Выйти замуж за трёх мушкетёров

      Родная русская литература! Извини, но поколения за поколениями набирались романтики у ...Майн Рида, Вальтера Скотта, Джека Лондона, Жюля Верна и, разумеется, Александра Дюма. Кто из мальчишек в детстве не играл
      в мушкетёров? Онегин, Печорин, Корчагин овладевают подчас умами, но эти персонажи довольно сложные, а вот Атос, Портос и Арамис никаких разночтений: один за всех, все за одного. Личная значимость, свободный выбор, собственное достоинство, мужская солидарность, самоирония перечисленные качества действуют напрямую и, проникнув в душу, уже не покидают воображение.
      Это присказка, а сказка впереди, вернее, пример того, как школьные увлечения помогают взрослым сохранять надолго "радугу чувств". Золотой запас детства...
      В двухместном люксе санатория я оказалась с приятной дамой. Вначале мы осторожничали, потом стали общаться непринуждённо, с взаимной, надеюсь, симпатией. Среднего роста, чуть полноватая, с быстрой уверенной походкой. Платиновые волосы уложены в высокую причёску. Красивое лицо при минимуме косметики, яркие голубые глаза, приветливая улыбка. Возраст - "недавно на пенсии". Обрадовались, что у нас похожие вкусы, что с юмором всё в порядке, разобрались с режимом и процедурами и стали ждать субботнего вечера, когда приедут мужья.
      Задержалась в бассейне, и, подходя к двери номера, услышала весёлый говорок. В кресле сидел крупный импозантный мужчина с холёным, слегка надменным лицом.
      В глазах чертенята. При моём появлении встал, едва не задев люстру, и галантно поклонился.
      - Я муж Ирины Павловны. Очень хотел бы Вам понравиться.
      - Номер для Вас не маловат?
      - Что Вы! Мы с Иришей часто путешествуем, иногда по полдня не выходим из джипа. Пространство - понятие относительное.
      Познакомились и вечером вчетвером закатились в ресторанчик, чтобы отметить день рождения моей соседки. Тамадой, бесспорно, был её муж. Запомнился музыкальный подарок для именинницы. Наш новый знакомый подошёл
      к пианино, поднял крышку, немного подумал и заиграл "Опавшие листья". Те самые, монтановские. Играл превосходно. Ирина Павловна порозовела от волнения.
      - Вы довольны, мадам? - обратился к ней музыкант.
      - Спасибо. Я всё помню.
      Проводив своих мужчин, мы решили погулять по санаторскому парку.
      - Приятно было на вас смотреть. Вы давно женаты?
      - Второй год. Это мой третий муж. Не изумляйтесь, так бывает. Судьба нас свела недавно, хотя знаем друг друга со школы. Мои мужья учились вместе и были неразлучными друзьями. И все они мои любимые.
      Я запросила подробностей. Ирина Павловна вспоминала охотно, с ещё не остывшим от замечательного вечера возбуждением.
      ...Подмосковный наукоград на берегу Волги. Основной контингент - учёные и их отпрыски. Три будущих друга попали в один класс.
      Кирилл Полевой (Кир) - невысокий крепкий паренёк с упрямым русым хохолком на макушке и слегка оттопыренными ушами. Глаза нараспашку, улыбка в тридцать два зуба. Спорщик и немного задира. Обожал шахматы и деда-военного.
      Виктор Брусникин (Брус) - под два метра, невозмутимый, кажущийся увальнем, но, если надо, быстрый и собранный. Цепкий прищур и каламбур наготове. В активе два с половиной языка. В семье - интернационал.
      Алексей Шушарин (Шуша) отличался изяществом. Балетная осанка и плавная тигриная походка. Смуглое лицо, светлые глаза, буйные жёсткие волосы. Фанат Лермонтова, считал его выше Пушкина.
      Учились легко, даже с какой-то бравадой. Но главная жизнь начиналась после уроков - книги и фехтование. Новый физрук, в прошлом чемпион СССР по фехтованию, создал кружок и назвал его "Клуб мушкетёров". Мальчишки повалили классами, но до городских соревнований дошли единицы, а преуспел мощный и ловкий Брус, герой разных олимпиад.
