Несварение от путинга

Я хочу предложить вам выжимки из хорошей статьи известного политолога с моими комментариями. Итак, Владимир Пастухов "Взлет и падение государственного проекта Владимир Путин":

Серьезная политика начинается тогда, когда рушатся легкомысленные надежды. Реакция – лучшее время для раздумий. Добротный, не пустословный либерализм ковался в полумраке келий, за окнами которых бесновались тени ожившего прошлого. [А вот теперь,] когда нечего больше ждать, Россия может, наконец, позволить себе сосредоточиться...

Президентские и парламентские выборы в России 2011-2012 годов стали исторической вехой, обозначившей границу, отделяющую одну политическую эпоху от другой. Россия подводит черту под «блеском и нищетой» двенадцати лет правления Владимир Путина, восстановившего русскую государственность из праха только для того, чтобы в прах же ее и низвергнуть.

Что представляет собою «возрожденное» Владимиром Путиным государство? Ответ на этот вопрос не так прост, как кажется на первый взгляд.
Больше всего современная Россия похожа на то, что обычно называют «неразвитым государством» («underdeveloped state»), для которого характерны правовой произвол, неконтролируемая коррупция и прогрессирующее социальное неравенство.

На этом можно было бы поставить точку, если бы не одно обстоятельство: Россия пребывает в таком состоянии - за редкими периодами исключений - как минимум, последние четыреста лет. Неразвитость – это нормальное состояние русской государственности и русского общества...

Государство в России могло принимать разные исторические формы, эволюционируя от опричнины до советской номенклатуры, но во все времена ей были присущи некие общие «сквозные» черты: она напрямую замыкалась на «национального лидера» (как бы он ни назывался – царь, император или генсек), представляя собой, прежде всего, инструмент его личной власти; она была спаяна определенной идеологией, которая больше напоминала религию; она имела существенные экономические и политические привилегии. Опричником всегда было быть выгодно, почетно и безопасно.

Эта традиционная для России система власти была сломана в конце 80-х годов в ходе горбачевской Перестройки, когда был сначала политически «нейтрализован», а потом и уничтожен аппарат коммунистической партии, которая, собственно, и была той самой параллельной властью, на которой испокон веков держалось всё в стране. Оболочка же осталась нетронутой – внешнее, никчемное государство продолжало существовать как иллюзорная политическая реальность. На самом же деле, без партийного руководства советская бюрократия была недееспособна. Даже «Бентли», если из него вынуть двигатель, превращается в дорогостоящий хлам. А советская государственная машина была отнюдь не «Бентли»...

Удивительно не то, что компартия была уничтожена, а то, что она была уничтожена по ошибке. «Прорабы перестройки» не до конца представляли себе ту действительную роль, которую партийная машина играла как цементирующая сила российской (советской) государственности, и надеялись удержать ситуацию под контролем без ее помощи. Они видели в компартии исключительно препятствие для своих реформаторских замыслов, и вместо опережающей реорганизации пошли на ее фактическое форсированное устранение из политической жизни. Позднее Горбачев признал «запаздывание» с реформой КПСС одной из своих главных ошибок.

Так или иначе, но крах КПСС привел к краху всей советской бюрократической системы и всеобщему государственному параличу, последствия которого не преодолены и по сегодняшний день. Но этим дело не ограничилось, и вслед за экономической приватизацией последовала практически такая же молниеносная политическая приватизация. Бесхозная бюрократия недолго оставалась без присмотра. Место «смотрящего», которое ранее монопольно занимала коммунистическая партия, перешло к бесчисленному множеству свежеиспеченных олигархов, которые в массовом порядке, в центре и на местах, захватывали, словно трофей, как отдельные должности, так и целые ведомства.

Власть очень быстро оказалась «разобрана на части» весьма специфическим новым правящим классом, костяк которого составляли отчасти бывшие советские номенклатурщики, отчасти взбудораженные революцией представители интеллигенции и в значительной части – криминалитет.

