Следователь и бездна. Глава 11. Если падает телеба

      http://proza.ru/2012/03/12/600  (предыдущая глава)

 Глава11. Если падает телебашня, значит, дела идут неважно

       Валентина как чувствовала, что я начинаю злиться, не имея возможности связаться с ней. Только зашёл в свой кабинет, как раздался телефонный звонок.

     –  Так вот, Иван Иванович!  Я воспользовалась той информацией из записных книжек Корнеева, которую ты мне дал. И  нашла…

     –  Любовника его жены? – попытался угадать я.

     –  Всё вам, мужикам, любовники жены мерещатся! Не любовника нашла, а его компаньона в Челябинске! Я ведь в Челябинск сгоняла!

     – В Челябинск сгоняла? Это хорошо! –  сказал я. – Только как соберёшься в следующий раз сгонять куда ещё – не забудь мне об этом сообщить! Договорились? А теперь приезжай, расскажешь подробнее. Или нет, я через час собираюсь в Сбербанк. Поэтому встретимся в Зелёной Роще. Чтобы тебе сюда не мотаться. Захвати всё, что наработала в Челябинске.

     Посмотрим, подумал я, как ты сгоняла в Челябинск!

     Парк Зелёная Роща располагался как раз недалеко и от районного отдела милиции  и от Сбербанка, поэтому мне было удобно там встретиться с Валентиной. Я уже знал, что в пользовании Корнеева был один банковский счет в Ленинском отделении банка. На этот счет регулярно поступали в разовом порядке внушительные суммы, которые обычно недели через две – три снимались. Меня заинтересовал апрель 2000 года. Непосредственно перед убийством 19 апреля Корнеев снял со счета 900 тысяч рублей. А утром 20 апреля он был убит. Логично было бы предположить, что именно эта сумма и была похищена. Требовалось официальное подтверждение банка об этой финансовой операции.

     Поговорив по телефону с Валентиной, я встал из-за стола и подошел к окну, выходившему в тихий двор. Взгляд скользнул по автомашинам, теснившимся на уже позеленевших от подрастающей травы и одуванчиков газонах, и уперся в очередь к нотариусу в соседнем здании. Вот кому сейчас раздолье – нотариусам! Народ кинулся совершать разнообразные сделки. Наживает капитал. Становится собственником.  «Какая же крылась сделка за этими деньгами?» – думал я. – «Кто мог о ней знать?»

     Информация, которую Румянцева получила в Челябинске, могла бы многое прояснить.

     Я вернулся за стол и еще раз перечитал заключение судебно-медицинской экспертизы. 
 
    Произведено было два выстрела. Об этом говорила  жена погибшего. Убийца стрелял в грудь, не в упор, хотя и с достаточно близкого расстояния, с двух-трех метров. Из тела была извлечена  пуля калибра девять миллиметров.  Второе ранение было сквозным.

     Я вспомнил свои недавние опыты со стрельбой из пистолета «Макарова». Из десяти выстрелов с расстояния 25 метров удалось набрать четыре очка из ста возможных. На последнем выстреле пистолет дал осечку. Инструктор, стоявший рядом, поспешил забрать у меня пистолет и, разряжая его, произвел нечаянно выстрел в землю. «Тоже мне  инструктор!» – подумал я тогда. Тем не менее, убийца, стрелявший с трех метров, справился, в общем-то, со своей задачей. Обе пули попали в жизненно важные органы. Одна даже задела сердце. Стрелял человек, ранее уже управлявшийся с пистолетом. И, что важно подчеркнуть, задачи добить жертву у него не было. Убийца только забрал деньги, оставив потерпевшего живым и в сознании! Значит, убийца не опасался, что жертва его опознает, сможет выдать.

     Справку в банке я получил быстро, всё подтверждалось. Корнеев со своего счёта 19 апреля снял 900 тысяч рублей. Вот именно эту сумму и похитили у него.

