Путник ч. 3 гл. 3

Глава 3


                23 августа 1943 года начались жестокие бои за Харьков.

                Немцы, не выдержав первого мощного натиска советских войск, были вынуждены оставить центральные районы города и откатиться  на южную окраину и в район аэропорта. Но выдохшиеся в боях части РККА не смогли развить наступление и дали возможность гитлеровцам закрепиться на занятых ими рубежах…

                Мария валилась с ног, делая в день по пять-шесть поездок за боеприпасами для наступающих частей. Этот кошмар продолжался до 27 августа, когда немцы предприняли контрнаступление, и Марию не отправили на армейские склады, потому что все дороги простреливались артиллерией противника. Каждый день артиллерия противника наносила удары и по центру Харькова.

                В ночь с 27 на 28 августа по Змиевской улице группировка генерала Кемпфа, состоящая из мотопехоты, при поддержке танков после короткой артподготовки предприняла попытку отбить город. Ценой огромных потерь немцев остановили в районе Левады и отбросили обратно. Тяжёлые, кровопролитные бои продолжались до 30 августа…

                Мария ехала по разрушенному городу, и слёзы невольно наворачивались на её глаза. До войны, следуя сталинскому призыву "Молодежь - на трактор", она заканчивала трёхмесячные курсы шоферов-механизаторов в Харькове и видела город до войны. И считала его самым красивым городом Украины. Особенно ей нравился центр - десятки памятников архитектуры, старинные улочки, мощенные булыжником, множество музеев. Теперь же город напоминал ей огромное кладбище…. Немцы при отступлении не смогли взорвать только железобетонный корпус «Госпрома»  — так прочно он был построен. Но полностью, до основания были разрушены первый в стране Дворец пионеров, Центральный дом РККА, Пассаж и вся застройка спуска Халтурина, гостиница «Красная», здание КП(б)У, музей имени Григория Сковороды, Южный вокзал и множество других объектов, вызывавших гордость и восхищение жителей города и его гостей.

                Мария впервые везла мирный груз – стулья для участников митинга по случаю освобождения города. Ещё утром она узнала, что в митинге примут участие великие полководцы маршал Георгий Жуков, генерал-полковник Иван Конев, генерал-лейтенант Никита Хрущев. 

                Митинг должен был состояться у сада Шевченко, где целую аллею от Ветеринарного института до памятника Шевченко немцы превратили в воинское захоронение для высоких военных чинов. Солдаты победы должны были воочию увидеть результаты своей борьбы с оккупантами…

                Красноармейцы, занимавшиеся возведением трибуны под командованием крикливого майора,  быстро разгрузили полуторку, и майор заорал, чтоб она срочно везла ещё стулья.

                Мария развернулась и уехала на Павлово поле, где стояла её часть, поскольку уже третий день слышала «подвывание» в заднем мосту машины. К тому же, командиром автороты ей была дана команда сделать один рейс со стульями, загруженными в кузов у какой-то школы, от которой осталось только одно крыло…  Она подогнала полуторку к ремонтникам и попросила посмотреть мост. Солдаты ремонтной бригады были свободны – вся техника в боях, за исключением машин, оставленных в Харькове для хозработ, поэтому сразу занялись её машиной. Чувствуя неимоверную усталость, навалившуюся на неё, Мария побрела в палатку и рухнула на свою койку лицом вниз, не в силах даже снять сапоги. И сразу провалилась в глубокий сон, больше похожий на беспамятство.

                Ротный пытался разбудить её, чтобы отвезти на митинг, но Мария только мычала в ответ на его потуги, не открывая глаз. Он оставил её в покое и увёз на митинг всех свободных от службы солдат.

                Проснулась она уже в сумерках, бодрая и отдохнувшая. С трудом стащив с ног сапоги и размотав влажные портянки, она с удовольствием пошевелила большими пальцами, торчащими из огромных дыр в сопревших чулках. Поменяв чулки и портянки, и с трудом разодрав костяным гребешком грязные, спутанные волосы, она пошла на рембазу, где… нос к носу столкнулась с генералом Танасчишиным.

