Дневник Джека Часть 1 глава 12

Глава №12.
...-Интересная легенда. И такая не обычная. Вы запомнили ее для своей любимой?
-Спросите меня тогда, - я указал на дневник, - я бы незамедлительно ответил что да... Однако получилось так, что я ошибался... Горько ошибался.
-Как так? - Торман неуверенно пододвинулся вперед.
-Я думал, что она меня любит, а оказалось... Скажем так, меня просто использовали. Вся моя жизнь похожа на сплошную борьбу...борьбу за свое счастье...
-Да, милорд Зик упоминал, что у вас не очень хорошо сложились отношения...
-Не то слово. Если и говорят, что первый блин комом, то этот ком я проглотил с большим трудом. Я не смог оправиться от предательства еще очень долго... Вообще у меня не так уж и много страхов... Один из них — предательство. Но предательство близкого человека, ради которого ты, можно сказать, живешь... Ах, Торман. Скажи, любил ли ты кого-нибудь?
-Э-э-э, а на этот вопрос обязательно отвечать? - он засмущался.
-Ну, ты интересуешься моей жизнью, а мне вдруг стала интересна твоя жизнь. Мне стала интересна жизнь за стенами Фарникена. Но, если не хочешь, то не отвечай.
-Любил, и люблю. Правда она была заражена крогг — болезнью, и уже несколько лет она стоит в саду...для таких как мы... Я довольно часто хожу к ней, разговариваю с ней...
-Прости, я не знал.
-Ни чего, я уже привык, - повисло молчание. Торман ушел в свои воспоминания. Мне не хотелось прерывать их. В конце концов воспоминания, это все, что у нас останется всегда... - оу, прошу прощения. Давайте продолжим.
-Ты знаешь, что как бы больно мне не было тогда... Я многое понял, и многому научился. Например я стал делить людей и вампиров. Раньше я всегда говорил люди, имея в виду и тех и других, но после наших с ней отношений... У вампиров есть хорошее слово, которое обозначает себе подобных — сородич. Именно его я начал использовать. Оно не такое расплывчатое как люди... Но давай по порядку, - я опустошил бокал с кровью, поставил его на столик, ох, это будет для меня не легко...

Когда я пришел в вуз то решил изменить свою жизнь. Рок группа была первым шагом. В ней я выступил в качестве солиста-гитариста. Играть на инструменте я научился ещё в детском доме, когда мне было скучно и одиноко, я часто запирался в музыкальном классе и играл. Я старался играть как можно чаще. В музыке я находил успокоение для себя. Я фантастически играл.
Несколько раз в год в нашем университете проводился фестиваль творчества молодежи, где каждый мог показать, что он умеет. Мы выступали с моей группой. Когда пели известные песни, когда исполняли свои. Мы не были очень уж знаменитыми, но у нас уже были свои поклонники и, что меня особенно радовало, поклонницы. Толпа неформальных девчонок, которая выкрикивала твое имя на концерте не могла не тешить самолюбие. Вот тогда- то я и думал, что знаменит! И на одном из концертов я играл одну из своих песен. Когда я играю, то чтобы полностью отдаться музыке стараюсь ни на что не смотреть, я даже иногда просто закрываю глаза... Но в тот раз...все было по другому. Я играл песню, лирический романс, сидя на стуле на самом краю сцены, так что мне было отлично видно каждого в зале, и шарил глазами по залу, и где-то на середине песни я увидел её. Не высокая, стройненькая, худенькая, со светло-русыми волосы, которые были распущенны. Её светло-голубые глаза приворожили меня, так что я не мог оторвать взгляда. После нашего выступления она исчезла из зала, и я был расстроен, что не смог с ней познакомиться. Духота и обилие народа в зале утомили меня. Парадокс: что бы избавиться от ненавистного присутствия людей вокруг меня я стал играть, но музыка привлекла их в мое окружение. Я решил освежиться и вышел из зала на улицу.
Подойдя к перилам на лестнице я наслаждаясь спокойствием ночи закурил, и не  успел сделать и пары затяжек, как в лицо прилетает из ниоткуда снежок. Затем из-за сугроба выходит девушка и шутливым тоном говорит:
-Молодой человек, курить вредно.
-Пить противно, а умирать здоровым жалко, - отвечал я ей в такой же манере.
Она вышла в свет горящего фонарного столба и я узнаю в ней ту самую милую девушку, которую видел в зале со сцены. Мы разговорились. Она оказалась очень интересным собеседником. С этой встречи начался наш роман со Светой.  Сейчас после стольких лет я не могу с уверенностью сказать, любил ли я действительно или нет. На тот момент конечно же я готов был порвать за нее любого...
На втором курсе я ушёл из группы. Я понял, что это не мое. Стоять на сцене, в окружении кричащей толпы... Нет, один стресс. Кстати, мы со Светой учились вместе, но она была мягко говоря птицей другого полета, так что часто я не видел ее на занятиях. Однако мы общались с ней вне вуза. Вместе ездили на выставки, фестивали, концерты.
Сейчас я сидел в машине, около здания Аэропорта, ожидая рейса из Андорры. Она ездила кататься на лыжах, по тому несколько задержалась и опоздала на учебу по дням. Ну, честно ей было свойственно опаздывать, прогуливать и просыпать занятия. Я относился к этому спокойно, в конце концов какая мне разница, как она учиться, да и учиться ли? Сегодня она приезжает. Еще в том году, перед новым годом она просила ее встретить, в этот день и час.
Так получилось, что даже просидев всю ночь в архиве я все равно приехал несколько раньше, чем должен был. Это хорошо, так как у меня было время подумать над сложившийся ситуацией. Говорить или не говорить ей о... Интересно, как я это себе представляю:
-Привет, представляешь, я умудрился стать вампиром. Клева, правда?
Нет-нет-нет. Глупо. Вообще вся эта ситуация глупа. Нужно ли вообще ей говорить, о том, что произошло со мной? Мы всегда говорили правду друг-другу, ни когда не держали от друг-дружки секретов . Я верил ей полностью, доверял... Не знаю что и делать. Фуух! Ладно, посмотрим по обстоятельствам, если пойдет такая пляска, то придется рассказать... В конце-концов это все еще я.
Я побарабанил пальцами по рулю, выкурил сигарету, и пошел встречать пребывающих. Я ожидал, что так рано с утра народу будет не много, но сильно ошибся — что бы видеть прилетающих, мне приходилось протискиваться между плотно стоящими людьми, слыша про себя все, что они думают в этот момент обо мне.
И вот они появились. Группами по пять шесть человек, с тележками и чемоданами. Все с лыжами. Еще бы — горнолыжный же курорт. Я выискиваю ее в толпе прибывающих. Сердце замерло в груди, в ожидании... Ее все не было. Те, кто уже увидел своих знакомых отходили, крича слова приветствия и неистовство махая руками.
Наконец я заметил ее. Ее миниатюрная фигурка пробиралась через толпу лыжников, таща большой чемодан и чехол с лыжами. Как только я ее увидел, то поспешил к воротам, и попробовал пробиться к ней, что бы помочь.
-Куда, молодой человек? - мужчина в форме таможенника преградил мне путь.
-Я только девушке своей помогу. Тяжело ей, - я рукой показал за его спину.
-Не положено. Там заграница. - и он указал рукой за спину.
-Пожалуйста...ПРОПУСТИТЕ, - я посмотрел ему в глаза, он посторонился, но в этот момент, я услышал ее голос:
-Стас, привет.
Она прошла зону досмотра и я смог обнять ее. Она была такой радостной, такой солнечной. Я поцеловал ее и, взяв чемодан и чехол с лыжами, направился к выходу, держа ее за руку. Мне даже не было необходимо с ней говорить, просто быть рядом уже давало мне столько...столько радости, что не передать словами. Сердце отлегло и стучало в груди.
Убрав ее чемодан и лыжи в машину, и отъехав несколько километров от аэропорта я спросил:
-Ну, как там? Понравилось?
-Очень, так классно! Спасибо тебе огромное, - она прижалась головой к моему плечу.
Поясню: эту поездку я смог организовать через общих друзей в тур фирме и в паспортно-визовом отделе. Просто за несколько дней до Нового года она пожаловалась, что хотела бы съездить куда-нибудь в горы, покататься на лыжах... Это было трудно, но я смог организовать за пять дней до праздника тур, билеты и визу. Это был мой подарок. Не спрашивайте как. Просто кое-кто кое-что был мне должен...
-Представляешь, там было так тепло, что некоторые загорали на балконе в купальниках, как на пляже. Проносишься ты мимо них лыжах на полной скорости, а они лежат такие, в труселях. Вокруг так красиво: горы, солнце, снег.
-А отель как? А то спросят? - я ловко лавировал в потоке машин.
-Просто супер. Он сделан был в виде такого коттеджа. Такой красивый: внутри всякие рога и шкуры на стенах, сами стены резные. Когда была не погода, мы часто собирались вместе у камина. Он такой большой был! И такой горячий! Уфф, классно.
-Ну, в общем подарок понравился?
-Да-да! - она полезла целоваться, так неожиданно и резко, что я чуть не влетел в машину.
-Осторожней, - говорю я со смехом, - чуть не убились.
-Чуть не считается. Ох, что-то я устала, - она зевнула и сладко потянулась в кресле.
-Перелет тяжелый?
-Не то чтобы тяжелый... Просто не удобный... Смена поясов, ой, спать хочу.
-Ладно, сейчас домой тебя привезу, родителям сдам и спи-отдыхай...

