Мы с Тобой одной крови. Глава 35

Однажды, когда Даня уже учился на четвертом курсе Университета, на выходе из метро он услышал, как кто-то его окликнул:

- Даня? Даня Кирсанов? Это ты? - перед Даней стояла незнакомая девушка.
- Да, - ответил Даня, пытаясь вспомнить, где он мог с ней встретиться. Ему почему-то казалось, что он ее где-то видел, но где, он никак не мог вспомнить.
- Я Катя, Катя Арсеньева… Ты, наверное, меня не помнишь?
- Катя! Неужели!? Как же, помню, еще как помню! - Даня вспомнил маленькую девчушку из своего подшефного класса. - Ты еще любила у меня на руке висеть, когда я к вам приходил. Как же ты выросла! Взрослая совсем стала! Я даже и не узнал тебя! Ты сейчас где?
- Я в этом году школу заканчиваю.
- Ты все еще в нашей?
- Да.

Дане вдруг очень захотелось расспросить Катю, как там у них в школе. Они уже вышли из метро, стояли перед входом. Рядом был Макдоналдс.

- Знаешь что, подшефная, давай я тебя в Макдоналдсе накормлю, там и поговорим. У тебя время есть?
- Конечно, есть!

Они зашли в Макдоналдс, Катя нашла свободный столик, пока Даня заказывал гамбургеры и кока-колу. Они стали болтать про Даниных подшефных ребят, кто еще в школе, а кто перешел куда, кто куда собирается поступать.

- Я ведь заходил к вам недавно, но меня дальше входа не пустили, у вас там охрана теперь!
- Да, это новый директор организовал. Ты же знаешь, теперь теракты, родители боятся.
- А у вас новый директор?
- Ага, химик, Дмитрий Семеныч. Ирина Кондратьевна два года уже как на пенсии.
- Химик? Дмитрий Семеныч? Химик-солдафон?! Как это ему удалось в директора попасть?

Даня вдруг вспомнил этого химика. Он пришел к ним в школу в марте, за три месяца до того, как Даня окончил девятый класс и перешел в другую школу. С сентября по февраль химию у них вел Студент, болезненный молодой парень, учившийся на последнем курсе химического факультета МГУ. Вечно усталый, замученный даже, с темными кругами под глазами и нездоровым цветом лица, он совсем разболелся в конце февраля, и через пару недель у них в классе появился этот новый химик. Он только что вернулся из армии и отличался военной выправкой и румянцем на щеках. Несмотря на румянец, он был нервный и постоянно орал на ребят за малейшую шалость. Ребята его не любили и после двух занятий прозвали Солдафоном. Как казалось Дане, нелюбовь эта была взаимная. Даня очень удивился, узнав, что Солдафон не только еще в школе, но и директор.

- Его теперь Митенькой зовут, в него все девочки из младших классов влюбляются.
- Да что ты говоришь? - удивился Даня. - А девочки старших классов в кого влюбляются?

Катя засмеялась:

- Помнишь, Даня, когда ты у нас вожатым был, все девочки у нас в классе в тебя влюблялись.
- Вы же тогда еще совсем маленькие были. Я когда из школы ушел, вы только четвертый класс заканчивали.
- Ну, не такие уж и маленькие. Потом девочки раньше взрослеют, - ответила Катя, немного обиженно, - И я тоже, - вдруг добавила она и слегка покраснела.
- Что ты тоже? - не понял Даня.
- Влюблялась, - ответила Катя и покраснела еще больше.
- Спасибо, Катя, - сказал Даня. Он не знал, что ответить.

Они замолчали, стало немного неловко.

- Хорошо, что ты мне встретился, мне так хотелось узнать, как у тебя дела. Я ведь тебя с четвертого класса не видела. Ты тогда и сам маленький был, - она улыбнулась, чтобы развеять неловкость.
- А сейчас? - спросил Даня.
- А сейчас ты настоящим женихом стал! - Катя рассмеялась, - Да нет, Дань, ты не изменился почти. Я тебя сразу узнала. Ты только вырос еще, наверное. Ну, так я тоже выросла, так что мне сначала даже показалось, что ты уменьшился.
- Еще как выросла, на руке теперь не повисишь.

Опять наступила пауза.

- Как там Кир? Мне Маша говорила, его вам дали классным в пятом, он все еще вас ведет, или другой у вас кто? - Маша уже три года как перешла в другую школу, с гуманитарным уклоном.
- А ты не знал? Кирилл Викторович в конце августа погиб в горах.

Даня поперхнулся кока-колой, закашлялся.

