Зачем?

Наконец-то. Самая противная, черная, жирная муха со всего размаху врезалась в спираль-липучку, свисающую с потолка, и замолкла навеки. Впрочем, на липучке уж покоилось с полтора десятка мушиных трупиков, и еще вдвое больше насекомых самым наглым образом летало по тесному, душному кабинету префекта. Становилось предельно ясно - стратегию борьбы с мерзким мушиным отродьем нужно в корне менять, но у хозяина кабинета катастрофически не хватало времени.

Квартальный отчет, чертов квартальный отчет необходимо было кровь из носу закончить до вечера… иначе плакали спокойные выходные. Хотя глупости это все - ни спокойных выходных, ни, тем более, спокойных будней в этом проклятом южном городе не было уже давно.

Когда-то префект любил его, этот городок. Больше двухсот солнечных дней в году, кривые узенькие улочки, домики цвета меда, неповторимый восточный базар со сладостями, которые так любят дети и приправами, которые так уважают настоящие гурманы… А главное - ласковое, теплое море в получасе неспешной ходьбы от дома. Рай.

«Да уж, рай» - подумал префект, пробегая глазами наполовину готовый отчет. Два теракта. Полтора десятка убийств на почве расовой нетерпимости. Девять поджогов строений религиозного культа. Пять полноценных погромов.

- За что мне все это… – пробормотал префект. Желание уехать прочь из этого опасного места стало нестерпимым. «Да… уехать на север, там поспокойней, забрать Лизу, дочь, внуков, даже этого балбеса-зятя... забрать…» Но старый префект сам знал, что не способен на бегство. Правильное воспитание, годы армейской муштры и десятки лет назад сформировавшийся характер работали неплохим якорем.

Было жарко. Вентилятор, лениво вращаясь под потолком, не делал погоды. Префект нажал кнопку переговорного устройства на столе и попросил холодного зеленого чаю. Минуты через три с подносом в руках в комнату вошел адъютант – тучный молодой человек в поношенном мундире цвета хаки с унтер-офицерскими знаками отличия. На подносе стояла пиала, небольшой чайник, тарелка со сладостями. Адъютанту, ввиду его телосложения, в этот необычайно жаркий день приходилось еще тяжелее, чем его поджарому начальнику. Пот ручьями стекал по круглому загорелому лицу молодого офицера, и префект поспешил принять с подноса холодное питье, опасаясь, как бы дурно пахнущий солевой раствор, выделяемый железами человека, не попал в чай во время сервировки стола.

- Спасибо, Марк, ступай – проговорил префект, стараясь, чтобы севший о жары голос звучал мягче.
- Приятного аппетита, Семен Викторович – толстый офицер козырнул и скрылся за дверью.

Семен Викторович, оставшись в кабинете в одиночестве, принялся пить чай. Напиток был вкусным, и префект нехотя оторвался от пиалы, когда в кармане запищал мобильный. Звонила жена. Женщина, которая успела за 34 года совместной жизни быть любимой, опостылевшей, ненавидимой… и снова любимой.

- Привет, Лизонька… Буду когда? Надеюсь что вовремя… Вечером… Не скучай. Ну, не знаю… Возьми внучат, съездите за покупками. Купите что-нибудь вкусненького к приезду деда… Целую.

Семен Викторович закончил разговор, и болезненно морщась, принялся за незавершенную работу по составлению квартального отчета.

***

- Верую в Бога единого, в бесконечную мудрость Его и силу! Верую в пророков Его, светочей во тьме бесконечной! Верую… - от молитвы Ивану становилось немного легче. Паршивый городишко, полный неверных, виделся ему зловонной ямой, язвой на теле Земли, которую необходимо было выжечь огнем.

Иван все сделал правильно. Прибыв в город неделю назад, он поселился на окраине. Предварительно запасшись хлебом и водой, заперся в маленькой тесной квартирке и стал ждать Посланника, ежечасно укрепляя свой дух молитвою. И вот, наконец-то великий день настал. Посланник прибыл. «Ты знаешь, что делать» - сказал он, и торжественно вручил Ивану Пояс Мученика.

