В лабиринтах времени

«Когда меня спрашивают, как можно сделаться психоаналитиком, я  всегда отвечаю: с помощью изучения своих собственных сновидений.
 З. Фрейд. «Толкование сновидений».

          Логичные-алогичные… весёлые-печальные… чёрно-белые,  цветные… загадочные, необъяснимые… Такими бывают сновидения. Но почему они появляются, кто их придумывает?
         «Если сновидение не является порождением воображения, тогда кто определяет сценарий снов? – задаётся этим же вопросом Вадим Зеланд – автор теории Трансерфинга реальности (способа управления своей жизнью) – и тут же отвечает: - «Сценарий заложен в секторах пространства вариантов. Душа может произвольно путешествовать в пространстве вариантов, пока разум дремлет. Иногда он спит так крепко, что мы не помним своих снов. Как развиваются события в то время, когда разум спит, – никто не знает. В реальной жизни поведение человека контролируется им. Когда разум видит сны, он выступает лишь в качестве пассивного наблюдателя и не контролирует ситуацию, а принимает всё как должное. Всё происходит по сценарию, заложенному в секторе. Как только душа попала в сектор, события в нём развиваются в соответствии с ожиданиями, опасениями и представлениями, приобретёнными душой и разумом в реальной жизни. Ожидания и опасения реализуются мгновенно».
         Реализуются несомненно. Те сны, что я видела несколько лет назад, – например, накануне предпенсионного гонения, – оправдывают этот тезис. Тогда мне снилась огромная чёрная птица, пробивающая оконное стекло и влетающая в комнату. И снились мои начальники.
         Но сегодняшний сон…
Я даже не думала об этом человеке. Я вообще редко думаю о нём: в основном – тогда, когда нужно сходить на кладбище и привести в порядок его могилу. Почему редко? Потому что это был тяжёлый для меня человек: в детстве, в юности, да и в последующие годы я многого натерпелась от него. Натерпелись от него мама и брат. Этот человек – мой отчим, он и приснился этой ночью.

         Находились мы с ним в квартире, где в своё время он жил с мамой и в которой двенадцать лет назад умер. Мы сидели за столом. Его аморфная фигура и лицо, обтянутое тонкой кожей будто пергаментом, не пугали меня, хотя ощущение было не из приятных. Я рассказывала о своей недавней поездке на родину, в Сибирь, где навестила семью его двоюродного брата. При разговоре подспудно чувствовала, что разговариваю с неживым человеком.

- В кабинете у дяди Гриши я увидела твой портрет, - говорила я. - Ты был в чёрном пиджаке с орденами и медалями на груди.

         Надо сказать, что мой отчим был призван на Великую Отечественную войну в восемнадцать лет, вернулся оттуда с тремя орденами, множеством медалей и неистребимой тягой к алкоголю (умер в 76 лет от инсульта). Дядя Гриша – брат отчима – в послевоенные годы и до выхода на пенсию работал председателем колхоза, мне приснился как раз его председательский кабинет.

- Дядя Гриша хорошо отзывался о тебе, - продолжала я, - и был очень доволен тобой.
Сказав это, я заметила, как обрадовался отчим, показалось, что даже кожа на его лице изменила оттенок: из землистого цвета превратилась в копчёно-коричневый (наверное, по аналогии с живым человеком, когда кожа розовеет).

         После этого, сославшись на усталость, отчим лёг на диван, а передо мной возник другой сюжет, в котором присутствовал мужчина в полном здравии. Действие происходило на кухне. Я ела окрошку, предложила ему, он согласился. 
После трапезы мы должны были уйти из квартиры, но ключа, чтобы закрыть её, у нас не было.
- Как же мы уйдём? – спросила я мужчину. – А квартира?
- С квартирой ничего не случится, - ответил он.
- Почему?
- Потому что в ней находится мёртвый человек…

         Когда проснулась, страха не было, было лишь некомфортное ощущение. Вот и думаю: оправдал ли мой сон тезис Зеланда об опасениях и гонениях? Может быть. Не исключено, что подсознание в те далёкие времена, – когда пьяный отчим попрекал куском хлеба и казался мне ужасным монстром, – «закинуло» эту информацию в соответствующий сектор информационного пространства, и моя душа, путешествуя по его лабиринтам, «забрела» именно в этот сектор. Выбрала вариант сценария в соответствии с давними мыслями и ожиданиями и представила в виде сновидения в настоящем времени. «Именно мысли и ожидания, - пишет Зеланд, -  являются той движущей силой, которая крутит киноленту. Если бы можно было полностью остановить работу мозга, картина бы замерла в неподвижности. Но мысли не останавливаются и постоянно крутятся в голове».
         Интересно, в каком секторе многовариантного информационного поля побывает моя душа в следующий раз? Каким будет моё новое сновидение?..
         Анализируя этот сон, думаю ещё и о том, что нужно чаще вспоминать и поминать родственников. Последнее – признаюсь –  делаю не так часто, особенно с соблюдением ритуалов, хотя помню об ушедших всегда. Но теперь пришла пора вспоминать и отчима, – этот сон тому подсказка, – тем более давно не держу зла на него, хотя обида порой и накатывает, чего уж греха таить.
Священники говорят, что вне нашей памяти им, умершим, ТАМ плохо.


2011 г.