- Как же это? Он же пятнадцать лет в горы ходил!?
- Я точно не знаю. Нам рассказывали, что он вел группу ребят-альпинистов, он у них инструктором был. Они уже возвращаться через день должны были. Кирилл с утра рано пошел страховку проверять на леднике, чтобы им спускаться, сорвался и повис. Второй инструктор полез его вытаскивать и сам сорвался. Они не разбились, только вылезти не могли. Кирилл ребятам не разрешил за ними лезть, у них опыта мало было, а велел за помощью бежать. До спасательной станции пятнадцать километров было, но это по горам. Ребята там без инструктора никогда не ходили. Когда они станцию нашли, уже ночь была. Спасатели под утро только пришли, когда вытащили их, они уже замерзли. Ночью в горах холодно, даже в августе.

Дане почему-то вспомнился в этот момент урок географии и слова географа: «С каждым километром температура понижается на шесть градусов». Они посидели молча. Потом Даня сказал:

- Знаешь, Кирилл на нас никогда голос не повышал, ни разу, как бы ребята ни шалили. Да мы у него и не шалили почти, боялись, что он обидится и петь нам не будет на классном часу, или в поход не пойдем. Но он не обижался никогда. - Дане вдруг стало невыносимо грустно.
- Да, мы тоже, мы же его любили. Когда его хоронили, то даже мальчики некоторые плакали. Я на отпевании была. Он, оказывается, верующий был. Я не знала.
- Да, мне Костя Белкин говорил, он его крестным отцом был.

Даня вдруг подумал: «Как же там Костя теперь? Надо как-нибудь к Леве зайти. Года полтора уж не виделись. То экзамены, то работа, то...»

- А ты и Костю знал? Ну да, вы же с ним из одного класса. Костя как раз и был тот второй инструктор.

Катя замолчала, потом начала говорить снова. Сказала, что она всегда поминает и Кирилла и Костю, когда в церковь заходит. Потом начала рассказывать про то, как они ездят к Вере, не забывают ее. Алеша уже подрос, в следующем году в школу пойдет. Вера теперь работает в МГУ, учит математике не то биологов, не то химиков, Катя точно не помнила.

- Ты ее там не встречал? - спросила Катя.
- Что? Нет. - Даня и слушал и не слушал ее. - А как Полина там, Полина Дмитриевна?
- Это - что русский вела в параллельном? Не знаю, она в школе больше не работает, с сентября.
- Да, Катя, как же все изменилось. Ну что, тебе домой не пора еще? Пойдем, я тебя провожу, а то поздно уже. Ты где живешь?
- Я? Недалеко, около школы, где магазин электротехники около остановки трамвая. Знаешь?
- Конечно. Вот и хорошо. Пойдем?

Они шли по улице. Катя уже забыла про Кирилла. Даня подумал, что она к этому уже привыкла за несколько месяцев. Она опять принялась рассказывать про ребят, как тяжело готовиться в институт, медицинский. Из их школы в следующем году собирались сделать лицей с медицинским уклоном, а сейчас их класс был экспериментальный, на них проверяли программу. Даня ее не очень слушал. Он почему-то вспомнил, как он дважды бежал в школу по этой дороге, чтобы найти Полину и как ни в первый, ни во второй раз так и не нашел ее. А теперь, где же мне и искать ее? Про Полину он не думал уже много лет, только вспоминал иногда, как сквозь сон, но сейчас, идя по этой дороге, понял, что все также любит ее, как в тот день, когда он читал «Овода» или когда видел ее в последний раз. «Спасибо, Даня», - вспомнил он те последние слова, что сказала ему Полина: «Наверное, я никогда ее не разлюблю, просто я научился жить без нее», - подумал он. Они уже подходили к Катиному дому.

- Вот мой подъезд. Зайдешь?
- Нет, Катя, спасибо. Я был очень рад тебя увидеть.
- Я тоже.

Она стояла перед ним, смотрела ему в глаза и молчала. Даня тоже смотрел на нее, потом отодвинул волосы, выбившиеся у нее из-под шапки и падавшие на лицо, обнял ее и поцеловал, очень нежно, в губы. Она тоже обняла его, прошептала:

- Даня, ты самый лучший! Я всегда знала.

Он подождал еще с минуту, отпустил ее, сказал:

- Прощай, Катя, - повернулся и пошел, не оглядываясь.

Он так и не услышал, как хлопнула дверь подъезда. Возможно, Катя стояла и смотрела, как он уходит. А, может быть, она просто тихонько пошла домой. Даня не знал. Когда он смотрел Кате в глаза, ему вдруг очень захотелось, чтобы хоть у кого-нибудь сбылась хоть одна мечта.

Даня шел домой и думал, как же ему теперь найти Полину, ведь ей, наверное, сейчас очень плохо, прошло ведь всего пять месяцев. Он попытался вспомнить ее телефон: «Желтый-синий-голубой, как в считалочке, а дальше - черный. Но что семь или девять? Не помню, как же я мог забыть?!»