      Книга Александра Дюма стала для них настольной. Атос, Портос и Арамис в их воображении сделались живыми, и аура романа стала совсем близкой. В речи появились слова "ваша честь", "сударь, извольте объясниться", "анжуйское вино" (пепси-кола), "тысяча чертей" и т.п. А тут ещё училка по французскому поставила сценки из Дюма
      с синхронным переводом и достала настоящие театральные костюмы. Успех был колоссальный. Теперь вся школа называла их "наши мушкетёры". Особенно хорош был в шляпе с перьями и ботфортах Алёша Шушарин.
      Девчонки подкалывали: "Жизнь - королю, сердце - даме, честь - никому". Вот только необходимая "прекрасная дама" на горизонте не появлялась. Как определил Кир:
      "У нас одни простолюдинки". Мальчишки зазнались и
      не замечали влюблённых в них школьниц.
      Но наступил первый день учёбы в выпускном классе. Друзья шли в школу вместе, у самых ворот столкнулись
      с быстро идущей стройной девочкой в голубой курточке и голубом беретике. Шуша присвистнул:
      - Мушкетёры, новенькая!
      Порыв ветра сорвал с девочки беретик, и он колесиком покатился по асфальту. Первым кинулся Кир, подхватил головной убор и подал его незнакомке.
      - Ваша шляпа, миледи.
      - Ой, спасибо! - быстро глянула на каждого и одарила щедрой улыбкой.
      Рассыпавшиеся по плечам светлые волосы ветер трепал, как знамя на древке. По законам жанра она оказалась и синеглазка, и белозубка, и прямоножка. Пропали сразу все трое. Навсегда.
      О друзьях, которые крутились возле Иры Волошиной на переменах, ей рассказали как о школьной достопримечательности. Женским чутьём она однажды поняла, что избыток мушкетёрского внимания не просто игра, что это серьёзнее некуда.
      Ирина смогла войти в их круг просто и естественно, была всюду рядом с троицей - в кино, на соревнованиях. Играла и "главную злодейку" в школьном спектакле. Ближе к экзаменам мушкетёрское братство стало трещать по швам. Кто-то должен был первым бросить перчатку.
      Однажды вечером Ире передали записку. Чертёжным шрифтом было выведено: "Давай заблудимся в дебрях страсти. Беседка, 22.00". Огорчилась: "Как пошло!". И всё-таки ноги сами понесли. Сердце, разумеется, прыгало: кто? Переступила низенький забор, обошла заросли шиповника. Из-под тёмного навеса вышел... Шуша. В груди потеплело.
      - Сам сочинил? Лермонтов в обмороке.
      - А ты кого хотела увидеть? - спросил с тревогой.
      - Честно?...Тебя.
      В подъезде они впервые поцеловались. Договорились виду не подавать до конца экзаменов.
      После выпускного все четверо собрались в беседке. На перилах стояли пластмассовые стаканчики с вином. Брус улыбнулся:
      - Неприлично быть такой красивой. И платье у тебя какое-то свадебное.
      - Всё может быть! - нервничала прекрасная дама.
      Выпили "за свободу" и замолчали.
      - Ребята! - не выдержала Ира. - Я вам так благодарна за этот год. Вы навеки мои лучшие друзья.
      - Но кто-то больше, чем друг?
      Несколько минут набиралась храбрости. Вздохнула:
      - Оставьте нас с Алёшей.
      Подал голос и он:
      - Не обижайтесь. Завтра увидимся.
      Пауза.
      - Это вряд ли. У нас с Киром теперь одно занятие играть в карты.
      Больше они не виделись. Узнавали друг о друге от третьих лиц. Кир поступил в военное училище, Брус со своими двумя с половиной языками - в МГИМО. Его семья переехала в столицу и затерялась.
