверное. Факт, что в результате панического бегства девушка-недотрога свалилась с обрыва. Именно момент трагизма падения отображен просто-таки мастерски!
   -Похоже на то, и, видать, многие сваливались вдребезги, вон обломков-то сколько валяется. А на счет Аполлона... гм, зная женщин, не думаю, чтоб кто-то убегал. Скорей - достали мужика... ну и не вытерпел...
   -Зная женщин? В женщинах вы разбираетесь примерно так же, как в скульптуре,- заступилась за осколки антики дамочка.- А если сердце женщины уже кому-то принадлежит?
   -Спорить не стану: на бессердечных тоже доводилось нарываться.
   -Не свободно - я хотела сказать.
   -Изживать, изживать из сердец раба...
   -В нем просто не осталось места...
   -Редкое явление: женщины с просторными сердцами встречаются гораздо чаще...
   За отвлечениями на пустые разговоры, вроде как легче стало через битые осколки-обломки перебираться, а непонятые шедевры, примелькавшись, перестали смущать импульсивными порывами да не успевшими толком сформироваться проявлениями дикого ужаса. Один лишь Дружок Сусалин внимательно пялился на тот ли, иной столбище, обходил с опаской, а то, тяжко вздыхая, скинув головной убор, стоял по недолгу то у одного, то у другого творения - видать, пронимали эстетическую, открытую искусствам натуру произведения воистину, если судить по производительности труда, ваятеля-титана. Силился Дружок, в столбища вглядываясь, скребя в затылках, что-то или кого-то припомнить, напрягая не только отказывающуюся приходить на помощь память, но и воображение. Увлеченно «вернисажил» бы далее, но заиграли вдали - как в обустроенных подземельях заведено - таинственно влекущие блики. Отвлеченный призрачным сиянием проводник с очередным из столбищ не разминулся - завалился шедевр с грохотом, раскололся на составные части для потехи грядущих во главе толпы дурков-землекопов Шлиманов. Туточки забывчивость-то отшибло. Почесав на этот раз лоб, для разнообразия, и пощупав, ни будет ли заметна под картузом набухающая шишка, скомандовал Дружок привал.
   -Ну, сокол, туннелей проходческий, чем порадуешь компанию?
   -Уж больно творческие потуги представляются знакомыми. - Кивнул Сусалин на очередной, трепещущий в свете факелов недовершенный шедевр.- Как бы впереди ни поджидала встреча с муниципальным субподрядчиком, одной левой  монументальности ваяющим. Водились совместные делишки по мелочишке, чего скрывать...
   -Ладно тебе, «делишки», не прибедняйся. Станешь ты по «мелочишке» замарываться.
   -В давние-то года без стартового капитала начинать приходилось...
   -Не темни, Дружок,  глаголь, как есть, правду-матушку. Нечего щадить чувства трепета перед искусством и раболепия - пред художествами. В конце концов, разочарование в чьем-либо творчестве сгубило куда меньше людей, чем преклонение пред кумирами.
   -Да так, пустое, что было, то быльем поросло,- явно скромничал Сусалин.- Только если здесь именно субподрядчик собственной персоной озорует, то палец в рот... ну это само собой...
   Вот что,- собрался, наконец, Дружок мыслями,- во-первых, с шедеврами обращаться чрезвычайно осторожно.- Огляделся проводник с опаской по застывшим столбищам, будто сочувственным станом расположившимся вокруг совещающихся.- А во-вторых, звать его, значится...- замялся Сусалин, будто уличенный в неблаговидности, вздохнув, чуть ни обреченно вымолвил:
   -Статуэлли.
   Лица, в сферах искусства просвещенные, пробурчали нечто весьма неодобрительное, а просто рядовые ценители прекрасного, не мудрствуя, сплюнули.
   -Эх, сколь ни помню, вечно ты, Дружок, с каким-нибудь шарлатаньем спутаешься! Ладно,- не стал особенно журить приятеля за предосудительные знакомства конфедерат,- чего уж теперь - веди! Но если личность окажется та самая, то как бы мои, гм... знатоки художеств и ценители ваяний указатель дорожный таки ни подпортили...

   Выйдя на освещенное хаосом огненных всполохов, тесно заставленное натворенными произведениями пространство мастерской, экспедиционеры с черного хода вошли, может статься, в историю искусств - сподобились свидетельствовать муки творческих терзаний высокооплачиваемого гения. На сей раз хозяин очередного подземелья, плотно обвешанный золотыми побрякушками, что неподъемной массой уволокли бы даже кашалота на дно Марианской впадины, предстал изощренным эстетом, утончено творя кистью десятого номера. Грубятина, как то: зубила, молотки, муштабели, электросварка ради передачи чувственных нюансов, без излишних сантиментов отвергнутые, валялись в углу. Краска, жирными кирпичами покоящаяся на коряво обтесанном постаменте, примерно такими же батонами пастозно ляпалась на холст, по профессиональной обреченности вынужденный безмолвно сносить форменные надругательства над бессловесной личностью. Увлеченный творческим порывом смиренный раб искусства, поросший диким волосом, способствующим, видать, чуткому духовному восприятию окружающего мира, вроде не замечал робких паломников, чающих прикосновения к истокам прямо-таки брызжущей по сторонам от шлепков кисти гениальности.
   Но внутренний мир художника, богатейший, судя по бряцающим в такт шлепкам золотым амулетам, браслетам да цепям, увы, все-то оставался таинственной загадкой, подобно не взломанному сейфу, за кованым металлом скрывая содержимое от чающих приобщения к сокровенным ценностям.
   -Кехе-кехе,- робко намекнул о присутствии Сусалин, но Статуэлли, окончательно выявленный по размашистой манере претворения в явь циклопических замыслов, отвлечься не соизволил, а, как ни в чем не бывало, продолжил шмякать красочными кляксами да, подобно призраку в заточении, перезванивать отрадными художественной натуре побрякушками.
   -Видно, перевернисажил паря по Балрижам, коль своих не признает,-  предположил неопознанный Дружок.- Должно, в гору пошел Монмарт… ртовую.
   -Коль в гору, то конечно, старого друга кто признает?- «утешил» кореша конфедерат.
   -Друзэй я-а нэ прызнал? Это кровный абыд! Да-а?!- Как порох вспыхнул Статуэлли, от импульсивных щедрот обильно уделав визитеров краской, хорошо, вполне для подземелий маскировочной - охрой.- Вах, Дружок! Здравствуй, дарагой! Пачэму нэ пысал? Я б барашка по шей, чик-чик, зарэзал,- хачилани, алапури, чохохилли...- Вознамерился хозяин нарочито радушно, в укоризну конфедерату, далекому от знойного, горского гостеприимства, облапить Сусалина.
   После объятий, в ход пошли расспросы запросные, больше о заказах, небо скребущих монументальностью, да заявки на расширение студийной площади: «Развэрнутца савсэм нэгдэ, вах!»
   Дружка же впору прямиком в дипломатический корпус без соответствующего диплома записывать:
   -Дело с заказами поправимо. Уладим, не сомневайся в нашей «кофпефтефции», а если сомневаешься, сосед, Хлебало, не даст соврать, подтвердит (по неосторожном произнесении памятного имени как по призыву вперед выдвинулось женское подразделение) наше слово с делом не расходится – впустую не треплемся. А что касательно контрактов на умопомрачительные прожекты, заявки подавай по их адресу…- Дружок указал на весьма скромно пока держащихся, потерянной толпишкой провинциальных зевак по сторонам пялящихся экскурсантов мужского пола.
   Статуэлли, глянув цепко наметанным глазом на потенциальных заказчиков, ничего обнадеживающего не обнаружил: ни вызывающего хамства, ни наглости во взорах, ни барственных замашек вчерашних лакеев, ни ухмылок перманентных палачуг беззащитного народа. Дамы тоже удостоились неодобрительного внимания: на притихшую стайку приходилась всего-то пара задрипанных шуб в налипшей паутине, а притягательное художественному вкусу золотишко и вовсе не проблескивало.
   -Аны, эты?- Получив повторное подтверждение, сморщилась творческая натура в окончательном разочаровании.
   -Что ты, что ты...- Дружок вроде бы по секрету принялся нашептывать - в туннельных сводах эхом откликалось нарочитая конспирация: «Странники с оковских пределов... важняки... отцы-учредители... акционеры беспрогарные...»
   А в ответ гнусаво, зато со все меньшей пренебрежительностью:
   «Рван, брадаг ныщый... лахудр выщэпаны... да растэрэт мнэ ых - раз плунут…
   А-а, сразу и нэ скажэш... да ну?..
   Ну, ладнэ. Раз учрэдытэлы з акцыонэрамы, так и быт, прыму заказ, но расчэт будэт кэттэджамы, вылламы мрэморнымы, па-другэму нэ твару».
   -Будут тебе и расчет, и коты, и пижамы, и особливо вилы – уж на что, а на радикализм в отношении нечисти горазды,- пробурчал конфедерат, но уж погромче озвучил:
   -Не сомневайся - для расчета наличность имеется.- Потряс не очень-то убедительным, отощавшим мешочком.
   -Ну, что я говорил, вишь, каковых клиентов подогнал - ни мысли об поторговаться! Пользуйся моментом, ступор.- Подмигнул Дружок Статуэлли, мол, куй железишко статуйное, пока Фортуна чуток, что ни молотобойцем подряжается.
   -Другэй рэзгавор.- Несколько отошел от скептицизма титан художественного промысла.- Ркацихбили, чтохохтэли…- рисовано-радушно, широким жестом пригласил гостей не званных, но, видать, прибыльных за импровизированное застолье.
   Те неохотно, с опаской, неуютно расположились на жестких, каменных обломках, пребывая в неусыпной настороженности: не поднесут ли внове «кофейку» на угощеньице? И точно, в руках шедевриста замаячил подозрительного вида кувшин с привычно не вызывающим доверие побулькиванием в объемистом чреве.
   -Мерси, конечно, но мы народ не пьющий,- скромно, дружно, чрезвычайно категорично вослед за конфедератом, безо всякого намека, одергивания, не говоря уж о приказе, принялись экспедиционеры отнекиваться от угощения. Один Дружок, памятуя давние деловые отношения, да чтоб Статуэлли не вознамерится в «кровный абыд» удариться, на отчаянный шаг все ж таки отважился.
   -Эх, пропадай моя телега лимузинная,- «опрокинул» было булькающую стопку.
   -Что ты, что ты, дарагой, шутка нэ панымаэш?- В последний момент выхватил чарку из рук доверчивого гостя, словно из демонического состояния на миг вырвавшийся Статуэлли.- Я жэ нэ зладэй какэй.- Выплеснул содержимое на один из грубо отесанных каменюг – тот, аж поморщившись от омерзения, пошел трещинами.- Какой ркацихбили, слушэй? Подвалны условый такый: выно кысныт, адын уксус астаэетса. Что, не нравытса?- Горделивым взором окинул незадавшийся винодел возмутившуюся публику.- Это напыток дла настоащих мужчын!
   -Ни силя тют нима, ни горильки,- поделился новостями о скудности столования с заскучавшей по делу булавищей кишивий.
   -Что, путезнатец, сызнова прикажешь спускать злодеяния?- давно уже кипевший как позабытый чайник, только взамен огня перегревшийся от негодования, в последних терпениях стискивающий кулачища атаман дисциплинированно востребовал санкцию на радикальные действия.
   -Ну, скажи, для чего, зачем учудил фортель-то?- Отходчивый Дружок постарался смягчить ситуацию, вновь растопырил руки, пытаясь задержать поступательное движение менее терпеливых, не столь любопытных застольников, но с опозданием осознав последствия от чуть не случившейся дегустации, побледнел, дрогнул да уж не выступил в защитных действиях столь же убедительно как в случае с Хлебало.
   -Хатэл правэрыт, можно лы вам давэрат?- Действовал, оказывается, Статуэлли по лишь хапказскому племени известной логике.
   -Это уж точно, не впервой убеждаюсь: чужие души - потемки.- Пришла  пора конфедерату сдерживать искренний порыв не на шутку исполчившихся соратников.- Давай-ка, непонятый иноплеменник, предоставляй шедевр, пока камни скручивающее угощеньице кое-кому за шиворот ни вылили.
   -Давай-давай, всу жызн давай – вэт сам бэры, сам выбэрай!- благоразумно отставив кувшин в сторону, широко взмахнув руками, предложил Статуэлли обширный выбор неподъемных окаменелостей, выглядевших, словно застывшие в последнем порыве останки органики, безнадежно спасающейся от непредсказуемых порывов гения.
   -Монументализм не подойдет. Присмотреть бы что-нибудь легкое, в смысле, переносное, чтоб на одного-двух бойцов навьючить. Да хоть мазню твою - глядишь, не замараемся.
   -Я логкый статуй не выяю, а картыны нэ продаю! В том возвышенам смыслэ, что ыскуссво нэ прадаэтца!- гордо скрестив руки, непреклонно заявил выходец с гор.
   -Нэ прадаэш или нэ пакупают?- Конфедератово терпение тоже имело пределы - перемигнулся с кишивим, а тот - с атаманом...
   -Позвольте, чем же тогда искусство на протяжении всей сознательной биографии занимается? Продаваться - первейшее его предназначение, а «вторейшее» - перепродаваться,- с охотой вступила в полемику, не смущаясь авторитетом представителя артистического мира, дамочка, ради завязки диспута прибегнув к максимально возможному цинизму…
   -Понимаю, понимаю, но силой решать проблему не годится,- сдержав первый, а потому наиболее искренний порыв, счел нужным прояснить ситуацию нетерпеливым спутникам конфедерат.- Коль в путеводителе указано: «приобретешь», то давайте уж строго следовать высеченным скрижалям, чтоб от греха подальше…
   -Вот напасть на мою должность!- Вошел лицом во малинов цвет и отошел-таки от уксусного шока Дружок.- А ну, подь сюды!- Оттащил Статуэлли для пущей конфиденциальности в наиболее темный угол сумеречной студии, откуда по подземелью предательски зарезонировало:
   -Слушай, баран подземельный! Не бесконечно же я смогу на вверенной территории размещать невостребованные безобразия? Ведь народное терпение небезгранично! А тут привожу людей... Да какой полоумный тебе еще цену даст? Зашибай деньгу, пока я добрый, а то, помятуя угощения с проверками, взашей полетишь из мастерской в страну с жарким горным климатом! Посмотрю тогда, найдется ли какой другой меценат, дозволяющий расширять художественные студии до размеров стадиона?..
   Даже в темноте увиделось, как в неизмеренную ширь развел Дружок руками.
   -А чэм ты, Дружэк, какый мэжду намы можэт быт недаразумэный? Это всо завистныкы...- Будто бы не слышал Статуэлли направленной в свой адрес критики.- Прэдаставлу, так ы быт, адын пэрл маего творчекага працэсса, для таго, чтабы ым плэнылысь и застылы от патрэсэныа!
   Воздев голову на манер датского принца, не понятого презренным окружением, только что колющими предметами не размахивающего, Статуэлли удалился в альковы. После некоторого промежутка времени, наполненного эхонирующим чихом, предстал неприступным Очаковым пред Потемкиным, неся распятый на подрамнике, чуток больше средних размеров холст, таинственно прикрытый на совесть пропыленной дерюжкой.
   -Этат дла всэх падайдэт, патаму вас многа, да-а,- довольно молвила творческая личность и, придавая вещи товарный вид, сдула с тряпицы уже не первый да не третий, видать, культурный слой пыли.
   Дружок, в нетерпении ухватившись за наконец-то предложенный холст, особо придирчиво товар не разглядывал.
   -А сматрэт, а прэдаватса вэстыргам кагда, а-а?
   -Действительно, приобретаем первое попавшееся произведение искусства, даже не рассмотрев, как следует! Где в галерее освещение? Не видно же ничего!- Дамочка пытливо принялась изучать пространство мастерской на предмет экспонирования шедевра.
   -Нэ вылнуйса, дырагэя: мой шадэвр ы бэз свэта выдат.
   -Давайте-ка, я сниму холстину.- Поспешил на помощь дамочке юный конфедерат, стремясь отшить приставучего хапказца да раскритиковать живопись в пух и прах, чтобы подвальный созидатель не больно перед дамами зазнавался.- А в какой манере письма исполнена картина?
   -Тэк ыспэлнына, кэк ты нэ выдыл до и нэ увыдыш послэ...
   -А ну стоп! Руки прочь! Дружок, придержи-ка шедевр.
   Дружок от чуть ли ни налетевшего юноши проворно упрятал картину за спину.
   -Что на туристском проспекте, на каменюке перекресточном высечено, а? Ведь ничего об осмотре приобретенного холста не сказывалось, верно?
   -Нет, об том ни полслова - я до конца дочитал, и службам - благодарность, как отсюдова выберемся, сразу же, моментом...
   -Поня-атно. Значит, говоришь, точный твой указатель?
   -Куда точнее-то? Прознали бы ацтеки с иноземными майями - календари сверять командировались бы, факт! Одно слово - гранит!
   -Вот и ладно, стал быть, нет нужды чрезмерно усердствовать, а всего-навсего надлежит точнехонько следовать дорожным предписаниям, исполнять лишь, по сути, инструкции.
   -Но это же смешно, все равно как приобретать кота в мешке, вдобавок в драном!- Пренебрежительным взглядом окинула дамочка пропыленную тряпицу, неопрятно примотанную гниловатой бечевкой.
   -Конечно, непременно нужно хотя бы одним глазком взглянуть на живопись, а картину я потом сам упакую.- Ради удовлетворения досужего любопытства не сложившийся пока в мужа юноша изготовился действовать в совершенно бесперспективном направлении,- так бы за партой усердствовал – из отличников не выкарабкался бы.
   -Моя тоже хотеть смотреть.- Встал сначала одни полуфиоп в очередь на вернисаж за юношей, за ним - другой, по-настоящему перебинтованный, но с оглядкой на начальство - дозволяется ли?
   Не дозволилось.
   -А-атставить!- прозвенела беспрекословная команда.- Поход покажет, про кого писан сей шедевриус?- Отогнал конфедерат наиболее настырного полуфиопа, попытавшегося хоть сквозь тряпичные дырки, но на живописный перл таки глянуть.- Про нас ли? 
   -Нечего любопытствами гневить да дразнить судьбинушку. Коль испра-авный дорожный указатель сюда завел, то давайте-ка следовать предписаниям, авось и выведет! Гм,- Дружок не преминул акцентировать слово «исправный».- А потому, ни пора ли раскошелиться?
   Конфедерат нехотя изъял из заветного вещмешка увесистую, едва уместившуюся на ладони купюрную пачку и протянул Статуэлли.
    Тот, зачарованный назревающим моментом демонстрации представленного перла, счел возможным ради гонорара очнуться, причем, очнувшись, явно не обрадовался:
   -Тэк чтэ, сматрэт нэ будэш?- гасла в голосе едва теплящаяся надежда, заодно с прочими признаками зазнайства в выражении лица, в фигуре.
   -Нетушки, хозяин, в туристическом проспекте осмотр сей достопримечательности не значится. Без того уж насмотрелись, что из безответных каменьев ваяешь - экскурсионной группе впечатлений предостаточно.
   -А эта чтэ, дэнгы-ы-ы?!- разочарованный в надеждах на художественное признание Статуэлли, негодуя, прямо-таки зарычал, презрительным жестом отвергнув непривычные, не доросшие до хряксов купюрки. Пренебрежительный порыв представился столь вызывающим, что атаман аж потянулся до сладостного хруста в косточках, а потом - к кистеню.
   -Деньги народные!- гордо, правдиво и непреклонно отчеканил конфедерат.- Людишки по «копью» собирали, откладывали! А коли твоей прорве мало, то вот, не обессудь, весь остаток.- Вывалил незадавшийся финансист к ногам кипятящегося шедевриста весьма скромную заначку, рассудив, что мешочек сподручней использовать для транспортировки приобретенного полотна: уж слишком ненадежной выглядела оберточная дерюжка.
   -И эта всэ?- Статуэлли, вполне искренне недоумевая, уставился на нищенский, в привычных масштабах, гонорар в «отвычных», вдобавок, для восприятия денежных единицах.- Тэкой мызэр?
   Сюзи, наблюдая за мало понятным, до абсурда, как показалось, нерациональным действом, поняла: с приобретением «пикчерза» случилась заминка, и вознамерилась, для сговорчивости очередного подземельного монстра, прибегнуть к коронному приемчику. Но недоумевая, уставилась на названных подруженек, которые вопреки здравому смыслу не проявляли ни малейшей агрессивной активности.
   Что-то здесь не так?- призадумалась агентша. А когда стало понятно, что волосатого «минера», которого поначалу приняла за обыкновенного голоиудского персонажа фильмов-ужасов, цена не устраивает, вновь вопросительно глянула на товарок. Но те все-то надежд не оправдывали: дамочка стояла задумчивая возле опекаемого Дружком пыльного, древнего, видимо, редкого «постера», а экс-наложница в компании имков уксусы из кувшинов зачем-то нюхала и по очереди с дегустаторами морщилась. Сюзи, раздумывая над дальнейшими действиями, принялась перебирать в кармане трофейные колечки.- Если по неведомым причинам именно в этом пункте следования принято расплачиваться по завышенным расценкам, то почему бы ни помочь незадачливым спутникам, растранжирившим наличные «манеи», материально?- Неведомо, какими путями проникла в голову бредовая для пусть даже не самой примерной холуевриканки несуразица, но через некоторое время Сюзи удалось совладать с незнакомым доселе порывом. К тому же на миг почудилось, что драгоценности сгодятся для чего-то другого, для гораздо более важного в жизни бизнеса.
   Конфедерат, в примы не метя, и вообще, не будучи актером по натуре, не привык долго держать паузу.
   -Кыш отсюда!- Вновь отогнал от шедевра любопытствующую полофиопову братию.- Держи, Дружок - упакуй, как следует.- С облегчением на душе, окончательно и бесповоротно расстался с мешочком, как с символом обременительной собственности.
   -Маловат будет...
   -На вашу прорву спохозастольную ни мешками, ни деньгами не напастись! Вон приятеля твоего тоже плата не устраивает, маловата кажется. А, может, место здесь заколдованное? Мне сразу не приглянулось, как чуял недоброе - недаром же хожу в ярых противниках внедрения поп-монументализма в жилищные, культурные да в индустриальные строительные массивы.- Со внезапно нахлынувшей подозрительностью осмотрелся конфедерат по сторонам повнимательней, точно с опозданием решившись провести рекогносцировку на местности.
   -Слышь, Дружок, а ведь в указателе не сказывалось, в какую цену здешние шедевры?
   -Не, нынче ценники на камнях не вытесывают, не те времена - высечениям за инфляцией никак не угалопировать.
   -Вот и я об том самом: раз цена в прейскуранте не значилась, то предначертанное исполнили - пора двигать по маршруту далее. Покедова, хозяин.- Лишь помахал конфедерат рукой на прощание остолбенелому, по примеру мертворожденных выкидышей собственного творчества, Статуэлли, который, казалось, вот-вот трещинами пойдет от переизбытка негодования, точно от воздействия скисшего подвального уксуса. Тут даже Дружок спасовал - не рискнул обсусалить приятеля на прощание.
   -Экспедиционный корпус, вперед!- скомандовал конфедерат, и колонна дружно двинулась назад, ибо, вопреки приказу, именно в сем направлении лежало дальнейшее продолжение боевого пути,- не подавать же правильную команду при Статуэллях всяческих.