К концу 90-х годов криминально-номенклатурная приватизация власти и собственности достигла своего апогея, вследствие чего в обществе возникло обратное движение сопротивления – появился жесткий запрос на восстановление бюрократической системы, к тому моменту практически полностью исчерпавшей себя.

Феноменальная поддержка, которую в то время общество оказало никому не известному Путину, объясняется именно тем, что он дал ответ на этот запрос. Путин осуществил «политическую национализацию» (буквально «отскреб» власть от отдельно взятых олигархов), воссоздал единство бюрократии и восстановил бюрократическую иерархию. Но, вместе с тем, он воссоздал номенклатуру, восстановил политический террор как универсальный метод контроля над властью.

Он вовсе не враг олигархии. Напротив, мало кто сделал больше для укрепления коллективной власти олигархов, чем Путин. Жертвуя отдельными фигурами, он выиграл  политическую партию в интересах всего класса. Пользуясь терминологией Гегеля, можно сказать, что Путин превратил олигархов из «класса в себе» в «класс для себя».

Через восемьдесят лет после сталинской коллективизации Путин проделал нечто подобное с российскими олигархами.

По сути, в начале второго срока своего президентства Путин провел скрытую национализацию. Он подчинил себе своенравных олигархов, поставив обладание ими собственностью в зависимость от степени их лояльности ему лично.

Входной билет в новую олигархию стоил дорого. Во-первых, необходимо было смириться с теневым налогообложением и стать донором многочисленных «черных касс», которые создавались бесчисленными правительственными агентами. Во-вторых, необходимо было признать соблюдение политического нейтралитета Тех, кто не соглашался принять условия, безжалостно изгоняли из русского экономического рая. Поводы преследования Ходорковского, Браудера, Чичваркина и им подобных были разными, но причина у них была одна – выдавливание из бизнеса людей, не принявших новых «коллективных» правил игры.

По сути, Путин сумел заставить олигархов подписать джентльменское коллективное трудовое соглашение.... Реорганизация правящего класса олигархии – недооцененный подвиг Путина. На решение этой задачи ушло несколько лет. Сегодня мало кто помнит, что, придя к власти, Путин был невероятно слаб, со всех сторон его окружали «постсоветские феодалы», обладавшие не просто огромными деньгами, но и собственными службами безопасности и даже вооруженными силами.

В этом смысле есть нечто общее в положении раннего Путина и молодого Ивана Грозного. Не мудрено, что и выход оба искали в одном направлении. Путин одновременно и укрощал старых олигархов, и создавал рядом с ними новых, из «своих», лично ему обязанных людей. И, конечно, чтобы быть лидером этого класса, он должен был сам стать главным олигархом, что он и сделал, фактически подчинив себе «Газпром» и ряд других мощных государственных энергетических предприятий.

Обновленный, избавленный от случайных противоречий, организованный как «бандитская аристократия» и имеющий своего лидера олигархический класс должен был позаботиться об инструментах власти. На рубеже 2003-2004 годов Путин приступил к воссозданию советской номенклатуры. «Своими» людьми было буквально нашпиговано каждое ведомство, в котором чиновники поделены на «черную» и «белую» кость.

«Белая кость» имеет множество неафишируемых привилегий, но на ней же и лежит вся тяжесть политической нагрузки.

Тут тоже произошла своего рода «монетизация льгот», и в дополнение к ряду рудиментарных социальных «поблажек» в виде сохранившихся от старых времен спецбольниц, спецполиклиник, спецтранспорта и так далее, новые номенклатурщики стали получать денежный эквивалент бывших советских номенклатурных льгот.

Термин «конвертация» в современной России является одним из самых двусмысленных. В одном из своих значений он указывает на глубоко укоренившуюся систему бонусов, выдаваемых избранным государственным служащим на постоянной основе (регулярно) наличными деньгами, то есть «в конвертах». При этом конвертная составляющая может многократно превышать официальную заработную плату новых номенклатурщиков, являясь главным стимулом их нахождения на государственной службе.