      В парке я оказался раньше Валентины. В ожидании я прогуливался вдоль сталинградского вида восьмиэтажной, чернеющей провалами окон, заброшенной больницы.

    Я останавливал свой взгляд на тёмных оконных проемах, завороженный их бездонной чернотой. Было странное ощущение, словно кто-то или что-то в свою очередь наблюдает за мной из чернильной пустоты здания. Может быть это Корнеев, с недавнего времени оставивший меня в покое,  вздумал поиграть со мной в прятки? Вглядываясь в эту пустоту, я пытался увидеть его силуэт в каком-нибудь из окон и в какой-то момент вдруг показалось, что я заметил чёрные силуэты жертв в пустующих окнах. Нет, это должно быть бомжи. Да, это бомжи облюбовали пустующее здание. Скорее всего, они.

     Мои мысли как-то незаметно перескочили с Корнеева на старые дела, которые мне довелось закончить раньше. До перехода в это следственное управление, работая в районной прокуратуре, я направлял в суд каждый год примерно двадцать дел о совершенных убийствах. Если учесть, что в районе проработал десять лет, то, значит, по моим делам убитых человек 250. По каким-то делам убили сразу двоих, а было так, что и четверых. Я смотрел на зияющие окна заброшенного, пустынного здания и мысленно расставлял в каждом оконном проёме  всех тех, кого помнил из жертв по своим старым делам. Оказалось, память моя сохранила имена очень многих. Если не всех. Но это всё были дела в основном «бытовые». Сын убил свою мать, муж – жену,  дочь – родную мать, брат – брата, дедушка – внука, внучка – бабушку, жена – мужа, племянник  – всех своих родственников сразу, сосед – соседа … В основном люди били своих. В последнее время, особенно с моим переходом в следственное управление, специфика убийств поменялась. Пошли убийства всё больше заказные, тщательно продуманные. Нередко они оставались нераскрытыми.  Вот и мой Корнеев, не исключено, из этой категории, заказных…

     Валентина на этот раз она была не в джинсах, а в цветастом платье, поверх которого надела нарядную ветровку. Я отметил про себя, что этот наряд вуалирует ее обычную агрессивность и напористость. Через плечо у Вали свешивалась изящная сумочка, из которой она извлекла записную книжку. Поздоровавшись, Валентина  сказала:

     – Так вот, Иван Иванович! Я нашла… – она многозначительно на меня посмотрела, –    …нашла в Челябинске компаньона Корнеева!

     – Ну, нашла, нашла. Ты уже говорила об этом.- Мы медленно, прогулочным шагом пошли по аллее:
     - И что дальше?

     Взгляд женщины мечтательно устремился на покачивающиеся верхушки корабельных сосен.

     – Надо сказать, довольно приятный молодой человек. Лаптев Михаил. Спекулирует редкоземельными металлами, ртутью, кадмием и так далее. Похоже, убитый Корнеев занимался этим же бизнесом. Встреча у них, действительно, должна была состояться 20 апреля в девять часов в парке имени Пушкина. Корнеев должен был передать Лаптеву 900 тысяч. Тот же ему приготовил пять граммов какого-то вещества, в состав которого входил стронций. Для чего, где все это может быть использовано – он не пояснил. Есть спрос – вот и занимаются этим.

     – У них постоянно были подобные контакты? – я глядел на носки своих туфель и что-то мне подсказывало, Валентина провела встречу с Лаптевым не где-нибудь, а в кафе.   

     –  Не то чтобы постоянно, но пару сделок они вдвоем уже совершили.

     –  Называл ли этот Лаптев ещё какие-нибудь фамилии? Тех, кто занимается этим бизнесом здесь в Екатеринбурге?

     – Да, называл, – Валентина заглянула в свою записную книжку. – Я записала с его слов десять фамилий. Есть с кем работать.

     – Ну да, – согласился я. – Допрашивать придётся всех, ведь у них мог быть взаимный обмен информацией.