Через час мы уже стучались в ее квартиру. Нам открыла ее мама.
-Доброе утро, Настасья Викторовна. Вот, я ее привез, воспитывайте, - сказал я, рукой проталкивая засыпающего на ходу ребенка. Ребенок прошел в прихожую, зевнул, посмотрел на маму, сел на пуфик, стал снимать сапог и заснул.
Я с умилением смотрел на нее.
-Умаялась, - проговорила ее мама, - спасибо тебе за эту поездку. Она давно мечтала на горных лыжах покататься. Да мы все ни как не соберемся.
-Да, пустяки, - мы говорили шёпотом, - я правда извиняюсь, что несколько на учебу попало...
-Ай, брось ты это! - она стала раздевать ее, - помоги лучше. Этой девчонке наука в голову не особо то и лезет. Так, одно баловство на уме.
-Бывает. Ни чего, когда-нибудь... - я помогал снять с нее сапоги, куртку и шарф.
-Не отнесешь ее в комнату. Жалко будить.
-Конечно, - я разулся, и подняв ее как пушинку на руки отнес в комнату. Разобрал кровать, раздел ее до белья и уложил спать. Поцеловал ее на прощанье и тихонько вышел из комнаты.
-Стас, возьми бутербродиков. Небось позавтракать не успел, - Настасья Викторовна протягивала мне довольно-таки объемный пакет, в котором, судя по запаху лежали бутерброды с колбасой, - ой, я так тебе благодарна, что смог ее встретить... А то пришлось бы самим... А я сама, такая соня...
-Не-не-не. Какие бутербродики. Не надо, Настасья Викторовна. Я успел дома поесть. Я на работу опаздываю, так что убегаю. А по поводу встретить... Я ее туда отправил и я должен встретить. Все, убегаю. До свидания, - и я на ходу застегивая куртку выбегаю в коридор
-До свидания, спасибо.