Советская номенклатура была орудием политического террора. В разные периоды времени она с разной степенью интенсивности проявляла эту свою сущность, но сама она никуда не исчезала. Без террора ее существование выглядит бессмысленным. 

Восстановив на новом витке истории номенклатуру, Путин должен был вслед за этим обратиться и к свойственным ей методам осуществления власти. Для того, чтобы обозначить методы управления государством при Путине, изобретено много эвфемизмов: ручное управление, суверенная демократия, мягкий авторитаризм. Все они имеют право на существование. Однако если мы ставим своей задачей прояснение ситуации, а не ее замутнение, то вещи лучше называть своими именами. Именно путем возрождения политического террора как универсального и систематического метода управления Россией  Путину удалось достичь своей знаменитой «стабилизации».

Ни одна мера, предпринятая Путиным как в отношении олигархов, так и в отношении других слоев населения не имела бы никаких шансов на успех, если бы ему не удалось внушить своим оппонентам страх перед террором. Пусть этот террор и осуществлялся в весьма мягкой, «вегетарианской» по сравнению с советскими временами форме, сама по себе его природа от этого не изменилась. Он был и остается внесудебным, внеправовым насилием, применяемым по усмотрению государства произвольно и на систематической основе.

Для реализации политики террора нужен был подходящий инструментарий. Поэтому одной из важнейших вех в деле реставрации «спецгосударства» стала реорганизация политической полиции (ФСБ РФ). Эта реорганизация, впрочем, показала, что все новое, в той или иной степени, является немного подзабытым старым. ФСБ РФ под руководством Путина фактически была поставлена надо всеми другими правоохранительным структурами, включая суд, чем была разрушена система сдержек и противовесов, культивировавшаяся советскими лидерами со времен Хрущева.

Путиным были проведены три важнейшие контрреформы: судебная, политическая и конституционная.

Судебная контрреформа была проведена в 2000-2001 годах под флагом усовершенствования судебной системы. Ее главным итогом стало восстановление зависимости судов от исполнительной власти и восстановление жесткой вертикали управления внутри судебной системы. Политическая контрреформа была проведена в 2003-2004 годах под флагом «борьбы с терроризмом». Ее главным итогом стал фактический отказ от выборов и подчинение законодательной власти диктату власти исполнительной. И, наконец, конституционная контрреформа была проведена в 2008 году. Ее главным итогом стало создание дополнительных барьеров для смены политической власти в стране за счет удлинения избирательного цикла. Все вместе указанные контрреформы позволили «мягко» вписать политическую террор в существующие политические реалии.

К сожалению, путинское государство оказалось ярким, но недолговечным проектом. Его «ахиллесовой пятой» стало отсутствие какой бы то ни было эффективной идеологии. Все предыдущие версии «спецгосударств» были стабильными за счет того, что новоявленная номенклатура была связана «внеэкономическими» путами, представляя из себя полурелигиозный орден. Для «путинских» в этом политическом проекте нет «ничего личного», это для них «только бизнес».

Прагматичное и безыдейное «внутреннее царство» деградирует так же быстро, как «царство внешнее». Не успев возникнуть, оно распадается на составные части, разваливается на кланы, которые начинают вести друг с другом непримиримую войну. Каждый новономенклатурный чиновник быстро превращается в средневекового богдыхана, не подчиняющегося никому, в том числе и Путину.

После жесткой селекции (аналогичной той, которая была произведена в среде ельцинских олигархов) отобранные властью лояльные «криминальные авторитеты» стали лучшими друзьями правительства, решая зачастую нерешаемые другими средствами задачи, будь то оплата за поставляемый на Украину газ или отмывание денег в Европе. Но за все приходится платить. И, когда власть ослабла и стала снова распадаться на куски, когда силовики пошли войной друг на друга, «решать» их судьбу стали их бывшие «младшие» криминальные партнеры.

Произошла вторичная и, видимо, уже необратимая криминальная приватизация политической власти.