   -Эх, указатели! Последнюю наличность выложил,- пенял по дороге Дружку конфедерат, чтобы кореш не скучал и не ударялся в меланхолии.- Теперича лишь командировочные, суточные с пайковыми остались, но чтоб на сей Н.З. никаких покушений, ни поползновений… одно только, если встретится в пути подходящая ресторация.
   Выкладывай, в какой еще разор ввести собираешься экспедицию?
   -Вот-вот, вслепую, не глядя, выбрасывать административно собранные деньги. А где уверенность, что с приобретенным шедевром наш отряд впустят обратно в Конфедерацию? А если на холсте в циничной неприглядности запечатлены аморальные разложения отдельных податливых членов общества?
   -Поэтому предлагаю - посмотреть. Ответственность готов взять на себя, чтобы всему коллективу краснеть не пришлось. Проверим на всякий случай, глядишь, в самом деле картина безнравственной окажется,- из кадетов ведь отчислили, а за что – вспомнить толком нечего.
   Без того, не испытывающие недостатка в энергии Полуфиопы, все-то не теряющие надежду сунуть нос, куда не следует, оживились пуще прежнего и настойчиво, но во вполне этических рамках, принялись поддерживать неудовлетворенных в любопытствах дамочку и юного конфедерата:
   -А если картинка крокодила?- размечтался одни из них.
   -Нет, портрета бабушка?- не отставал другой, но вовсе не в буйстве фантазии, а в тяге к жутким зрелищам.
   -Как вы их только друг от друга отличаете? Кишивий!
   -Туточки, батько!
   -Взять шедевр под караул, а то Дружку в одиночку не совладать с распоясавшимися эстетами!- От греха подальше приставил конфедерат к статуэльеву творению охрану из самого неохочего до живописного жанра контингента.
   Видно, такова уж судьба Статуэлли - завсегда к его творениям охрану от народа приставлять приходится.

   -Артиллерия, присматривайте подручные боеприпасы, а то без поддержки огоньком нынешние схлестки не обходятся,- распорядился конфедерат, но запасливые имки без приказаний невесть чего полные сидоры наковыряли, женское же отделение презрело на сей раз метательные снаряды, а, вдохновленные победой над Хлебалом-Заколебалом, вооружались чем посерьезнее.
   Несмотря на увеличившийся багаж да на продекларированную конфедератом нехватку денежных средств, экспедиция по проторенному пути продвигалась уверенно и бодро, потому состояла не из платных наймитов, а из истых поборников сквозь тьму на свет Божий, наконец-то, выбраться. Наиболее решительно настроенные бойцы поторапливались, опережая кордебаталию. Так атаман, по всем статьям тяжелый пехотинец, подался чуть ли ни в разведчики, кишивий тоже не позволял Дружку с дорогостоящей ношей в арьергарде задерживаться, и статуэлльевый шедевр находился на почетном месте отрядного знамени. Так что, действуй в Конфедерации прежний устав «Табели о рангах», произвели бы кишивиго, как пить даль, в подпрапорщики, а Дружка Сусалина, и того круче - аж в самые прапорщики,– вот уж на складах да в каптерке развернулся бы.
   За шедевром ускоряли ход неутомимо любопытствующие полуфиопы, рядом запыхался отчисленный, в том числе по здоровью, кадет, считающий исход прежней стычки чисто случайным недоразумением. Позабыв усталость и неудачи, горел юным пылом пробиться в передовую линию, вновь в рукопашной схлестнуться с оравойпогромцами, дабы видела дамочка, что силен не только в искусстве, не только в пиктографии разбирается, но и в фехтовании труса не празднует.
   -Братцы,- выстраивал ударный строй конфедерат, пытаясь чуть ли ни силой перевести дам во второй перевязочный да огневой поддержки эшелон,- на этот раз никакого кофею не заказываем - нападаем дружно, внезапно и, стал быть, молча, без «ура», раз уж проштрафились. Да строй, чтоб держать у меня!- Конфедерат без офицерского вооружения, пускай всего лишь на рядовой полуфиопов манер вооруженный заржавелой арматуриной, не утратил тактического мышления.- Напасть эту, кофейную паузу, разнесло, должно, взрывчаткой, а коль нет, то бить по юбочному чучелу прицельными залпами – в ближний бой не вступать, не подставляться, на дистанцию выплеска из кофейника страхолюдину не подпускать!
   Дружок, в пекло не лезь, а то знаю тебя, горячую голову! Находись с шедеврищем на подстраховке, чтоб не повредить в суматохе произведеньице - потеря для мира искусства невосполнимая - зачем тогда столько деньжищ вбухали? Береги  и лишь в самый ответственный момент с купленной мазней нарисуешься, – испуг во вражьем стане великое подспорье любому воинству! Отныне переходишь в резерв ставки - ученые уж, каково действовать без резерва-то.
   Дружок, в общем, супротив ничего не возражал, со скромностью бывалого воина принял на себя основную, может статься, ответственность за исход сражения. Только шедевр с плеч скинул, от лямочек мешочных освободил да нюхнул через тряпицу - узнать хоть, чем резерв попахивает, но, не распознав, не ко времени расчихался.
   -Первый этап боевой операции: для порядку реноме восстановить надобно, показать «вху ис вхо», то есть рожи пакостникам начистить,- счел на сей раз нелишним провести более детальную проработку наступления конфедерат, уделив особое внимание теоретической подковке воинства.- Потом, значится, развивая достигнутый успех, на вражьей хребтине прорываемся через расположение и крушим тылы. Премудрости крушениям никого учить не требуется, это уж, коль природой заложено, не сомневайтесь - всенепременно проявится.
   Вот и вся диспозиция,- завершился немногословный инструктаж.- Теперь, думается, только самым тупицам чего-нибудь непонятно. А потому спрашиваю: вопросы есть?
   В виду боевых действий никто не хотел запомниться товарищам по оружию неопытным несмышленышем, кроме того руки прямо-таки чесались блеснуть доблестью.
   -«И с такими молодцами все отступать!» Ни на что иное как на геройство не рассчитываю, но помните: «Голова хвоста не ждет!», и чтоб «каждый понимал свой маневр!»- покончил с военной теорией конфедерат окончательно.- Вперед к победе, неустрашимо воинство!

   Славно, дружно ударили - дрогнули силы оравойпогромные. Еще щенки с похмельно мелкими тварями первыми, как ни шипи на них Паровой, попятились, во след, елозя на брюхах, потянулась прочая погань, отклевываясь, шипя да отплевываясь ядовитой слюной, злобной породой в изобилии накопленной.
   -Вот тебе кофею!- Нещадно гнул трухлявую арматурку конфедерат о бока, а то об мордени, на крови народишка наетые.- Вот тебе бразильянского, а вот кардамонишного, спесипотамского!
   Много поклали мерзопакостной нечисти, еще более разогнали молодецким натиском, но только шваль нюхом чутким, что сколь ни крутись, ни изворачивайся, по ветру как у флюгеров держится, почуяла нечто для драных шкур спасительное, точно по поданной команде подвывать начала:
   -К-кофею-у-у, к-кофею-у-у-у!- И со вновь прилившими злобами принялась по гадючьи шипеть да отклевываться.
   -Несу-у! Несу-у, чаду-ушки мои-и, без пригляду-у оставленные. У-у-у-у,- долетело в столбняк вгоняющей известностью, будто из туннеля паровозище накатывал. Взбодрилась нечисть, почала ядовито клевать, пускать когти в ход да кусаться, а взамен каждой снесенной башки, по заведенному у нелюдей обыкновению, по два, по три раскосоглазых, клювастых да клыкастых черепа выклевывалось.
   Не одолеть тьму поганую: прет из щелей, словно на дрожжах растет. Вновь попятились ратоборцы, но тут, пусть на некоторое время, но попридержали напор сил погромных имки со второго эшелона; в статуэлльевых закромах особо не «вернисажа» да не привередничая, разжились несколькими бутылями камень разъедающих уксусов.
   -А накось гостинца выкушай!- С присущей дальнозоркому глазу верностью метнул в наползающих, наседающих вражин зелье, на вкус забористей «молотовского» коктейля, замшелый имка.
   -Отведайте одоранта, по скусу ли?!- Имка ученый не преминул на дегустационную пробу нюхнуть продукт метания - не выветрился ли? Прошибло - на месте не устоять, чуть самолично не метнулся вослед за бутылкой. Пришлось дяде приводить племянничка в состояние равновесия - пользовать заветным лекарством, глоточного применения.
   Нечисть же, поперву отвлеченная непривычным, завлекательным запахом, быстро сориентировалась и друг с дружки да с прочей пакости со вкусом уксусы послизывала, оттого взбеленилась пуще прежнего, видно, войдя в аппетит, на добавку рассчитывала. Но тут подоспел собственный заправщик, шаркающий заразмерными, будто раздутыми галошами, от предыдущей незадачи вроде как особенно не пострадавший, только в драные юбки да шали с бахромой чуть ни до носа замотанный, не смотря на усиленную драпировку, по-прежнему отвращающий омерзением.
   И уж вопросил в боях взращенный, битвами закаленный кишивий:
   -Тикаемо, батько?
   -Рано пока. Ни шагу назад!?- громко, но небезапелляционно скомандовал ватаге, в которую сбился строй воинский, конфедерат.- Должен же найтись ключ от сего Шлиссельбурга!?- Осмотрелся критически, оглянулся пытливо по тылам…
   -А-а, вот оно! Дружок, подтянуть резерв! Взять наизготовку, товсь! По кофеварке огонь!- Метнул гнутую-перегнутую арматуру в чуть ли ни раскаленный кофейничеще, но ученая уж Дворопогромская на сей раз была начеку – собственной персоной заслонила подносимое угощеньице,- самой-то что с булавочного укола станется?
   Резервы же, как всегда, запаздывали.
   -Дружок! На тебя одна надежа, распеленывай... тьфу, расчехляй!- крикнул конфедерат, что оставалось голоса, голыми уж руками отбиваясь от очередной наскочившей гадины.
   Пока Дружок возился с подгнившими тесемками, расступилась, жадно слюни накатившие сглатывая, мразь мракоподвалищная, изготовилась, в ожидании недоброй кончины упрямых супротивников, растерзать, склевать ошметки, что уцелеют лишь от дворопогромского потчевания.
   -Так это тебе, колу-уняка, кофейку-у - кофеечечку-у-у нестмоккастого, ароматейного отве-удать приспи-учило?- Втянула Дворопогромская хлюпающей ноздрей запашок из бурлящего, клокочущего гейзером кофейника, беспромашно впялив прицельные диоптрии прямиком в конфедератову фигурку, оробевшую, но виду тому не кажущую.
   -Резервы к бою готовы,- с натугой прохрипел Сусалин, с помощью в искусствах преуспевшей дамочки, но более - экс-наложницы, не питающей к живописи ни малейшего почтения, а потому работавшей зубами как кусачками, покончив, наконец, с тесемками и с нелишним тщанием предосторожности установив шедевр к осмотру, будто крупнокалиберную гаубицу на позицию выкатил.
   -Вправо-влево разда-айсь!- У порядком утомленного конфедерата достало сил решительно распихнуть плотно сбившийся ратный строй, но сам отскочить в сторону не поспевал - бухнулся наземь, в порыве самосохранения как можно глубже натягивая на голову бравую конфедератку.
   -Пли!- скомандовал из последней мочи.
   По получению команды скинул Дружок дерюжную мешковину, то ли шедевр от взоров уберегающую, то ли неподготовленных зрителей от непредсказуемых последствий вернисажного осмотра. Подрамник, очнувшись от невостребованного забытья, вздрогнул в руках, задрожал нарастающей дрожью, все отчетливей да явственней завибрировал, будто придумка извращенческая; заскакал было как зайчишка, за уши на выдергивании морковки пойманный. Почитай, лучшая половина второго эшелона, как за орудийным щитом укрывшись за предъявленным к обозрению полотном, в три пары рук еле-еле в боевом положении перл искусства удерживала.
   -Ага!- узрев поверженных врагов, возопила гиблым басищем Дворопогромская.- Я на вас, недо-у-умков непоко-урливых, узду Теряймиро-Уздальской Ворликии-то набро-ушу!- зловеще наобещало чудище капитулянтские привилегии да для разящего замаха сподручнее перехватило кофейнище, но внезапно замерло, уставившись, точно дурным зельем привороженное, на заигравшее фосфоресцирующим светом статуэлльево произведеньице.
   А с шедевра-то как полыхнет, словно огнем металлорежущим, да прямиком по кагалу оравойпогромному, во пошлой мерзости как на ладошке для прихлопывания освещенному.
   -Никому не глядеть! Глаза позакрывать! Долу очи, долу!- орал, что оставалось в легких мочи, конфедерат, к которому люминесценция, даже через фетр невесть во сколько раз отфильтрованная, но пробилась-таки. Большинству ратников команда не понадобилась: когда еще пали ниц, следуя примеру конфедерата, ну, а особо любопытствующим достало и бокового зрения, чтобы ошалеть до полуконтуженного состояния да в трепете отворотиться прочь.
   Шедевр тем временем чуть ли ни инфраволны щедрыми пастозными шлепками раздаривал, жаром окатывая спины и прочие подставленные места залегшим ратникам, а с конфедератовых подметок аж дымок вился сизыми струйками. Оравойпогромные же особи обмерли, наподобие соляных столбов, окаменелыми истуканами.
   -Вот это прет! Настоящий талантище! А народ не понимает - серость сиволапая…- неравнодушный к воистину тектоническим творениям ваяния, а отныне еще и живописи в восхищении залился Дружок хвалебной одой патронируемому шедевристу, еле удерживая жуткими частотами вибрирующий подрамник.- Вона чем напасть беспрописную пронимать должно – как заповедано: «волшебною силой искусства»!- попытался приобщить к собственным весьма сомнительным вкусам добровольных помощниц. Но дамочка, не прислушиваясь к посторонним рекламным комментариям, с риском для зрения на прищуренный глазок пыталась определить внешние воздействия шедевра и довести беспристрастные наблюдения до прочих ценителей живописного творчества:
   -Изначальная экспрессия агрессивного нападения притупилась. Резкие, выпирающие черты и прочие члены, утеряли рельефность, приобрели общую свинообразность; то есть наружу всплывает потаенная суть, раскрывая внутреннее содержание образов...
   Делишки поганого воинства вполне соответствовали описанию, лишь Дворопогромская, подобная нетленному идолищу, застыла, как была, в одиозности ужаса, уберегая в самозабвенном порыве заветный кофейник. Видать, не до конца проняло монстра шедевром, сотворенным всего-навсего скромной кистью - в данном случае резец, зубец да зубило с приложением кувалды средней тяжести требовались.
   -Тоже мне, иску-усство, подумаешь.- Рискнула выглянуть из-за подрамника экс-наложница, заботливо прежде подмяв Дружка, чтоб не пронимала того доставучая вибрация, и вообще, чтоб мужичок, пустившийся в скитанья, без пригляда не простаивал.- Вот в запрошлом годе на подворье ушинском проживала Горгонишна. Бывало, как на клиента выпялится - тот не просто чурбаном бесполезным каменеет, а моментом бабки отстегивает. Во какова силища!
   Потом, правда, другим за нее отдувайся да отбрыкивайся.- Вздохнула  застоявшаяся невеста более с ностальгией, чем тягостно - Дружка поосновательней тиснула, чтоб поменьше занимался бесполезными отвлечениями.
   Проистекающее с шедевра действо длилось недолго, но оказалось продуктивным до чрезвычайности, и когда мазня с холста целиком схлынула, то свору оравойпогромную в расчет можно было уже не принимать.
   -Прикончилась собачья свадебка!- подвел итог опаленный, а с задних мест малехо подрумяненный конфедерат, сбивая с мундира дымы более прочего пострадавшим головным некогда убором.- Ну и шедевриус! Не зря цену дали, не пожалели почти последнего!
   -Вот видишь,- находчиво выскользнул из тулупа упарившийся Дружок, оставив экс-наложнице взамен собственного тельца лишь верхнюю одежку на растерзание,- главное - следовать указателям,- и без аварий, и не заплутаешь.
   -Твоя правда. Эх, недооценили Стауэлли-то - стратегического масштаба деятель! Знать бы заранее, сколь убойного действия картина окажется - не пожалел бы командировочных, суточных с пайковыми да прогонными, но прозапас хоть завалящую миниатюрку выторговал бы… для самообороны без оружия! А служба дорожная… верно подмечено - молодцы, дело знают! Не в службу, а в дружбу, объяви им благодарность от имени Конфедерации!
   -Спасибочки, конечно, но суточным с прогонными дорожники тоже порадовались бы...
   -Чего ни порадоваться, знамо дело. Командировочные - такая штука, как заполучишь, невмоготу потомочки вне ресторации с денежками распрощаться, так что своих орлов не очень-то балуй финансами: не совладать потом с буянами. Уж лучше неприхотливо, на подорожном корме пущай взрастают, при дорогах кормятся,- тебе и хлопот меньше. Не отвлекай меня, Дружок, лезешь с суточными, а у нас, видишь, вроде как потери наметились,- одним лишь неспрошенным советом отделался конфедерат от завлечения в бескорыстные меценаты.
   -Как, бойцы, самочувствие?- внезапно озаботился командир, очень уж отзывчиво поинтересовался делами, пуще сбережения здоровья проявивших любопытство полуфиопов, пострадавших, пытаясь на шедевр глянуть, да Сюзи, предпринявшую аналогичную попытку по профессиональной надобности: шутка ли, присутствовать при подземном испытании оружия, возможно, что «возмездия», и не заснять ни единого кадра.
   -Эх, хвалить никого нельзя, пока дело не сделано, а я в прошлый раз запамятовал. Прости меня, краса-девица - куда без спросу полезла-то, будто без тебя в дурищах недостаток имеется?..
   Пострадавшие поначалу как очумелые не вязали лыка. Однако продвижение отряда не тормозили: на поверку оказались вполне транспортабельными, только под ручку вести надо было, к тому ж в живучести не уступающих четвероногим друзьям человека полуфиопов, тех вообще - только первые полтораста шажков, а далее «дети природы» сами кого не хочешь, куда не требуется завели бы.
   Вперед продвигались с тщанием осторожности: мало ли где, какая тварь затаилась, чтобы накинуться с реваншистскими намерениями. По ходу основательно свитые вражьи гнездовья, хитро переплетенные, повязанные липкими паутинами, разведывали. В норах, будто в коконах, свернутых гадостными нитями, то и дело виднелись тенетами утащенные, некогда многосуммные купюры взяточные, от жабы затихоренные да в труху крысами изъеденные. Так что даже имки не для взрывного, для финансового подрыва деноминированными дензнаками брезговали - внимание отставшей двоицы отвлекли дела, гораздо более в перспективе многообещающие…
   Под ногами любопытствующих, кто выработал осмотрительную привычку не в облаках витать, а по землице многогрешной хаживать, в небрежении плотно-утоптанным ковриком валялись паспорта с тройными, пованивающими, что достопамятный одеколон, гражданствами. А уж бумаг перемятых да загаженных, наделявших политико-финансовыми безответственными полномочными да сопутствующих ярлыков на высокие посты с властными правлениями - не счесть.
   -Ишь сору-то в логовище поганое натаскали, ироды кровопийные!- без устали возмущался конфедерат, примеряясь то к одному документишке, то к другому.- С десяток бы годков назад все это!- В сердцах отшвырнул собранный мусор в паутины.- Теперь, что в сих бумажках проку: в верхах нынче без произволу - забота об народе, не понять о каком, да об дружбе, не знамо с кем.
   Тем не менее, обследование высокодолжностного, под гербовыми печатями мусора сняло с бойцов «послебоевое» напряжение: отвлеклись, развеялись, дивясь несуразным фантазиям, по разрушительной мощи сравнимым, разве что, со статуэлльевыми шедеврами, но уже не в подземельном, а в планетарном исполнении.
   Полуфиопы же, едва отойдя от вскользь мазнувшего вернисажного шока, на радостях забавлялись как в подростковом возрасте. Какими-то документишками обменивались, козыряли то к перебинтованной голове, то к избавившимся от «чалмы» кудряшкам, будто соревнуясь, кого по той или иной карьерной кривой вывезло в наиглавнейшие начальнички. Что-то попытались вручить конфедерату, но тот вновь отправил макулатуру в паутинный мусоросборник.
   -Лучше бы шпагу сыскали, бестолочи, а то со стороны и не разобрать, кто из нас командир? Нет, ничему вас оперативная работенка не выучила – застряли на уровне ответственных уборщиков под контролем проверяющего. Э-эх,- укорил полуфиопов да сам за неуспешное обучение огорчился, но ненадолго – отставшие было от отряда, но подтянувшиеся имки порадовали.
   -Вона чего под лохмотьями юбошными у Дворопогромской обнаружили.- Протянул замшелый имка конфедерату тускло поблескивающий в ожидании работенки клинок утерянной шпажки. Проверенный металл несколько оплавился, точно горнило по новой прошел для пущего закаливания.
   -Фу-у, пакостники какия! Нашли к кому под подол лазить-заглядывать,- возмутилась экс-наложница.- Ко мне, чтоб ни на шаг, срамники!- Подпихнула деваха нешуточным локотком дамочку - обе рассмеялись набатом да бубенчиком, а еще колокольчиком, это когда непонимающая, но сообразительная Сюзи не замедлила присоединиться, потому что даже в полусознательном после контузии состоянии из коллектива не выделялась, строго блюла конспирацию.
   -Иногда и для дела заглядывают, а не по одной лишь прямой надобности,- пояснил замшелый имка несколько странные действия, хоть понимал: кривотолков все равно не избежать, и без досужих домыслов не обойдется.
   -Правильно, вот это молодцы! Верно, для дела чего ж не слазить. Значится, точно метнул!- Чрезвычайно доволен остался конфедерат возвратом шпажки, любовно огладил да о колено выправил памятное оружие.- Ведь сей клинок чем дорог: изъят у взбаламученного шпанца, которому уж больно по нраву приходилось измываться над крупной рогатою скотинкой.
   -Догадливые на счет оружия, сообразили,- не замедлил поощрить имок Дружок Сусалин,- а я прошляпил: надо было знак на тушу подвесить «Осторожно, обольет!». Случаем ни догадались?
   -Да мы, того,- довольные зарделись имки,- попользованный шедевр нацепили, на манер знака «объезд», чтоб люд обходил стороною...