Через пару дней Света появилась в универе. Так получилось, что занятия у нас были разные, в разных аудиториях, так что видел я ее только на перерывах. Да и то, она часто куда-то отлучалась. Когда я смог ее поймать, то она была чем-то очень сильно расстроена. И я бы даже сказал напугана.
-Привет. Куда пропадаешь? Что с тобой? Случилось чего?
-А? Нет. Просто нездоровиться. Я, наверное домой поеду... Прости, но мне надо домой. Пока, - и она просто ушла очень загруженной.
Что-то явно не просто так. Но вот что?
-А что это с ней? - ко мне подошел Миша.
-Пока не уверен. А тебе то что? - не смотря на него, и не спуская с нее глаз говорю я.
-Да ни чего. Просто такая клевая девчонка, и так хмуро выглядит... Не просто это все.
-Не лезь, куда не просят. Сам разберусь, - я развернулся и прошел мимо. Проходя я уловил мысль, которая как бы говорила, что это мое дело...
-Конечно-конечно, это твоя девушка и ты сам должен разобраться... - с этими словами Миша ушел.
После вуза я отправился на работу в архивы. Но мне не давало покоя поведение Светы. Явно что-то случилось. Вот что? На мобильный она не отвечает, точней абонент не абонент... Я начинаю переживать. Даже работа не клеиться. Не могу работать. Звоню на домашний — ни кто не берет трубку. Блин, что-то явно не так. Надо ехать.
По дороге звонит телефон. На экране мигает имя Света. С чувством ожидаемой тревоги беру трубку:
-Привет. Чего случилось? Куда пропала?
-Случилось...Стас, мне страшно... - судя по голосу она плакала. Я моментально вдавил педаль газа в пол, - о Господи, я не знаю, что делать...Помоги! Пожалуйста...
Она расплакалась, так, что я не смог разобрать дальше ни слова. Я мчался по проспекту с огромной скоростью, выезжая на встречку и даже выезжая на среднюю полосу встречки, что бы как можно скорее добраться до Светы.
-Я скоро буду! Ни кому, кроме меня не открывай дверь! Я приеду! - я прокричал в трубку, - все будет хорошо! Я сейчас приеду, погоди чуть-чуть...
Стараясь ее успокоить и не впечататься в какой-нибудь автобус я рвался через город к ее дому. Что могло произойти? Я даже не пытался себе это представить. Но я знал, что случилось что-то очень серьезное. Я был полон решимости защищать ее. От чего-бы то не было... Жаль я снова пистолеты не взял — они после командировки в Польшу так и остались висеть на спинке стула... Вот баран-то! Я с силой удар руль. Так, надо успокоиться. Если я буду нервничать, то не смогу помочь, а я должен ей помочь...
Я не стал ждать лифт, а просто понесся по лестнице на ее этаж. Я долго звонил в звонок. Даже стукнул пару раз кулаком в дверь, но ни кто не открыл. Чувство глубокого ужаса поселилось во мне. Я одновременно звоню ей по телефону, звоню в звонок и тихо начинаю паниковать. Что могло произойти? Где она? Почему не открывает? Мысли, страшные и давящие наполнили меня. Они как черная грязь постепенно заполняли меня изнутри, навевая страшные картины происходящего... Каких только я не представлял себе страшных образов...
-Стас! Это ты звонишь? - внезапно проговорила Света по телефону.
-Да, открывай! - я выдохнул с облегчением. Ну хоть одной проблемой меньше.
Дверь открылась. Очень робко и осторожно, будто сама чего-то боялась. Я прошел внутрь и увидел маленькую фигурку, закутанную поверх одежды в одеяло. Волосы были растрепаны, туш текла... Я обнял ее. И она расплакалась у меня на руках, даже разревелась. Что же происходит, если она так страдает? Я не когда не видел ее такой! А уж ее эмоции... Они просто давили на меня своей чернухой, вгоняя меня в депрессию. Я тряхнул головой, дабы скинуть их, так как понимал, что сейчас не самое лучшее место, для депресняка. Казалось сам воздух был пропитан эмоциями отчаянья и страха...
Я провел ее в комнату и усадил на кровать. Ни где не горел свет, а я наверное так спешил к ней, что не посмотрел на окна со двора. Мы сидели в темноте, я молчал и ждал, пока она соберется с духом и расскажет мне все, что ее беспокоит. Света лишь тихо всхлипывала, прижавшись ко мне и крепко держа за руку...
-Ну тихо-тихо. Я с тобой. Все будет нормально. Я тебя защищу. Не бойся, - стал говорить я ей убаюкивающим тоном, стараясь успокоить, - расскажи, что стряслось.
-Стас, прости меня. Прости, за то, что втягиваю тебя во все это, - она говорила, через каждое слово всхлипывая и переводя дыхание. - я встречалась с одним... еще до того, как переехала сюда и встретила тебя. Ну как встречалась... Пару раз в клуб сходила и в кино он меня водил... Он предложил быть его девушкой... Я отказала, сказав, что он мне не нравиться, что мы можем быть только друзьями... Он взбесился! Он сказал, что либо я буду с ним, либо буду кормить червей... Он несколько раз угрожал мне, пытался похитить... Я боюсь его... Я думала, что переехав сюда, он не найдет меня, но...
Я сидел и слушал. Во мне поднималась злоба. Злоба на этого человека. За те страдания, что он причиняет ей. Я готов был его убить. Нет, не я. А зверь внутри. Он требовал крови того, кто решил покуситься, на ту, которую ты любишь. Я готов был пересчитать ему все кости, выбить зубы, но убить... Я не настолько еще потерял всю свою человечность. Нет.
-... он позвонил перед моим отлетом на курорт, сказал, что будет ждать моего прилета. Сказал, что скоро мы свидимся... Он мне звонил на занятиях и говорил, что он жаждет встречи. Он убьет меня! Мне страшно... - она снова зарыдала.
Я обнял ее и гладя по голове старался успокоить. Неужели такой подонок заслуживает жизни? Твое сердце разрывается от того, что ты слышишь как твоя любимая плачет навзрыд... Его необходимо убить, причинив ему те же страдания, что и он приносит окружающим... Нет! Жизнь — самое ценное, что есть у человека. Отнять ее не в моих правах, ведь не я ее даровал... В конце-концов — смерть это очень дорогое наказание, которое необходимо заслужить...
Мысли подобные этим роем крутились в моей голове. Вихрем проносились сцены насилия, зверь внутри меня требовал крови... Однако я не мог пойти на убийство. «Ты ведь убивал уже. Убивать легко. Так, чего тебе стоит?» Нет, я не хочу уподобляться таким как он...
-А сейчас он позвонил и сказал, что скоро приедет... ОН назвал этот адрес, он придет за мной... Мне страшно! Я не хочу умирать! Стас, пожалуйста, помоги мне, сделай что-нибудь? Ты ведь любишь меня? Помоги мне! Я знаю, что ты можешь... Ты...можешь...убить...его? - она сама ужаснулась своему вопросу, - прости-прости. Стас, прости меня. Пожалуйста... не оставляй меня...
-Не оставлю. Не волнуйся. Я просто поговорю с ним. Уверен, я смогу его убедить, - я старался говорить свободно и легко, но глядя на свое отражение в зеркальной двери шкафа с одеждой я видел карие глаза на бледном лице. - он не сказал, когда приедет?
-Нет, не сказал... Что ты удумал? Ты хочешь с ним встретиться? Стас, он отмороженный на всю голову, ему человека убить ни чего не стоит...
-Ну, мы тоже не пальцем деланы, - сказал я вставая с кровати и направляясь к двери, - вот только где ты таких находишь...
-Ты уходишь? Не покидай меня?
-Не волнуйся, я только возьму кое-что из машины и вернусь. И мы подождем его... Не переживай. Попробуй просто уснуть. А когда ты проснешься — уже все будет позади. - я присел рядом с ней на кровать.
-Я не смогу уснуть... Мне страшно, я боюсь, что не смогу проснуться...
-Не-не-не. Перестань, я буду рядом. Давай я расскажу тебе одну легенду, что бы тебе не было страшно... - я рассказываю ей легенду о Моро, и параллельно воздействую на ее разум, пытаясь успокоить ее, дабы она уснула. Через несколько минут она уже тихонько посапывает, положив ладонь под голову. Я тихо встаю и ухожу...
Я быстро спустился к машине и полез в багажник. У меня не было оружия при себе, по этому придется импровизировать. Многие возят в машине биты. В России, что бы вы знали из всех других стран биты расходятся очень быстро...Мячей правда всего два продано, а биты идут очень хорошо. Вроде и не оружие, а аргумент в пользу остановиться...
Биты у меня не было. Не случилось купить. А был у меня другой инструмент — здоровый тесак, на подобии мачете. Его мне подарили пару лет назад. Вещь хорошая и удобная. Правда в таком состоянии, в котором я выходил на улицу, это могло плохо кончиться. Кровь кипела у меня в жилах, я готов был рвать и метать, но понимал, что надо успокоиться или ни чего путного не выйдет. Ага, вот он — я нащупал ручку тесака, вытащил его из багажника, чуть вынул из ножен и проверив, что все нормально, спрятал под куртку. Я отправился обратно на этаж к Свете, но я не стал входить внутрь, а остался покурить на этаже. Я ждал... Я ждал его.
Я не собирался применять тесак как оружие нападения, просто взял его на всякий случай, мало ли? В конце концов, это не плохой и весомый аргумент. Аргумент за жизнь...
Я стоял и курил сигарету за сигаретой. Странно, но я был абсолютно спокоен. Ожидание конечно же меня напрягало, но я успокаивал себя мыслью, что это не я кого-то жду, а что я охраняю свою девушку... Я посмотрел на часы — было около одиннадцати. Черт, да где же ты? Я уже устал тут стоять. Вообще, со стороны это наверное выглядело очень страшно: парень в косухе, стоит на лестничной клетке, курит сигарету за сигаретой и что-то держит подмышкой... Цирк! Все это время я старался успокоить себя, унять гудящий гнев, иначе могут пострадать люди... Хорошо бы он пришел по скорее, а то чем больше я его жду, тем больше начинаю злиться...
Вдруг я услышал, как хлопнула дверь внизу. Раздалось гудение лифта, который проехал мимо моего этажа и отправился вниз, где остановился. Так, это мог быть он, а мог быть кто-то другой, посмотрим... Лифт начинает подниматься, медленно и плавно. Судя по звуку он остановился на этом этаже. Я решил спрятаться и сделался невидимым... Невидимость еще давалась мне не очень свободно, так что пришлось принять некие усилия над собой.
Дверь лифта открылась и из него вышел парень, точнее молодой мужчина. Он был несколько старше меня. Одет в дорогой плащ, источает запах дорогого одеколона, хорошо подстрижен, как будто только из дорогого салона. Он посмотрел на часы, я обратил внимания, что часы то же были не из дешевых, хмыкнул и направился к двери квартиры Светы. Все сомнения отпали — это тот, кого я ждал. Так, спокойно Стас, спокойно. Держи себя в руках...
Как только он поднес палец в перчатке к звонку, я снял невидимость и громко сказал:
-Ты квартирой ошибся, - я старался не смотреть ему в глаза.
Он остановил палец в миллиметре от кнопки звонка и поворачиваясь ко мне спросил:
-Мне кажется, что я не спрашивал ни чьего совета, - он смерил меня презренным взглядом, пробежавшись глазами по моему прикиду.    
-А это не был вопрос. Ты просто ОШИБСЯ квартирой. А если еще конкретнее, то тебе бы лучше уйти.
-А, вот как? Храбрый рыцарь? Канай от сюда, мальчик. Здоровее будешь, - он разворачивается и опять заносит палец над звонком. В этот момент я хватаю за руку, останавливая ее.
-Отпусти. Ты уже и так только что прописал себя в больничке. Ты явно охуел, раз такой смелый. ТЫ неприятностей хочешь, что ж, ты их только что получил, - он попробовал вырвать руку, но я крепко ее держал.
-Не здесь. Давай выйдем. Ты же не трусишь?
-Нет. Я такого еблана как ты не боюсь. Я таких как ты просто в асфальт закатываю, - он вырвал руку и пошел по лестнице вниз. Я проследовал за ним.