Даня прошел мимо Левиного и Костиного дома. Ни у Кости, ни у Левы свет не горел. Даня решил не заходить. Он вспомнил, как они занимались с Костей математикой: «Ну, давай еще одну задачку разберем!» - говорил Костя. Дане вдруг слегка полегчало на душе: «Значит, сбылась у Кости его мечта», - он стал представлять, как Костя и Кирилл пошли в горы. В голове у Дани зазвучал голос Высоцкого: «Ты идешь по кромке ледника», - Аркаша, Лева и Даня вместе клеят корабль и слушают диск «Песня о друге». «Ребята, когда мы вырастем, мы обязательно в горы пойдем, все вместе», - говорит Аркаша.



*********************************************************



Много лет спустя, когда Дане было уже за тридцать, он был женат, жил в Англии и работал в страховой компании (ни борец за свободу, ни ученый-математик из Дани не получился), он случайно нашел в Интернете адрес Полины. Даня хотел отправить подарок другу на день рожденья, а адрес его куда-то задевался. Чтобы не портить сюрприз, Даня решил поискать его адрес в Интернете, нашел сайт, купил доступ. Через две минуты адрес друга был у него, а времени оставалось еще на час. Даня подумал, чей бы еще адрес найти, и просто так, без всякой надежды, набрал имя Полины.

Через тридцать секунд поиска адрес появился на экране, и не только адрес, но и телефон, и день рождения. «Да, и телефон похож, «желтый–синий-голубой», а вот и последние четыре цифры. Как я их забыл?! Думал, не забуду никогда. Да, это она, все правильно, и год рождения совпадает», - подумал Даня, - «Так значит день рождения у тебя двадцать седьмого августа». Даня вдруг вспомнил, как когда-то ему так хотелось узнать, когда у Полины день рождения: «Вот и узнал... Кирилл же именно в этот день погиб!» - у Дани опять, как двадцать лет назад, защемило сердце от жалости к Полине.

Вечером, пока он ехал домой на поезде, он жил в часе езды от Лондона, Даня писал Полине письмо о том, как полюбил ее в двенадцать лет, как он ее ждал, как однажды уже чуть было не написал ей письмо, но испугался. Он написал о той их встрече у школы, когда она шла смотреть представление, и что он так глупо позволил ей тогда уйти, о том, как он дважды бежал в школу и дважды не нашел ее, и еще, что в сочинении о счастье так и не решился написать ей правду. Он описал тот день, когда они со школой ездили в лес на тур слет, и солнце, и как Полина пришла к их костру послушать Кирилла.

«А правда в том, что я никогда не был более счастлив, чем в тот день, когда сидел на дереве и смотрел на Вас сквозь листву, как Вы играли с ребятами на поляне. Я и сейчас так часто смотрю на Вас, и тогда мне становится хорошо, что бы со мной ни случилось. Помните, как мы танцевали с Вами? Мне иногда кажется, что мне это приснилось. Но ведь это было. Я испугался и не смог Вам сказать, как сильно я любил Вас. Я любил Вас, когда я был маленьким мальчиком, и я все еще люблю Вас, и ничего сильнее и лучше этого чувства в моей жизни не было никогда. Помните, как Вы читали нам Пушкина «Я Вас любил...»? Я сейчас читаю эти строчки для Вас.»

Он рассказал ей про себя, про свою жену, которую он любит и с которой счастлив, про работу, про то, как сложилась жизнь, и попросил Полину написать ему хоть несколько строчек о себе.

«Мне было бы гораздо легче, если бы я знал, что у Вас все сложилось хорошо в жизни и что, если нужно, Вы можете попросить меня о помощи. Как было бы замечательно, если бы мы могли стать друзьями! Ведь теперь разница в десять лет – это совсем не важно. Я всегда был Вашим другом.»

Даня закончил письмо, написал все свои адреса, телефоны, е-мейлы, и попросил ее ответить ему. Звонить без разрешения он не решался, да и что скажешь после двадцати лет разлуки. Он подписался «Любящий Вас Даня Кирсанов», сложил письмо, не перечитывая, запечатал конверт, надписал адрес.

На следующий день, бросая конверт в почтовый ящик, Даня еще раз взглянул на адрес и имя Полины: «Дойдет ли? Только бы дошло!» Он представил, как Полина достает его конверт из ящика, удивляется, кто это прислал ей письмо с иностранным штемпелем, представил, как она будет читать. «Только бы дошло!» - еще раз подумал он, бросил конверт в ящик и пошел на работу. Ответ он стал ждать через пару недель. Ждал месяц, потом второй и третий. Когда прошло три месяца, он перестал ждать. Ответа ему так и не пришло.