Существуют ли теоретически выходы из сложившейся в России ситуации, кроме тех трех, на которые указывает популярный в Москве анекдот – «Шереметьева», «Домодедова» и «Внукова»?
Наиболее проблематичным видится прямой переход к демократии и институциональному строительству. Я не вижу тех тектонических сдвигов в политической культуре, которые сделали бы сегодня «демократический проект» более перспективным, чем, скажем, двадцать лет назад. По крайней мере, пока себя не проявит новое поколение, выросшее уже после Перестройки.

Наиболее вероятным сегодня, к сожалению, кажется коллапс, который наступит после длительной стагнации, которую как раз и будет обеспечивать призванный на «третий срок» Владимир Путин. Его власть будет качаться на ветру до тех пор, пока, наконец, какой-то ураганный порыв, скорее всего, дующий с мировых финансовых рынков, не сбросит этот символ стабильности вниз. Риск распада России в этот момент (неважно, случится это через 10, 20 или 30 лет) будет как никогда велик.

И, наконец, существует вероятность, что вопрос будет решен снова «по-русски» - на смену «спецгосударству» Путина придет новое «государство в государстве», которое устроит кто-то, кто будет сильнее Путина. Которое будет, в отличие от нынешнего «коммерческого» проекта, проектом «идеологическим», а, значит, гораздо более стабильным. А вот что это будет за идеология, сказать трудно. Скорее всего, ею станет какая-то вариация на тему национал-социализма.

Так или иначе, но эпоха Путина завершается, и третий срок здесь мало что меняет. Его детище и предмет гордости, – новое русское государство, – поднявшись на короткое время высоко над горизонтом, стремительно рухнуло вниз. Путин все больше становится похож на змею, которая пережила свой яд...
(http://polit.ru/article/2012/03/07/putin/)  07 марта 2012 года.

Что можно добавить? То, что кроме отсутствия идеологии у путинистского государства имеются и огромные неясности в экономической стратегии. А это для России, перешедшей на более-иенее рыночные отношения, имеет первостепенное значение. Российская экономика неконкурентоспособна даже при условии самой безукоризненной ее модернизации. Климат не оставляет шансов. Как решить этот очевидно нерешаемый вопрос? Как сделать собственное производство в стране столь же выгодным и на внутреннем, и на внешнем рынках?

Предлагаемое КПРФ снижение внутренних цен на энергоносители уже запоздало, эти природные ресурсы уже разворованы и обменены на дворцы в Лондоне практически полностью. Да и выход этот весьма сомнителен. Эта мера контррыночна. Нужен гениальный маневр, подобный тому, что в свое время делали Столыпин и Витте, но для этого нужны другие люди у власти и принципиально другая власть. Нынешний "Орден мерзавцев" ни на что позитивное не способен, а привычное для них "держать и не пущать" уже контрпродуктивно. Всё, что они сейчас могут, это судорожно цепляться за власть в страхе перед неминуемой расплатой за свои преступления.

Дальнейшее поведение Путина вполне предсказуемо, у него уже нет никакой политической свободы выбора. Опирающийся на быдлоидное большинство, приведшее его к власти, он будет вынужден подавлять думающее, креативное меньшинство. И у него нет иного варианта. В ответ креативный класс окончательно дистанцируется от него, усилится эмиграция, в результате чего меньшинство станет еще меньше. Это путь к гнилостному самораспаду страны. Путин проиграл уже тогда, когда не смог завоевать симпатии элиты нации. И это предопределило все дальнейшее. Кончится нефть - и кончится Россия.

Уже в ближайшие месяцы начнется бурный рост цен. По словам вице-премьера Дмитрия Козака, сумма только коммунальных платежей с 1 июля вырастет на 15%.... А это вызовет обнищание и дальнейшую поляризацию общества, которая похоронит всё «второе издание СССР», с таким трудом воскрешенное Путиным.

Увы, любые попытки ностальгии по прошлому обречены на крах, ибо как сказал несравненно более умный, чем наш фигурант, человек: «Никому не дано дважды войти в одну и ту же реку».

Валентин Спицин.