На улице мы отошли несколько в глубину двора.
-Друг, я не хочу с тобой ссориться, так что просто говорю, предупреждаю, так сказать... - я начал разговор.
-Слышь, ты сука! Меня слушай. Я пока тебе ****ьник бить не буду, так что запоминай: эта девка моя, и меня не интересует, что ты там мне говоришь или хочешь предложить. Я на тебя и твои заявления *** положу, и не замечу. Мне чисто похуй, что ты мне будешь втирать, ты и так уже себе приговор подписал. Я таких мудаков как ты живьем закапываю, на кладбище...
-Следи за базаром. Можешь и словить, - говорю я не громко, сжимая кулак.
-Что? Ты совсем рамсы попутал? От кого прилетит то, от тебя? - он приблизился ко мне практически в плотную, - я тебе щаз как в ****о дам, и на этом все закончиться.
-Не уверен, что успеешь, - сказал я и начал медленно давить кончиком тесака в его грудь, таким образом увеличивая расстояние между нами.
Он смотрел на тесак, отходил и потом подняв взгляд спросил:
-Ты хоть знаешь, кто я такой и что с тобой, придурок могу сделать?
-Мне посрать и на тебя и на то, что ты там из себя пытаешься сделать... Твои угрозы, они жалки и смешны для меня.
-Нет, ты гондон, просто не понимаешь, с кем связался...
-Мне кажется это до тебя не доходит вся трудность, вставшей перед нами ситуации. Я тебя предупреждаю, что бы ты не смел больше ни звонить ей, ни приходить к ней. Иначе, иначе последствия для тебя будут самые не благоприятные, - я потихоньку начинаю заряжаться злобой, которая исходит от него. Зверь внутри меня питается ею и растет. Рука с тесаком начинает чуть подрагивать, от количества адреналина...
-Ну все, тебе ****ец. Я тебя сука в цемент закопаю, а эту шлюху продам в притон, где ее будет натягивать каждый, кто захочет...
В этот момент у меня слетели тормоза. Я бросился на него, замахнувшись тесаком. Я жаждал опустить его ему на голову, пробить черепушку и вонзить в мозг... Однако он явно был расторопней, так как он успел достать пистолет и направив мне в грудь нажать на курок.
Я упал на спину, чувствуя, как кровь начинает заполнять легкое. Было очень больно, казалось, что правая половина туловища тяжелеет настолько, что тянет под землю... Я лежу на снегу, пытаюсь сделать вдох и выдох, от чего боль только усиливается, и  начинаю кашлять кровью. Алая, пузырящаяся кровь сильным потоком вытекает из рта. Я смотрю вверх, на небо, на падающий на меня с неба снег... Внезапно надо мной возникает он. Он сильно бьет меня ногой в грудь, от боли я скручиваюсь по полам, хотя так еще хуже. Он наступает мне на руку, больно каблуком надавливая на кости, делая движения, как при растирании окурков, из стороны в сторону. Я поворачиваю голову к нему и мой взор упирается в ствол пистолета. Я вижу черное пятно ствола... Бах! И только тьма и тишина остались в моей памяти...

Пришел в себя, бредущим вдоль стены дома, держась за стену рукой. Болела голова и грудь. Я остановился и присел. Я чувствовал холодную землю и такую же холодную стену дома. Ни чего не помню. Последнее, что я ясно помню, это как мы с этим придурком начинаем словесную перебранку... Потом какие-то смутные обрывки и далее темнота... Я помню, что у меня был тесак. Похлопав себя по куртке я не обнаружил его, зато обнаружил дырку в куртке и рубашке под ней. Дырка была очень маленькой и имела обожженные края.  Я понюхал ее и почувствовал запах гари. Странно, совсем не помню, от куда она взялась... Ладно, потом разберемся, сейчас надо домой добраться.
Я оказался не очень далеко от дома, и уже через час был дома. Пил кровь и пытался вспомнить, что произошло. Я лежал и пытался вспомнить все... Я смотрел в потолок, напрягал память, но... Результату ноль. В конце концов я просто уснул. В Ноксе я тоже пытался вспомнить, что произошло. Сначала воспоминания путались, но затем они приняли более структурированную форму.
Пытаться вспомнить то, что забыто в Ноксе сродни попыткам отгадать, что находиться в комнате, которая заполнена дымом, только по очертаниям предметов. Однако по степенно дымка рассеялась. И я увидел... Я видел все, что произошло там... То, что произошло между нами...