                Она забыла, что оставила пилотку в палатке и хотела, было, уже лихо козырнуть генералу, но он остановил её движением руки.

                - А я ведь тебя ищу, Мария! – негромко сказал генерал. – Ты, надеюсь, помнишь наш договор?

                Мария кивнула головой в ответ, сглотнув набежавший в горло комок.

                - Документы на тебя завтра будут готовы. Тебе нужно будет приехать в штаб и получить всё, что тебе положено: денежное и вещевое довольствие, продаттестат, проездные документы, сделать отметки в красноармейской книжке. Да, в продаттестат вписана и твоя дочь, так что, хотя бы в первое время голодать не будете. Хочу ещё порадовать тебя: за взятие Харькова ты представлена к ордену Красной Звезды.

                - Трофим… - генерал снова предостерегающе поднял руку.

                - Всё, Мария! Твоей дочери нужно учиться. Ты же не будешь таскать её за собой до самого Берлина?! Нина очень способная девочка. С ней занималась майор Мухина – начальник финчасти. Она немного подучила её, но девочке нужно хорошее образование! Ей нужно в школу, понимаешь?

                - Так точно! – ответила Мария. – Только школы у нас нет. Всё разбито, всё сгорело. Где мой муж Василь: ранен, убит - не знаю. Сердце изболелось за него! И куда нам податься с дочерью?!

                - Вот тебе и карты в руки! Восстанавливайте школу, восстанавливайте объекты народного хозяйства. Живите! Ты достаточно навоевалась, Мария. Я же помню, что и контузию ты перенесла  на ногах, продолжая выполнять боевые задачи! Тебе подлечиться нужно будет обязательно. Контузия – коварная штука. Она может через пару лет вылезть такими головными болями, что с ума сойдешь! А муж твой объявится, помяни моё слово! Ты ведь говорила, он разведчик?

                - Всю войну, с первого дня в разведке. Уже два раза ранен был....

                - Вернётся твой Василь, Мария! Обязательно вернётся!

                Генерал по отечески обнял молодую женщину и, резко развернувшись, ушёл за ровные ряды палаток автороты.

                Мария слышала, как взревел двигателем его «Виллис»…

                Расстроенная, Мария ушла в свою палатку и быстро собрала вещи, уместившиеся в небольшой фанерный чемодан и вещмешок. Потом, подумав, достала из чемодана парадную гимнастёрку и юбку, решив ехать в штаб при полном параде. На новую габардиновую гимнастёрку она привинтила орден «Отечественной войны» II-ой степени и приколола медаль «За боевые заслуги». Затем долго рылась в вещах, разыскивая медаль «За отвагу», пока не вспомнила, что Нина приколола медаль на платьице своей куклы.

                Закончив нехитрые сборы, Мария вышла из палатки и, присев на снарядный ящик, закурила последнюю в пачке помятую «беломорину».

                Скоро примчались с митинга бойцы автороты, переполненные впечатлениями, и привезли с собой «наркомовский» паёк, не выдававшийся с начала наступления, поскольку тылы безнадёжно отстали от наступающих войск. Старшина роты Гапанюк принялся разводить водой спирт, а девушкам было приказано готовить стол. Весело щебеча, они накрывали стол, сбитый из снарядных ящиков немецкими газетами из хорошей бумаги, добытыми в каком-то немецком штабе, расставляли кружки, раскладывали алюминиевые тарелки, банки с тушёнкой, хлеб…

                Глядя на эти весёлые приготовления, Мария вдруг разрыдалась в голос и, убежав в палатку, уткнулась лицом в тощую подушку. Это был её последний вечер с людьми, к которым она прикипела душой, рядом с которыми носилась фронтовыми дорогами, ежечасно рискуя жизнью, с которыми делила последний кусок закаменевшего сухаря и глоток воды из помятой фляжки… И ей было нестерпимо больно от того, что завтра ей придётся расстаться с ними и, может быть, навсегда… И горячие слёзы потоком лились из её глаз…

Продолжение следует -