      Влюблённые быстро забыли о своём "предательстве" и летали пушинками. Алексей рвался в театральный, но после долгих маминых уговоров поступил в МИФИ. По стопам мамы, детского врача, пошла Ирина. Слава богу, в Москве обошлось без общежитий. Дальняя родственница владела двумя комнатушками в коммуналке у Никитских ворот и позволила молодожёнам жить у неё на время учёбы.
      Десятиметровая комнатка не вмещала их счастья.
      В свободное от лекций время они бродили по улицам, посещали все музеи подряд, бегали из театра в театр по копеечным билетам. На выходные старались съездить к родителям на "отсып" и "откорм". Так было и в ту фатальную субботу.
      Ира задерживалась из-за практикума, поэтому решили, что Алёша отправится накануне, побыть с мамой. Ночью ей приснился сон. Они плывут по реке наперегонки. Вырвалась вперёд и оглянулась позади никого, только водная гладь. В ужасе закричала и проснулась. Еле дождалась открытия метро и помчалась на первую электричку. К дому просто бежала. Дверь нараспашку. В комнатах полно народу. Кто-то крепко сжал её плечи.
      - Крепись. Алёшку убили. В тамбуре началась драка. Полез разнимать...
      А дальше вместо лиц чёрные пятна. И полная тишина. Похороны она не помнила, через месяц поняла, что беременна, и это возвратило её к реальности.
      ...Слух вернулся во время родов: услышала детский плач Алёшки-второго. Набираться оптимизма надо было для сына. Как только закончился академический отпуск, молодая мама ринулась в учёбу, как в атаку. После вуза защитилась и немного погодя получила должность заведующей детской поликлиникой.
      Перед сном сынишка приходил к ней на широкий диван "беседы беседовать". В такие минуты она была счастлива. Ей казалось, что изящный и грациозный Арамис, её любимый мушкетёр, сидит рядом. На столе под стеклом лежала одна из его многочисленных записок без подписи для большей таинственности: "Разрезая воздух, я мчусь
      к тебе через время и пространство как стрела, пущенная из крепкого лука. Что может остановить стрелу на пути к цели? Только сама цель. Я боюсь убить тебя своей любовью".
      Телефон в кабинете главврача звонил постоянно, но всё по делу. И однажды:
       Ирина! Собираемся в кафе отметить десятилетие выпуска. Придёшь? - услышала она голос бывшего комсорга.
      Хороший юбилей - десять лет. Все ещё молоды, азартны, при простительном желании похвастаться успехами. Ирине обрадовались, но она чувствовала себя немного чужой. Количество тостов увеличивалось, и тут открылись двери и вошёл бравый капитан в парадной форме с необъятным букетом белых хризантем. Сияли погоны, пуговицы, сиял и сам капитан. Это же Кирилл Полевой! Остановился, быстро оглядел столики. Ира сидела за небольшой колонной, он её не заметил. Стал раздавать женщинам цветы, говоря на ходу:
      - Докладываю. Приехал поступать в академию, жена осталась в гарнизоне, детей нет. А Волошина не пришла?
      - Пришла, пришла! - закричали, как на стадионе.
      Кирилл подошёл и сел напротив.
      - Привет! Я всё про тебя знаю.
      Смотрел на неё во все глаза и лучезарно улыбался.
      У Иры вдруг внутри ослабла какая-то пружина, и она почувствовала, что перед ней близкий и родной человек.
      - Ты почему так коротко подстригся? Уши ещё больше торчат.
      - Обаяние не спрячешь, сама говорила.
      - Когда говорила? Не помню.
      - Зато я всё помню. А ты всё такая же девочка из беседки. Предлагаю удрать под звуки нестареющего вальса.
      Вслед им не прозвучало ни одной реплики. Свой народ, с понятием. По улице шли медленно.
      - Можно зайти к вам? Разреши увидеть сына.
      - Конечно.
      Мальчик застыл, увидев на пороге настоящего офицера.
      - Тысяча чертей! Вылитый Арамис.
      Алёшка вначале дичился, а потом не слезал с колен гостя. Тот лукаво поглядывал на Иру, мол, кто против меня устоит? Пошла его провожать, но Кир усадил на скамейку
      у детской площадки.
