Гостеприимная застава

Два понятия, противоречащих друг другу. Застава? Гостеприимная? Да быть такого не может!
Ан нет…

Есть хутор в Луганском поселении, расположенный поодаль от оживлённой трассы. Туда, где встаёт солнце, сейчас ведёт гладкая нить асфальтированной дороги, в начале едва заметно поднимаясь на возвышенность, а затем медленно сползая за плавным поворотом к поросшей камышом балке. Здесь, на границе с калмыцкими землями, спрятавшимися за могучей балкой Булуктой, поселились когда-то многочисленные казачьи семьи. Кудиновы, Роякины, Киреевы, Андрияновы, Ершовы, Изучеевы, Королёвы, Пуховниковы, Текучёвы, Писковы, Забродские, Федорковы, Матузковы, Землянухины, Кандауровы. Это им и их потомкам пришлось возделывать пашню, сажать и выращивать прекрасные сады, строить дома и дороги. Это благодаря их усилиям не очень гостеприимные дали Дикого поля стали сейчас частью нашей большой Родины. Об их малой родине, хуторе Курмоярском, этот рассказ.

ОДИН БОЛЬШОЙ САД
…Теперь уже иссякли родники в балочке, огибающей хутор с южной стороны, заросли всевозможной зеленью. А ведь когда-то, как говорят старожилы, была она полноводным прудом, в котором водилась рыба. В примыкавших к нему садах и огородах возделывались (холились и лелеялись) привезённые с собой саженцы растений. Отличные сорта груш и яблок, вишен и слив, алычи и абрикосов прошли успешную акклиматизацию благодаря усердному труду переселенцев и близости подземных вод. Уже позже, когда сады поднялись во весь рост, их весеннее цветение напоминало рай земной. В огородах главенствовали фасоль (в неурожайные для картофеля годы служила «вторым хлебом»), тыква, кукуруза, свёкла. Понемногу сеяли хлебА — рожь и ячмень.
Летом, едва поспевали плоды, хозяйки натапливали кизяком печи, стоявшие во дворах, и заготавливали для взваров и пирогов сухофрукты, делали пастилу. А ещё мочили яблоки, сливу, тёрн — лакомство для детворы.

ХУТОР, КАК УЛЕЙ…
Степное раздолье, простиравшееся за хутором, позволяло содержать много скота. И у единоличников, и, позже, в колхозе имени Кагановича, да и во времена знаменитого колхоза имени ХХ Партсъезда в Курмоярском всегда водились многочисленные стада крупного рогатого скота, отары овец, птица. Хутор напоминал большой улей: дом к дому, усадьба к усадьбе — компактно, красиво, ёмко. Как на заставе. Улицы и переулки его - в центре, огороды и сады — по периметру.
Такая близость не могла не отразиться на жизненном укладе курмоярцев. Каждый на виду. Ни один проступок не останется незамеченным. А потому люди жили одной большой, дружной, трудолюбивой семьёй. Многие со временем посватались, их дочери и сыновья, соединив судьбы, давали продолжение своим фамилиям.
Спустя столетие в хуторе остались потомки Роякиных, Текучёвых, Землянухиных, Евтерёвых, Ершовых, Карповых, Пуховниковых, Писковых.

ХОЛОД, ГОЛОД И ВОЙНА
Конечно, не обошли стороной жителей Курмоярского страшные годы гражданской войны, голодные двадцатые и тридцатые, когда бойкая хуторская ребятня тем и спасалась, что ловила жирных сусликов на обед. Военное лихолетье вычеркнуло из людских судеб много счастливых дней. Чьё-то будущее так и не наступило.

Невестка Писковых, молодая женщина, у которой на руках оставались двое мальчишек, в оккупацию повесила на подвал, сарай и кладовку огромные амбарные замки.  И если остальные женщины вынужденно отдавали немцам всякую снедь, то она, невзирая ни на какие увещевания, ни за что не хотела делиться с ненавистным врагом продовольствием. Фашисты отомстили при отступлении. Жестоко. Они знали, что ребятишки любопытны по своей природе, и когда мать отлучилась на минутку из дому, положили гранату на окно. Мальчики дёрнули за чеку, когда мама вошла в хату. От ран умерли все. Муж её и отец пацанов был на фронте…
Погибших при освобождении хутора советских солдат жители бережно собрали по округе и похоронили в центре населённого пункта, в братской могиле.
 