   Благодаря всеобщей душевной приподнятости и соответствующим в имкин адрес шуточкам, отряд прибавил шагу, вразнобой исполнил даже несколько строевых, различного репертуарного жанра песенок. А потому бойцы не очень-то поначалу огорчились, когда запаутиненный путь уперся в беспролазный тупик.
   -Что это?- спустя довольно-таки продолжительное время после визуальной констатации непреложного факта, невесть у кого поинтересовался конфедерат, что бы самому же ответить:
   -Полный провал операции - даже безо всякого дорожного знака видно. Дружок, почему отсутствовал указатель?
   -Убрали по распоряжению сверху,- развел провожатый руками,- не иначе.
   -Эх, это все я, раззява,- конфедерат, скрипя сердцем, смял славное боевое настроение - перешел на самокритику, постучав себя в грудь для более полного осознания ответственности.- Всякому дураку понятно, куда путь оравойпогромцев завести должен! Тут и знака тупикового вовсе не требуется!
   -Классический вариант: если живешь распоряжениями сверху, то оказываешься в тупике.- Взял за моду юный конфедерат поучать старших, но, уловив недобрый взгляд начальства, отошел от греха подальше, но, при этом, поближе к дамочке.
   -Может, иные торные пути разведать?- не очень-то убедительно предложил проводник, герой недавней баталии, успевший, однако, с тех пор проштрафиться.
   -Ты уж разведывай, провожатый, а то душа в подземельях гнилостных по простору шибко истосковалась!- непроизвольно исторглось из недр атамана, угнетаемого замкнутыми сводами, сам же ушкуйник, как бы в поисках выхода, инстинктивно ухватился за неразлучный кистень.
   Дружок спазматически сглотнул, обратив полный надежд на поддержку и понимание взор к конфедерату, но тот, уж отвлеченный, следил, чего это имки в тупике ковыряются.
   -Порядок!- Ученый имка важно поправил очки на носу.- Все почти как Олеарий описывал - не тупик это…
   -Не может быть! По выкладкам да прикидкам - ни к чему другому оравойпогромный путь вывести никак не должен!- Казалось, конфедерат даже несколько огорчился за подкачавшую теорию общественного регресса.
   -Погодь ты, погодь- дозволь зело ученым людям слово молвить! Любопытно ведь, куда ж это я завел?- Приободрился несколько обнадеженный Сусалин.
   -…не тупик - полный завал,- квалифицированно констатировал обследованный факт ученый имка, в то время как замшелый сродственник бережно снимал поклажу с навьюченного гетманюги,- хоть какая-то от взбеленившегося маршалка польза.
   -Хрен редьки не слаще,- мрачно молвил атаман, пребывающий в опасном для некоторых из присутствующих настроении, и вкрадчиво поинтересовался у Дружка:
   - А ты, дяденька, случаем, не из шахтерской ли среды выходец будешь?
   -Не... не, я из дворян, конечно же... наверное... как и все…
   -А в детстве шахтером стать ни мечтал ли? Завалы разгребать...
   -Рвать будем!- категорично констатировал разрешение неутешительного диагноза ученый имка, угадав момент судорожных воспоминаний Сусалина о бездолжностном пребывании в невинном возрасте. Судя по нешуточной решительности атамана, именно изыскательные подвижки имок избавили проводника от перепрофилирования рода деятельности, заодно с социальной принадлежностью и классовым происхождением.
   Замшелый подрывник бережно распаковывал тщательно укутанное наследство, как оказалось, Дворопогромской.
   -Насилу из клешней выдрали, во как вцепилась,- кряхтел минер над трофейным кофейничищем, присовокупляя к заряду куркульный с виду сидор.- Для взрывной крепости селитрочки подбавим,- самозабвенно, в упоении пытливой натуры, делился восторгами с прочей публикой.
   -Давайте, ребятушки - на вас одна надежа!- одобрил конфедерат действия добровольно выискавшихся «шурфмейстеров», опасливо косясь на усиленно, во взрывоопасном режиме после ознакомления с селитрой забулькавший гигантский кофейник.- Всем, к минному делу посторонним, брысь отсюда. Чую: громыхнет, как до сих пор в подземельях не слышалось!
   И громыхнуло...






                Глава 24.

                Только «промокашки» пашут без бумажки.


   Громыхнуло, как ни одной грозе в сугубо пасмурных мечтаниях не пригрезится - содрогнулось поле ристалищное! Купюры, вырвавшиеся в сумятице дележей из пачек на волю, взмывали вверх, что сизари с крупяных рядов сенного рынка, разогнанные метлой бородатого дворника. Доморощенное землетрясеньице действенней, чем стопарь, принятый с утра за вчерашней недопитостью, взбодрило прибывающую публику, суля ну никак, ни в какую не надоедающую беспокойному ворликскому сердцу остроту ощущений. Окрестные отары со мульманами из стойбища да наглющие, перевозбужденные, словно не с гор, а с просмотра рекламы прокладок сбежавшие хапказцы таранами прошлись по реденьким цепям ментонерского оцепления. Вослед перли ободренные бесцеремонным нахрапом незван-непрошеных гостей простонародные обитатели, коль не приобрести, то хоть поглазеть воочию на хапужество, пущай чужеродное, но примерно-завидное. Совсем напрасно, вводя в полный разор, рвало оцепление на сухеньких от водочного горения, давненько в баньках не пареных тельцах зипунки да фуфаечки последние, а то у соседей по коммуналкам, пока те зенки не продрали, одолженные. Возжаждавший на сей раз не примитивной выпивки, а взалкавший красивой, будто из голоиудских дебилок позаимствованной жизни народишко ни затормозить силовикам не по силам, ни остановить.

   -Не верю, не верю, братцы! Ущипните! А-а-а!
   Ну ты, гад, кто ж так щипается?!
   Эка привалило, неужто обещания сдержали... всеудемосаукратосы?
   -Как же, сдержат они... Это отец-кормилец пэррезидентушка компенсации выплачивает.
   -За что же? Вроде уж убытков навозмещали - не упереть.
   -Не, те, что не упереть, когда еще сперли.
   -Про то понятно, а вот нынче кому привалило?
   -Да не тебе же, дурень! Ущипните его кто-нибудь еще разок, а то нету моих терпеньев - как бы не прибить, а в разэтакий-то праздник это, должно, грех… а, как думаете?
   -Хорош щипаться, братцы! Вон купюрка полетела залетная. Лови, хватай! Эх, обмишулились... Улетела и почему именно к хапказцу? Неужели мало им моей Манюньки?- пригорюнился на вид мужик, вроде, справный, не с концами на брагу изошедший. Но не время задаваться неутешительными вопросами: толпа увлекла ротозея вглубь событий, где только нагибайся-подбирай, повезет - не растопчут, глядишь, чего заныкаешь, коли не отберут да не оделят побоями по процентным выплатам.
   Дружные промеж собой, когда дело происходит в Ворликии и, в силу непреложной географии, автоматически не касается территориальных, религиозных, клановых междоусобиц, разноэтнические мульмане пытались заявить нерастащенные купюрные залежи наследными улусами. Народные массы доводы выслушивали с пониманием, жалостливо входили в претерпленные репрессии, религиозен да национален гнет, случалось, соглашались, потому у заявителей, похоже, право соответственное имеется, раз уж который год окрест сплошной сабантуй вопит да улюлюкает.
   Права правами, но как устоять - обойтись без ущемлений? Тащили исподтишка, а кто нахальней - просто в наглую, платя ясак хозяевам улусов всего-то в три четверти положенного.
   Хапказцы, те вели себя нетерпимее: как кто из даточного народишка посолиднел, раздался в талиях – тут же налетят коршунами, мигом нутро, купюрами набитое, выпотрошат да с кинжалищем у горла папой-мамой да прочими сродственничками интересуются на предмет дальнейшего выкупа - не магнатишки ли? Все никак не нахапаются – поди, напасись вдосталь на озорников народной кровушки да долготерпения - недаром иго хапказское вдесятеро супротив отраро-онгольского короче было.
   А в общем потехи - хоть отбавляй, народ развлекался - карусели не надо.

                ______


   -Ребята… ах да, нукеры. Нет, отставить, из безлошадных- то какие нукеры? Теперь мы - силы быстрого реагирования с воздушным, никак не менее, развертыванием, поэтому действовать предстоит в пешем строю, а не конем всех подряд давить да лягать, тут самим думать надо. Уф...- нойон, не силен в пехотной тактике, переведя дух, подавлено осмотрелся в непривычном, неуютно-замкнутом пространстве.
   Винтокрыл гудел деталями вплоть до последнего винтика, но эдаким шмелем в клевере, успокаивающе. В просторном салоне не то, что один тумен, два в полной экипировке разместились бы, даже для яслей подходящее место имелось, к тому же набитое угощениями - аккурат за стойкой бара…
   «Почему же лошадушек транспортировать запретили?..»
   -Прошу зарубить на носу, как устав кавалерийской службы... Э-эх - вздохнул нойон, припомнив каурого Мурзика.- Какой теперь устав, так, несуразица… На позиции выдвигаться заблаговременно, потому что скорость переброски увеличилась, зато быстрота маневра уменьшилась пропорционально отношениям массы ползущего тела к скачущему. Вот какие предстоят боевые действия, но не беспокойтесь, не переживайте: за конями обещали присмотреть и доставить экстренным транспортом, так что соскучиться не успеете. Вопросы о ведении боевой операции есть?
   -А как с рационом? Мой, к примеру, всякой подножной колючкой питаться не привычен.
   -А мой, чуть что не по нем, лягается с правого копыта, а если промажет, то стену прошибет запросто...
   -…кобылке рафинадика бы...
   -… морковки...
   -А моему...
   -Условия содержания обговорены. Чтоб коникам стресс разлуки легче перенести, особым пунктом предусмотрено усиленное питание - отрядный Н.З. я лично передал лаборанту, согласившемся на полставки подработать конюхом. Человек надежный, ответственный - присмотр обеспечит в наилучшем виде... надеюсь.
   Если еще вопросы имеются, то в тумен на испытательный срок приняты сугубые пехотинцы - за консультацией обращайтесь к ним напрямую.
   Конбандист с неможенником скромно потупились, а баконьер попытался возразить, что, мол, не сухопутный, а сугубо речной, без малого морской пехотинец.
   -Вот и отлично, если кадровая ротация пойдет по нарастающей, то быть нам в следующей командировке на море, тогда твой опыт тоже потребуется, боевой товарищ!..
   -Приготовиться к высадке!- Из закрытой на переучет кабины буфета решительной походкой промаршировал стюард, разрумянившийся, точно на морском бережку обветривался.- Кто, чего из предпосадочного остограммливания предпочитает? Водка, виски, джин, порто прямо из Ругалии, или вот рекомендую... а-а нет, коньячишко-то прихлопнулся.- Глянул работник сферы обслуживания на нойона через донышко непритязательной, опустевшей бутылки наглым глазом, но вопросительно.
   -Почему всего лишь «остограмливание», ведь до сих пор «наркомовских» по сто пятьдесят подносили?
   -Полтораста – для подразделений привилегированных: артиллерия, кавалерия, соколам из авиации, само собой разумеется. А ваше дело пехотное -  пей, что нальют, да помалкивай...

   Когда у окраины ристалищного поля, мощно загребая воздух тремя гигантскими винтами-пропеллерами - по габаритам более чем у иных списанных в утиль вертолетов – пухлый, как пирожок, винтокрыл мягко на брюшко шлепнулся, то робко порхающие доселе на шальных ветерках купюрные стайки сизарей обратились прямо-таки в угодивший под торнадо несезонный листопад. Выходцы из простонародья, что побойчее да посноровистей, мигом заскакали улетавшее от хренархишек да прочих национальных меньшинств богатство ловить, а ротозеи (как только простофили в инволюции не повымерли?) застыли на чудо винтокрыльное пялиться,- оказалось не зря. Будто для придания пущей динамики завораживающему олухов действу из авиационного чрева при полном экипировочном параде, при шпорах с ногайками, сохраненными от прошлой элитарной службы, высыпали жадные до активных действий теперь уже пехотинцы и ну разведывать на местности да «языков» прельщать подачками за информацию…
   Те из хренархов, которые подальновидней да порасторопней, плюнули в сердцах каменных на несметные богатства, да прикарманив, что влезло-впихнулось в баулища, злоразумно попытались унести ноги. К их отчаянным сожалениям туннель в спасительное чрево бульгонское после внепланового взрыва, а главное - благодаря мешочным завалам, купюрным закупоркам, превратился ни просто в непроходимый, но почти в непролазный лабиринт. К тому ж в лазе повадками матерящихся минотавров во всю ивановскую шуровали кромешники - торили путь вовремя сматывающимся начальничкам,- ни те, ни другие не терпели постороннего ни присутствия, ни вмешательства.
   Пришлось хренархишкам со магнатами, подобно ишакам, в угаре носиться нагруженными, искать местечко, где припрятать, заныкать хоть крохи из нахапанного. Никогда до сих пор и ни разу после цены на недвижимые туалеты с уцелевшими, но бездействующими бачками в окрестных ночлежках не взлетали до столь умопомрачительного, к торжеству риэлтерскому, уровня, и даже в самых зажиточных краях не встречались уборные, столь щедро набитые бумагой для подтирания.
   Те же из хренархов, в ком над прочими инстинктами превалировала одна лишь слепящая алчность, сберегая капиталы, вцепились паучьем в ускользающую, не по зубам добычу. Лишь глазенками вытаращенными провожали стаи непостоянных дензнаков, как в стародавнем синематографе, «уносимых» если бы только непрошеными «ветрами».

   После подрыва, когда шибающие чадом дымы развеялись, а град осколков щебенки утомился рикошетировать, сквозь откашливающиеся туманы, из образовавшейся на месте подземного завала воронки на волюшку первым, на всякий случай от ворога неведомого кистенем отмахиваясь, выбрался атаман.
   -Фу!- вдохнул, было, полной грудью, но тут же откашлял добротно пованивающий «кофеем» от Дворопогромской да прочей мерзостью воздух.
- Вот пакость окаянная,- молвил, обозрев, вдобавок к первому впечатлению, окрестности.- Стоило выбираться: не поймешь, где больше нечисти водится, на белом свету аль в беспроглядных подземельях?
   -Да, панорамка, прямо скажем, не обнадеживает. Редко кому по силам учудить столь несусветную сутолоку, а на текущий момент, кроме объекта, больше некому – недаром паря в розыске, но поди, сыщи, выяви в активно-агрессивной среде субчика. Не станешь же нечисть просеивать или, чего доброго, фильтровать.
   -Ни, липей проридить, штиб ни зри придирить шировири…- кишивий в давно загубленных, а теперь в насмерть пропыленных шальварах, вскарабкался вслед за конфедератом и тут же взял наперевес вновь заскучавшую по «делу» булаву.
   -Я, братцы, не против, но времени, как на грех, в обрез - эвакуатор уже подали.- Кивнул на все-то пыхтящий пропеллерами винтокрыл конфедерат, тоже в добротно пропыленном, требующем капитальной, как минимум, починки мундире, но не отвлекавшийся от порученной миссии на гардеробные и прочие мелочи.- Видать чего?
   Важно подбоченившийся юноша обозревал хаос поля ристалищного в будто специально для столь ответственного случая припасенный, размером с театральный биноклик.
   -Что можно рассмотреть в сущем балагане?- Пренебрежительно пожал недоучившийся кадет плечами, неохотно расставаясь с предметом командирской атрибутики - помимо воли уступая оптику командованию.
   -Давай быстрее, чехол можешь себе оставить.- Второпях отбрасывал, но безуспешно, конфедерат лишние, цепляющиеся, к делу отношения не имеющие второстепенные детали.- Ну, приятель, помаши хоть шапочкой, платочком…
   Был бы у объекта флажок красный, как у демонстранта, или жилет оранжевый дворницкий припасен, а лучше бы... Хорошая мысль, и чего в карман при встрече ракетницу сигнальную не подсунули?.. Вот незадача. Неужто вслепую искать придется? Это ж провал операции, к тому же иноземец в кутерьме выживет ли? Погибель верная... без ориентации на местности самим сгинуть не долго.
   -А дрессированная псина на что? След возьмет запросто!- высказал на сей раз лишь околонаучное утверждение очкастый имка, еле сдерживая прямо-таки рвущегося с поводка гетмана.
   Но как замшелый имка ни улещивал, сколько раз племяш ученый ни подавал команду «след» - ничего не помогало. Трофейный гетманюга не понимал хорошего обращения - возлагаемых надежд не оправдывал. Ошалев от купюрного изобилия, взбеленился бесповоротно, окончательно опсинев, на своих наскакивать начал, челюстями лязгал в неприкрытой агрессии - пришлось спустить с поводка, чтобы выгулялся.
   -Ничего, набегается – вернется,- утешил родственничка замшелый кинолог…
   Экс-наложница, как ни торопилась, а, возможно, именно вследствие чрезмерного старания, вырвалась из подземелий на волюшку одной из последних. Для чего дамочке пришлось подругу вытаскивать, а Сюзи, чересчур осторожничающей после которого уж подрыва, в образовавшийся лаз телеса соперницы поршнем проталкивать, а потом с единственными отзывчивыми, по причине контузии, мужчинами вместе протискивать.
   -Уф - облегченно вздохнула заневестившаяся деваха, заботливо ощупав изрядно примятые, но неповрежденные прелести.
   -Вроде все при мне. Ну, и где суженный?!- Претенциозно, уперев руки в боки, подступила к конфедерату.
   Тот несколько смутился, осознав, что невольно, незлонамеренно, но обманул надежды девичьи. Словно бы извиняясь, в качестве слабого утешения протянул неубедительный биноклик.
   -Да воночки мой миленький! Зажда-ался небось. Ишь, тоскует.- После даже не четвертьминутного - всего лишь пятисекундного, непродолжительного обзора, безошибочно, словно на «геофаке» заочную практику по поисковому ориентированию на заморских принцев проходила, задала невеста азимут к давильне хренебеньской. У подножия кургана обильных хряксовых наносов и впрямь, если поднапрячь зрение, различалась от внешних факторов отрешенная, флегматично, мерно покачивающаяся, тщедушная фигурка.
   -Ненагля-адный, не как эти,- пренебрежительно кивнула экс-наложница пухленьким, но вздернутым от гордости за избранника подбородком на бушующую в азартном ажиотаже, точно взбаламученное море, безбрежную ораву,- стоит, меня дожидается.
   -Ай да молодец, краса-девица! В другой раз, коль будет в отряде женское отделение, наберу в поход, ей-ей, медалей поболее!- восхитился конфедерат на сей раз невестушкой, что, вопреки одному шансу на многие тысячи, нацелила женишка иноземного в обезумевшем купюрном хороводище.- Гип-гип, ура! Ура, героическим барышням!
   -Ура!- задорно рявкнуло построившееся клином, изготовившееся на прорыв, а заодно - к дальнейшим подвигам воинство.
   -Теперь цель не только ясна, но и видна! Вперед, братцы, не посрамим!
   Воинство решительно, без накопительных терзаний, почти не отвлекаясь на стяжательство, пустилось торить путь сквозь разгульные толпы разномастных хапуг.
   
