Симферопольский Биг-Бен

Симферопольский Биг-Бен
Электричка из Евпатории. 6-00. С хвостиком…..
Мы с малышами едем домой. Мамы, вещи, дети….
Деньги на территории Украины сменились с привычных нам Билетов Государственного Банка СССР на непривычные валютные  операции, когда «наши» надо поменять на зеленые, потом пересечь с ними границу, бывшую когда-то виртуальной линией, о существовании которой многие и не подозревали. Не все, в конце концов, вникали в географии Советского Союза. Теперь на чужой территории, путаясь в «их» гривнах совершить обратный размен на зеленые, и стать платёжеспособным гостем-путешественником.
Итак, деньги…..
Обменники на привокзальной ещё закрыты. Валютчики крутятся там и тут. Но веры им нет. Посему ждем положенного времени. Дети просят пить. Перезанимая друг у друга, обустраиваем детей.
8-00. Магазины открылись, но деньги есть не у всех, так как санаторий находился под Евпаторией, и в последний день, персонал, меняя «свои» на зелень, затоварился полностью, кому не хватило – надо ждать до Симферопольского вокзала.
9-00. Обменники открылись. Но выяснилась пикантная подробность  – со сдачей менять не принято. «Сдачи нет». У валютчиков сдача есть. Зачем мне столько гривен, мы уезжаем? Обратиться не к кому.
10-00. Детей нужно покормить. Туалеты платные. Ждать еще восемь часов.
10-30. Обращаемся к менялам. С 50 обменять 20. Группкой, так как  надо ж проверить подлинность сдачи. В обменниках деньги на подлинность проверить нельзя. Когда операция практически завершена на нашего благодетеля наезжает неизвестно откуда нарисовавшийся «хозяин территории»: «Сколько  тебе раз говорилось: на моей территории не работать?» небольшая потасовка. Тебе возвернуты «твои» 50. Он смылся с не своей территории. Впрочем, «хозяин» тоже не заставил себя ждать.
Разворачиваю сложенную купюру: вместо героя гражданской войны Улисса Гранта в пространство за тобой безучастно смотрит 1-й президент великой страны Джордж Вашингтон. Все в растерянности. Сказать, что это шок  – не сказать ничего. 
Нужно как-то прокормить детей сегодня и полтора суток в поезде. Зеленые на эту тему пояснить, разумеется, ничего не могут. Что взять с бумажек?
Народ сердобольно предлагает не переживать. С кем не бывает. Но что-то надо делать? Поступают глупейшие предложения, но тема считается исчерпанной….
11-00.
Видя, твою беспомощность самая разбитная из нас, завсекцией универмага предлагает:
– Тут на привокзальном рынке ходит патруль милиции – может к ним?
Патруль в незнакомой черной форме чем-то напоминает «чужие»силы правопорядка, впрочем, и на просьбу о помощи,  молодые люди хитро ухмыляясь поясняют:
– Это не к нам. (потом эта сакрометная фраза повторится неоднократно)
– А к кому? – наивно вопрошаешь у «моя милиция нас берёжет».
Тебе поясняют: «линейный отдел милиции», пару кварталов отсюда.
Пару кварталов! О боже….
11-30.
Пункт пропуска  за стеклянной перегородкой.
– По какому вопросу?
Вопрос твой вызывает ту же ухмылку на лице добропорядочного стража, что и полчаса назад.
– Это не к нам.
– Почему не к вам? – удивлению нет предела.
– Мы милиция линейная. Железнодорожная. А обменные пункты находятся на территории города, – улыбка не сходит с лица. Нужно быть снисходительными к этим курицам.
– Но ведь это около обменника, а не в нём, – пытаешься ты придать своему обращению здравый смысл.
– Вот, вы же сами понимаете, около, а не на территории вокзала. Какие могут быть претензии? По месту обнаружения пропажи….
– И какая милиция обслуживает место обнаружения? – лабиринт должен иметь выход. Ты выросла в той стране, где зло не  научилось еще цинизму пофигизма до последнего предела.
Тебе поясняют – где та милиция. Городская зона ответственности. Еще несколько кварталов. Можно  даже на общественном транспорте. Но разбираться в маршрутах местных линий некогда. Почти бегом, ведь, поезд ждать не будет, а время идёт. Город и  так засасывает тебя всё глубже в свои улицы и кварталы.
12-15.
Городской отдел милиции. Декорации почти те же.
– По какому вопросу?
Слегка переводя сбившееся дыхание: вокзал, валюта, поезд, дети.
– Это не к нам.
Что на этот раз? На этот раз оказывается, что преступление подпадает под какую-то там категорию и нужно непременно в ОВД АР Крым.
– Где это?
12-40
– По какому вопросу?
Сомневаясь в каждом своем слове, то есть в способности донести его до человека в погонах, поясняешь ситуацию.
– Это не к вам?
– Не то чтобы не к нам, – слава богу, исчезла эта приклеенная ухмылка, – Но есть только один человек, который может вам помочь… Если он на месте….
И поверить не возможно – он на месте. И в его кабинете тоже нет этой жалкой усмешки.
– Почему если овца – то обязательно белоруска?
12-50
Вы у тех самых злополучных обменных киосков у Биг-Бена.
Несколько человек, попавших в его поле зрения, попадают под облаву. Не слишком церемонясь, идет сбор информации. Это надо видеть. Или вернее не надо.
– Я хочу, чтобы они пришли сами и извинились…. Мы пока пройдемся до бара,  возьмём по кружечке….
13-15
Ты, мало во что веря после увиденного, идешь в этот ненужный  тебе бар. На полпути к тротуару подлетает, скрипя тормозами, иномарка. Прилично одетые мачо останавливают вопросом:
– И сколько там было?
– 50, – говоришь ты.
– Пусть извинятся сами, – говорит Миша.
Но ты не настаиваешь: прошло два с половиной часа, и деньги тебе вернули, зачем тебе их извинения.
– Почему не скажешь 100?
– Мне чужого не надо…..
И тем не менее.
– Хорошо мы извинимся сами. Простите, они не знали, что вы с детьми.
Мы с детьми? Будь благословенна страна, в которой нас воспитали на уважении к матери с детьми……
13-30….