Замурованные в картины

Галерея.
Картина №1. Страсть.

Изгибы тонкого тела. Взглядом обвиваешь, неумело. Рука дотянуться до бедер не смела. Девушка продолжала лежать, не робела. Нагая, худая, бесстыжая – рыжая. На корабле, предвестник беде. У края, наверное, она больная. Зачем покинула берег босая? Лишь жемчуга тонкая нить на шее висит, о вкусах девушки говорит. Моряк рядом стоит, рука его по-прежнему дрожит. Вроде хочет что-то сказать, теплую одежду дать, но не в силах рот раскрыть. Девушка ведь красивая перед ним лежит. Солнцем любимая, взглядом страстная, но все же несчастная. Не с проста без одежды она. На спине синяки, на руках от веревки следы. Море шумит, штормит. О погоде грозовой шепотом говорит.
- Почему же ты гола? Как попала на борт корабля?
- Я русалка морского дна. С кораблем приключится беда.
- Уходи! Не желай нам зла!
В глазах пустота. Морской пеной ушла красота. Моряку теперь не до сна, он стоит и глядит в никуда. Может, сбудется его мечта и придет русалка опять. Он желает её изгибы тела обнять.  Приласкать. И пускай с кораблем приключится беда, но появится снова она. Рыжая – бесстыжая, с тонкой нитью жемчуга на шее, настоящая ворожея. 

Картина №2. Влюбленность.

Девочка – апрель, весенняя капель. Глаза голубые, небесно – озорные. По лужам, игриво бежит. Платье белое вот-вот изгрязнит. Плакать не станет она, ведь уже не мала. Умеет читать и писать, выросла девочка, может за свои поступки отвечать. А детство опять и опять ей будет надоедать, на шалости подстрекать. По лужам, с улыбкой, в дождь. Радуга яркая над головой, невзгоды несутся рекой, стороной. У девочки все хорошо, счастье к ней этой весной пришло. Любовью наполнилось юное тело, поэтому несется по лужам смело. И забыла слова, те, что мама ей говорила. Шапку носить сулила. Теплый чай с медом пить заставляла, в шарф укутывала, наказы давала.
- Ну, что ты снова простудилась? А я говорила, чтоб по лужам не ходила!
- Больше так не стану, слушать тебя буду.
И бежит по лужам, словно никто не нужен. Совсем еще ребенок, наивная, как котенок. Любовью озарена, весна в её сердце пришла. Пятнадцать от силу ей лет, кто там говорил, что счастья в мире нет? На неё посмотри, глаза свои протри. Сгусток радости бежит, детством своим дорожит. Платье белое испачкать не боится, хлопают её ресницы. Картина эта красками полна, хоть дождь идет, но вокруг весна. Девочка капель, постучался в дверь апрель.   

Картина № 3. Меланхолия.

Море пенится, берег обмывая. Камни хлыстая. Словно женщина по щекам, губам, за измену бьет в порыве. Море – мать, море – бездонное, соленое, родное, желанное. Волнуется, шумит, камни об берег теребит, на кроссовках солью блестит. Парень у моря сидит. В глазах его холод застыл, словно он погибнуть решил. Не радует его ничего, жизнь полное говно. Желает в море упасть, раствориться, скрыться, на частицы разделится. А солнце прячется за горизонт, завтра оно снова взойдет. Парню на чудный пейзаж плевать, его отрешенность заставляет страдать. Вместе с ним хочется переживать, как-то утешить, что-то сказать. Только ему ничего не нужно, у него стеклянный взгляд, не чему он не рад.
- Что ты видишь за морем, мой принц?
- Серость бездомных лиц и нет границ.
Уже нет интересов, все полнейший абсурд, если неудачник, то уже не спасут. Только он просто человек, потерявший на жизнь надежды. Носит легкую одежду, раздуваемую на ветру. И мечтает исчезнуть, растворится в небе. Меланхолия тоже существует в этой полосатой зебре.   

Картина №4. Смерть.

- Посмотри ей в глаза, на её волоса. Неужели она не краса?
- Мила, хороша, но она ведь уже мертва, не раскроются её глаза.
Гроб дубовый на цепях весит. Не царевна в нем лежит. Просто девушка одна, медовые её уста. Кожа нежная, бледна. Хрупкость тела, молодость и красота. Волосы черны, как ночь, вьются до бедер, руки прочь! Платье красное на ней, на лице игра теней. Яду выпила она, чтобы больше никогда, не смотреть на этот мир, в нем ведь столько грязных дыр. Тонкость рук её чарует, роза красная цветет и её придет черед. Возле гроба всё умрет. Девушке уже не встать, не дано ей танцевать. Смерть она сама избрала, с нею яда испивала. Знаете, не жаль её, каждому дано своё. Выбор сделан, вот она, вся бледна и молода, в гробе на цепях весит. Смерть ей сказки говорит. Мрачно, кажется, вокруг. Уходи отсюда друг. Вымерло здесь все живое, все, что сердцу дорогое. И качается в гробу девушка, которая в аду. Не царевна, просто так. Умерла, испив свой яд.