...Когда мужик выстрелил мне в голову и я окончательно угомонился, он убрал пистолет и оглядевшись достал мобильник.
-Макс, привет. Слушай, я тут замочил одного... Да, на смерть замочил... Я помню, но он сам виноват, не проявил ко мне должного уважения... Мудак. Слушай, ты прикрой меня, если что... - он стоял спиной ко мне и не мог видеть, как я сжал руку в кулак, после чего уперся ей о землю и стал приподниматься, - помнишь ту классную телочку, ну которую мы тогда в клубе у Степана видели... Я короче к ней приехал... Да-да, хотел конечно же... А тут он из неоткуда появился... Защитник блин... - он развернулся и проговорил, - ну, что, до защищался?
Однако на этом он оторопел и смолк. Он смотрел на меня, стоящего прямо и не подвижно, катая пулю, которую он выпустил мне в голову из одного угла рта в другой. Я неожиданно резко перекусил пулю по полам и в следующее мгновение набросился на него.
Он не успел ни чего сделать, а я уже вонзил в него обе руки по локоть и, смотря ему в глаза и питаясь тем ужасом и болью, начинаю медленно разрывать его на пополам. Раздался хруст и страшный крик. Получилось так, что его ноги отлетели в одну сторону, а туловище в другую, окропив все вокруг кровью. Вид и запах крови взбесил меня. Та половина, где была голова и руки лежала и извивалась от боли. Я подобрался на корточках к ней, запустив одну руку в его внутренности и используя тауматургию я на время прекратил его боль, другой же рукой я зажал его рот. А когда он перестал кричать поднес палец к сомкнутым губам и прошипел. Мои глаза горели черным, лицо улыбалось от удовольствия...
Рукой, которую я поместил в его внутренности, я заставил его кровь медленно вскипать. Кровь вскипала, вспенивалась и воспламенялась... Мужик извивался, кричал, молил о пощаде, и даже о смерти, когда понял, что эта пытка будет продолжаться вечно. Однако он не умирал, я не позволял ему. Постепенно, с тем, как его ткани начинали расплавляться от температуры крови я проникал рукой все глубже и глубже...
Кровь лилась у парня из глаз и ушей, он отхаркивал ее полным ртом. Он страшно дергался, мычал и вертелся. Эта агония могла продолжаться вечно. Я чувствовал над ним полный контроль — я не позволял ему умереть, вливая жизненные силы, закрывая крупные кровоточащие сосуды. Вот и диафрагма. С каким наслаждением я прорвал ее, протискивая руку туда, где слышал самую прекрасную музыку: бу-туп, бу-туп. Сердце. Оно манило меня, просило остановить его мучения... Что ж, скоро все кончиться, обещаю тебе...
Я проходил рукой через ткани легкого. Легкое походило на пористую губку, и я не испытывал ни какого сопротивления, когда прорывался через него. О, какую эйфорию я испытывал, когда ощущал все его страдания, всю его боль... Это была плата, плата за все те страдания, которые ты причинил ей. Я так ему и сказал, но видно он уже впадал в состояние агонии и не мог адекватно реагировать на действительность. Он только тряс головой и сплевывал густую, пенящуюся кровь.
Вот и сердечная сумка. Она подрагивает в такт сердцу. Я пытаюсь осторожно сделать разрез, дабы осторожно проникнуть внутрь, однако, не видя расположения органов, это несколько тяжело... Однако мне вскоре удается аккуратно запустить руку внутрь и нащупать сердце... Я легонько касаюсь его, ощущая его биение. Как только я дотрагиваюсь до него оно успокаивает свое биение и начинает биться очень спокойно... Что ж, я выполню свое обещание.
Я хватаю сердце в кулак и проламывая грудную клетку вытаскиваю кулак с сердцем в нем. Я рву все основные сосуды и показываю сердце парню. Он с ужасом смотрит на него, и в этот момент силы его покидают, он откидывает голову назад, хрипит и клекочет, после чего окончательно успокаивается. Я достаю сердце и стоя над парнем высасываю всю кровь, что осталась в нем. Чувство наслаждения и восторга охватывает меня и я начинаю бешено хохотать...

Я просто выбежал из Нокса! Я не мог верить в то, что увидел там! Нет, это не мог быть я! НЕ МОГ БЫТЬ! От ужаса совершенного я несколько минут сижу на полу и не могу пошевелиться. Меня пугает не то, что я сделал, а то, что я при этом испытал... Удовольствие, радость, кайф... Я судорожно поправил волосы, которые растрепались. Не может быть, что бы для меня было нормально все то, что я совершил... Но мне нравиться все это... Нет, а как же мои принципы? Где моя мораль? Где нравственность?
У вампиров существует своя нравственность. Люди — пища, они не равны тебе. Они те, кто находиться под твоими ногами. Все их желания и эмоции — ничто для вампира... Эта мысль родилась сама по себе в моей голове. Она одновременно и ужасна и так притягательна, что я даже не знаю, чего в ней больше...
Было уже утро, когда я несколько пришел в себя. Хотя как можно прийти в себя после такого? Я чувствовал себя убийцей, но мне становилось хуже после того, как я понял, что не испытываю каких-либо угрызений совести. Наоборот, все, что произошло, вызывает у меня какой-то детский восторг и блаженное удовольствие...
Зазвонил телефон. Не посмотрев, я взял трубку:
-Стас, что ты натворил? - по голосу я узнал Свету, она казалась, была напугана еще больше меня.
-Что случилось? - спросил я с ужасом. Неужели я не все вспомнил и убил еще кого-либо?
-Ты... тебе лучше включить телевизор. Новости по первому. Посмотри... - ее голос дрожал.
Я встал и не уверенной походкой подошел к телевизору. Постоял в нерешительности около него и включил. Из новостей узнал, что ночью был зверски убит сын олигарха Волкова. Так же сообщили, что его разорвали на части.
«Мы считаем, что это был какой-то акт сатанизма. У убитого было вырвано сердце. Возникают вопросы, как оно было вырвано и чем ему были отрублены ноги. Судя по следам и найденным гильзам, убитый подвергся нападению и вероятнее ранил одного. Экспертов ставит в тупик перекушенная пополам пуля от пистолета...» - проговорил мужик в форме. В это время я смотрел на кадры, которые показывали место нашей стычки. И я их узнавал... Это точно сделал я.
Диктор что-то еще продолжал говорить, но я перестал слушать.
-Стас! Стас! - кричала Света в трубку.
-Что? - обреченно проговорил я.
-Ты это сделал? Скажи мне, - в этот момент в кадре мелькнул мой тесак, который я забыл забрать с места преступления. 
Отпечатки! Значит найдут! Нет, стоп, спокойно! Я был в перчатках, там кроме частиц искусственной кожи нет ни чего...
-Тебе так надо это знать?
-Стас, ты его убил... Так жестоко... - голос Светы дрожал.
-Ты сама просила этого, разве нет. Я избавил тебя от проблемы...
-Стас, что ты говоришь? Ты убил человека...
-Всего лишь человека, - я сам не осознал, как эта мысль родилась в моей голове.
-Ты, ты... ты ужасен. Прости, но мне нужно время, что бы обдумать ситуацию. Пожалуйста, не звони мне... Прошу, не заставляй меня страдать, - она бросила трубку.
Я так и остался стоять перед телевизором. Я не понимал, что происходит со мной. Однако она права — я стал ужасным чудовищем. Люди для меня ни чего не значат. Только я посмотрю на них, как понимаю, что они не способны мне ни чего противопоставить... Они мои слуги, мои рабы...
Мысль о том, что я теперь подсознательно делю всех на людей и не на людей молнией пронеслась надо мной. Я понял, что теперь для меня есть разница, но эта разница, она казалась мне чудовищной. Я ведь сам еще некоторое время назад был человеком, а теперь...
-Я монстр. Жуткий, ужасный и кровожадный... И либо я приму это, либо буду всю оставшуюся жизнь страдать... Выбор только за мной, - проговорил я сам себе.
Я выпал из жизни на пару дней. С одной стороны я скрывался от правосудия. Я ждал, что рано или поздно ко мне придут, предъявят обвинения... Нет, я не боялся этого, я боялся, что могу накинуться на них, разорвать также как этого... Волкова, кажется.
Так же я ждал, что за мной кто-нибудь придет из вампиров. И тогда разрушения могут быть еще страшнее. Я отключил все телефоны, не выходил в интернет, а на второй день вообще проводил время, бродя по городу. Я старался не задерживаться где-либо на долго... Не давать повода себя найти. Я старался понять, что происходит с моим мировоззрением. Я знал, что оно изменяется, но жаждал понять как, насколько оно изменилось...
Проходя в толпе, я прислушивался к себе, к своим ощущениям. Раньше, будучи затворником, я редко чувствовал себя уютно в толпе. Вся эта масса, броуновское движение, вызывало у меня чувство отвращения. Меня раздражало то, что те, кто находятся в толпе, не могут сохранить свое «Я», они растворяются в этой толпе полностью...
Однако сейчас... Сейчас меня раздражало или даже скорее заставляла меня презирать их только то, что они люди... «Стадо баранов» - проговорил я очень тихо, но отчетливо. Суетливые, жалкие, злобные и беззаботные. Вы даже не понимаете, насколько вы не владеете своей жизнью... Еще магистр Воланд говорил, что то, что человек смертен еще полбеды, а вот то, что он неожиданно смертен и вообще не может сказать, что с ним произойдет через пару минут... Вас интересует только, как бы сделать себе лучше, а окружающим хуже. Вы все гнусные лицемеры, которые боятся показать свое истинное лицо и отношение, только по тому, что боитесь, что вас осудит та же толпа, из которой вы только что вышли...
Вы эгоистичны и жестоки. Вы считаете себя правыми, но это не так. Вы считаете себя лучше всех вокруг, лучше таких же людей, считая всех остальных быдлом...
Меня как-то спросили, ты же ведь человек, то почему ты так негативно относишься к людям? А что хорошего сделали люди друг другу? Войны, катаклизмы, убийства, кризисы, проституция, детская порнография и рабство... И давайте быть как можно ближе к истине — всем срать на это. Все знают, что происходит вокруг, но ни кому нет дела. Пока тебя это лично не коснется.
Мы можем сколь угодно кричать о том, что надо смотреть за беспризорными детьми, дать им нашу ласку и заботу, но как только ты видишь подростка, который нюхает клей, и уже лежит ни какой, то ты морщишь, нос и проходишь мимо, с таким видом, что увидел кучку свежих, вонючих фекалий. Где твои лозунги, про поддержку детей? Этот мальчик ведь человек, один из вас! Я сам мог бы оказаться на этой скамейке и нюхать клей. На меня то же всем было плевать: и детскому дому и Министерству вооруженных сил, которое «обещало приглядывать» за мной.
Нет, только престиж заботит нас. Только то, как на нас посмотрят и что о нас подумают окружающие важно. Проблема в том, что окружающим то же наплевать на этого ребенка... А те единственные, что со всех ног несутся к этому мальчику, срывают с его лица пакет, начинают приводить его в чувство, говорят с ним, дают ему денег «на еду». Откройте глаза! Ему не нужна ваша помощь! Эти деньги он потратит либо на курево, либо на водку, либо на клей, либо на презервативы, что бы его девчонка не залетела, когда они по пьяни будут спариваться. Да именно спариваться. Ибо там и не пахнет любовью, только чистая физиология, как у дворовых собачек... И, если парень купит презервативы и его девчонка не залетит, то можно сказать, что это даже хорошо. Хорошо, что на свет не родиться существо, которое не будет никому не нужно. Существо, которое может стать объектом добывания денег, или объектом детской проституции... Если вообще не будет выброшено в мусорку, как нечто не нужное...
За что мне любить людей? За вашу наигранную мелочность? За вашу не способность адекватно реагировать на окружающий мир, не видеть его таким, как он есть на самом деле... Как бы вы не старались, не прятали своих детей, которым повезло несколько более, чем другим детям, не оберегали бы их от ужасов современного мира — рано или поздно такой ребенок выйдет в мир и сам все увидит. Из него не вырастит принц Гаутама, от которого скрывали грязь мира, нет. Один Будда уже есть. Такой ребенок просто может не выдержать всего этого ужаса и грязи... Он может сломаться, пополнив ряды толпы, которой движут общие, размытые идеалы светлого будущего. Но, если ребенок будет расти с этим миром в гармонии, какой бы не был этот мир, то он начнет его понимать и может быть, он поймет, что надо делать, чтобы это мир был достоин его...
А мы еще удивляемся, от куда у нас столько тех, которые не хотят иметь детей, говоря, что этот мир не достоит моего ребенка. Вы удивляетесь, как же так? Вы не любите детей, клеймите таким образом этих людей, вешаете бирки и ярлыки... А может быть они правы. Правы, но только от части, так как они не пытаются, ну в большинстве своем случаев, сделать мир лучше...
Вампиры с этой точки зрения куда лучше. Мы лишены всего этого. Мы смотрим в будущее. Конечно, у нас есть свои амбиции, которые мы можем поставить выше интересов общества, но у нас нет такой разобщенности. Внутри вампирского дома очень редко происходят стычки между вампирами. Интересы дома отвечают интересам каждого отдельного вампира. Есть дома, где осталось всего семь вампиров. Их очень мало, но они настолько сильно сплотились, что дадут фору всем коллективам, в которых идет упор на корпоративную этику и звучат громкие лозунги, типа: «Мы — одна семья!» Глупцы...