Конечно же, Иван знал что делать. Мученический Пояс - его награда, его судьба, его подвиг во имя Всевышнего…

Иван опустился перед Посланником на колени.

-Благодарю тебя…
-Благодари Всевышнего – ответил тот и вышел прочь.

Иван пробыл в квартире еще двадцать минут. Выпил чаю, помолился. Надел Пояс, убедился, что он хорошо прикреплен на его теле. Накинул сверху просторную абу, посмотрел на себя в зеркало и остался доволен – накидка замечательно скрыла взрывчатку. Можно было отправляться в путь.

Недалеко от дома, в котором остановился Иван находилась автобусная остановка, но будущий Мученик транспортом пользоваться не стал. Не пристало идя на Подвиг осквернять себя контактом с пахнущими дурной едой, алкоголем и табаком неверными.

Несмотря на жару, идти Ивану было легко и приятно. Душа его была светла, а черные сомнения были побеждены силой воли. Сомнения… Если бы Иван не был воспитан с детства Мудрыми Отцами, то должно быть искушение продлить свое существование на Земле взяло бы вверх над желанием выполнить свой Долг. Но Иван стал Избранным не зря – Святость, истинную Святость увидели его сердце Мудрые Отцы и взрастили ее, подобно тому, как прилежный землепашец взращивает плоды труда своего.

Однако в мире кроме Света есть и Тьма. Тьма владеет душами неверных, она владеет их разумом, каждое слово их есть Тьма, каждое деяние их есть Тьма и сами они есть Тьма от Тьмы.

Тьма хитра. Она может принять любое обличие. Вот и сейчас Тьма приняла вид маленького мальчика, играющего на крыльце своего дома. Тьма посмотрела на Ивана ясными карими глазками и беззвучно спросила: «Ты хочешь меня убить? За что? Я не желаю тебе зла.»

Прочь! Прочь – зашептал Иван, осеняя себя большим пальцем левой руки, отгоняя нечистого.

Но Тьма не отставала. Теперь она стала молодой женщиной, носящей в своем чреве новую жизнь. Будущая мать взволновано посмотрела на Ивана, быстрым шагом идущего по улице ей на встречу. Ее глаза беззвучно спросили «Как ты смеешь забирать чужую жизнь? Жизнь священна, она дарована Всевышним».

Иван застонал как от боли и побежал вперед, подальше от воплощений Тьмы.

Но Искушение пришло и в третий раз. Тьма стала седобородым старцем, сидящим на лавочке в тени эвкалипта. Тьма сказала «Ты так молод! Впереди целая жизнь, долгий Путь к Познанию, полный добрых дел и великих свершений. Живи»

Будущий Мученик закусил до крови губу и со всех ног устремился вперед, в назначенное Мудрыми Отцами место.

Безумный бег помог развеять Тьму дурных мыслей. Это было рискованно, но, хвала Всевышнему, никто не остановил бегущего. Вот и рынок. Здесь все закончиться. Здесь все начнется. Теперь главное зайти как можно глубже в толпу.

Больше о прикосновении к телам неверных не стоило заботиться. Они уже не имели значения. Сейчас неверные сполна получат за свои грехи. Шепча подобающую случаю молитву, Иван довольно быстро проторил себе дорогу к самому центру Рынка. Остановился, осмотрелся по сторонам. Старая Рыночная площадь кишела неверными. Это было настоящее сердце Тьмы. Здесь, за грязное золото и серебро продавали грязную еду, грязные напитки, грязную одежду, грязные развлечения. Неверные громко торговались, слышалась брань, хохот, все это перемешивалось в нечленораздельный вой. Так звучала Тьма.

Иван понял, что медлить больше нельзя. Резким движением скинул с себя абу, быстро, не давая времени сомнениям, нажал на заветную кнопку, воздел руки к небу и прокричал: «Во имя Всевышнего!»

Бомба была специально сконструирована таким образом, чтобы у неверных было несколько мгновений понять, что пришла Кара.