      - Подожди. Не нужно объяснять, что значит для меня наша встреча. Выйдешь за меня?
      - Ого! Слышу шпаги звон. Быстрота и натиск. Сударь, а вы разве не женаты?
      - Мы разошлись. И больше об этом ни слова. Я не смогу дальше жить без тебя и Алёшки.
      Так начался новый период в жизни Ирины. Он продлился около тридцати лет. Активный и деловой Кир был повсюду, поссориться с ним оказалось невозможно - умел мгновенно рассмешить, да и поводов не было. Увлёк Алёшку шахматами, парусным спортом. Академию Кирилл окончил с отличием и остался в ней преподавать. Дослужился до генерала. Они создали уютный гостеприимный дом, ходили на все премьеры, растили Алёшку, заботились о близких. Когда взрослый сын оказался с семьёй в Канаде, Ирина навещала их и расстраивалась, что внуки не говорят по-русски. Дошли как-то слухи о Викторе Брусникине: дипломат, ездит из страны в страну. И вдруг никогда не жаловавшийся на здоровье Кирилл внезапно умер прямо за письменным столом. Инсульт. В последний путь его провожала вся академия. Ирина осталась одна, сын приехал и уехал.
      Спасали книги и работа. Как-то пригласили на нашумевший спектакль, но ей было не по себе: показалось, что
      с одной стороны сидит Шуша, с другой - Кир. Прощай, театр.
      Но колесо Фортуны крутанулось ещё раз. Зазвонил телефон.
      - Ирочка, узнаёшь?
      - Портос? - почему-то всплыло это имя.
      - Про Кирилла мне рассказали. Земля пухом нашему Атосу. Ты в порядке? Дело в том, что я опять привёз жену в онкоцентр на Каширке...Но сейчас, видимо, финал. - он тяжело вздохнул.
      На этой ноте разговор не шёл. Виктор поспешил закруглиться:
      - Ещё объявлюсь. Я тебя никогда не забывал.
      Разволновалась от предчувствия, что судьба ей что-то готовит. Так и случилось. Виктор позвонил через месяц:
      - Жена умерла. Поможешь провести поминки? Родных никого, одни сослуживцы.
      На кладбище Ирина держалась в сторонке. Боялась встретиться глазами с колоритным, очень озабоченным мужчиной, знакомым незнакомцем и почти иностранцем. Гроб не открывали, речей не было. Из провожающих - кучка одетых в чёрное мужчин.
      Ирина подошла к могиле бросить горсть земли. Подняла голову и перед собой глаза в глаза увидела Виктора. Не успела испугаться, как он ей слегка улыбнулся и подмигнул ( или показалось!) Ужас! Над могилой! Оправдывала его только долгая тяжелая болезнь жены, но все-равно...Было как-то не по себе. В автобусе села в уголок.
      Поминальный стол был уже накрыт. Брус сидел на противоположном конце, сохранял скорбное лицо и терпеливо слушал, какая замечательная была покойница и каким заботливым мужем был он.
      Ирина носила туда-сюда тарелки и боялась, прости господи, рассмеяться. Смешными казались ей одинаковые люди с одинаковыми манерами. Чинно пили, чинно ели. Расслабились, уходить не торопились. Виктор выдержал паузу и предложил налить по-русски "на посошок".
       Внизу ждёт автобус. Всех развезёт по домам.
      Засобирались, погалдели в коридоре и вышли к лифту.
      - Я провожу и вернусь. Не уходи.
      Ирина запаниковала: как ей себя вести? Надела фартук, встала у раковины и включила горячую воду. Посуды скопилось - не перемыть. Руки дрожали. Щёлкнула дверь, быстрые тяжёлые шаги, и вот уже сильные руки обнимают её сзади. Уткнулся в пушистый затылок:
      - Еле дождался...
      - Брусникин, веди себя прилично, - слабо сопротивлялась посудомойка. - Очень ты стремительный.
      - Я француз, миледи...
      Посуда осталась не вымытой.................