Я решил позвонить Свете. Необходимо было поговорить. Она долго не брала трубку:
-Алле, Свет. Привет. Как дела?
-Здравствуй. А как ты думаешь?
-Я, я не знаю, что и думать... Давай встретимся, поговорить надо. Мне очень плохо без тебя...
-Стас, ты убил, убил того, кого я знала! Пусть мы с ним не ладили, но все же... Тебя, наверное, ищут...
-Наверное, но нам все равно надо встретиться... Одиночество убьет меня...
-Я всегда думала, что тебе нравиться жизнь затворника... Хорошо, приходи сегодня после шести, во двор ко мне. Там и поговорим. Только, обещай, что не выкинешь какую-нибудь глупость.
-Не переживай, не выкину...

Я пришел на площадку несколько раньше, чем мы договаривались. Отчасти от того, что я волновался, отчасти от того, что мне не чего было делать... Я сидел на скамейке, в капюшоне, который был глубоко надет на голову, что бы ни кто не мог видеть моего лица. Я пришел раньше еще и по тому, что хотел посмотреть на место преступления...
«Преступник всегда возвращается на место преступления» - вспомнилась мне фраза. Однако я не стал ходить среди сугробов. Мне достаточно было постоять и посмотреть издали на все это, что бы вспомнить... Тяжесть содеянного давила мне на душу. Я не испытывал каких-либо чувств по поводу содеянного, это я уже понял. Но тогда почему я так сильно переживаю? Ответить на этот вопрос я не смог, так как увидел ее... в компании с Мишей. Они шли, держась за руки. Они не замечали меня, проходили мимо и так бы и прошли, если бы я не окликнул Свету. Она обернулась, и счастливая улыбка слезла с ее лица. Она что-то сказала Мише. Тот сначала попытался пойти ко мне, но она остановила его и сама подошла ко мне.
-Что это значит? - спросил я, глядя на Мишу.
-Мы договаривались встретиться несколько позже. Почему ты пришел так рано? Ты что, следишь за мной? - она было зла, я бы даже сказал, взбешена, вот только не понятно чем.
-Прости? Я не понимаю, что это значит? - я боялся слышать ее ответы.
-Не понимаешь? Ты — убийца. Жестокий и хладнокровный. Неужели ты мог подумать своим умишком, что между нами могут сохраниться после всего, что ты совершил, какие-бы то ни было отношения? Ты такой дурак! Я благодарна тебе, за то, что избавил меня от Волкова, но общаться с убийцей я не намерена...
Казалось, весь мир рухнул. Я оглох и ослеп. Все вокруг перестало существовать для меня, перестало что-либо значить... На месте сердца образовалась черная дыра, которая засасывала все внутренности. Как так могло быть! Единственный человек, к...к... которому я испытывал чувства, ради которого я просыпался каждое утро... и так...
-...кстати, его дружки спрашивали про тебя. Я дала им твой адрес. Не смей меня впутывать в ваши с ним разборки. Слышишь. Иначе я расскажу всем, что ты убийца...
Злоба, жестокость, гнев, горе, отчаянье... Все это поднималось во мне как поднимается волна... Мерзкие люди... Вы все продажные, убогие, жестокие... Вы не достойны жить!
Наверное, в этот момент я сжал кулаки и сделал какое-то движение, так как Света отпрянула от меня и закричала:
-Не смей ко мне прикасаться! Выродок! - на ее крик подлетел Миша, который закрыл ее от меня и приблизившись ко мне не громко проговорил:
-Я не верю, что ты убил там кого-либо, у тебя кишка тонка, но если ты еще раз приблизишься к ней, то Богом клянусь... - он не договорил, так как я просто отпихнул его и, проходя мимо Светы, прочитал ее мысль: «Надеюсь, друзья Волкова убьют тебя»