     –  Лаптев, однако, клялся, что он сам о предполагаемой сделке с Корнеевым никому не говорил. Не в его интересах была утечка информации. – Валентина остановилась, посмотрев на меня.– Как мы и видим, этот Лаптев остался в результате этого убийства при своем интересе.

     – Ну, ладно, ладно, – согласился я. Мне было совершенно ясно по блуждающей улыбке Валентины, что она очень хорошо провела время с этим Лаптевым. – Хорошо, у нас теперь есть с кем работать. Ты собери всю, какую сможешь, информацию об этих спекулянтах. И главное, как часто у них  пересекались пути с нашим Корнеевым.

     – Может быть, Лаптева из Челябинска сюда выдернуть? – спросила Валентина.

     Я уже хотел было распрощаться с Валентиной, но услышав от неё в очередной раз про Лаптева, решил повременить с этим; предложил заглянуть в ближайщее кафе недалеко от общежития Горного университета. Не знаю почему, но вдруг захотелось посидеть с ней здесь, в кафе. Я любил иногда сюда заглядывать. Сидел в одиночестве за чашкой кофе, поглядывал на симпатичную девушку за барной стойкой. Люди здесь собирались только к вечеру, но девушка всегда находила себе работу и днём. Переставляла товар, вытирала пыль… Она была очень молода. Лет двадцать, не больше. Но лицо у нее уже было лицом красивой женщины, и в то же время – в ней еще угадывался ребенок. Иногда она приветливо поглядывала на меня, одинокого посетителя, но я старался не встречаться с ней глазами, переводил взгляд на улицу. Окно здесь выходило на строящуюся телевышку. Челябинские строители установили шпиль не меньше, наверное, Эйфелевой башни, но почему-то дело у них дальше не пошло. И башня, пик которой терялся в облаках, постоянно окутывавших город, стал прибежищем экстремалов, да самоубийц. Человек пятьдесят уже воспользовались её услугами, перед своим последним шагом. Смотрелась она в окне кафешки, как картина в раме…

     Вот сейчас  я и привел сюда Валентину. Заказал  горячего кофе, а Валентине бутылку охлажденного пива, как она пожелала. Посидев в кафе минут десять, я понял, что, скорее всего, придётся менять опера. Похоже, мысли женщины всё чаще улетали в сферы, далёкие от уголовного дела, далёкие от меня и от Корнеева.

     Озадачив Валентину поиском возможного любовника Корнеевой, я ушёл. Возвращался тем же путём. Через Зелёную Рощу. Когда проходил мимо заброшенной больницы, краем глаза заметил Корнеева, отделившегося от   чернеющей в глубине окна стены и устремившегося следом за мной.

     «Редкоземельные металлы… государственные интересы…»,– вертелось у меня в голове. Конечно, я не был в панике. Все-таки, не начинающий следователь. И, наверное, в своей работе уже выработал некоторый философский подход к жизни. За годы следственной практики, как у врача покоятся его пациенты на кладбище, в сейфе у меня пылилось уже не одно загубленное, нераскрытое убийство.
 
     Прошло то время, когда я не мог уснуть ночью в страхе, что убийство останется нераскрытым. Да, первая неделя всегда бессонная. Этого требует ритм первоначального этапа расследования по горячим следам. Ну, а затем, найден убийца или нет, работа переходит в рутинную стадию. Следователь смиряется с тем, что он не способен перепрыгнуть через собственную голову. Да и свежие уголовные дела начинают давить. Но всякий раз, когда не удавалось раскрыть очередное убийство, приходилось испытывать ощущение, что не дело отправляю навечно пылиться в сейф, а своими руками хороню покойника на кладбище.

     Ночью приснился сон, в котором на меня падала недостроенная телебашня у общежития Горного университета. Падала она реально, медленно заваливаясь и сгущая надо мной тень. Я бежал прочь изо всех сил и с ужасом начинал понимать, что это катастрофа, масштаб которой начинаешь осознавать только в последние секунды.
 

http://www.proza.ru/2012/03/16/501   (продолжение)