   -Слушай сюда, как скомандую - шибай отарина по тыкве, и ноги в руки.
   -А куда сбегать-то? Везде одно и то же,- прогресс был на лицо - глотнувший воздуха свободы помощник конюха даже не возразил снести башку барину-эксплуататору!
   -Куда - сориентируемся на местности. Отстреливайся от проблем по мере их наступления, зелень...
   -А ну у меня… прекратить разговорчики в строю!- несколько преувеличил двуподбородочный алковник мощь подразделения: ни шатко, ни валкая шеренга ментонеров давно уж рассыпалась. Самые предприимчивые - промышляли купюрами, кто поумней - сшибал деньгу с мульман за аренды наделенных улусов. Отчаянные, напрашиваясь в долю, братались с хапказцами. Кто же попроще, а потому дисциплинированный, тот, блюдя присягу и погоны, пытался с переменным успехом заняться крышеванием магнатишек со хренархишками. Так что в строю остались лишь брюхатые начальнички, ни к чему путному непригодные, разве что со штрафниками соблюдать равнение.
   -Вот видишь, они же, алковничья банда, сами напрашиваются. Двигаем. Давай!- не только подал голословную команду ветеран, но с приложением наглядного руководства к действию, призвав на помощь прямое неповиновение зажравшемуся командованию, двинул в пузо двуподбородочного, что доставало силушки.- Получай, гад, за гнилую обмундировку, за ствол заныканный, а это - счел уместным добавить раза,- за транспортер с БТРом! За дисбат гребанный!- Попытался ментонер сгоряча пробить подвернувшегося под руку трехподбородочного.- Вот! Вот! Вот!
   Но для столь представительного начальничка всего трех ударов оказалось явно недостаточно - пришлось добавить пинками.
   -А это тебе за...- перешел добросовестный вояка к следующему в очереди - принялся опробовать удары на совсем уж многоподбородочном начальничке, но безуспешно - завяз в наетых белках и жиромассе. Начальник же, словно разбереженный кисель, ну ветерана ругать, крыть почем зря по матерной части да хватать размякшими от штабной работы, но прилипчивыми, вследствие той же специфики, ручищами.
  -Вот прилип, гадина, на тебе!- Коротко подсек телеса алковничьи ветеран.- Ходу!
   Но у отставного «берданку заряжающего» потасовка проходила далеко не столь гладко, как у более опытного товарища - баталия не задалась. Отарин по идеологической части, хоть и подставился, раззявив рот от удивления на неуставные ветерановские действия, но, увы, «убить в себе раба» зеленый ментонер оказался способен лишь теоретически. Взамен решительных действий, вместо, чтоб врезать, как следует, робко, словно извинения просил, отпихнул барина и столь же неубедительно попытался дезертировать.
    Прихватить, заложить, захомутать, удушить - дело для карьериста привычное. А отарин - надо отдать должное - хват не из последних, недаром подвизался по безответной идеологической части, с бесчестью вышел из казавшейся тупиковой ситуации: и мешище с хряксами умудрился не выпустить, и холуя, в бега намылившегося, в отчаянном прыжке ухватил за голенастую лодыжку.
   -Ты куда, моя-твоя, раб нэпослушный, бунтарный, своего паша-башка бэз услуженый аставлат?! Так-то ты отплатил за доброту бэспримерную, холоп нэблагодарный и бэспамятный?! За такой-сякой твоя башка сэкир будэт! Тпру-у! Кому сказал?!
   Вконец оробевший ментонерик из последних сил старался не подвести старшего беглеца-подельника и в попытке вырваться на столь приглянувшуюся, но недолго длившуюся волюшку, волочил за собой вцепившегося волчьей хваткой отарина в придачу со словно прилепившимся мешищем,
   -Пусти, хозяин, слышь, ослободи! Я уж давно чужие заимки кредитные оттрудничал, а своих отродясь не было! Нет моченьки моей более! У-у, сво-олочь!
   -Даже хуже, хапуга загребастый, все, что на глаз попадет, подмять норовит.- Ветеран аккурат ко времени спохватился отсутствием напарника и, не видя вослед погони, решил вплотную поинтересоваться стесненными того обстоятельствами.- Вот тебе, гад, за Терек!
   И хоть не куражился, не измывался идеологически подкованный отарин над рабами в зинданах за Тереком, но кто станет под горячую-то руку разбираться? Хрустнула тыква отарская - разжалась хватка на лодыжке, но денежный мешище идеологический барин не выпустил даже в бессознательном состоянии.
   -Ну что, на воле!- Обнялись на радостях ментонеры.
   -Ходу?!- вновь предложил окрыленный успехом ветеран.
   -А переводяга? А патрон? Как без них?- Вновь ощутившему за спиной колыхания крыльев свободы зеленому ментонеру возжелалось, чтобы как в поэме «вольготно» да «весело» зажилось не ему одному, раскрепощенному, но и друзьям перепала бы толика счастья.
   -Эх, паря, чтобы без потерь да всех другарей за раз выручить - такого не бывает. К переводяге не пробиться: в больно серьезную влип компанию. Глухо – поди сунься.- Указал ветеран ментонерский на старающуюся выглядеть неприметной группу альмеговцев, пусть замаскировано, но явно прикидывающих дальнейшие планы действий.- А вот патрону, твоя правда, поможем, наш человек оказался - не эта вот мразь.- Врезал ментонер еще одному трехподбородочному алковнику, что в служебном рвении попытался ухватить дезертиров, но не преуспел, потому что от «жабы» тоже мешища из рук не выпускал даже во время потасовки.
   -Переводягу жалко: он ведь для дела, случалось, предпоследние штаны жертвовал.- Терзался совестью зеленый, окончательно теперь, должно быть, из рядов отчисленный ментонер, опасливо протискиваясь вслед за ветераном сквозь начинающую вскипать до шкалы лютости толпищу.
   -А мне, думаешь, не жалко? К тому же партнер, оказывается, высококлассный подрывник - по виду ведь не догадаешься...- Но, поставив поредевшему подразделению конкретную задачу, на прочие факторы, даже на корешей, ветеран уже не отвлекался…
   У то и дело подтягивающего оборванные штаны переводяги дела, в правду, не заладились: получив зуботычин, даже «базарить» с альмеговцами не пытался, не то что на волюшку вырваться, лишь бормотал себе под нос сквозь разбитые губы:
   -Ну какой я строитель? Какой строитель из меня? Какой я на... строитель?..- но чистосердечность признания никого не впечатлила, не растрогала и даже не насмешила.
   -Значит так,- подвели тем временем итог детального планирования альмеговцы,- одним - эвакуировать строителя, другим - пень трухлявый выкорчевывать, пока не завалило по маковку.- Последовало указание на хренебеньскую курганную возвышенность. На том и порешили.
   -Братцы, обороните! Помогите! Не строитель я-а-а...

   «Грех жаловаться, совсем неплохая новая должность.- Заняв местечко поукромней, в обороне обустроился отчисленный с неможни начальник смены, а сориентировавшись в обстановке, лишь поспевал подгребать долетающие купюры.- Это не на ветер с морозом в заиндевелое оконце пялиться, а то копаться в канцелярщине с чаем под паленую «распутинку», потом на поклоны к начальству – кофе под сомнительный «хенеси»... да отстегивать... Нет уж, лучше, знай себе, на природе, почти на свежем воздухе, а деньжата...- Поднапрягся, разом поймал стайку из нескольких неосторожно приземлившихся купюрок.- Деньжата капают потихоньку. Ветерок бы посильнее... да не мешало бы отсортировать мелочевку».
   Натруженные на прежней, ответственной перед наполнением собственных ли, начальственных карманов должности глаза в сумрачном рассвете отказывались исправно трудиться.
   -Ну-ка,- чиркнул неможенник зажигалкой кинской выделки,- сколько, к примеру, у тебя, голубка, весьма кстати припорхнувшая, ноликов? О-о! На прежнем месте работы самое большее два встречалось, а ту-ут... ну, а у тебя? 
   Но чахлый огонек «контрафакта» едва осветил достоинства очередной  «голубки» - пришлось встряхнуть пиротехническое, по сути, изделие да поставить на максимум; а к экстремальным режимам работы кинские подделки не приспособлены…
   -Пу-у пух - полыхнуло газовым пламенем...

   «Нет, разве это дело? Одного из самых, можно сказать, опытных пехотинцев с передовой чуть ли ни в тыл направили, к тому же неприятельский. Тут уж, как водится, возьми да приключись неприятность не ко времени. Ладно, хоть перебоев со снабжением на месте выброски не наблюдается, а вот туалетная бумага из боевого комплекта затерялась, где-то позабытая».- Конбандист растеребил для размягчения жестковатые листки хряксов, вполне дружелюбно посмотрел на овальный портрет заморского пэррезидента, поскреб старомодный воротник.
   -М-мда.- Не вычищалась из-под ногтя сажевая краска.- Ну и дерьмо печатают - даже на подтирку не годится. Но выбирать не из чего.
   -Уф – наконец полегчало. Выбравшись из облюбованной руины да застегнув ремень на одну дырочку потуже, конбандист вновь изготовился к выполнению поставленной задачи по блокированию вероятного противника и деблокированию сиволапых ополченцев. Но мысли, к нынешнему месту службы не относящиеся, то и дело одолевали непостоянную натуру, отвлекали от служебных обязанностей.
   -Ну и ради чего?...- задался вопросом конбандист, собрав пачку недобром пованивающих хряксов, что растащенные да приступами безумств от приваливших богатств  разметанные, тут и там перекатывались да упархивали с поля ристалищного.- Ради чего гробил здоровье?- Подпорченный желудок вновь заурчал, требуя сочувствия, напоминая о бдениях в ночи, перевалках, накладках, вымогательствах, клятых форс-мажорах с подставами...
   -Это из-за вас, бумажек мусорных, в стужу, пургу, зной, дождь, слякоть пути торил, надрывался, шкурой рисковал да под статьей хаживал, а чтоб переварить нервотрепки без ущерба для психики, желудок гробил не в меру выпитым!
   Окрест бесновалось одичавшее в частнособственнических инстинктах, некогда цивилизованное общество. Мельтешащие, не в силах «объять необъятное», а потому ошалевшие ворлики, словно масла третьего отжима, выдаваемого за оливковое, подлили в огонь души прозревавшего конбандиста.
   -Не стоит ради макулатуры нашинкованной вот так... выкобениваться. Ничего вы, бумажки мусорные, не стоите, ни полчеловечка, из-за вас загубленного, ни даже мизинца, ни вот столечко!..
   И, словно лицезря вдохновенно вжившегося в монолог театрального премьера, некоторые ворлики, отвлеченные на время от стяжательств, даже зааплодировали, а женщинки, те носами пошмыгали, но тут же погнали мужичков на приработки.
   Поискал конбандист по карманам зажигалку, давно уже кому-то по поводу, а скорее по привычке подаренную, взамен нащупал расплюснутый коробок, но впитавшие внешнюю промозглость спички лишь тренировочно чиркали, вместо огня натурально пованивая сыростью, хряксы же как заговоренные упорно не подпаливались. Тогда ухватил фальшфейер, по сходной цене у прищуренных кинцев, чего только штамповать ни поспевающих, купленный, чиркнул - фальшфейер обернулся натуральным «фаером»...

   -Куда вы меня? Не строитель я, ребята. Да вы чего?..- все-то канючил, противился перепрофилированию профориентации неподдающийся переводяга, которого гнали сперва пинками, толчками, а потом волоком, ровно как и мешище с долей да прикипевшим по дороге приварком, транспортировали в одном альмеговцам ведомом направлении, но то, что на стройку - однозначно.
   -Братцы! Помогите!- ни на что уж, ни на чью выручку, в общем-то, не рассчитывая, больше по инерции возопил неугомонный отказник мосты возводить, периодически получая ленивые зуботычины.- Прощай, протектор! Прощайте, братцы ментонеры! Прощайте, люди православныя-а-а...
   -Совсем обнаглело зверье поганое: почитай, посредь сера утра христианов в полон уволакивать! Уж на что наши края дики да далеки, а соблюдаются приличия: полонянников в орду лишь в нощи умыкать...  Ни оборотилась ли в натуральную орду сама Спохозатольная?- Оценил засадник наметанным взглядом бесстыдников:
   -Не, на погань, вроде, не смахивают - статные. А-а, так то, должно, ренегатствующие переметчики! Вот ведь наплодилось отступников!- Воспылав праведным негодованием, баконьер, засевший в подходящем для промысла секрете, с широким сектором обзора, подправил планку и уже сквозь прицел более конкретно рассмотрел ближайшую группку позорных мешочников.
   -Точно, они и есть. Основная примета налицо – знатные мастера лупцевать соплеменников!- Прищурил глаз баконьер - пусть команды «открыть огонь» не подано, но подпалить переветников запрета тоже, вроде, не поступало. Поправил одноразовый, но прицельно-точного действия огнемет и выпалил пламенной струей поверх голов припавших к земле, застывших альмеговцев. В основном досталось полю ристалищному, но на оказавшихся под обрезом прицела конвоиров тоже брызнуло -  заскакали те, по-прежнему дисциплинированно, но уж без былой обстоятельности, и ну сбивать языки пламени,- стало не до полоняника, будь тот хоть трижды прораб и каменщик по совместительству.
   Переводяга, тоже слегка подпаленный, не особенно сим обстоятельством обеспокоился, а со всей мочи припустил, подобно горящему истребителю, дотянуть до «своих» - до друзей верных, что если не выручат, так схоронят… в совместной камере, да к не обделившему долей протектору - за заступничеством, за оказанием адвокатской помощи.
   -Хороша работенка!- остался предоволен проделанным баконьер.- Пускай по одной лишь душеньке в день-деньской из тенет ослобождать - глядишь, об утерянном промысле тоска гнетущая рассосется? Вот это дело, будто отпущение грехов зарабатываешь, а то ведь сколько перевел отборнейшей белорыбицы и ради чего? Взамен сущей помойки!..
   -Это из-за подножного мусора губили мы осетровые породы да семговых,- озарило горькое прозрение.- Получай, сволочуги!- Собрал огнеметчик хряксовую презренность в кипу и швырнул, негодуя от брезгливоси, в разгорающийся нешуточными размерами пожарчик.
   -Ты что, ирод рода пенсионерского, надумал вытворить?!- Попытались на баконьера наскакивать, добро коль с одной укоризною, а то наперевес с костыликами дисциплинированно по утру радикулиты на променаде разминающие старички в компании бодреньких старушек.- Утяша наш, пэррезидентушка, видать, подкинул пенсионную надбавочку, а этот выжига...
   -Горим! Где пожарные?!..
   -И куда только уважаемый МЧС смотрит? В дым ведь уйдут прибавочки выплатные!..
   -Что мы на голову больные - с эмчээсовскими генерал-лейтенантами делиться-то?!..
   Чуть ни в огонь отважно шагнули, подпирая друг дружку, за локотки придерживая, представители огнеупорного, закаленного в трудовых да бранных горнилах поколения.
   -Что вы, люди заслужо-онные, куда прете, степенныя-а, ведь, чай, не огнищане, аль не видать вам творимого буйства безоглядного гульбища? На дурновзгорье хряксовом Спасу нет - лихоманкой лютует инфляция!- Пытался заступить дорогу баконьер, но, на свое счастье, нестерпимого жара не выдержал. Это да вид прогорающих на глазах пенсионных надбавок спасло его от прямо на месте покарания решительными старичками, не говоря уж об боевых старушках. Инстинкт самосохранения, выработанный каждодневной борьбой за выживание, заставил ветеранов позабыть о финансовом еретике и вновь набивать кузовки со авоськами подгоревшими хряксами, как мало к чему пригодными, расползлыми, позднеосенними подосиновиками.

   Встревоженные наддувом винтокрыльных пропеллеров да за компанию на призыв слетевшимися любителям пошалить - утрешними ветерками купюрные «сизари» стаями взмывали над полем ристалищным. Однако, совсем как в обыденности окружающей урбанистской среды, вытеснялись мирные птахи из ареала обитания мерзким, грязным вороньем. Купюрное «воронье», не в пример пернатому, вело себя недокучливо: не каркало, вымогая подачки, не клевалось в ответ на демонстрацию кукишей, зато подпаленными хвостами разносило не заразу с инфекцией, а языки пламени, явившиеся для бушующей на поле толпы страшнее морового поветрия.
   -Во дела-а!- Заморгал не верящими в явь глазами зеленый ментонер, глядя на занявшееся огнями поле ристалищное.
   -Подфартило – дымовая завеса! В кутерьме да не смыться, это позорнее, чем без злого умысла попасться на месте преступлении. Давай-ка патрона очухивай, совсем человека доконали стервятники хренарховы.
   -Может, снежком натереть?
   -Да хоть скипидаром - надо чтобы своим ходом шел, а то долю далеко не упрем: тяжеленная, наши обе перевесит запросто,- одобрительно похлопал тугие бока добросовестно набитого мешища экс-ментонер.- Эх, подмогу бы...- «накаркал» не ко времени.
   -Ага, ну держись, изверги! Над женишком ненаглядным измываетесь?! Уморить, изуверы, надумали деликата маго долгожданного?!- Кипящая негодованием, запыхавшаяся невеста отпихнула проводящего оздоровительную процедуру зеленого ментонерика шагов этак на пару десятков. Незадачливому лекарю повезло, что воительница притомилась, пробиваясь через орды озверелые, а то пришлось бы бедолагу реанимировать, как и многих других, подвернувшихся под руку, ныне устилавших безответными телесами тернистый путь влюбленной женщины к суженному.
   Невестушка прорвалась бы раньше:  «…да разешь это помощнички: конфедерат со игрушечной шпажкой да охочий до купюр атаман? Хитпой с булавешкой ничего, правда, мужчинка, зато остальные, вообще, не в счет - людей смешат, разрешения пройти спрашивают».
   И точно, юноша с дамочкой да Сусалин все больше действовали на подхвате - поддерживали не оклемавшихся от поражения искусством, под ногами путавшихся пулуфиопов да помогали разъяснениями Сюзи, чересчур уж старавшейся выглядеть самостоятельной, якобы знакомой с дикими нравами, порождаемыми хряксовым изобилием.
   Имки без припасу огненного, а теперь еще без неблагодарного, с поводка сорвавшегося гетмана заскучали. Не утешало даже изъятие у людишек, со вздору препон чинящих, потому невестушкой без жалости поверженных, купюрных заначек, что при всяком подходящем случае исправно для приобретения подрывных компонентов в сидор замшелому имке откладывались. А уж коль дензнаки не в радость, то о какой скорости может идти речь - так, унылое перемещение в пространстве…