Неожиданно пошел дождь. Мелкий, противный, но очень сильный. Я шел по улице, медленно и нахально, специально натыкаясь на людей. Мне было плохо. Душа горела. Мне было душно и жарко, не чем было дышать... Я скинул капюшон и расстегнул куртку, но легче не стало...
Внутри все кипело. Как же так? За что? Почему? Я задавал себе эти вопросы, но не находил на них ответы. Лицо было мокрое от дождя, а может и от слез? Не знаю. Мне было очень плохо, внутри меня как будто накопился пар. Я очень устал, ноги не слушались меня, я спотыкался и упал на колени. Я поднял лицо к небу и громко закричал. Я просто кричал, чтобы дать выход накопившейся злобе... Потом я стол бить кулаком асфальт, и попав по канализационному люку, пробил его одним ударом... Боль не принесла мне удовлетворения. Она лишь несколько притупила мою душевную боль.
По дороге домой я несколько раз специально бросался под машины, надеясь, что они окончат мое жалкое существование. Кому я нужен? Родных нет, родители умерли, любимая... Предала!
Я развернулся и со всей силы ударил по фонарному столбу. Столб погнулся и стал заваливаться на дорогу. Но мне было все равно. Сзади раздались гудки и крики, но я не слышал их, или не хотел... Боль от удара заставила меня остановиться. Я смотрел на торчащие кости и на капавшую кровь...
Что мне делать? Зачем жить? Я жил только ради нее... А теперь? Жизнь потеряла смысл... Я подумал о пистолетах, которые лежали дома. Смерть — высокая награда, и я ее заслужил. Я не боялся смерти... Смерть это тот же сон, только немного крепче...
Подходя к дому меня окликнули. Я не обратил внимания на оклик. Еще раз. Ноль эмоций. Я был на пределе, мысль о самоубийстве не оставляла меня, наоборот, она подгоняла меня, заставляла действовать. Неожиданно меня кто-то останавливает за руку, достаточно грубо.
Я поднимаю глаза и вижу троих ребят. Они несколько крупнее меня и выше. Они встали практически вокруг меня и не дают пройти.
-Разрешите, - проговорил я сквозь зубы и попробовал протиснуться между ними.
-Погоди, пока не отпускали. Тебя Стасом звать?
-Допустим, - удар в живот. Резкий, профессиональный, смачный. Я сложился пополам.
Амбал поднял мне голову, взявшись за волосы.
-Ты не хами. А отвечай на вопрос. Ты Стас?
-Да, я, - я сплюнул на дорогу и выдохнул.
-Тогда поведай мне, Стас, что произошло между тобой, и нашим приятелем, после чего он вдруг мертвым был найден, - один из них присел на корточки и посмотрел мне в лицо.
-Ты о ком?
Тычок в правую скулу. Тоже сильно и профессионально. Я падаю назад. Кровь идет изо рта.
-Во-первых, чмо, не ты а вы. А во-вторых ты не задавай вопросы, а отвечай. Жить тебе осталось всего-ничего... Так что говори. Хотя, Светка уже все рассказала...
-Да, и что ж она рассказала? - я поднялся на локти.
-Что ты, паскуда Волкова-младшего завалил, сученок, - он хотел ударить меня ботинком в лицо, но я остановил его ногу своей рукой. После чего стал медленно сжимать руку. Раздался хруст и амбал заорал. После чего упал. Меня ударили с боку по лицу, и я отпустил его ногу. Дальше посыпались удары ног в голову, живот, почки... Было больно, но я наслаждался болью. Если бы они меня не били бы и я не чувствовал бы боль, то не знаю, что бы было...
Света им рассказала, где меня найти, что я убил Волкова... Гнев поднялся во мне. Отчаянье захлестнуло меня. Зверь внутри меня выл и стенал, рвался наружу. Я снова жаждал крови, жаждал смерти. Их смерти. А потом и своей... Что ж, если вы не понимаете ни чего кроме грубой силы, то тогда...
Я развернулся и ударом кулака остановил одну ногу, которая пинала меня. Судя по звуку, я сломал пару пальцев. Мужик заохал и отскочил от меня. Того, кто стоял и пинал меня по ногам я просто ударил по коленке, сломав ногу так, что он теперь будет прыгать как кузнечик... А третьего я просто схватил за ногу и резко дернул вверх. Он свалился на спину и то же за стонал.
Я поднялся и оглядел их. Какие же вы жалкие. Первый, которому я ударил кулаком по ноге, поднялся, достал нож и понесся на меня. Я очень быстро подскочил к нему, схватил за горло обеими руками, одной спереди, другой сзади, приподнял его, и что есть силы, опустил на асфальт, вмяв его так, что сломалась шея. Он вздрогнул и затих.
На меня набросился тот, которого я уронил и схватил меня сзади. Он надеялся меня удержать, но когда я на его глазах стал увеличиваться в размерах и превращаться в некое существо он сам отпустил меня и отступил на несколько шагов. Я развернул к нему свою уже звериную морду, с горящими глазами и, видя, что он пытается бежать, в один прыжок догнал его, вонзил когти ему в спину и поднял его на них. Он заорал, задергался и попытался что-то сделать. Я отпустил его, он упал на колени, а я отрубил ему голову, просто взмахнув рукой.
При этом я плакал, я рыдал, ревел... Считайте как лучше. Слезы катились из глаз. Я просто орал, орал от того, что не мог выдержать всего, что накопилось во мне... Я вернулся в нормальную форму и подошел к третьему, который валялся со сломанной ногой. Он таскал меня за волосы, что ж, я от плачу ему тем же. Я схватил его за волосы и приподнял. Он молил о пощаде, умолял не убивать его, что- то еще говорил... Я не помню.
Я взглянул в его глаза. В них я видел страх, что ж, это хорошо. Я заставлял кровь в его голове закипеть. Его лицо налилось краской, вены вздулись, голова затряслась. Из его рта капала густая пена. Из носа пошла кровь. В глазах лопались сосуды, глаза надувались и лопнули, обдав меня кровью, которая продолжала сочиться из глазниц... Он был мертв. Все они были мертвы.
У меня затренькал мобильный. Я взял трубку, не посмотрев, кто это.
-Стас? Ты куда пропал? - это была Рита.
-Рит, я исчезну какое-то время... А может и навсегда... - я всхлипывал через слово.
-Что случилось? - она встревожилась.
-Не важно, уже ни чего не изменить. Прости. Прощай... – я уже решил все для себя на тот момент.
-Стас!, СТАС! - кричала Рита, но я уже отсоединился.

