Кодекс

Нас трое, в луговине у ручья Валки гребли, вершили копны сена, На запад поднимая чаще взгляды,
Где солнце закрывали облака И мрачно продвигались с вечным блеском Мерцая будто на груди. И вдруг
Один помощник, сунув вилы в землю, Уходит с  поля. А другой остался. А  фермер (из чужих) в недоуменье:               
- "Что там случилось"? - "Что сейчас сказал".               - "Что я сказал"? - "О недоумках сельских".            
- "Чтоб сено нам поднять? Что будет дождь?                Сказал я, больше полчаса назад.               
Сказал себе и про себя,- не вам!". - "Не знал ты.  Джеймс давно тупой болван. Он думал, упрекнуть хотят в работе,
Себя, тот Джеймс иметь бы мог в виду. И долго пережёвывая  это, Понять надеясь, втихую ушёл".
             -"Он дурень, если так проймёт меня". - "Не беспокойся. После уяснишь.
Кто знает дело, под руку сказать, Как лучше и быстрей - унизить дважды.
Я тоже местный парень, как любой, Скорей всего, останусь всё равно.
Я знаю, что тебе мы непонятны.Ты говоришь лишь то что на уме, А что у нас в мозгах, не понимаешь.
 
История случилась как-то раз: Я в Салеме на Сандерса, с ватагой Пяти (со мной) парней, на сенокос
Нанялись. Мы не нравились ему. Он был одним из рода пауков,
Весь в жилах рук и ног, почти волнистых, С горбатым телом, сбитым, как бисквит.
Но - дело! Человек работать может, Коль скоро, может больше получить Из помощи других,  не отрицаю,
Он строгим был. Не мог найти часы - В его хозяйстве, ни к чему, пожалуй.
Дневной свет и фонарный, тоже есть, Хоть на всю ночь,- и только шум  в сарае. 
Но что любил, так поощрить других. Их не ведёт, - зачем ему,  - отстанет И режет следом, может кто и знает,
Когда коса по пяткам угрожает. Довольно видел этот  буллинг-трюк, (Мы называем буллинг*) этих сук.

Когда со мной на пару, с луга сено Он отвозил, то я был начеку. Я нагружал, вершил, а старый Сандерс
Граблями правил, говоря «О-кей».
Так хорошо добрались до гумна С хорошим возом разгрузиться в яму.
Что означало лёгкую работу Для верхнего, бросая только вниз,
Трава сухая катится гуртом,- На сеновал не скоро бы подняли.
Не думал, что нужда есть призывать, В простых понятьях убеждая снова?
Но старый пень хватает крепче вилы, Уже одни усы торчат из ямы,
Кричит как капитан, «Спускай! Вали!» На то похоже? «Что сейчас сказал?»

Я вслух спросил, не ошибиться чтобы, «Ты говорил, «Спускай, вали?» - «Давай.»
Сказал, что уложил,- уже помягче.
Не говорите под руку тому, Кто ценит сам себя. Скорее Бог Убитый не найдёт второе имя.

Собрал я воз - и знал, как разгрузить. Две-три зацепки выбрал чуть полегче,
Поразмышляв, я просто завалил, Освободил рыдван за десять порций.
Взглянул в ту сторону разок сквозь пыль, Заметил, как он там плясал и плавал,
Макушка поплавком. "Будь проклят, чёрт, Так получай!" В ответ - крысячьи визги.
Последнее, что слышал от него. Прибрал чуть-чуть и вышел охладиться. Один малец кричит: "А где старик?"
 - "Остался он, под сеном отдыхает. Вы можете там выкопать его."
Поняв, что я ему намылил шею, Должно быть больше, чем он заслужил. Они пошли в гумно, я всё сидел.
Потом сказали: "Разгребали сено, Подняли много и сложили на пол. И ничего. Прислушивались. Тихо."
Предполагали, что пробить висок, Пред тем как закопать, я б не сумел.
Они копали. -"Не пускай супругу К сараю." Кто-то посмотрел в окно,- И будь я проклят, если не старик
Упал на кресло, и двумя ногами Прилип к печи,- бывает, жарким летом...
Презрение он чувствовал затылком, Никто не смел его расшевелить, Конечно знал, что на него смотрели.
Возможно, я совем не завалил, (Быть может, с ног свалил), но я пытаюсь Забыть свою обиду на него.
А он пошёл домой, меня минуя. От всех держался в стороне в тот день.
Мы сено заложили. Поглядели, Как он горох уже лущил в саду: Не допускал безделья, нечто вроде."

"Тебе не легче, что он там не умер?" "Ещё не знаю - трудно мне сказать.
Я думаю, и в том есть справедливость."  "Опасно взял. Не причинил вреда?"
"Расчёта мне? Нет,- правильно, он знал."
*** поэма  Роберта  Фроста "Кодекс" перевод: Вячеслав Толстов