- А что это с дядей? – услышал Иван рядом с собой тоненький голосок. Говорила девочка лет семи, державшая за руку пожилую тучную женщину. За другую руку старухи держался мальчик, по-видимому братец девочки, чуть помладше своей сестры. В глазах детей было любопытство. В глазах женщины - холодный, нечеловеческий ужас.

Время замерло, точнее каждая секунда стала тянуться несоизмеримо долго. Иван все не мог оторвать взгляда от глаз девочки. И эти глаза горько, но ласково, так ласково, как мог бы спросить только Всевышний молвили: «Зачем?»

Тьмы не было.

Были смертельно перепуганные невинные люди, пытающиеся как можно дальше отбежать от смертника, было Солнце и голубое небо, была растрескавшаяся почва под ногами.

В следующее мгновение не стало ничего.

***

- Семен Викторович! Семен Викторович! – адъютант чуть не споткнулся о порог кабинета начальника - Смертник! Взорвался, падла! На площади! Двадцать трупов, как минимум! Раненые!

Все. Конец дня был испорчен напрочь. Еще этого не хватало. Теракт. Не прошло и месяца.

- Ладно… - префект нехотя поднялся из-за стола – запрягай телегу. Поехали.

Телегой в Управлении называли старый, видавший виды Mersedes S200. До центра Города долетели за десять минут.

Дым на Рыночной Площади уже развеялся, но пахло на Рынке гадостно, несло пригорелым мясом и прелыми тряпками. Радиус поражения в данном случае не превышал двадцати метров, но Площадь в момент взрыва явно была наполнена случайными людьми. Оторванных конечностей, голов, человечьей требухи хватало с избытком. Префект решил не вдаваться в подсчеты жертв, это было бессмысленно. Пусть санитарная служба свой хлеб сама отрабатывает.

- Сука. Железяк себе напихал…. – один из жандармов, прибывших вместе с Семеном Викторовичем поднял с земли окровавленную гайку. Префекта замутило. Он достал из кармана загодя припасенный платок, смоченный лавандовым эфирным маслом, приложил пахучую ткань к лицу.

- Вот гад. Деток, деток-то даже не пожалел – продолжил комментировать ситуацию жандарм, и в качестве подтверждения своим словам указал куда-то в кошмарное месиво из тел.

Старый префект почувствовал, как холодеет. Липкий ужас обручем сдавил голову, впился в горло. Семен Викторович сделал странный жест рукой… как будто хотел поприветствовать кого-то вдалеке… и словно рыба, выброшенная на берег стал судоржно ловить ртом горячий воздух.

- Семен Викторович! Что с Вами? Господин префект!

Префект не слушал. Полным отчаяния и страха взглядом они смотрел туда, где среди останков виднелась маленькая детская ножка в голубых сандаликах. Эти сандалики любящий дедушка Семен купил своей внучке на день рожденья несколько недель назад.

***

Это были довольно странные похороны. Закрытый гроб был пуст и все прекрасно знали об этом. Хоронили парадный мундир и награды Семена Викторовича Шелестова. Его же бренные останки покоились за несколько сотен километров отсюда, в одной из главных святынь братьев-мессианцев - Храме Мудрости Мессии, точнее под его руинами.

Похоронная процессия не была многолюдной, но все же несколько десятков человек – родственников, сослуживцев, друзей - набралось. И, конечно же, поблизости крутились журналисты. Шутка ли – префект округа, словно религиозный фанатик обмотавшись взрывчаткой, сумел пройти в Храм мессианцев аккурат в их большой религиозный праздник. В результате многие духовные лидеры, сотни прихожан и, конечно же, сам префект погибли в одночасье – старый вояка знал, какой заряд необходим для того, чтобы вековое сооружение сложилось, словно карточный домик.

Почерневшая от горя молодая женщина, поддерживаемая за локоть сосредоточенным супругом, молча шла за гробом и старалась не слушать разговоров полузнакомых людей шествовавших рядом. Каждое слово об отце отзывалось в ее воспаленном мозгу вполне реальной болью.

- Герой наш Семен, настоящий герой. Памятник ему надо, а не общественное порицание – вполголоса вещал седоусый военный такому же седому мужчине в военной форме. Кажется, друзья отца по Академии - отметила про себя женщина.
- Не говори. Ишь чего удумали. Лишить посмертно звания и наград. Уроды.

