Церквушка

Пахнущий весной воздух застывает в безветренном вакууме природы белесым паром, переливаясь в неярких солнечных лучах. Он чуть ощутимо звенит от гомона грачей, тех самых, прилетевших с юга и теперь деловито вьющих свои легковесные гнезда. От их взмахов крыльями, чем-то похожих на трепетание сердца, ветки берез слегка покачиваются, искривившиеся от времени и беспощадных зимних ветров. Они, словно маленькие маятники Фуко, описывают над землей (еще, кстати, покрытой побуревшим, подтаявшим снегом) неровные овалы, мешая своим колыханием смотреть на невысокую церквушку с кое-где облупившейся краской. Интересно, как много она, эта старенькая, посеревшая церковь, видела? Что заставило ее, стойкую, твердую, смотреть на синеющий у горизонта лес с такой тоской, отражающейся в покрытой патиной бронзе ее колоколов? Наверное, она никогда не ответит. Только обведет странным, глубоким взглядом небо над своей головой, невыразимо высокое (такое, что даже она не может до него достать; никто не может), посмотрит пристально на нежно голубеющие облака и, вдохнув весенний воздух старыми стенами, прозвенит что-то тихое, мягкое, что никто, кроме солнца, не услышит…