   -Шустер здешний народишко, мигом в иноземных натурах ориентируется: вона женишка умыкнуть вознамерились! Была б разлучница - зашибла бы на месте, а эта сопля зеленая почти не в счет.- Отпорошила невестушка суженного от снежка, щедро набитого за шиворот ментонериком, и бережно, чтоб ничего прежде времени не выдавить, приобняла.
   -Погодите… О-о, старые знакомые!- цепкой на прегрешения административной памятью опознала дамочка подозрительных лиц, на этот раз ни в чем, кроме избиения алковничьего начальства, не провинившихся.- Именно эти субъекты красивых лошадок угнали, теперь вновь на пути стоят!- Проявила администраторша чуть ли ни агрессивность и, машинально держась за когда-то пострадавшую половину лица, на сюзин манер попытала ветерана ментонерского. Но тот, и с подобными делами, и с прыткими правонарушительницами имея неоднократный опыт общения, ушел от прямого попадания.
   -Вот что, гражданка, уймитесь!- повел ментонер себя вполне по-джентльменски, в виду безвыходной ситуации и численного превосходства наседающего противника не решаясь огреть представительницу нежного пола.- На вас же свидетели смотрят...
   -Да?- Одернула форменку дамочка и, посмотревшись в походное зеркальце, подвела карандашиком миг назад пылающие агрессией глаза.- Подумаешь… пусть смотрят...
   -Так мы патрона угоном вывозили от воров ушинских, и впредь вызволять будем, а вы думали... эх!- Махнул рукой на экс-наложницу да на прочую непонимающую компанию зеленый ментонер, поднявшись, от налипших хряксов отряхиваясь.
   -Спасите, братцы! Не выдайте! Помогите! Протектор!..- Бухнулся, на лету подтягивая предпоследние дымящиеся штаны, в ноги секретаришке, а стало быть, невестушке, местами тлеющий, по приметам явно нервничающий переводяга, как зайчище на полувздохе прочесавший полполя с препятствиями да на столь рекордной скорости, что даже с доброжелательными, попутными пинками народ запаздывал.- Куда хотите, забривайте, а-ха, а-ха...- мучился бегун дыханием,- хоть в задрипанную Холуеврику пожизненно толмачить, только не в строители!
   -А вот это совершенно напрасно, юноша. Чувствуется пылкость натуры, исходящее неординарное горение - как наяву вижу: выйдет из вас видный зодчий в стиле пламенеющей готики! А то ведь беда: красоты рушим – китчестрой возводим,- сменив торжественность речи, скорбью отметил нынешние архитектурные особенности несколько утомленный рейдом, а потому на философский лад настроившийся конфедерат, выгибая на колене прогнутую в нескольких местах, верно послужившую шпажку.
   -Да не строитель я...- переводяга на вполне искренней ноте чуть не расплакался.
   -Тоже зря. В ваши-то годы, молодой человек, приобрести полезную обществу профессию - это же раз плюнуть...- Непочтительным плевком отметил конфедерат улетающие хряксы. Не ко времени включившееся воображение представило возведение дворцовых комплексов, амфитеатров под стадионы, но, узрев в направлении плевка долгожданного, даже в объятиях невестушки покачивающегося секретаришку, с прожектов оперативно переключилось на реальную действительность.
   -О, мусье, сколько «винтер» - «хау мач саммер»!- Радостно похлопал конфедерат очередную жертву привнесения хряксов в денежный оборот отдельно взятой местности по свободным от экс-наложницы участкам тела.- «Ля багаж»?- Кивнул с пониманием на неподъемный мешище.
   -«Эксжедан ля багаж»? Придется переть - «нон вуатюр» таперича. Исключительно вам «ля авион» подали,- приглашая, указал на бухтящий в отдалении пропеллерами винтокрыл. Более того, специально для туго в предоставляемом сервисе ориентирующего иноземца помахал руками взлетающей птицей.- В «лявьон этиресаж, сильвупле»,- для тех немногих контуженных, кто ничегошеньки не понял, разъяснил:
   -Мусью полетать приглашаю, самая пора сматываться... в смысле - эвакуироваться.
   И точно, бушующие волны алчных орд сквозь копоть, сажу, дым активней и агрессивней перли на прорыв к подножию кургана. Не помогали робкие попытки «добазариться» и уж тем более - увещания пришедших в себя от побоев ментонерских начальничков, которых вновь подвергли, по выражению ученого имки остракизму с обструкцией, шельмованию - одним словом с изъятием не успевших поступить мимо бюджета министерства на насущные нужды дачестроя средств. Что прорванное оцепление… уже на мешище секретаришки самые прыткие особи пытались наложить лапы.
   -Ничего, отобьемся!- Конфедерат вновь выстроил воинство, но отдельные пренаглющие, алчностью пышущие сребролюбцы даже сквозь строй умудрялись просачиваться.
   -Вах! Баландынка!- Индивид то ли в шубе, то ли, перещеголяв в густоте поросли шкуру подстреленного в морозную зиму волчары, густо поросший дурным волосом, бряцая подобно Статуэлли браслетками да цепями, точно «сдернувший» от кайла каторжанин, без зазрения того, чего отродясь не водилось, воспользовался некоторой рассеянностью Сюзи. Ухватил зазевавшуюся агентшу поперек туловища и точно неодушевленный сверток сунул подмышку. Сводной рукой, с легкостью орангутанга отпихнув вновь на свою голову на пути оказавшегося зеленого ментонерика, попытался захапать денежный мешище, в чем почти преуспел.
   -Да окоротит ли кто окаянца?! Остановите распустившееся зверье, что лишает меня приданого!- Экс-наложница с легкостью разрешила бы назревшую проблему да не рисковала более ни на миг расстаться с суженным.
   -Сейчас мигом отучим пренаглого диверсанта прямо на глазах вырывать из строя самого примерного бойца!- Нацелил иглу шпажки в нужном направлении конфедерат, а добить, если понадобится, атаман подоспел, которому надоело мараться по мелочи.
   -Стоп, остановитесь, граждане! Это какое правонарушение вы собираетесь совершить? А ну сложите-ка холодное оружие пока не поздно, а то предъявят сеяние межнациональной розни с разжиганием расовой нетерпимости - укатают на полную катушку!- Заступил ментонер путь возможной вспышке ксенофобии, замешанной, чего доброго, на отягчающем вину с последующей отсидкой национализме.
   -Сеяние?..
   -Разжигание?..- Атаман с конфедератом на многое бы пошли, не отступили и стояли бы до конца ради спасения боевого товарища, но пред наиодиознейшей статьей кодекса, побледнев, едва не спасовали.
   -А вы, господин из сопредельного государства, поставьте-ка женщину на место: она тоже имеет право на персональную одушевленность!
   -Какой пастав?! А гдэ правэ на свабэду выбара? Это тэбэ что, голый бамажка, да-а?!
   Я баландынка выбыраю!- Постарался вновь «выбрать» вдобавок еще мешище этносубъект, поросший все ж таки не шубой, при ближайшем рассмотрении, а волосом, да гордо воздел голову.
   -Ну что ж, согласно имеющим хождение конвенциям и международно-одобренным кодексам совершаемое деяние вполне вписывается в рамки закона - реализуется овеществленное право на собственность.- Развел руками ментонер.- Права же, тем более законы, какие бы ни были, должны выполняться, иначе воцарится повсеместная анархия, а это уже непорядок!
   -Что же делать прикажешь в разэтаких ситуациях - стоять и смотреть?!
   -Становиться свидетелем не обязательно. Советую - сейчас многие так поступают - отвернуться да сделать вид, будто ничего, из рамок вон выходящего, не происходит. А то, еще лучше, притвориться, что происшествие вам, вроде как, приятно, пришлось по вкусу. Со временем попривыкните - будет выходить вполне натурально, рефлекс выработается.
   -Ух, какие спохозастольницкие напасти, будто внове гнет под ордынцами – «Нет дитя - жену возьмет...». При столь постыдных обстоятельствах одно лишь, как из историй ведомо, остается – повязаться веревками, чтобы капитулировать без сопротивления…
   -Вота за баландынка по лбу батынка!- С трудом обнаружив соответствующее место на башке волосатого монстра, перебинтованный полуфиоп «зафиндилил» в цель весьма кстати подвернувшейся, чьей-то в ажиотаже утерянной обувкой, предварительно, для придания большей убедительности действию, запихнув вовнутрь полкирпичины. Потом попытался самоотверженно из подмышки выдернуть Сюзи.
   От неминуемого растерзания отважного полуфиопа спасло, что вторая рука хапказоида по-прежнему цеплялась за мешище. А тут вовремя подоспела вдохновленная примером решимости подмога - собрат не гоняясь за рифмами, действовал облюбованной, на сабельный манер выгнутой арматуркой, которую с замаха искривил в обратную сторону аккурат по рельефу профиля чудища.
   Монстр замер, казалось, от удивления, расслабив, наконец, цепкую хватку, так что Сюзи, благодаря очередной встряске почти пришедшую в сознание, удалось-таки вытащить, да мешище с проминающимся хрустом оземь хлопнулся.
   -Оу, «май хелпмен»!- Обняла перебинтованного полуфиопа непривычно растроганная, освобожденная от захвата полудикого Востока блондинка Запада, шмыгнула носом и чмокнула в щеку, одну да другую, почему-то лишь два раза - все под растерянным взглядом не менее награду заслужившего второго освободителя.
   -Вот уж наделали делов, ребятки! Все-то без команды по-своему действовать норовите!
   Теперь нам, чтоб без отсидки обошлось, всех свидетелей убирать или только совершеннолетних?- обратился за консультацией к ментонеру не на шутку обеспокоенный дальнейшей судьбой подчиненных отчаянцев конфедерат.
   -Да что вы, какой убирать? Налицо присутствие глубокоуважаемого мировой общественностью межэтнического конфликта, для погашения которого (если враждующие племена с гор да пальм удастся постаскивать) требуется посадить инициаторов…
   -Ишь ты, прям сразу за решетку?..
   -...за стол переговоров, с последующим предоставлением министерских, премьерских постов, портфелей, кресел, соответственно в конфликте заслуженных. Так что, с правовой точки зрения, дело чистое - не подкопаешься.
   -Вот уж спасибочки тебе, учен человек! А то в законах столько закавык понатыркано, чтоб человечка, не так выдохни аль, упаси Всевидящий, другим способом воздух подпорть, прямым ходом упечь в каталажку – тьма тьмущая.- Вздохнул конфедерат с облегчением.- Ну чего стоите, неучи необразованные, в ножки бы бухнулись, а то материально отблагодарили юридическое лицо за консультации: не будь сего специалиста - в два счета замели бы по статье разжигания, тьфу...
   Не успел конфедерат сплюнуть ни то что третий, даже другой раз, как над ухом непререкаемо прозвучало:
   -Не с мета, «пи-и»! Всем, «пи-и», руки в гору, «пи-и»! Стоять, «пи-и»!
   Пойманный за шиворот с поличной арматурой полуфиоп временно перестал завидовать собрату – затрепыхался, точно покоричневелая плотвичка, из очистного водоема выуженная.
   -Предъявить, «пи-и», документы, «пи-и», разэтак, «пи-и», и разтак, «пи-и»!
   -Стыдно, гражданка!- начальственный альмеговец осуждающе глянул на с трудом после хапказских тисков переводящую дух Сюзи. Присмотревшись же к трепещущей на груди медали, глянул еще разок, напротив - с одобрением.- Заслуженный человек, медаленоска, а якшаетесь со всяким сбродом!- Покривился с явно выраженным патологическим предубеждением альмеговец на полуфиопов: одного - в самой за себя говорящей чалме, другого - в воздухе дрыгавшего ногами, пытающегося, вопреки незавидному положению, насквозь фальшиво улыбнуться.- В нынешнее время нужно осмотрительней подходить к завязыванию знакомств: эти двое – наглядные, прям, образчики нелегальных наркокурьеров с неблагополучного юго-востока!
   А вы, черномордое отребье, глядите у меня! Нечего скалиться - поберегите зубы для баланды. Ну-ка, обыскать задержанного субъекта со всем тщанием! Уверен, что десяток килограммов порошку точно обнаружится. Если меньше -  направить голубчика на промывку кишечника: успел проглотить, с их брата станется.
   Исхитрились задрать руки «в гору» даже поросшему диким волосом чудищу, качавшему отростком головы, нечленораздельно каркающему на представителя власти, но почти равнодушно, даже без выдвижения встречных, вполне обоснованных претензий.
   -Та-ак...- рассматривая задержанных, подытожил операцию захвата один из внезапно нахлынувших, еще дымящийся, а потому весьма разгоряченный альмеговец,- и вот э-эдак?!- Поднял выпавший из дрожащих рук обыскиваемого, фигурным способом отрихтованный инструмент приложения.- Арматуркой, значит, гражданина сопредельного, недружественно государства привечаем?
   -Произошел межэтнический конфликт - участников за стол хотя бы усадить, для начала… по закону…- Конфедерат с подтянувшимися заслонщиками попытался выступить защитником.
   -Усадим - не переживай. А это что такое?- Альмеговец, припожаловавший не с дымящейся партией, но от того не менее внимательный, шустро выхватил из рук притупившего бдительность хитпого настоящий, ни дать ни взять, раритет.- Наблюдается наличие холодного оружия,- и, подозрительно оглядев сводный отряд конфедератов, добавил,- в массовом количестве…
   Установилась зловещая тишина.
   Столпившийся вокруг народец, что уж вознамерился возмущенно погудеть, мол: «Пожар бы тушили, а то взяли за моду проходу не давать! Не в обход же переть к курганищу!»,- затаив дыхание, на ристалищный процесс вытаращился, словно зачарованный. А тут как у дымящихся, так и у неприкуренных альмеговцев в руках вороненые стволы с глушаками привычно встрепенулись. Лица же застыли, глаза уставились куда угодно, но только не на нарушителей околоточного правового беспредела.
   -А это, похоже, упаковка от порошка… Ух, ты!- Лишь один непосредственного вида спецслужбист без отвлечения занимался выполнением неприятных, не столь высоко, как прочая «работенка» оплачиваемых обязанностей и выудил из полуфиоповых карманов помятые гербовые бумажки.
   -Мой документа получать, потому так лежать...- попыталась оправдаться жертва теперь еще и невинного, как в оравойпогромных подземельях думалось, баловства.- Что мой еще могла брать?- Жертва уже не трепыхалась, а лишь с высоты вздернутого положения взирала на обыскивающего субъекта чуть ли ни предосудительно.
   -За подмогой чесать надо. Как дымком повеет - прикроем, а ты дуй к винтокрылу,- кривя рот в шепоте, поставил боевую задачу юноше конфедерат.- Вызываем огонь на себя – пускай обалдраспулителем на полную мощь долбанут.
   Замшелый имка с ученым племяшом подобно конфедератам тоже искали выход из создавшейся коллизии:
   -Про такой случай завсегда припас иметь надобно. Сберег ли, племяш, как я учил?
   -Имеется «спасатель»,- примерный ученик исподтишка продемонстрировал смолистого вида бомбочку,- но про всю наездную компанию мощи  не хватит.- Прикинул на вскидку не только гранату, но и плотность группы крепко сбитых альмеговцев.
   -Э-эх, сей хлопушкой, лишь одного, что в документишках ковыряется, прошибить можно - от остальных отскочит. И то ладно, как дымком маскировочным повеет - подпаливай...
   Но дымы, на сие время уйдя в жар, приостановились, да непосредственному альмеговцу, к самосохранению от взрывной бомбочки, икнулось как-то по уставом не предусмотренному:
   -Ик - локотком  подтолкнул начальника, потом икнули оба, чуть ни носами уткнувшись в изъятые у подвешенного бумажки.
   -Кх, кх...- раскашлялся главенствующий альмеговец.- Прекратить обыск! По-по-подумаешь, десяток всего-то кило при таких должностных чинах… Там,- почтительно воздел очи,- в верхах всяк вправе тешиться, как душеньке зазлорассудится.- Щелкнул каблуками и, пропечатав пару шагов ко вздернутому полуфиопу, отдав честь, доложился:
   -Так что выполняем поставленную задачу! Прикажете опустить или желаете обозревать события с высоты положения?
   -Моя как все, скромно брать без одолжений...
   -Ясно, в народ пошли, так сказать, хорошо, что с охраной.- Командир альмеговцев с некоторым уважением окинул взглядом полуфиопову, как  понял, свиту.
   -Вы обронили,- подбадривающе улыбнулся полуфиопу весьма довольный прояснением конфликтной ситуации непосредственный альмеговец и протянул, изъяв у растерянного, подпаленного коллеги, арматурную кривулю,- желаете продолжить.
   -Дурак!- зашипел на подчиненного вытянувшийся в струнку начальник.- Что за хреновину ты откопал? Вот рекомендую - лучше этим.- В полупоклоне извлек и протянул полуфиопу именную, телескопическую дубинку,- сим инструментом ни то что хапказцев, рыбу глушить можно. А неотесанного грубияна уж извините: на службе недавно – не пообтесался еще.- Неодобрительно покачал головой, глянув на непосредственного подчиненного.
   Полуфиоп молча принял поднесенный дар и сперва с удивлением, а потом с интересом приступил к изучению: сложил, выдвинул с видом знатока подобной механики, опробовал на своей же руке, но с шипением тут же заскакал, тряся ушибленной кистью.
   -Что, хороша?- поинтересовался начальник.- Какие последуют указания, вашество?- Вновь вытянулся, на этот раз уже не один, по стойке смирно.
   -Моя арматурка больше привыкать.- С запоздалым опасением отнесся к подношению полуфиоп.
   -Погодите-ка, минуточку, какое еще «вашество», вы что? Это же курам на смех – посмотрите, каким чувырлом бумажки подписаны!- Попытался ценящий справедливость пуще собственной шкуры конфедерат пробиться к предъявленным документишкам, но альмеговцы преданно заступили пути к почитаемому отныне не менее командования, министерствующему полуфиопу.
   -Кем бы ни подписаны,- сориентировался по направлению к кургану начальствующий альмеговец и честь полуокутанному дымами, доморощенному Челумбею отдал,- вы, должно быть, с Луны свалились, раз не в курсе, что, наконец-то, во власти воцарилась долгожданная преемственность! Вот.- Гордо в неприступной справедливости скрестил руки.
   -Позвольте, преемственность какой власти, узаконенного воровства, жути да безоглядного ужаса?!- Но возмущавшегося  конфедерата только свои и слушали.
   Начальственный же альмеговец отныне чуть ли ни с подчеркнутым почтением вновь обратился к полуфиопу, наделенному невесть какими, зато понятно уже кем, полномочиями:
   -Какие последуют распоряжения, приказы, если пожелаете?
   -Вот объекта моя тоже забирать!- Указал на секретаришку начальственный полуфиоп, по-хозяйски пряча в карман поднесенную дубинку, и покосился на собрата: понимает ли с каким, возможно, наследным принцем терся бок обок плебейской шваброй, в полной ли мере осознает свою никчемную личную ничтожность?
   Конфедерат плюнул взывать к рассудку, а заодно на попытки добиться справедливости или докричаться до осмысленности, словно в приступе отрешенного лунатизма, не веря в реальность происходящего, нерешительно подал команду к построению. Хитпой, столь же нерешительно, но изъял раритетную булавищу, прикрываясь авторитетом знакомца: то и дело кивал на радостно сияющего полуфиопа. Опергруппа, как-то неуверенно переминаясь да переглядываясь, вознамерилась по-островитянски, не прощаясь, удалиться.
   Окрыленной встречей с ненаглядным женишком экс-наложнице вопиющие безобразия со слепым чинопочитанием до фонаря масленого. Никому не доверяя вновь обретенное сокровище, без видимых усилий не упускала из рук суженного, с интересом, но без проблеска сознания разглядывающего окружающий сюрреалистический пейзаж. Но в любовном отвлечении деловой хватки не утратила - по-хозяйски распорядилась, чтоб приблудившиеся ментонеры прихватили приданое, мешище денежный:
   -Это на свадебку, да миленок обещался на Хренары с шиком прокатить в круизы младоженные - чтоб доперли в сохранности!- повелела, не допуская в мыслях даже тени неповиновения.
   -Нет, господа, со всем уважением, но отпускать на волю беглых преступников не наделены полномочиями: эта парочка - арестанты ментонерского ведомства,- разъяснил препонную ситуацию альмеговский начальник. Нагруженные, притихшие под мешком ментонеры, приуныв, ход застопорили.
   -Вот те раз, в кои веки встретился юридически подкованный человек – ан сразу арестант. Нет, это не дело, живо выручайте, раз уж груздями прикинулись - грамотные юрисконсульты на улице не валяются, ну, разве, чуток перебрав, шибко выпимшие,- попенял и заодно задачу поставил полуфиопам конфедерат.
   Пока начальственный полуфиоп с важностью, приличествующей высоте положения, размышлял, другой полуфиоп, не даром, видать, Сюзи отмеченный да, вдобавок, неравнодушно отнесшийся к прямо-таки на глазах карьерному вознесению собрата, тоже решил козырнуть отборной документацией и, ничтоже сумняшеся, извлек из-за пазухи пару измятых, но по-особому солидно разукрашенных бланковых бумажек.
   -Мой их отпускать, а нет - так сама нести!- Высокомерно, боднув чалмой-повязкой, указал начальнику на мешище, колышимый согбенными ментонерским спинами.
   -Пронеси, нелегкая...- только и прошептал конфедерат, инстинктивно ухватив эфес шпажки.
   -Гм.- От волнения у командира альмеговцев чуть ли ни дыхательные спазмы сделались. Лицо пунцово налилось, а просматриваемые бланки в набитых руках предательски дрогнули.
   -Прикажете упаковать или сойдут в самодвижущем варианте?
   -Больш упак нет надо - этот пока не донести.- Важно кивнул перебинтованной головой полуфиоп, словно на верблюде белой масти раскачиваясь, поправил съехавшую на нос чалмообразную повязку и столь же повелительно подал знак выдвигаться. Наглости хватило, памятуя раннефеодальные фиопские традиции, даже в Ахрика давно канувшие в лета, протянуть руку для верноподданнического лобызания, на что начальник подобострастно склонился, но длань руководству лишь пожал.
   -Может, заодно этот чурбан заберете?- с робкой надежной в голосе вопросил альмеговец, неодобрительно указав на монументально возвышающийся над курганом, овеваемый дымными ветрами да опахалами пролетающих подгорелых купюр, статуйный соляной столбище Хренебня.- С нас бы, как гора с плеч.
   Конфедерат, никогда от трофеев не отказывающийся, за исключением после раздавленной с побежденным мировой, засипел:
   -Бери, не привередничай. Наверняка знаю: в зверинце рядом с дурным шатуном клетка свободная имеется, аккурат под сей экспонат приспособлена.
   Но игнорирующий со своего высока неуместные заботы о проблемах зоопарка полуфиоп отрицательно покачал головой.
   -Кто такой тумба нести станет? Твой?- Хитро прищурился на альмеговского начальника.- А-а! Не-ету!- блеснул прозорливостью.- Мой дадут,- доверительно поделился информацией.- Твоя лучше дать тоже дубинка вот сюда.- Милостиво оттопырил карман, производя, несомненно, выгодный с любой точки зрения обмен. Да и конфедерат особо не настаивал, а просто в который раз сплюнул в известном направлении, пожав плечами пренебрежительно,- итак трофеев полон воз.
   -Двинули, ребята!
   -А ты куда, щучий хвост, собрался? Уж ни утаиться ли вздумал? Улизнуть вознамерился?!- Принялись выволакивать норовящего под мешищем схорониться ли, обрести ли убежище переводягу итак уже предостаточно дани отдавшие чинопочитанию, ныне же блюдущие собственные интересы альмеговцы.
   -Это наш строитель,- с охотой пояснил самый из их братии непосредственный, чтобы не огорчались захватными действиями, в общем-то, вполне компанейских новых знакомых.
   Полуфиопы поглядели друг на друга вопросительно и, пытаясь изобрести чего-нибудь спасиетельное, вздохнули - жалко им стало явно угнетаемого аборигена, из последних сил вцепившегося в мешок, как в соломинку.
   -Я понесу, один справлюсь,- доносилось из-под мешища к облегчению ветерана ментонерского, утирающего испарину, да напарника зеленого, весьма к месту поминающего вьючных коников.
   -Я не строитель, честное слово, правда, не верите? Вот у них спросите,- давно уж ударившийся в отчаяние, но не сдающийся переводяга силился призвать в свидетели непричастности к благородной профессии протектора, словно в люльке покачивающегося в объятиях названной невестушки, от уюта да неги чуть ли ни пузыри пускающего.
   Последняя надежа на спасение отзывчиво, вполне доброжелательно улыбнулся взыскующему покровительства, но вышло как-то не веско, совсем неубедительно. Прозвучавший же пароль «дача-дача» с потрохами рассекретил бы гораздо изощреннее законспирированного зодчего.
   -Да пускай несет, раз приспичило, не все же нам с напарником хребты надрывать, переть неподъемные тяжести,- дрогнуло сердце ветерана ментонерского.- К тому ж строитель из переводяги, как сами знаете из чего пуля.- Предпринял отчаянную попытку впихнуть обратно под тяжеленный багаж почти выковырянного, словно из спасительной раковины, приятеля.- Ребята, по личному опыту знаю: свяжетесь с этим типом - пожалеете.
   -Сам пойми,- снизошли альмеговцы до разъяснения,- он же мост, артерию дорожную, восстановить должен. Вон смотри, трудоспособность какая - спеца сразу видать!- Одобрительно похлопали по шевелящемуся тяжеленному багажу.- Кто, как не он?!
   Полуфиопам стало жаль переводягу пуще прежнего. А тут конфедерат принялся вполголоса, но весьма категорично информировать, что строители во как нужны. Специалиста сего, кровь из носу, но непременно переманить надобно!
   Да надо, но запас бумаг из коллекции оравойпогромцев исчерпан полностью, сколь карманы ни выворачивай.
   -Вот старый дурень!- самокритично вдарил себя по лбу раздосадованный конфедерат.- Все-то мнится: эра бумажкина прикончилась – ан, нет!
   -Я ведь тоже кое-что полезное для муниципалитета раздобыл, глядишь, про сей случай сгодится,- потряс весьма огорченного конфедерата за локоток да одарил надеждой запасливый Сусалин.
   -Ну-ка, ну-ка, знаю, Дружок, что ты по мелочи не работаешь, не как обалдуи некоторые бумагами вдосталь запастись и то не сообразили, а ведь под ногами валялись, бери – не хочу...- Обнадеженный конфедерат уставился на невзрачный документишко.
   «Подряд на вывоз мусору...»
   -Гм, знаешь, Дружок… вот для этих двоих твоя бумажка, может, сошла бы,- глянул на ментонеров, явно рисковавших испытывать терпение альмеговцев, прикрывая переводягу не только мешищем, но и личными персонами,- а вот для самого строи-ителя...
   -Давай попробуем: бумажка хоть неказиста, но дорогого стоит, это уж доподлинно известно.
   -Что ж нам остается, отчаянец ты этакий, как ни спытать удачи...
   Но граничащую по дерзости с безрассудством попытку опередили:
   -Значита, твой без отпуска?- уточнил у начальника альмеговцев перебинтованный полуфиоп дальнейшую участь многострадального переводяги, а вовсе не интересуясь отдыхом у дурков под пиво с гриль-курицей и брюхом кверху.
   Тот откозырял, но кивнул вполне категорично.
   -Точно так!
   -Тогда упаковать вот эта!- подал команду другой начальственный полуфиоп, не желающий долго оставаться в тени собрата, и указал на мычавшее волосатое чудище, что, едва продрав набухшие веки, пустилось обещаться: всех, мол, перережу, кто стал на пути к «баландынка», да возмущаться вопиющим попранием прав и свобод:
   -В аагский трыбунал жалабы напышу. Тэбя ы тэбя,- пальчищем толщиной в лом тыча в полуфиопов, произнесло даже ребятне понятный международный приговор,- павэсат как расыста на дэрэвэ за мой ущэмлэний, вах!- Вновь принялось чудище тянуться к Сюзи, при этом недобрым глазом кося на мешище, на месте ли? Ну да альмеговцы «телескопом» быстро заявленное имущества упаковали, скрутили, повергли к стопам заказчиков.
   -О, красив какой!- одобрительно отреагировал на подношение один из них.
   -Да,- согласился другой,- только ощип много надо.
   -Нет,- возразил по предстоящему методу обработки трофея полуфиоп первый,- шерсти не ощип, а остриг.
   -Что вы про «ощип» заладили?! Строителя вызволяйте - да драпать, ретироваться, если по-военному, а то вон...- Взмахнул конфедерат рукой, очищая замутненный властью взор полуфиопов на реальные перспективы безотрадной внешней панорамы.
   Во предъявленной, беспокойным морем бушующей несусветности лишь пятачок с альмеговцами да оперативниками оберегался организовавшимися от произвола безудержной толпы ворликами, самые расторопные  из которых исхитрялись приторговывать контрамарками, бойко нахваливая неурочное ристание. Маниакальная тяга к зрелищам на время пересилила даже всепоглощающую алчность - недаром билетики шли нарасхват да втридорога.
   Счастливчики, загодя занявшие бельэтаж, полулежали, подперев ручищами забубенные головушки, вслед за ними, напустив на себя самодовольства и взаимоуважения, гордецами восседали на хребтах у подряженных простецов тоже далеко не последние ворлики. Тем же, кто оказался вне лож, на балконах, приходилось простонародно, на своих двоих перетаптываться, а самым фартовым - с опорой на костылики, не на собственные, разумеется, а по случаю подвернувшиеся. Галерка и вовсе громоздилась на загривках наплечными сидельцами по очередной взаимной договоренности; комфорт, в отличие от обзора, не гарантировался, потому что захребетник, стоило слова не сдержать (а кто его держал-то), засидеться дольше положенного, сбрасывался наземь под одобрения многих других желающих взобраться на освободившееся место. Да из прочих зрителей, зазевайся кто, тот час, за ноги, аль за шиворот утягивали прохладиться в фойе, а на теплое еще местечко стремглав устраивались по двое-трое, а то четверо.
   Сымпровизированный амфитеатр живо реагировал на мизернейшее оброненное слово, на незначительнейшую реплику, потому как чуткие зрители, вне сомнений полагая, что воочию лицезрят действо из разряда достохвальных разборок ристалищных, следили за происходящим с замиранием сердца. Особы, на поверку оказавшиеся представительницами женского пола, даже слезинки роняли, растрогавшись незадачливой судьбинушкой строительской. А еще пуще всхлипывали, сопереживая, искренне радуясь за обретшую счастье девичье экс-наложницу.
   От аплодисментов пока воздерживались, но некоторые сценки, как то упаковка хапказца, например, вызвали дружное одобрение, и театральное общество таким же макаром упаковало еще нескольких подвернувшихся под руку особей…
   -Мой документа нет - сменять будем.- Точно каверзу какую удумав, хитро подмигнул конфедерату перебинтованный полуфиоп.
   -Правильна.- Не преминул спереть у товарища идею другой полуфиоп и надавил ступней на колыхающееся, заросшее брюхо хапказца.- Такая красивый - на одна дымовушка!- безапелляционно заявил, указав перстом, будто из гуталина выуженным, на дошедшего до крайности от безнадеги и прогорелой участи переводягу. Тот, возможно от оказанного внимания, задымился пуще прежнего.
   -Да,- поддакнул опередившему собрату полуфиоп перебинтованный,- тот совсем догореть будет, а наша новый, только отщипать.- Выщипнул-таки для наглядности клок волосатистой, только что без опушки поросли, каковой сунул в руку начальствующему альмеговцу. А чтоб тому веселее мех разглядывать, передал заодно начальственные, заверенные солидными печатями полномочия.- Мой сказал: теперя твоя здеся на место портфель Министра за муторный беспредел отвечать! Все слышал?!- Воистину звездно-актерский жест позволил явно кураж поймавший полуфиоп, воззвав к амфитеатру, без того ловящему тишайшее слово, малейшее движение.
   Зритель замычал-загудел, видя воочию, что даже от хапказцев может выйти какая-то польза, подспорье в хозяйстве. Не выдержал-таки, зааплодировал да как - прямо зашелся овациями! И, скоренько на практике опробовав рецептуру ощипа, полученным сырьем остался премного доволен.
   Полуфиоп галантно раскланялся, потом, взяв за руку командира альмеговцев, вывел авансцена и уже в дуэте поклонился на бис. Поддалось, не выдержало сердце железное всенародной признанности.
   -Ух, вашество,- в чувствах облобызал-таки новопроизведенный министр не руку, конечно, дающую, но уж полуфиопу досталось от щетинистой небритости,- да я чего… только приказать изволите!
   Туточки второй полуфиоп, не позволявший себе отстать от собрата более чем на половину того перебинтованной головы, ну тоже проявлять инициативу:
   -Эта теперь на место твоя,- отметил застеснявшегося, даже зардевшегося непосредственного альмеговца, чей незакостенелый вид внушал некоторые надежды на принесение пользы обществу.- Вота документа!- Театрально потряс перед публикой бумажками и вручил назначенцу.
   Народ, несколько отвлеченный на ощип, даже на менее значимую кадровую перестановку прореагировал достаточно бурно, в надежде придать действу больше динамики, со стрельбой и, желательно, завалом действующих лиц, всех поголовно без разбору.
   -Раз пошла такая... в смысле, дела, махнем, ну его, пускай забирают!- разухарился, будто на состоявшемся уже банкете, новоназначенный министр.
   -А мостострой как же?- Не отступались от переводяги остальные, обойденные в служебном росте альмеговцы, которым попросту (вполне можно понять) стало завидно.- Ну какие, на этот самый, из хапказцев строители?! Когда-то был один, да и тот - Давид!
   -Оценили бы лучше шикарный обменный фонд, что сам в руки просится!- Оправдал полуфиоповы надежды непосредственный, расторопный и, главное, находчивый начальничек.- Экземпляр не менее как на клано-родового пахана потянет: цепей одних навешано - в любом водоеме, в случае чего, даже в луже забулькает!
   -И вправду, если по уму, то одного этого красавца на целую строительную артель сменять - раз плюнуть,- незамедлительно поддержал вполне здравое предложение «ньюминистр».- В розысках да пропажах ого-го сколько специалистов, пруд пруди, числятся - отберем самых подходящих, а то маются без квалифицированного труда, под заказ в одних лишь зинданах роются.
   -Точно сменяешь?- Начали призадумываться альмеговцы.
   -Клык даю!
   -Га-га-га, тебе ж последний на захвате с неделю как вышибли!- развеселились, помягчали, наконец, служивые, потому как банкетом от начальства за версту попахивало, от переводяжки отступились, но…
   - А квартирки? Сколь жилплощади обещанной дожидаться? Жены пилят - хоть из командировок не вылазь!
   -Обещаю! Слово даю,- Дружок не утерпел, не избежал искуса привлекающей всяк публичного деятеля авансцены. Для пущей же убедительности заявления размахивал в прокопченных воздухах подрядом на вывоз мусора,- позабочусь об ваших женушках - премного довольны будут, не сомневайтесь!..
   Театралки дамского полу от столь трогательной мелодраматичности рыдали на плечах забубенных соседей, что весьма кстати в зрительских рядах подвернулись и тоже не скрывали восторга:
   -Смотри ты, вроде без стрельбы, а как за душу дерет.- Старались без зазрения остатков совести, пользуясь растроганностью соседок, заполучить гораздо большие знаки внимания.- Потому - драматургия, понимать надо...