Я поднялся, осмотрел все, что я сотворил и вдруг неожиданно почувствовал такую усталость, что присел на корточки. Я сидел так, пряча глаза в руках, что бы ни кто не видел моих слез, пока меня не окликнули...
Я поднял голову. Это был Артем. Он в спешке бежал от машины ко мне. Его лицо было бледным, он постоянно оглядывался по сторонам. Он подбежал ко мне и, глядя на тела, спросил:
-Что случилось? ЧТО!? - он потряс меня.
Я поднял на него глаза полные слез, и, борясь с подступившем к горлу комку, промолвил:
-Артем, пристрели меня...
-Что? Ты что несешь? - он отпрянул от меня.
Я побоялся, что он уйдет и, схватив его за одежду прокричал:
-Я прошу, убей меня! Я ПРИКАЗЫВАЮ! УБЕЙ МЕНЯ! - его рука потянулась во внутренний карман пиджака, откуда достала пистолет. Я заулыбался. На конец-то я буду свободен...
-Нет! - вскричал Артем, и отвесил мне оплеуху этим же пистолетом. Больше я ни чего не помню. Помню только, что я лежал в багажнике Артемовой машины, кричал, чтобы он пристрелил меня, приказывал ему... И скулил от того, что не могу ни чего поделать.
Через некоторое время машина остановилась. А еще через некоторое время я услышал голоса...
-Я не знаю, что случилось, но он в ТАКОМ состоянии...
-У тебя кровь идет... Он напал на тебя?
-Нет. Просто если у меня идет кровь, то мне легче ему противиться... К тому же, я кровью начертил особую руну, которая его сдерживает... Плохо, правда...
-Противиться чему? Ты весь как стенка бледный...
-Нормально, поверь, ему хуже.
-Показывай.
Крышка багажника открылась, и я увидел Милославского, который сразу же отпрянул от меня и Артема.
-Это он... творит?
-Ага, с учетом того, что руна его сдерживает. Если бы я себя не порезал, то я бы, наверное, сам себя бы убил. Он создает вокруг ауру смерти... Боюсь даже подумать, что происходит с ним.
-Александр Евгеньевич... Молю, пристрели меня! УБЕЙТЕ МЕНЯ! - я прокричал и попытался встать. Я видел, как Александр Евгеньевич выхватил пистолет и как в последний момент Артем умудрился его перехватить и направить вверх. Раздался выстрел. Я заметил, что у Артема вся левая рука и левая половина тела в крови...
Артем бросился ко мне и, затолкнув меня в багажник, захлопнул крышку.
-Это я сделал? - спросил Милославский.
-Почти. Он тебе приказал.
-Что предлагаешь делать?
-Есть у меня одно место... Там ему мозги на место поставят, но нужно содействие...
-Будет. Вези, одобряю...


...я остановился. Горло болело, и даже то, что я уже давно перешел почти на шепот, не помогло мне продержаться до конца истории.
-Торман, боюсь, нам придется ненадолго прервать нашу беседу...
-Что-то не так? - испуганно и разочарованно спросил он.
-Возраст... Кха... Прости, но боюсь на сегодня я уже все... - голос мой все сипел и сипел.
-Я понимаю, когда мы сможем продолжить? Ваша история очень затягивает, хотя я и должен быть нейтральным по отношению к ней, но ни чего не могу с собой поделать... - Торман пролистал страницы своих записей.
-Мы уже сидим здесь почти второй звездный цикл... Давай прервемся. Отдохни, просмотри записи, обмозгуй полученную информацию... Уверен, - я зашелся в кашле, - у тебя появятся еще вопросы. А сейчас прошу меня простить...Кха-кха... Скигг!!! - я мысленно позвал его.
Осторожно приоткрылась дверь и в комнату вошел Скигг.
-Чем могу служить? - с легким поклоном спросил он.
-Проводи Великого писаря до его покоев. Боюсь, на сегодня мы закончим... Кха... Торман, как только мне чуть полегчает, я пошлю за тобой, и мы вернемся... к теме нашей беседы... Всего наилучшего...
Торман встал, поклонился мне, взял книгу с записями, закутался в плащ и пошел к двери. Скигг посторонился, с поклоном показав, куда ему следует идти...
Как только они ушли, я вспомнил самое главное... Вспоминая свой не удачный опыт в плане отношений, я вспомнил ее... Я вспомнил ту, которую я люблю больше жизни. Ту, к ногам которой я готов был, и готов сейчас бросить все миры... Ту, которая любит меня...
Вспоминая свою жизнь по этапам, в хронологическом порядке, я вдруг ясно представлял перед собой ее светлый образ... Боже, как я скучаю по ней!!! Как мне ее не хватает!!! Она все для меня. Все, что я делал, все было только для нее.
Мне вспомнились те прекрасные дни, когда мы были вместе... Когда могли наслаждаться обществом друг друга. Одна лишь мысль о ней заставляет мое старое, черное сердце колотиться с бешеной скоростью. Ее голос подобен пению птиц, ее улыбка заставляет меня смеяться, что бы не происходило. А ее глаза, в которых пылает солнечный огонь!!! - я готов сутками напролет смотреть в них... Любоваться ею...
Я закрыл глаза и ясно представил себе ее. Нет, она на всегда будет в моей памяти, в моем сердце...
Вот, мы идем с ней за руку по парку, она сжимает букет желтых хризантем — ее любимых цветов. Она ругается на меня, за то, что так сильно балую ее...
-Нет необходимости покупать каждый раз мне цветы!
-Тебе не нравиться? - я удивленно вскинул брови.
-Нет, нравиться, просто это излишнее...
Я не замечаю ни чего вокруг, только она есть во всем мире... Я обнимаю ее... Она обнимает меня... Неожиданно, даже для самого себя, я резко подхватываю ее на руки и начинаю кружиться с ней, громко смеясь! Прохожие обращают на нас внимание: кто улыбается, кто кривиться... Мне нет до них дела! Она приближается к моему лицу и нежно трется своей щекой о мою щеку...
-Ты колючий, так прикольно! - улыбаясь и подмигнув мне, говорит она...
 Моя маленькая девочка... Такая необычная, такая отличная от других...
Мы садимся на скамейку, она кладет букет рядом. Я делаю ей подарок: картину. Ее портрет, написанный по ее фотографии... Она не знает, что и сказать, начинает говорить, что это ни к чему... Что это лишнее...
; Я обещал, что если будет необходимость достать тебе звезду с неба — я достану. Но пока я смог достать лишь маленькую звездочку...
; Она чудесна!
; Нет, - мягко поправляю я ее, - ты чудесна, ты прекрасна...
Я целую ее, и, после поцелуя, обнимая, говорю ей на ухо: Я люблю тебя... Крис.
Она отстраняет меня, и, смотря в глаза произносит: А...я... тебя...

Воспоминание это на столько сильное, что когда я открыл глаза я понял, что плакал... Глаза продолжали слезиться, а лицо было мокрое...
Огонь догорел в камине, но я продолжал сидеть и смотреть на угли. Смотреть, улыбаться и вспоминать ту, которая любит меня. И которую люблю я... Я дал себе слово, что мы будем вместе, и я пойду на все, что бы так это и было...
Мы будем вместе...

На следующий день я пригласил Тормана прогуляться по крепости. А за одно и продолжить беседу...