Дочь префекта не разделяла мнения о геройстве своего отца. Его поступок был для нее ударом. Потеряв детей и мать, она видела в отце единственного близкого человека, поддержку и опору. Но Семен Викторович решил свою судьбу иначе. У него был план, подготовка к которому заняла почти два месяца. Все это время префект тщательно восполнял прорехи в знаниях по взрывному делу, учил язык народа соседней страны, их обычаи и религиозные особенности. Дочь в планы отца в известность поставлена не была. Иначе она бы точно нашла необходимые слова… Отговорила бы. Не пустила. Но теперь уже точно все в прошлом. Жизнь, счастье, дети, семья. Мама и папа.

На кладбище землекопы уже вырыли в твердой, ссохшейся земле могилу. Трижды грянул залп винтовок – муниципалитет не поскупился на взвод почетного караула. Гроб с парадным мундиром и наградами префекта опустился в землю.

- Пойдем, ты должна бросить первую горсть… – муж дочери Семена Викторовича взял супругу за руку. Та даже не посмотрела на человека, переставшего представлять для нее какую либо ценность. Бросить горсть? Ну да. Почему бы и нет.

- Зачем? – прошептала женщина, стоя над открытой могилой своего отца. Это было первое слово из ее уст за последние несколько дней. Откуда дочери было знать, что именно это слово в последнее мгновение своей жизни слышал ее папа, глядя в грустные, но очень ласковые глаза незнакомой старушки в таком далеком и таком чужом Храме Мудрости Мессии.

***

Сезон дождей, кажется, и не думал завершаться. Тяжелые капли барабанили по бронированным стеклам представительского автомобиля, на большой скорости несущегося по эстакаде в направлении пригорода Столицы. Советник Ронг, сидящий на заднем сидении лимузина, перебывал в прекрасном настроении. Совещание по его вопросу прошло крайне успешно, можно было рассчитывать на повышение. Быть может даже на пост начальника Главного разведывательного управления Генштаба Народно-освободительной армии. Словом, дела у советника шли как нельзя лучше, и господин Ронг небезосновательно считал себя настоящим баловнем судьбы. Снова и снова он, как пленку, мысленно прокручивал события нескольких последних часов. Сладкой патокой звучали в его ушах слова министра Цзяньчжу:

- Господин Ронг, Вы можете гордиться своей работой. Операция «Каскад» прошла крайне успешно. После серии терактов в регионе мы имеем полные основания установить там свой протекторат. Мандат Лиги Союзных Народов будет получен со дня на день. Поздравляю Ронг. Вы потрудились на славу.

Господин Ронг церемониально поклонился министру. Гордиться и вправду было чем. Операция прошла успешней, чем ожидалось. Помимо в сроки осуществленной задачи разведывательному Управлению Генштаба неожиданно помог какой-то фанатик, подорвавший Храм Мудрости Мессии. Событие в буквальном и переносном смыслах имело эффект разорвавшееся бомбы – горячие головы и с одной и с другой стороны устроили настоящую резню. Естественно, что в такой ситуации контроль над регионом должны были взять Миротворческие силы. Богатый горючим сланцем район переходил в надежные руки.

Машина свернула с автострады и буквально через несколько минут въехала на закрытую территорию прелестного коттеджного городка, утопающего в зелени. Господин Ронг улыбнулся. Скоро, совсем скоро, после изнурительной недельной разлуки он обнимет свою драгоценную Джиао, поцелует сынишку. Несмотря на занимаемую суровую должность, господин Ронг слыл прекрасным семьянином и большим жизнелюбом, любящим пофилософствовать о смысле жизни, семейных ценностях и простом человеческом счастье. И когда кое-кто из ближайшего окружения осмеливался спросить у советника, думает ли он о тех жизнях, что с его подачи перемололи жернова большой политики, он просто улыбался и неизменно отвечал: «Нет, конечно, нет. Зачем?»


Сергей Нечитайло
12.01.2012