                Глава 25.

                Ром под кофе, водка в чай - наливай и привечай.


    Координатор Зелено-синей зоны явно переживал, скрытно нервничал, а потому непрестанно вдавливал кнопку вызова на селекторе.
   -Нет связи, нет…- уже вяло, но по-прежнему категорично, чуть ли ни заучено произносил донимаемый оператор и повторял бы автоматом, даже объявись вдруг та, неладная.
   Сигнальные маячки исправно отсвечивали на планшете индикаторами, стало быть, группа захвата барахталась где-то в чудовищной купюрной купели, подпаленной, к тому же, безвестными доброхотами,- барахтались, но предусмотрительно отмалчивались.
   -Нет, дольше ждать недопустимо – срочно вызови на связь нойона, пусть прояснит обстановку...
   -Сколько же можно терзать человека при исполнении? Не стану от дел отвлекать: будут новости - сам доложится.- Оператор демонстративно уставился не в натуральную - в компьютерную всего лишь «стратегию», не сравнимую по степени занудности с назойливым координатором.

   Нойон в сторонке от гоняющего на холостом ходу сквознячные ветры винтокрыла уже целую площадку, если не для хоккея, то под пинг-понг вытоптал. Напрочь запамятовав последнюю инструкцию по цветовому обозначению, безнадежно не припомнив предыдущую, то и дело пулял в прокопченные небеса из ракетницы. Послушно одна за другой взмывающие ракеты попеременно окрашивали клубящиеся над площадью дымы то в мертвенно-зеленоватые, то в зловеще-лиловые, то в кроваво-багряные оттенки.
   -Э-эх, каурого бы Мурзика под седлом - давно бы прочесал близ лежащие окрестности!- Нойон, недовольный отлучением конского состава, чувствовал себя не в своей тарелке. Ведь посылать спешенных нукеров в океан сумятицы - дело гиблое. Одна надежда на кадровую пехоту, пускай отпетую, но, по повадкам видать, собаку на ловле в мутной водице съевшую.
   -Правофланговому доложиться, не вышел ли кто из ополченцев на связь?
   -Не, молчат, как осетрик языком слизал. Из достойных уважения людей никто не примечен: ни с неводом аль острогой, даже с удочкой ни одного не видывал.
   Прошу разрешения на заплыв в бушующую толпищу, а то вверенный фланг прогорел подчистую, чего тут споймаешь?
   -Отставить заплыв! Находиться на подстраховке…
   Кто у нас следующий?
   Доложить наблюдения из оперативных тылов, может статься, неприятеля.
   -У подножия купюрного курганища наблюдается суетня. Ни оперативное ли ополчение чего учудило? Пробиться бы поближе, а то глаза щиплет от высматривания, к тому ж скукотища по тылам ошиваться, словом перекинуться не с кем: народ не задерживается - к кургану прет караванами.
   -Да уж чего-чего, а кашу заварить мобилизованные гражданские горазды. Хотя, с другой стороны, им сейчас не до этого. Может, в самом деле, пробиваться навстречу, на воссоединение?- Никак не отпускала очутившегося вне кавалерийского строя нойона командирская неуверенность.
   -Отдайте приказ - выполним!- в один голос отозвалось в пластуны преобразованное онголо-отарское баскачаство.
   -И что, думаете: не отдам!?
   Были бы об конь - давно бы отдал. Усилить охрану винтокрыла!- Предпочел нойон действовать несколько непоследовательно.- А то раскрутят, растащат, расплющат на наконечники да на шкурные фибулы. И консультанта ко мне, где его носит в момент кульминации возложенной на тумен миссии?
   Застоявшиеся онголы чуть ли ни в сей момент представили консультанта, изобильно обвешанного горшками, кашпо, вазонами, витиевато вырезанными местными орнаментщицами из пластиковых бутылок. А коллекцию ажурных пепельниц из пивных банок прежде успел на борт загрузить.
   -Винтокрыл, к вашему сведению, с перегрузом не полетит! Это не лошадь, на которую дозволялось всякий хлам навьючивать. Ясно?!
   -Экспонаты - вовсе не хлам! Для родной кафедры научный материал по народным промыслам,- профессор, знаете, как обрадуется? Я лучше сам пешком пойду, лишь бы ценные раритеты долетели в сохранности.
   -Вот со стюардом и договаривайтесь. Еще не известно, какой тяжести объект предстоит принять на борт, а тут прутся с хламом. Впредь запрещаю отвлекать подразделение посторонними изысканиями! Консультируйте, почему ополчение не выходит к винтокрылу и не отвечает на получаемые сигналы?
   Кстати, не припоминаешь, что означает ракета цвета бордо?- Пальнул нойон в небеса, к приумножению торжества ворликского разгула, ракетой заявленного колера.
   -Могу предположить, что - общий сбор, может быть... Я учил - надо бы уточнить по справочнику...
   А не выходят, потому что не пробиться. Ведь конкретно сейчас наблюдается весьма распространенное в мире, но почти несвойственное Ворликии явление: массы явно подвергнуты центростремительному движению, потому что в том направлении купюры менее подгоревшие. Чтобы запустить обратный процесс, уже центробежного свойства, возникающий в Ворликии периодическими эпидемиями, надо поджечь центр денежного массива - рекомендуемое безотказное средство.
   -У меня в баскачестве, тьфу ты, в пехотном подразделении служат бойцы, а не смертники!
   А все же, какое возмездие ожидало бы отчаянного поджигателя?
   -Вы хотите знать, какая камикадзе уготована участь? Да, любопытно - вот бы заснять обряд жертвоприношения, только чтоб не особо кровавый и не вопиюще жестокий...
   -Эй, командир! Это я,  из оперативного тыла. Возле высоченного курганища нарастает оживление, может очередной контейнер с мусорными хряксами вывалили. Непонятно, руки ли пожимают или боксируют, а то по плечам хлопают. Похоже на братание - знать бы кого с кем.
   -Братание? Что ж, наши всякое учудить могут. Как мыслишь, консультант?
   -Случались подобные исторические коллизии, прецеденты на фронтах с хренцами.- Вздохнул консультант от недоброго предчувствия.- Как бы после сего обряда опять аж до Юпитерсбурга драпать не пришлось...

