Русские и завтра пятое марта

Итак, завтра, нетерпеливо ожидаемое, наступило.

Констатация: выборы прошли и Путин победил. Победил еще в первом туре. А чего церемониться? Кризис на дворе, его еще никто не отменял, и тратиться на продолжение избирательной кампании нерезонно. И действительно – хватит тянуть! Так даже прагматичный европеец думает.

Победил самый предсказуемый кандидат с самой непредсказуемой программой. Или скажем, реальный кандидат с самой нереальной программой.

В этом парадокс всей этой кампании.

Я маленький человек, и у меня нет уверенности в завтрашнем дне. Я не знаю – где я окажусь через год. Будет ли у меня работа и смогу ли я наконец купить автомобиль? В скобках можно вписать все что угодно вплоть до квартиры. Не могу сказать – в какую школу пойдет мой ребенок, каким окажется его будущность лет через двенадцать.

А этот человек обеспечил себя работой на 12 долгих лет. Молодец человек. Пышет здоровьем и читает по глазам. А я? Мне бы до завтра дотянуть в конце месяца. Мне не то что страну – коллектив уборщиц нельзя доверить. Потому что тускло в моих глазах и нет уверенности в завтрашнем дне.

Нет уверенности, какие сюрпризы преподнесет внешнеполитическая ситуация. Будет ли война и с кем? По большому счету, на внешнюю ситуацию мне плевать, но ей не плевать и она просится в окно вместе с очередной политической весной. И то что Россия, мироносица и мирохранительница, упорно держится на стабильность каких-то людоедских режимов, тоже становится понятным в контексте сегодняшней победы.

Вопрос надо было в своих программах ставить иначе: кто против КГБ-ФСБ? Жириновский против? Нет. Он не против, он сам ее ставленник – поэтому его и «терпят», отсюда и его сенсационность. Прохоров против? С этим сложнее. Оно ему нужно только в целях личной безопасности. В государственных масштабах место для этой службы еще не определили.

Зюганов? Зюганов как раз не против, а готов даже усилить ее – но только своими людьми. И все равно – можно предвидеть широчайшую борьбу за места, на всех уровнях государственной системы. И тут трудно сказать, насколько предсказуемым окажется «красный вождь» и как он будет использовать этот инструмент – не обреет ли всем яйца? А Миронов – несчастный идеалист, который мне более всего и ближе, моей демократической душе, этой парламентской республике, бродящей в потемках… страх берет, глядя на него, как он будет в своих белых перчатках выполнять грязную работу, как он пачкаться будет. А если не будет, то его замарают в один присест – вряд ли бы дожил до президентского срока. А в сущности, что он говорил, а? Он даже не хочет быть президентом: ведь в случае избрания он тут же обещался распустить думу и подать в отставку – чтобы провести новые выборы. Ах, какой самоубийственный шаг в никуда. Вот он и набрал свои минимальные три процента.   

Остается тот, кто сейчас держит руку на коробке передач.

Только вот куда развернет эту махину в настоящий момент?

Слабость его позиции в его силе. Каким бы сильным он ни выставлялся и как бы уверенно и барственно не предлагал Западу свою (то есть нашу) помощь, он все-таки оказывается слаб. Какова же его программа на стабильность, если не стабильность нужна, а гибкость, бойкость, ловкость и легкость. И если быть сильным, то совсем другая армия нужна, парни. Не как в социализме, где ручная сила все решает и равен он дырке в голове, а как в капитализме – где кнопки и электроника, а жизнь каждого солдата равна его голове.

Он уже обречен быть политическим тяжеловесом. Не то, что в 1999, когда от одних его слов так дрожало эхо в пространстве нашего сознания. Город-государство построен, теперь надо его ремонтировать, а не надстраивать новые этажи с системами залпового огня и космолетами на случай ядерной войны.

Ни у кого нет надежды и уверенности, что будет лет через двенадцать (два срока – для тех кто не понял), только у Путина есть. Какая она, надежда? А это и не важно. С миру по нитке – в свою программу он включил идеи практически всех политических программ, в том числе с Болотной. Только вот беда – весь этот винегрет ведь не от жизни хорошей, а от того, что срочно требуется что-то новое. Например, развитие систем альтернативной энергии. Что? В России за одну эту идею можно оказаться в нокауте. А ведь действительно нужно что-то новое. Не для себя говорю, не для Путина советую.

Я просто не могу понять – как можно быть уверенным в себе на следующие двенадцать лет, если мир как таковой (а не вражеский мир, не шпионские страсти-щупальца), держащийся на долларе и нефти, уже катастрофически валится набок, уже требует чего-то нового. Какого-то прорыва.

А тут стабильность. Песнь стара, как слова и мелодия «Катюши». Может греть только чувства старых вояк.

Но я ведь не старый. Меня страшат эти перемены, потому что они вполне предсказуемы.
Ведь кандидат-патриот, кандидат-силовик, кандидат-с зашифрованным светом в глазах дает интересный повод – и это ЧЕТВЕРТОГО МАРТА, в день выборов. А именно: почему-то у японцев появилась надежда на решение территориального вопроса. И надежду эту подал сам Бывший-Будущий Президент. Откуда это?

Ельцину, как только он заикнулся о решении этого вопроса, дали по губам. А может, это такая вот политика дальновидная – обещать, а потом не выполнять. Мало ли что другие обещают. Не выполняют же.

И зачем выполнять?

Зачем же нас кормить пилюлями о стабильности и патриотизме, если этого ввек не будет уже. Потому что устарело, заржавело это «железо» (то есть танки, корабли и самолеты Вооруженных Сил Российской Федерации). Потому что требуется что-то новое.

А на этот вопрос – ни один кандидат не дал внятного ответа.


5 марта 2012