ВРЕМЕНА И НРАВЫ

— Мы с железным конём
Все поля обойдём,
Соберём и посеем, и вспашем…

— зычным голосом запевал Александр Потапович Дурнев на любом хуторском мероприятии. С его подачи песня подхватывалась односельчанами. А как же иначе? Он — бригадир. Уважали курмоярцы своего вожака за справедливость, отзывчивость, высокую работоспособность, щедрость души. Под его началом вошли в «двадцатый». И лик хутора полностью изменился. В знак благодарности за упорный труд в колхозе хуторянам построили шикарный клуб, детский сад, магазин, баню (сегодня ничего этого, увы, уже нет), провели водопровод, асфальтированную дорогу. И самое главное: обеспечили колхозников жильём. Два восьмиквартирных и целые улицы двухквартирных домов — задел долголетия и благополучия многих семей курмоярцев. Павел Фёдорович Костенко жаловал их: как-никак на отшибе. Он сделал всё, чтобы хутор жил.
Когда в 1975 году А.П. Дурнев умер, все люди скорбели по своему бригадиру. И не только люди. Сейчас в народе передаётся из поколения в поколение быль о том, что табун курмоярских лошадей устроил на его похоронах невероятную сцену: кони неистово ржали, вставали на дыбы, падали оземь, из их глаз катились слёзы.
Сорок лет проработал в Курмоярском ветврачом потомок казачьего рода Иван Дмитриевич Писков. Он знал и любил своё дело, был ему верен до конца. Дочь его, Лидия Ивановна Докукина, живёт в хуторе и является носительницей памяти об ушедших людях и временах.

ДУША НАРАСПАШКУ
У каждого населённого пункта есть названия, но есть и душа. Приезжаешь, общаешься с людьми, и становится понятно, какая она, скрытая от постороннего взгляда правда. Курмоярский — добрый хутор. Здесь рады каждому: будь то просто путник, заплутавшийся в степи, или желающий свить своё гнёздышко житель необъятной России.
В 1991 году, когда в Узбекистане стало тесно людям разных национальностей, нашли в Курмоярском кров и стол турки-месхетинцы. Гусейновы, Мучалкаевы, Азнауровы со своими детьми переехали сюда — на постоянное место жительства. Они рьяно взялись за возделывание овощей, виноградников и бахчевых культур.
Выросла их ребятня, разъехалась по миру. О Курмоярском помнят в Америке Джанат и Пармат Гусейновы, а Джиян и Имиль нет-нет да и позвонят сюда друзьям  из Турции.

Здесь приветствуется, когда молодые жёны привозят мужей. Аня Зрожевская «перетянула» в хутор своего Анатолия из Донбасса. Здесь он работал колхозным ветврачом. Фельдшер Ирина Попова своего милого «переманила» из Ростова.

Многодетные семьи Ищенко, Ершовых  доморощенные. У ребят всё вместе: поездки в школу, продлёнка, ожидание автобуса. Кто знает, может, и их дети привезут в родной хутор своих избранников. И здесь, я уверена, будут рады всем. Ведь не зря же деды и прадеды поселились в этом укромном, уютном местечке.

Любил, ох любил хутор Курмоярский наш земляк, гордость орловчан Иван Павлович Безуглов. И хоть родиной, тем местом, где родился, было Зундово, в Курмоярском многодетная семья Безугловых, оставшаяся без отца-кормильца, смогла выжить в суровое военное лихолетье.

P.S. …И вот уже замелькали беспристрастные цифры в отчётах: 2002-й год  в Курмоярском 199 жителей. А ведь раньше было 236 дворов, сегодня  меньше сорока…
Под вопросом будущее хутора. Два восьмиквартирных дома стоят пустые. Хотя… нет! В одном из них живут люди. Молодые, с детьми… Значит, Курмоярский, форпост казачества у балки Булукты, жив! В добрый путь, хуторок, в новый твой век.

СВЕТЛАНА РОЯКИНА
4 ноября 2011