   Давно назрела пора прощаться, но словно специально для жадных вниманием, каждое слово впитывающих, малейший жест ловящих зрителей продолжало разыгрываться на вдохновенном кураже, как на импровизации гениев построенное, будто театрализованное действо.
   Предовольные альмеговцы и скромные бойцы сводного отряда жали дружески руки, похлопывали по плечам, а Сусалин таки обсусалил кое-кого из зазевавшихся. Имки не преминули поделиться подрывным опытом - бомбочку последнюю, как ни жаль, но в действии продемонстрировали. Атаман с кишивым обучили безотказным приемам обращения с кистенем и с булавой, а альмеговцы поднатаскали их на освобождении заложников, для пущей натуральности в качестве террористов используя отдельных, по народному недосмотру не упакованных хапказцев, а то кого из зазевавшихся театралов, привнося в оживленные ряды партера интригующей сюжетной непредсказуемости.
   Довольный столь удачно складывающейся на новом месте службы карьерой непосредственный уже начальник в порыве искренних чувств, по-братски помяв в объятиях облагодетельствовавшего полуфиопа, как слова присяги произнес:
   -Век помнить буду! Вот,- вытащил из-за пазухи помятого, растрепанного, но молодцеватого на вид голубя,- до внеочередного повышения я в связистах числился, так что этот почтарь тебе, щедра душа, в память!- Протянул бьющую крылом птицу донельзя обрадованному полуфиопу.- Случись чего - пиши.
   -Точняком, парни, если чего, где - за нами не заржавеет!- авторитетно заверил нечаянных друзей чуть ни ликующий по поводу стремительного карьерного взлета «ньюминистр».- Черканите адресок – оформим мигом.-  Откозырял с явным удовольствием…
   -Тоже в ощип?- уточнил разохотившийся до навязчивого действия перебинтованный полуфиоп, заинтересованно глядя на дареную приятелю птичку.
   -Нет, рука прочь!- категорично пресек поползновения гурмана голубятник.- Сторожевой птиц след брать, хозяин добыча нести!- С явственно начертанным на чумазом лице превосходством глянул на расстроившегося, незадачливого соплеменника.
   К тому времени Сюзи, пользуемая дамочкой нашатырем из альмеговской аптечки да заботами хлопочущего в том же направлении юноши, отойдя от жарких хапказских объятий, пришла в себя, но, видно, не окончательно, так как вспомнила о деле, до сель для шпионской натуры невиданном, о благодарности «хелпмену». Подошла растрепою к расстроенному же полуфиопу, со всевозможной торжественностью, какую только позволяли мешковатый комбинезон да расхристанная шуба, отдала честь и растерянному, во все глаза вытаращившемуся чумазику нацепила на грудь утопедовскую медаль. От потрясения полуфиоп лишь рот раскрыл, не в силах слова ответного вымолвить, чем Сюзи не преминула воспользоваться для произнесения поучительно-назидательного, без закуси-выпивки, но спича.
   -В пример, значит, прочим ставит, чтобы спасали заезжих холуевриканок от «вумендеппинга», тогда воздастся, стал быть...- вновь, встрепенувшись, ожил переводяга, припомнив о исполнении прямых профессиональных обязанностях.
   -Опять, паря, за старое.- По-отечески хлопнул доброхота-переводчика по плечу конфедерат, выбивая сноп искорок.- Бросай дурные толмачские привычки: об другом, об зодчестве думать надобно. Тебе ж великие дела предстоят, чай, заждались уже, точно графа заспанного из учебников…
   Далее, как ни жаль расставаться, отдал конфедерат команду подразделению:
   -Пора, братцы, и честь знать - загостились.
   Вновь обменявшись рукопожатиями, с улыбками на лицах да добрыми пожеланиями распрощались с альмеговцами. Только полуфиоп, тот что с голубем, все-то завистливо поглядывая на грудь возгордившегося приятеля, при прощании то и дело интересовался у новых знакомцев, не имеется ли в запасе медали поблестящее? Увы, к огорчению своему получал категоричный, правдивый ответ: «На задания награды не берем».
   Совместными усилиями удалось раздвинуть наседающую толпу поклонниц с театралами, что совсем обнаглели в требованиях - протягивали банкноты, просили поставить автографы, будто недоставало уже имеющихся.
   Преодолев сей препон, альмеговцы помянув о державных интересах, принялись торить путь к задымленной, туманнее стародавних «Памира» с «Казбеком» в пачках по десять-четырнадцать копеек, курганной вершине, а конфедерат, теперь уже без дамской помощи, задал азимут к винтокрылу.
   -Орлы, последний рывок, немного осталось, строй держать!- подбадривая, следил за слитностью рядов. Сплоченность, действительно, представлялась необходимой: во след за мульманами, хапказоидами да наиболее активными выхоцами из автохтонного населения на поле ристалищное потянулась вторая волна - совсем уж откровенные прощелыги, прослышавшие об невиданной халяве, а за компанию - людишки заспанные, по характеру каждодневно замордованные, весьма пассивные, а потому податливые на женины тычки скалками.
   Первые со злобным опасением да бессильными челюстными оскалами сторонились боевого клина, лишь на мешище завистливо пялились.
   Вторые же, не продрав зенки, из-за семейной размолвки не приняв положенного «лекарства», то и дело норовили докучливо прилипнуть:
   -Слышь, братишки, жены сказывали: без купюр, какими соседки похваляются, в двушки с тещами в придачу, не впустят. Ни подскажете, где туточки, хряксишки подпаленные раздают, а?
   -Верным фарватером гребете - на дымы. А теперь кыш с дороги, не ровен час, зашибу!- Уверенно торил путь атаман, заменив на острие клина в интимную лирику ударившуюся экс-наложницу.
   Докучливые сони, обнадежено улыбаясь, сворачивали на обочину, чтоб без толкотни «перетереть» такие-сякие новостишки. Вместо них чередой налипали следующие…
   С третьей волной паломников, едва не увязнув, насилу справились: то на подходе ковыляли доходяги, и в мыслях не имевшие наброситься, к примеру, на денежный мешище или в отчаянном порыве наскочить на кого, пока не прибитого, выяснять отношения с карманной наличностью. Эти из последних сил хватались за амуницию, цеплялись, стелились под ноги, сопровождая навязчивость, что похуже иной агрессии, мольбами со стенаниями.
   Растрогавшийся юноша вознамерился облагодетельствовать кого-то из братии прилипал одной из припасенных про всякий случай пачкой хряксиков, но конфедерат проявил бдительность:
   -Отставить унижать человеческое достоинство подачками! Об призрении государство должно беспокоиться, а коли нет, то цена такой державе соответственна... Ни к чему это!- резко, без жалости пресек конфедерат неуместный порыв юности.- Давай-ка сюда.- Решительно разодрал упаковку и сыпанул купюры за фланг, подальше от строя.
   -Налетай, народ голодующий!
   Сирые да хворые, угнетенные да облезлые вмиг охорошились, будто, опохмелкой здоровьишко подправили. Вполне осмысленно сориентировавшись в обстановке, ну пинаться, недруг недруга отпихивать да за каждую бумажку давиться, пока ни изодрали добычу в обрывочные клочья. Но подобные страсти уже потом приключились, когда отряд стремительно, без прежнего увязания пронзил разверзшуюся массу побирушек.
   Забрезжила другая напасть - окрест рыскали, точно падалью привлеченные, этногруппировки да землячества, пробавляющиеся грязной, пакостной, но в обществе стяжателей овеянной ореолом героики и престижа, не говоря о само собой разумеющейся романтике, разбойной работенкой. С превеликим усердием доставшиеся людишкам купюрные огарки, просеивались, как сквозь сито. Все, сколь-нибудь достойное внимания, без малейшего намека на снисхождение, зато со щедрыми побоями, витиеватыми матюгами изымалось да распихивалось по бездонным карманам, в не иллюзорных намерениях из сегментов трех-четырех купюр сляпать одну целую, а то компенсацию выклянчить по сохранившемуся номеру.
   -С пачкунами общаться не жалеючи: другому языку прощелыги не обучены!
   Не вступая в переговоры, отряд клином прошибал одичавшие стаи шакалящих по мелочи ублюдков. Атаман за напряженной работенкой рассеялся настолько, что даже купюры запазушные позабыл изымать у встречных - поперечных злотворителей. Хитпой же о булаве всерьез обеспокоился - как бы ни перекалилась от горячей-то работенки. Имкам без огненного припасу да боевой пиротехники своих бы отощавших сидоров не лишиться. А тут еще ментонер ветеранский решил сойти за джентльмена - больше дам прикрывал, виня себя за каждое не отбитое на них поползновение. Пришлось имкам со Дружком конвоировать мешище, что насилу перли на загривках ментонер зеленый со старательным, но на излете уж энтузиазма переводягой.
   Для юноши, внимательного по отношению к опекаемой дамочке, ментонерова галантность долго секретом не оставалась. Паренек, естественно, тоже на оборону прекрасного пола ринулся, но, вовремя ухваченный за шиворот, водворился на предписанное место в строю, однако то и дело косил ревнивым глазом, что не замедлило сказаться на получении производственных травм средней тяжести. Легкие побои в счет не шли, а от тяжких коллегу, как самих себя, из трудовой солидарности оберегали полуфиопы.
   Наконец-то в зачумленном «наликом» скопище забрезжили просветы, толпа разрядилась и боевой клин, точно фрегат, по инерции от вражья огрызающийся залпами, вышвырнуло на отмель. Без преодоления привычного уже сопротивления, как из бомбарды подбитый строй распался на обломки, а отдельные звенья, лишенные спайки, повалились на истоптанную наледь и передохнуть, и жадно надышаться вместо копоти прогорающей валюты относительно чистым воздухом. Бойцы, не избалованные долговременными передышками, чутко ловили настороженным слухом шум опасности, призыв товарища, но более - глас командирский.
   -Подъем! А то расстелились как барышни... Пардон… Я имел в виду, что разлеглись, и барышень имел других... гм, тоже в виду...
   -Ладно, чего уж там, все кругом свои... теперь. С понятием, так что особо в выражениях не деликатничай. Нам с миленком посаженный как раз бы кстати на свадебку...
   -Эй! Стой, не с места! Кто такие?!- для порядка поинтересовался выдвинутый в бесконный разъезд бдительный нукер.
   -Да свои мы, свои!- с долгожданной радостью в голосе закричали в ответ отрядные, кто-то на иноземном языке, а секретаришка без звука, лишь радостно заулыбался всеобщему оживлению; принялись размахивать руками да головными уборами, даже находившиеся, не смотря на приказ, в неподъемном состоянии.
   -Оно, конечно, свои, но пароль бы не мешало...
   -Вот те незадача, об пароле, кажись, договорено не было...
   Эй, служивый! Я ж с пилотом винтокрыла - не разлей вода. Обещался на оборотном рейсе груз попутный подкинуть, вот исполняю обещаньице!
   -Конфедерат, забыли пароль - так бы прямо и сказали, нечего воду мутить. Раз - свои, то поймут... пускай даже с последующим выговором.
   Часовой! Ответственному работнику администрации необходимо поговорить с вашим главным... полномочия подтвердит координатор Зелено-синей зоны,- пусть только попробует меня не узнать.- Невольно прихорошилась, размазав сажистую копоть по лицу, дамочка.
   -Э-э нет, знакомства, связи, служебные положения - это бросьте. Мне пароль нужен. Так положено и точка!- Чего было со скуки караульщику ни поразвлечься?
   -Приятель, а ты назови сперва отзыв - глядишь, пароль бы припомнили. Сам понимать должен: сборы, расставания, за суетой чего упустил из внимания... десантирование, выброска...
   -Эк, какой быстрый, отзыв прямо так сразу... Сейчас, справлюсь у начальства.
   Дубль зет, дубль зет, я - уно эпсилон, отвечайте,- забубнил под нос бдителен часовой греческим алфавитом.
   -Эй, нукер, сигнал на общий сбор прозевал! Двигаем к винтокрылу!- будто на подмогу досужему бездельнику нарисовалась парочка строевых пехотинцев.
   -Поторопись! Нечего всяким подряд шаромыжникам разъяснять устав караульной службы...
   Отряд конфедерата, точно, не блистал экипировкой, выправка оставляла желать лучшего, но слаженности не занимать - действовали синхронно, дружно, без команды. Отступающие с поля ристалищного конбандист с неможенноком не успели даже по тумаку напавшим отвесить, а уже не по канонам классической борьбы, но весьма убедительно поверженные на лопатки, не помышляли  даже рыпаться. Вдобавок, каждому по колену к горлу приставили, конбандисту дамаское досталось, помягче, а неможеннику - вообще труба дело.
   - А ну выкладывай пароль, живо!
   -Не, не, не знаю,- еле просипел бедолага.
   -Громче шипи! Ватажников охаивать голосу доставало!
   -Разрешите, лучше я скажу, а то приятелю продохнуть не даете - сообщит с перепугу, чего не знает - под «дружеский огонь» вместе угадим. Тем боле от дам секретов, увы, за всю незадавшуюся поездку не накопилось...
   -Говори пароль, живо, а то не посмотрю, что я из администрации!- Ухватила дамочка боевито окрашенными ноготками за кадык явно не ко времени да не к месту предавшегося куртуазности конбандиста. Если бы ни бдительность ментонера, постаравшегося смягчить хватку, глядишь, исцарапала бы.
   -Не сообщали пароля, забыли, наверное, так что секретов пехотных выдать не можем даже особам, решительно настроенным эмансипироваться.
   Нет, с этой новой военной профессией совсем разучишься находить общий язык с женщинами. А у вас как с этим?
   -Я и на старой должности никогда их не понимал,- воспользовался неможенник для произнесения вразумительного ответа ослаблением хватки атамана,- разве что к кофеварке приставленную...
   -Это уж точно, такого заварят – не расхлебать. Подумаешь, что понял, а выходит шиворот навыворот - то бросай за борт в волну набежавшую, то вылавливай-выуживай…- Поднял атаман подмятого супротивника, с плеч снежок с налипшим мусором отряхнул в знак солидарности.
   -Из опыта знаю: понять лучше не пытаться,- поделился выстраданным, должно быть, соображением конфедерат, подоспевший весьма кстати, чтобы помочь ментонеру справиться уже не только с дамочкой, но, вдобавок, с нежелающей хоть в чем-нибудь отставать от подружки Сюзи.- Сплошная головоломка да непонятности. То ли в трудах суетных постарел раньше времени,- насилу освободил конбандиста из захвата,- то ли всю жизнь на свой счет лишь обольщался?
   -Вот и мни себя после эдакого приемчика дамским угодником.- Огорченный конбандист, поспешил, сторонясь женского пола, прибиться к не столь ценимой прежде мужской компании - сугубо из товарищеских побуждений, разумеется.
   -Эй, караульный! Нету никакого пароля, не один я такой забывчивый!
   Ну, будет-будет, чего ты, в самом-то деле? Не расцарапала сейчас - в другой раз получится...- конфедерат заодно дамочку, в переизбытке напряжения да от нахлынувших чувств уткнувшуюся ему в плечо, успокаивал.
   Подружки, вроде как, определились, состояли при «деле».- Сюзи, вновь опасаясь выделиться, осмотрелась по сторонам.- Кого бы приспособить под маскировку?
   Первым под руку подвернулся трогательно вздыхающий, явно конфедерату завидующий юноша - его-то, растерянного да рассеянного, Сюзи притянула, что бы по дамочкиному примеру уткнуться в формирующееся плечико.
   -Все верно - нет пароля, так что проходи!- Пробился по связи к начальству нукер, донельзя удивленный - как же так, в пехоте без пароля? - но весьма довольный, что не придется связываться со столь горячими да отчаянными, судя по ухваткам, рубаками.
   -Отлично. Прекратить уныние! Рассчитаться! Все ли на месте?
   -Мие дибро усе при мни,- любовно отер кишивий булаву, смотрясь в полировку, что в зеркало из комнаты смеха,- а дригии нихай скизятьси.
   -Я те скажусь, морда хитповская!- Чуткий на ухо, при том неудовлетворенный весьма скромной добычей атаман, подобно пороху, готов был вспылить по любому, тем более, мнилось, по наболевшему этническому, поводу.
   -Р-р-разговорчики!- пресек конфедерат дискредитирующие сплоченность коллектива высказывания.- Но за боевой дух хвалю: не навоевались еще, удальцы! Живо строиться, как положено, по ранжиру. Равня-айсь! Вот теперь похоже на боевое подразделение, а то не хватало, чтоб грязнопузая пехтура насмехаться вздумала.
   Ать-два, ать-два...
   Воинство не в ногу, но уверенно зашагало без препон, преград и препятствий, прямиком к винтокрылу. Конфедерат невольно залюбовался уверенной поступью отряда да, чтоб соответствовать, посбил с мундира приставшую копоть окончательно изничтоженной шляпой, не забыл шпажку, вновь от щедрых шлепков по супротивникам изогнутую, подправить, а после взять на караул.
   Экс-наложница, кому в соответствии с ранжиром строиться прямиком за атаманом, чтоб не тревожить миленка, не оспаривала законное место у хитпого. Маршировала с усердием, то и дело оборачиваясь да по-хозяйски посматривая на поклажу, что из давно прикончившихся сил, но под суровым оком тащили на горбах ментонерик с чадящим переводягой, всякий раз оставалась довольна усердием носильщиков. С перекинутым для удобства переноски через плечо, вроде нащипанного из пернатых боа, секретаришкой, проходя мимо цепью выстроенных нукеров, небрежно указала на навьюченных подрядчиков и покровительственно отрекомендовала:
   -Эти со мною.
   У нойона, с опытной завистью поглядывающего на потрепанный в боях, подтянувшийся, словно вбивающий молотом чеканный шаг отряд, камень - с души, да гора - с плеч – попереобнимал бойцов, а конфедерату руку тряс так долго, что тот после отдачи салюта шпажку в ножны лишь с третьей попытки задвинул.
   -Наконец-то, молодцы вы эдакие! Сами координатору рапортуйте: последнее время не от вражья, от начальства лишь отбиваюсь. Какая за непрестанной болтовней  боевая практика? А вы, гляжу, в самом, что ни на есть, вражьем логове побывали, из пекла вырвались…
   -Э-эх,- вздохнул нойон с завистливым придыхом.- Что объект, при вас? Не слишком ли тяжел, а то тумен из-за ограничений грузоподъемности даже с лошадьми разлучили?
   -Не переживай, сколько бы ни весил, а мой кореш с любым багажом, всевозможной тяжести борт вытянет. Так ведь!?
   -Факт!- Для встречи давнего приятеля пилот винтокрыла рискнул оторваться от приборов, хоть преотлично понимал, что на попечение стюарда, который, стоит хлебнуть лишка, все-то выказывает намерения на пилота выучиться, штурвал лучше не оставлять.
   -Объект в надежных руках, не волнуйся.- Довольный радушной, пусть не сообразной уставу встречей, конфедерат представил приемщикам экс-наложницу.- Прыткий типчик оказался – ожениться успел.
   -Мы с миленком состоим покамест в гражданском браке,- встряхнула невестушка ношу,- только суженый венчаться клятвенно обещался. А это,- кивнула с рисованным равнодушием на трудами превеликим влекомый мешище,- приданое.
   -Доля это,- из-под баулища просипел справедливости ради переводяга.
   -У нас с миленком все обговорено. Капиталы несметные спустим на свадебку да на круизы младоже-онные.- Невестушка попыталась под мешком достать вздумавшего ерепениться носильщика - тот лишь неуклюже прикрывался задыхающимся зеленым ментонериком.
   -Так что, грузить?- чтоб отвлечь от собственной персоны внимание, не решаясь сбросить ношу при столь активных невестиных действиях, вопросил переводяга, не сказать чтоб озадаченного, но несколько удивленного пилота.
   -Перегруза бы не случилось,- деланно озабоченно засомневался тот,- багаж негабаритный.
   -Ну вот,- на сей раз оборот дела не по вкусу пришелся нойону,- зачем тогда тумен обесконили – налегке летели, специально для грузоподъемности!
   -Перевозкой коней многие оставались недовольны – сплошные осложнения вкупе с вытекающими неприятностями. Поэтому впредь - о чем подан соответственный рапорт - живность станут транспортировать специально оборудованным бортом, в сопровождении ветеринаров и дрессировщиков, а меня увольте!
   С этими лошадьми… пока их ремнями безопасности пристегнешь…- посвятил конфедерата в сложные нюансы чужих обязанностей несколько разгорячившийся пилот,- да конфет месячный запас скормишь, чтоб барабанные перепонки, видишь ли, не заложило… А еще стюард докладывал: кони для нервных успокоений коньяку потребляют неимоверное количество - не поспеваешь наливать! Иначе звереют трезвые и лягаются с риском для целости обшивки салона. Так что теперь исключительно грузовыми винтокрылами непарнокопытных перевозить станем, а я уж лучше - знакомый десантный отряд, пускай даже с негабаритным перегрузом, зато со спокойной душой.
   Когда тебя, старина, да твою компанию перебрасываю, самые, что ни на есть, спокойные рейсы выходят,- сообщил пилот тет-а-тет конфедерату личные соображения о чартерах.
   Пип-пипси-пип – призывно запищало в стервизоре.
   -Нойон! Координатор на связь голограммит – готовьтесь, ребята!- дал о себе знать оператор, не докучавший подразделению, насколько хватало сил - пока ни просадил компьютеру последний замок в придачу с угодьями, а напоследок остатки наличности ни спустил в старомодный покеришко на раздевание.
   Забрезжило стервизионное изображение - координатор Зелено-синей зоны самолично засветился в цветовой гамме, соответствующей сугубо суровому настроению.
   -Ага, значит сводная опергруппа уже в точке рандеву! Почему не доложили?! С каких пор ставить в известность непосредственное руководство считается необязательным?
   -Ну вот, теперь все жилы вытянет, прямо хоть в баскаки определяй со столь склочными наклонностями,- все-то нойон беспокоился вопросами кадровой комплектации.
   -Не вытянет, теперь, небось, имеется о чем докладывать.
   -Рявня-айсь!- Браво вышагал вперед разбредшегося строя конфедерат.
   -Смирна-а!
   Один лишь ветеран ментонер автоматически вытянулся по струнке, да полуфиопы тщетно попытались следовать образцовому примеру.
   -Докладывает командир сводной опергруппы, так что поставленная задача...
   -Я спрашиваю не о задаче, а почему не доложили о действиях отряда, тем более - о выходе на место рандеву? Считаете: именно координатора необязательно вводить в курс происходящего? Считаете...
   -Разрешите…- Вперед сбившегося строя, упорно не собирающегося равняться, тем более стоять по стойке при подобном к себе отношении, боевито вышагала дамочка из администрации.- Действия отрада мной абсолютно проконтролированы - с беспристрастной точки зрения никаких нарушений не выявлено.- Как бы вполне равнодушно глядела на трехмерного координатора, который на глазах несколько размяк, сделался ближе к людям, отзывчивее.- А что касается стервизионых приемопередатчиков, то необходимо непременно поставить на ближайшем административном совете вопрос о придании технике связи плавучести не только в воде, но и в жидкостях с меньшей плотностью или, чтобы хоть на мачту могли в автоматическом режиме карабкаться.
   -Вы же... Мы же с вами должны доклад по вверенному нам... мне сектору готовить... А вы там. По чьему приказу? Кто распорядился? Оператор!..
   -Я - доброволец! Так что попросила бы быть повежливее и с оператором тоже: он лишь, не забывайте, выполнял распоряжение начальства.
   -Нет, я что, только поощрить. Но если бы... так я...
Значит, задача, вы говорите…- насилу оторвав от дамочки, перенес координатор внимание на конфедерата.
   -Докладывал уж – выполнена!
   -Что ж, раз все на месте...- Координатор вновь упорно смотрел лишь на дамочку.- Вольно, зачем излишне напрягаться… Хвалю… благодарность, то есть… Подразделение непременно будет отмечено в приказе. Список особо отличившихся - прямиком ко мне на стол. Поощрим по высшему разряду. Возможно, удастся пробить заслуженный отдых...- обратился координатор к рассеянно внимающему подразделению и лицемерно заулыбался.
   -Стоп! Уж ни загорать ли в странах с сухим, жарким климатом? - подозрительно насторожился конфедерат и не он один. Атаман же да имки, вникающие в суть поощрений, внимательно прислушивались к сбивчивым разъяснениям хитпого, что от непонятого волнения утер проступившую на морозце испарину.
   -Не беспокойтесь,- цинично на сей раз ухмыльнулся координатор,- награды последуют пропорционально заслугам. Представлю всех отличившихся - не сомневайтесь, а решать руководству. Что еще делать прикажете - сам месяц на чемоданах сижу...- Теперь чинуша исхитрился выглядеть искренне расстроенным.
   -После выказанных геройств должно пронести...- попытался двусмысленно подбодрить начальство конфедерат.
   -Действительно, чего раньше времени огорчаться?- с видом кислее кислого, без особой надежды в голосе посочувствовала административная дамочка.- Со всяким случиться может…
   -Ну что, пехота, пора в винтокрыл загружаться. А то скоро злаки с полей свозить начнут – как долго еще прикажете изображать ветряные мельницы?!- Высунулся из люка после утренней дремы да неурочной ревизии бара разрумянившийся стюард.
   -А ведь точно,- спохватился не ко времени взгрустнувший координатор,- коль скоро задача выполнена, разрешаю приступить к погрузке. Разъезды приказываю снять.
   -Снимать толком нечего - одни недоразумения с заставами. Пароли еще выдумали…- пришел черед нойона выплескивать огорчения.
   -Слышь, начальнички, санинскектор, ребята интересуются: ни подпалить ли макулатуру окончательно, к такой-то разэтакой... начисто? Мы, к примеру, с неможней огнеметы в руках держали, в дело же пускать не доводилось, на своих шкурах, можно сказать, оружие не опробовали, а кое-кто уже успел...
   -Как полагаете? Вы ведь были там, в логове,- вместо того, чтобы отдать решительный приказ, координатор поинтересовался мнением знающего конфедерата.
   -Конечно, коль дело затеяли, и командировочные с прогонными выписаны, должно приканчивать безобразия!- одобрительно отнесся конфедерат к предложению конбандиста.- Только основательно, без баловства со зряшной копотью,- кивнул на исправно чадящее поле ристалищное,- да с наветренного края заходить, потому о народишке помнить надобно, чтоб было куда драпануть, а то как бы нас самих не подавили.
   -Будто мы без понятия. Прикажете исполнять?!- Конбандист с притянутым для увеличения числа желающих огнеметом побаловать неможенником да парочка скучающих без дела нукеров, по повадкам - натворить готовых дел без малейшего намека на приказания, только чтоб насолить, а то доставить неприятности тыловому начальству, замерли в ожидании.
   -Приканчивайте! То есть да, приказываю! Быстро, оперативно, а то вправду на винтокрыл набросятся,- обеспокоился координатор.
   - Есть, приканчивать! Не успеют накинуться, по сквознячку от пропеллеров и подпалим! - Обрадованный конбандист, сопровождаемый поспешающим неможенником, чесанул за шустрыми огнеметчиками на облюбованную позицию.
   Тем временем утомленные, но в приподнятом настроении оперативники вкупе с соратниками-ратоборцами да с трофеями приступили к погрузке.
   -А ты чего, Дружок?- Видя нерешительно мнущегося в сторонке от суеты Сусалина, подошел конфедерат к корешу.- Нет уж, двигаем с нами. Проводники с опытом, знаешь, как нужны? Во, до зарезу!
   -Да нет,- скромно потупился Дружок,- я уж здесь как-нибудь. Привык.- Словно извиняясь, развел руками.- Да как без меня Спохазастольная-то?
   -Да, без тебя - никак,- нехотя согласился конфедерат.
   -К тому же подряд на вывоз мусора,- припомнил Дружок и, порывшись по карманам, вытащил оправдательную бумагу,- исполнять должен.
   -Ты уж выполнишь,- не засомневался ни на секундочку конфедерат. Давай хоть до «Фраерной» подбросим, а то, поди, притомился.
   -Да я что, дело привычное, на своих двоих оно вернее, заодно работу дорожной службы проверю, знаки, указатели... ну, ты же понимаешь.
   -Теперь даже знаю.- Вздохнул конфедерат.- Вот держи на память – инструмент верный, в дороге точно пригодится.- С приличествующей случаю торжественность вручил Дружку многострадальную шпажку. Тот перекрестился, благодарно принял оружие да облобызал, как водится, и клинок, ну и дарителя.
   -Память о путешествиях, толедского металла. Штука проверенная – в умелых руках быка одним ударом с ног валит, сам видел. Да вот еще, хотя бы хряксов возьми - порадуешь компаньонов-вкладчиков, а то уж с концами, должно, распрощались, панихидствуют по акционерно-вложенным бабулькам-то. Эй, кто хряксами богат?!
   Отрядные чуть ли ни в очередь выстроились набивать некогда конфедератов мешочек, что без наличности прямо-таки сдулся, даже тесемочки болтались обвисшие.
   -Привычка. Это я по старой памяти, машинально или что-то вроде того...-  Внес, засмущавшись, изрядную лепту атаман, освободив пазуху от излишнего мусора, да так, что мешочек будто хрюкнул в переизбытке удовольствия.
   -Нет, я не как деньги собирал, а для коллекции.- Засмущался смотреть в глаза конфедерату юноша.- Хобби... с детства... нумизматическое.
   -Хорошая привычка, главное, что полезная. Станет нужда, не приведи Всевышний , знаю куда на коллекционный просмотр напроситься.
   Место смущенного юноши возле походного мешочка заняли запасливые имки да нагрузили сидор, больше, кажись, некуда.
   -Думали припасу огненного прикупить, да, все едино, в ероплан, племяш говорит, со взрывчатым веществом пущать не велено.
   Ментонеры на сие действо смотрели, помялись да распаковали долю протектора, переводяга от компаньонов не отстал - в прорезавшейся душевной щедроте запустил руки в сокровищницу. Тут уж экс-наложницу просто-напросто вынудили к исключению из воцарившегося меценатства - сдала суженого, как тот ни хныкай, под присмотр Сюзи. Потом, ухватив за двойные портки, задала трепку застуканному на месте расхищения охальнику - окунула в мешище вверх тормашками, чтобы неповадно чужим добром распоряжаться, но после проведения воспитательной процедуры тоже внесла вклад в общее дело:
   -Без ведома миленка не вольна капиталы растранжиривать: муженек в семье главный по денежным финансам-то, только счас чуток притомился,- будто извинилась за скромную охапку хряксов.
   -Вот вам какие спасибочки! Наши-то прибытку завсегда рады,- умилился прочувственно Дружок, но, чтоб виду растроганного не показать, взвалил на плечи набитый донельзя дареный мешочек, поморгал чуток, да носом лишь шмыгнул.
   -Донесешь ли?
   -Так своя ноша не тянет - ты ж знаешь.
   -Ну, прощевай, брат.- Обнял конфедерат Сусалина.- Даст Боженька - свидимся.
   -Франческа!- Не удержался-таки от обсусаливания растроганный Дружок и проделал ту же процедуру, почитай, со всеми отрядными, из деликатности не успевавшими увернуться. А потом ладно сбитая фигурка затерялась в заснеженных руинах, одному лишь Сусалину, может статься, доподлинно ведомых.
   -А-а...- защемило на вздохе конфедерата, но не дал себе поблажку не ко времени расчувствоваться.- Всем живо на погрузку с посадкой!- вновь закомандовал, приметив бегущих трусцой к винтокрылу огнеметчиков, а за ними пузатенького, с довольным выражением лица неможенника.
   Мешище еле впихнули, следом затащили запыхавшегося неможню. Винтокрыл, меж тем, наращивая обороты, мощными воздушными потоками сметал с некогда серебристого покрова насевшую, прилипчивую гарь, пока ни добрался до искомой белизны, завихрились снега залежалые...
   «Поехали!»- традиционно закричало несколько опьяненных завершившейся лихой операцией, осипших голосов.
   Винтокрыл послушно завибрировал набитым брюшком, вертикально на взлет направленные - согласно авиационным терминам - инжекторы крыльев под мощными пропеллерными винтами заиграли, чуть ни замахали консолями, как будто оправдать вздумали происхождение от птичьего прототипа. Хвостовой винт расстарался пуще прочих - задрал вверенную часть, подобно четырехлапым созданиям, никакого отношения не имеющих к авиапромышленности. Пухленькая, как кулебячный пирожок, машина, торжественно гудя, довольная, словно объевшийся майский жук, оторвалась от грешной, извечными страданиями невесть чьи провинности с лихвой искупающей землицы.
   Винтокрыл в неторопливом полете заложил обстоятельный, для круга почета, вираж над полем ристалищным, с которого кто приветливо махал или грозил, в процессе гадко матерясь, кулачьем, но никто не разбегался - все жадно отлавливали взмывавшие в продымленные небеса купюрные огарки. Турбулентные потоки мощно загребающих воздух винтов поддали расползающемуся огоньку тяги.
   -Продуктивней огнеметного выжигания действует! Надо передать пилоту, чтобы подольше над помойкой барражировал.- Конбандист со товарищи прильнули к иллюминаторам, интересуясь качеством проделанной работенки.
   Зрелище, казалось, заворожило даже ко многому привычных конфедератовых отрядных, поэтому за всеобщим увлечением никто внимания не обратил на негромкий механический голосок да игриво помигивающую проблесковую лампочку. Подумаешь, пристегнуться позабыли - соответствующим сервисом никто даже не подумал воспользоваться. Обратили внимание, когда из пилотской кабины, уже безо всякого индикаторного уведомления, раздались матюги, да пробкой из шипучки стюард, согласно бортовой роли, выскочил в маске для «дайвинга» да со здоровенным баллоном наперевес.
   -Пожар в салоне, а вы сидите, как летучие рыбы, безответно поджаренные!
   В салоне, конечно же, дымы пребывали в достатке.
   -Должно, со двора натянуло,- догадался атаман, вдосталь в свое время насладившийся чадящим имкиным бытом,- проветрить бы.- Приступил ко входу, прикидывая, какие, куда рукояти скручивать.
   -Ничего не трогать, а то самого на проветривание утянет - птичкой упорхнешь… орлом,- уточнил стюард, даже в дыму распознав атаманову кряжистость, и с вящей бдительностью принялся осматривать салон. Принюхался через фильтрацию к не внушающему доверие переводяге, хоть потушенному, но в чересчур подозрительных, прогорелых обносках.
   -Ага… террорист-угонщик. Подъем! У нас в авиации с типами, вроде тебя, разговор короткий! А ну к стенке, гад!.. вон к той,- выбрал стюард переборку наиболее, с его точки зрения, пожаробезопасную.
   -Братцы! Не выдайте!- Чуть ни привычно бухнулся на колени переводяга, но доковылять, ни до ментонеров - укрыться, ни до безжалостного палача - за помилованием, не успел. Отброшенный мощной струей в угол там же затих, бедолага, окончательно и безвылазно, увязнув в обильной пене по маковку.
   -Пожар с источником диверсии ликвидированы!- лихо доложился стюард, стягивая прилипчивую маску да отбрасывая доходящий брызгами баллон в переводягоном направлении.
   -Фиг, чтоб помягче выразиться, ликвидированы! Датчики зашкаливает по-прежнему. Расширить, углубить поиск! А то что, прикажешь из-за пустякового возгорания заходить на посадку? Я те зайду!- Не потрафить пилоту, оставшемуся недовольным даже столь решительным, бескомпромиссным пожаротушением.
   -Всем осмотреться! Да не в иллюминаторы, а на местах!- Пилотское нарекание напрочь отшибло настроение подшучивать над непонятливыми сухопутными пассажирами.- Оглядеть ручную кладь! Это вот чье багажное место? Какой осел разрешил с негабаритным грузом - да в салон?!- вознегодовал стюард, наткнувшись на подозрительный мешище.
   -Пилот разрешил! Мужчинка обходительный, не как некоторые, что только руганью обзываться обучены, безо всякой к интересным особам отзывчивости,- не собиралась за просто так отдавать в обиду совместно нажитое имущество экс-наложница.
   -А-а, разве что.- С уважительностью обошел стороной багажное место стюард, но запашок все-то казался подозрительным.- До чего ж горяч, как печка, да пахнет... Котов в мешке, случаем, ни перевозите?
   -Приданое мое!..- не уставала повторять легенду невеста, пытаясь отстранить от богатств да прочих приличествующих даме достоинств очередного, мнилось, назойливого соискателя.
   -Доля это,- вновь не стерпел попрания справедливости булькающий да барахтающийся в пене переводяга, принужденный чуть ни до отбеливания отстирывать безнадежно загубленную заморскую одежку.- Решит протектор милостью своей да одарит: наши-то пожитки расхищены, а то прогорели вовсе...- весьма туманно для стюарда прозвучали жалостливые предположения выявленного источника возгорания все-то силящегося приподняться, но вновь соскальзывающего в отведенный угол.
   -Значит, багаж спорный или, того хуже, бесхозный!?- вполне закономерно пришел стюард в озвученном умозаключении к настораживающему выводу.- А вы хоть приблизительно представляете, что это означает?! Что там внутри может находиться?!
   Нет, вроде пока не тикает.- Опасливо приложился ухом к брюхастому мешищу.- Пока не поздно, действовать надлежит решительно!
   Стюард беспардонно, при помощи универсального штопора, под стенания насилу удерживаемой добровольной общественностью экс-наложницы, поборол-таки завязки, сунул, было, любопытствующий нос в подозрительное багажное место, рассчитывая, по меньшей мере, на встречу с путешествующим зайцем моджахедом. Но в сей «момент истины» из мешища ка-ак полыхнет пламенем - бдительному стюарду аж бакенбарды опалило, не говоря уж об холеных, подконьячных усиках.
   -Люк… двери отворяй!- Рванул мещище к выходу тот еще пожарный да, чуть не надорвавшись, осекся на месте, а тут экс-наложница...
   -Разорители! Не допущу! Бесприданницей оставить вознамерились - опять в полюдье вкалывать?! У-у, зверь беззазренческий!- Кинулась разъяренная невеста, точно львица, вырвавшаяся из лап дрессировщика, на выручку детенышу, вцепилась в очередного расхитителя мертвой хваткой. Из стюарда, еще чуток поднажми, закапал бы принятый перед вылетом коньячишко, а сам бедолага изошел бы на выжимки.
   -Обезвредить багаж!- вознамерился нойон на борту покомандовать, но конфедерат даже в воздухе оказался начеку.
   -Спокойно, ребята, без лишней паники! Наш багаж - нам и обезвреживать!
   Кишивий, видя явные затруднения атамана в освоении новой техники, с нежданной прытью ринулся на помощь. Имка ученый не отстал, не преминул воспользоваться возможностью изучить хитрую механику – куда да как заковыристые дверные запоры выкручивать… Ментонеры обреченно, точно к дыбе приговоренные, с застывшими лицами, чуть ни со «слезами на глазах» вцепились и, скрипя сердцами, будто рыдающими виолончелями, поперли вовсю уж полыхающий мешище к выходу.
   -Пух!- вопреки имкиной логике, против его же усилий входной люк удалось, наконец, открыть вовнутрь салона, а на поток воздуха да с сопутствующей тягой пламя ответило столь приветливым всполохом, что огнем занялась даже владелица багажа. Экс-наложница сама виновата. Просто бы победно оседлала покушавшегося на приданое члена экипажа, ан нет, попыталась на перенятый хапказский манер уцепиться за уволакиваемые, на глазах прогарающие «сокровища».
   -Сюзи, помоги!- Безуспешно пыталась дамочка затушить подручными средствами не на шутку, вовсе не обиходными страстями воспылавшую подруженьку.
   Спецагентша, в действиях ни на шаг не отставая от наперсниц, прекратила душить в объятиях, только что не стюарда – какового другого на борту не оказалось - а конфедератского юношу и, по примеру дамочки, кинулась гасить хотя бы экс-наложницину прическу,- о спасении шубы тема даже не затрагивалась. Находчиво пощекотав подружку для расслабления смертельной хватки, сперва с упирающейся упрямицы стащили будто в наилучшие продажные деньки переливающийся огнями меховой салоп, затем, при участии решившихся на подвиг полуфиопов, насилу отодрали агрессоршу от распростертой жертвы да спровадили за компанию с переводягой бултыхаться в обильной пене.
   -Плюх – брызги хлопьями разлетелись в разные стороны.
   -Пух!- пыхнуло в ответ севшей в лужу владелице, то мешочную диверсию, как ни прикрывайся та гордым именем «багажного места», утянуло потоком забортного воздуха.
   -Пух-пух-пух - вослед за горящим мусором засосало некоторые личные вещи да опрометчиво скинутые верхние одежды пассажиров.
   Денежный мешище, подобно пороховому картузу, разорвало огненными брызгами - запорхала за бортом подпаленная наличность, опадая на редкие не занявшиеся пока пятачки поля ристалищного зажигательными брандерами.
   Пилоту зрелище прицельной бомбардировки пришлось по вкусу, и, то ли для более пристального обзора панорамы, то ли для пущего поддува, заложил он крутой вираж, потом еще один, круче первого.
   А панорама, в самом деле, разворачивалась на славу - пехотные нукеры даже отвлеклись от лицезрения противопожарного представления, чтобы вновь уставиться в иллюминаторы.
   Занялось поле ристалищное, заполыхало нешуточно - утекал народ прочь грязными селевыми потоками, но не из опасения подпалить шкуру, хребет да иные ответственные органы, нет, люд простонароден - не неженки. Причина - «ловить» на поле стало нечего: концертные труппы разбрелись-разъехались, хряксы прогорели окончательно, лишь столбы дымов стояли над бывшими хренарховыми пирамидками, но шибче прочего коптил смрадом курган идолища поганого.
   -Все путем!- порадовались нукеры плодам огнеметной деятельности.
   -Слышь, нойон, а с этими отрядными ополченцами каждый раз такое кино, или просто нам подфартило?- не только сугубо личное любопытство выказал конбандист, с видом знатока и тонкого ценителя, улицезрев на десерт коллективную борьбу с запиранием люка. Зрелище все более становящееся достойным внимания, потому что к упрямящейся технике подоспели освободившиеся от экс-наложницы полуфиопы с утягиваемыми за борт потоком воздуха женщинами. Вдобавок, по не писанному грамматикой костерящийся замшелый имка подвязался на выручку непрошеными консультациями. Когда же, наконец, вопреки разнонаправленным усилиям, люк удалось затворить, подполз полураздавленный, хорошо хоть расседланный стюард проконтролировать запоры в соответствии с летными правилами.
   -Во житуха в пехоте - раньше бы кто порассказал, а то конбандистишь без передыха на развлечения. 
   -Не, когда неможеннишь, тоже концертов насмотришься...
   -Тоже мне развлекуха - никакой остроты, даже пустячной опасности нет ну нисколечко,- один лишь браконьер сделал вид, что остался недоволен представлением.
   -Девчонки, спасибо!- с трудом поднявшись, стоя на своих двоих, но дрожа в коленках, расчувствовался измятый член летного экипажа перед избавительницами от взбеленившейся форменной валькирии.- Выручили.- Не зная, за какие места попеременно хвататься, то ли за горло, то ли за расплющенную область таза, старался выглядеть молодцом стюард.
   -Орлы ваши тоже не подкачали - прямо так пилоту и доложу. Да сам я - не промах,- не забыть отметить. Словом, с меня причитается...
   -Очаг возгорания лично мной ликвидирован! Террористы-смертники обезврежены!- отыскав слетевшие в неравной борьбе средства связи, стюард тут же отрапортовал, не вдаваясь в прочие декларированные подробности.
   -Молодчина, красивый фейерверк устроил! А теперь, как на счет кофейку? А то не хватало за штурвалом заснуть от монотонной-то работенки, а-а…- динамик исполнительно озвучил вполне натуральный зевок.
   -Глядишь, пилот тоже чего учудит: он ведь, вроде, якшается с ополченческой компанией? А то, вправду, скучновато становится,- поделился надеждами с баконьером да неможенником конбандист.
   -Вряд ли, незадекларированный багаж выявлен - что еще может произойти интересного?
   -Факт, чего возьмешь с воздушного-то пространства? Летучих-то осетриков природой не создано,- убедили конбандиста приятели позевать в унисон пилоту.
   Экс-наложница про летучих осетров не слыхала да не очень-то рыбными делами интересовалась, а вот из пены приходилось как-то выкарабкиваться. Обрела, было, точку опоры, но заподозрив неладное, принялась проминающийся фундамент прощупывать более основательно, пока, наконец, ни выудила подмятого, затихшего, давления терпеливо сносящего, памятно знакомого субъекта.
   -Ах, вражина, в уютном местечке схоронился!- Словно не веря в удачу, внове ахнула да ощупала обнаруженный предмет пострадавшая погорелица, прежде чем приняться переводяжкой палубу драить да раздирать из простой мокрой тряпки в разметеленную швабру. В процессе приговаривала с мстительной сладостью, со зловещей, сугубо для личного пользования громкостью голоса, чтоб общественность не беспокоить прежде времени:
   -Это ты, выжига, богатства наши с женишком несметные в дым пустил. Это ты, гад, приданое круизное в воздуха выветрил. Это ты, супостат, терроризм учинил поджигательный!- Не избежала невестушка искуса - перешла к более решительным действиям с соответствующе возросшим тембром голоса. Сюзи поглядывала на дамочку - ни пора ли присоединяться к подружке, а то, если обождать, ни клочка на дальнейшее растерзание от переводяги не останется?
   Тут уж конфедерат, как ни крепился, не выдержал и ну укорять нарушительницу правил поведения на транспорте:
   -Кто ж так палубу драит, а еще боевая ударница, да чем? Тоже мне, изобрела уборочный инструмент. К тому же пред молодым человеком раскрыто светлое будущее - беззаветно рвется в строители. Нечего перспективные кадры в грязях замарывать: повкалывает - самолично извозится...
   Однако голословные заверения в том, что переводяга достаточно юн для исправления загубленной биографии, что изготовился уж свернуть со скользкой дорожки на путь истинный, показались разбушевавшейся экс-наложнице недостаточно убедительными. А раз увещевания не подействовали - пришлось на непреклонную воительницу, как на хитрой, взятый на абордаж люк, наваливаться всем дееспособным коллективом…
   Посрамленный в познаниях воздушного пространства баконьер прямо застыл на месте, не помышляя ни критиковать, ни комментировать происходящее действо, возможно даже, из робости. Но приятели ни в чем профана не упрекнули – демонстрируемый реслинг переваривали.

   Винтокрыл, меж тем, загребая морозный воздух винтами-пропеллерами, взмыл на орлиную высоту, откуда ристалищное пожарище представлялось не более чем походным костерком, разожженным неумехами из сырого валежника. С удовлетворением от проделанной работы, врубился высотный реверс тяги. Крылья, перестав трепетать, развернулись в естественное, горизонтальное положение, скорость возросла - машина, не уступая ширококрылой птице, перешла в плавное парение, столь располагающее к неге, отдыху и размышлениям. Из кавалеристов, низведенных в пластуны, кое-кто уже похрапывал, другие в картишки, позванивая алтынами, перекидывались, а чрезмерно впечатлительные - для успокоения метущихся натур интересовались «наркомовскими».
   Но поползновения на горячительные напитки категоричный стюард на сей раз пресек окончательно:
   -«Наркомовские» - исключительно перед атакой, и вообще, дармовая выпивка лишь люксовым пассажирам положена, а вы значитесь на стойловых местах. А какая у коней выпивка? Это только пилот, по биологической необразованности, полагает, что лошади коньяк пьют ведрами. Я однажды пробовал дурищу-кобылу угостить - лягнула, чуть переборку не прошиб, но, как в авиации полагается, в полете. Так что лучше не напоминайте да помалкивайте, а то на борту и с минералкой перебои могут случиться!..
   -Что будете заказывать?- Вновь помятый докатился стюард кубарем до дам. Но разве сравнишь робкие действия возмущенных нукеров с недавно пережитым натуральным ужасом?- Рекомендую коньячишко, не какой-нибудь бросовый, а рецептурно возрожденный - Шустовский. В полете - милейшая вещь, и кофейку с пенкой налью, не пожадничаю...
   -Нет-нет,- тут же рефлекторно отозвалась дамочка,- никакого кофе! В нашем отряде кофе пить как-то не принято.
   -Вот это дело! Правильно. Сразу видно настоящих знатоков и ценителей продукта: кто ж коньяк кофе разбавляет - майся потом весь полет бессонницей. Я вот что порекомендую,- выудил заботливый стюард пакет конфет да не леденцов для сосания, а шоколадных, с натуральными цукатными изысками.- Самая наимилейшая закуска - на безлошадном экономклассе сэкономил. Не стесняйтесь, кушайте и подружку угостите – может, помягчает характером. Только, чур, не говорить от кого угощение, а то опять приставать начнет с объятиями...
   -Кофе с ромом, чаек, водочка! Люксовым пассажирам - положено,- предупредительно обратился к остальным отрядникам.
   -А как на счет коньячку?
   -Был, но, что поделаешь, как с лошадниками свяжешься, будто высыхает - кончился.
   -Ничего страшного, дружище. Кофе...
   -В курсе - вы чай предпочитаете.
   -Вот и молодец, налей-ка нам, будь добр, да присовокупь чего-нибудь для крепости,- высказал общее пожелание конфедерат.
   Предовольные отрядные приступили чаевничать, вдыхая сладковатые ароматы доброго, старого, как парусный, скрипучий флот, грога,- у кого ром в чашке греется, у кого - напиток попривычнее. Один лишь замшелый имка, заправленный чаек прихлебывая, не забывал критиканствовать. Мол, в роме аромату духмяного не достает, видать, не на тех шишках настаивали, а водовка вовсе дистиллированная, ее бы, родимую, чрез древесный уголек да на ключевой водице...
   -Вот ужо до лабораторий с племяшом доберемся - настоящий продукт возгоним - отведаете.
   -Чего ж, продегустируем...
   Но долго конфедерату поблаженствовать не позволили.
   -Операторишка на связь просится. Сказать, что заняты, или послать по-простому, беззатейному... от вашего имени?- притащился стюард со стервизором.
   -Ты вот что, паря, сгоняй-ка за чайником да прихвати чего для крепости и не позабудь вязанку баранков-бубликов. А с посылами разберемся…
   Полуфиоп, с недавних пор состоящий при голубе, тут же пустился гадать, какие переключатели, куда перещелкивать, так что связь установилась аккурат к бубликам, когда загруженный стюард по нечаянности ни запнулся об искомый тумблер.
   -Оператор на связи...
   -Да, приятель, излагай, кому какая помощь требовательна – десантная группа завсегда наготове!- Конфедерат после стакана подкрепляющего бодростью чаю беззаветно изготовился на подвиги, прочие отрядные застыли бубликами хрустящими закусывать, а замшелый имка, тот напрямую поинтересовался у стюарда о наличии на борту зелья огненного.
   -Шартреза? Вот ведь разведка – прознали о припасах! Подам, конечно, но уж больно напиток заборист...
   Мерцающее операторское изображение оглядело отряд взглядом, прямо-таки до краев наполненным удивления.
   -Нет-нет, я не за подмогой - самое заковыристое задание уже выполнено. Просто скоро дежурство сдавать - хотелось бы в вахтерный журнал поподробнее живоописать объект, ну тот, за которым я вас... вы меня... послал...
   -Ладно, чего уж старое ворошить...
   -Где ж объект, показали бы?- не сдержался по молодости любознательный да порывистый оператор от проявления досужего любопытства.
   -Заруби на носу да по вахтам передай: объект в надежных руках и под присмотром! Ныне же недосуг отвлекаться от прописанного по уставу процесса релаксации - до связи.- По импровизационному наитию, с первой попытки вдавил нужную клавишу стервизора конфедерат и обстоятельно прихлебнул чайку. Потом с чувством удовлетворения посмотрел на дородную, пеной до бела с румянцем умытую, женишка заботливо убаюкивающую экс-наложницу.
   -Ой, пальчик поранетый. Это ж какая сучка тебя тяпнула?- невестушка с педантичным тщанием проводила ревизию доставшегося имущества.- Небось приставал к кому, ирод?! Ишь, какой шустрый - уследить, глаз да глаз требователен.
   -Ни предложить ли мсье чайку с водочкой - средство проверенное?- Подсел к парочке конфедерат.
   -Разе что чуток, потому деликат мой суженный не пьющь вовсе, не как прочие.- Заботливо влила кружку грога, весьма кстати после мыльни пришедшуюся, сперва в себя, для дегустации, не поморщилась, вслед отправила другую поднесенную порцию, а что осталось - в послушно раскрытый рот суженного.
   Секретаришка, зачмокав ссохшимися губами, сначала один глаз открыл, потом - другой, посмотрел на конфедерата, улыбнулся непонимающе. Отважился еще на глоточек и еле слышно, будто извиняясь, вымолвил: «Мишн импосиблэ».
   -Да ладно, чего там.- Конфедерат заскромничал.- Дай долететь сперва, потом «спасиблы» говорить станешь.
   Эй, на разливе, смикшируйте ка мсье чего-нибудь покрепче: че ему наш чаек - баловство. А вообще-то...
   Огляделся конфедерат повнимательней, охватил заботливым взглядом и своих, и пришлых - всех помощников. Атамана ушкуйного с кишивим, что словно в новой ладье иль чайке осматривались да приноравливались, где, к примеру, булаву да кистень с наибольшим комфортом разместить. Сюзи с дамочкой, оперативно приводящих в порядок бровки с ресницами, делящихся только им ведомыми косметическими секретами, да юношу, во все глаза теперь уже на оба предмета воздыхания уставившегося, машинально прихлебывающего забористый, шибающий стойким запахом напиток, то и дело в пустеющую чашку заботливо подливаемый имками. А те, в свою очередь, после безуспешных попыток чего-нибудь в научных целях отковырять, открутить, категорично усовещенные, пресеченные вплоть до изъятия бдительным стюардом засопожников, блаженствовали, став обладателями почти непочатой бутылки «Шартреза», все-то гадали, из каких неведомых шишечных ингредиентов нагнан сей чудной продукт?
   На геройский манер травмированный полуфиоп взамен засосанного коварным люком полотенца, разорив бортовую аптечку, в который уж раз соорудил чалмообразную повязку. Вел же себя нарочито скромно, как пристало рядовому трудяге будничных сражений, только грудь выпячивал, чтоб собрату глаз резал блеск принародно врученной медали.
   Другой полуфиоп, против обыкновения, пытался выглядеть равнодушным, даже безучастным, мол, истинных героев награды завсегда стороной обходят. С рвением, достойным иного пернатого, прививал сизокрылому почтарю не свойственные стайным птицам бойцовые навыки, задирая нос перед приятелем, но затаенно вздыхая да невольно косясь на переливчатый медальный отблеск.
   Ветеран ментонерский охотно дозволял себя чайком потчевать, с сознанием выполненного долга расслабленно благодушествовал, понимающе прислушиваясь к боевым разговорам, с интересом разглядывая экипировку да снаряжение нукеров. Последних все ж таки допустили к потреблению, правда лишь чая зеленого, туго у стюарда расходившегося, зато, по велеречивым заверениям, наиполезнейшего средь прочих известных лиственных произрастаний.
    Молодой ментонеров напарник сиял, как бляха надраенная, будто не мешище денежный с его натруженных многострадальных плеч свалился, а очередное ярмо отарское. Переводяга же единственный из компании источал уныние - с сожалением, близким к отчаянию, перетряхивал бесповоротно пришедший в негодность гардероб, всякий раз, обнаружив очередную прореху от прожженности, то и дело опасливо косился на экс-наложницу. Но та, прогорев на меркантильном поприще, отрешилась от забот суетных. Предавшись чувствам возвышенным, сообщала молча соглашающемуся секретаришке в каких растаких загнипийских фазендах с бассейнами джакузьевыми им предстоит жить-поживать, в каких отелях с колоннами да под пальмами - век коротать. Так что переводяга, несколько успокоившись, облегченно вздохнул и со вниманием извлек местами подпаленную, а в прочих, точно финансовая репутация владельца, подмоченную, когда еще дареную книжицу по тригонометрии; разлепив, уставился в страницы да с увлеченным злорадством принялся отмечать ошибки... составителей.
   -...а вообще-то...- отхлебнув чайку, конфедерат неизвестно кому, а вернее разом всем соратникам скромно улыбнулся,- ...а вообще-то,- высказал-таки мысль после вдумчивой, продолжительной паузы,- добрым людям мы завсегда рады.



                Конец первой книги.