Ты не поверишь!

Март считается ударным месяцем у лесозаготовителей. Солнце вступает в свои права, и недаром говорят: « Солнце на лето – Зима на мороз».

В это время, пока я валялся на больничной койке, небесное светило так стало припекать, что почти весь снег на льду Маркизовой лужи растаял. Окончательно со снегом на льду разобрался весенний дождик, и лед на финском заливе, по крайней мере, от Зеленогорска до Комарово и в окрестностях стал гладким. – Вполне можно было кататься на коньках и на финках.

Эскулапы, конечно же, предупреждали, что не следует увлекаться физическими нагрузками, но я-то знал: жизнь – это движение!

Поэтому, не прошло и недели, как в субботу утром я уже был в Зеленогорске на стоянке маломерных судов «Ураган», где я переоделся, переобулся и проверил снасти.

Лед к моменту моего выхода был припорошен снегом высотой в сантиметр – полтора, что позволяло идти уверенней без лишних опасений поскользнуться и упасть. Но скользкость льда ощущалась, и я несколько раз за день все же шмякнулся.

С берега было видно, что главные силы корющатников расположились в стороне Комарово, предположительно напротив дома отдыха «Морской Прибой».

Именно в данном направлении я и побрел прогулочным шагом, таща за собой на длинной белой веревке неизменный темно-жёлтый обклеенный стеклотканью пенопластовый ящик, на который был водружен ледобур, пристегнутый экспандерами. На этом самом ящике мы однажды вывозили со льда сослуживца Ивана, у которого прихватило сердце во время рыбалки.

Толпа, казавшаяся плотной, при приближении к ней рассеивалась на отдельные группки и одиночных рыболовов. При подходе оказалось, что большинство стоит или сидит чинно на своих чемоданах, поскольку с поклевками дело обстояло туго.

Примерно в середине толпы обнаружились старые лунки чуть затянутые ледком. Пяткой бахила я продырявил три лунки и расставил удочки.

Течение было совершенно слабым, поэтому я и подумал: здесь удачи не видать.

Все же я подыгрывал леской, давал слабину, поправлял наживку. Минут через 15 мои потуги увенчались успехом, и вытащенная с десятиметровой глубины серебристая корюшка средних размеров стала лупить хвостом по снегу.

Я тут же смотал удочки и двинулся дальше от берега. Когда я оглянулся метров через 50, то увидел, что мои лунки уже начал осваивать какой-то рыболов.

Где-то у конца основной толпы я вновь забросил удочки уже со свежей насадкой в старые лунки и минут через 10 отоварился еще одной красивой рыбкой. Но, поскольку и здесь течение оказалось чуть заметным, я решил идти дальше от берега - чуть правее, куда вытянулась гирлянда корюшатников стоящих на расстоянии друг за другом.

Подойдя ближе, я увидел, что и они не шибко машут руками.

До самого дальнего из них оставалось метров сто, когда я увидел прямо по курсу возвышавшиеся над горизонтом торосы и пошел в их сторону. – Ведь торосы среди ровного льда означают, что где-то рядом есть неровности дна. А стало быть, есть скосы, на которых чаще бывают и течения и рыба.

Интересно было, что я шел к торосу, а он почти не приближался. Я осознал его величину, когда он начал приближаться. Подойдя к нему почти вплотную, я определил, что он высотой не менее четырех метров. Наверняка подо льдом была мощная банка.

Стороной шли вешки из сосенок и елочек – это проверяющие сети артельщики помечали путь для езды на «Буранах».

Впервые в тот день я пробурил лед и бросил грузило в лунку, оказалось, что течение здесь хорошее. Тогда я стал искать скос, пробурив очередную лунку метрах в семи от первой. Хороший скос дна я нашел на четвертой лунке и там действительно, как только закинул удочку, сразу случилась поклевка.

Когда я пошел за удочками, оставленными в предыдущих лунках, то оказалось, что на одной была поклевка, а вторую я вытащил с расчудесной рыбкой.

Затем я пробурил еще три лунки поперек течения и начался лов. К сожалению, выяснилось, что клев здесь отнюдь не постоянный. – Рыба подходила стаями и долбила сразу по всем четырем удочкам, через некоторое время отходила и после паузы возвращалась вновь. Возможно, что какие-нибудь крупные хищные рыбы треска или судак - не давали корюшке стоять на месте.

Клев с паузами еще продолжался, когда я сказал себе: хватит, пора и честь знать. – Хотелось засветло добраться до кооператива «Ураган», поэтому я смотал надежные удочки и отправился восвояси.

Оранжевое Солнце уже наполовину опустилось в холодный лед Финского залива, когда я оказался на берегу.

Взвешенный дома улов потянул чуть более трех килограммов.

По карте я определил, что находился почти посередине между Зеленогорском и островом Котлин. И вспомнил, как однажды по чистому льду на финских санях ездил к острову и ловил корюшку вместе с кронштадтскими рыболовами.

Тогда я решил, что через неделю вновь попытаю счастья на этом уловистом месте.

Следующей субботой, однако, выяснилось, что Дед Мороз не спал, а обильно посыпал лед свежим абсолютно чистым снегом. Солнышко тоже не терялось и подтопило снег, на котором образовался искрящийся, будто из драгоценных камней, наст.

Широкие алюминиевые полозья саней под чемоданом не проваливались – наст держал, но ноги проваливались в снег глубиной 10-15 сантиметров.

Наверное, мне вообще не стоило туда идти, так как данная дорога изматывала. Но с одной стороны я придерживался правила : сказал А – говори и Б. С другой стороны вблизи, как я представлял, не было подобных клевых мест.

Хотя все лунки недельной давности были заметены, я нашел прежнее место, но оказалось течение здесь стало гораздо слабее. Тогда я вновь принялся искать течение и новый скос дна. – Походил, погулял и нашел примерно метрах в 70 от прежних лунок.

Раскинул удочки  и немножко половил. – Клев, как и неделю назад был прерывистый – не интенсивный.

На этот раз я решил идти в обратный путь раньше. – Путь ведь был не сахар. Утренний ветерок местами замел следы, а дневное солнышко подогрело наст и лыжи ящика местами проваливались и черпали снег.

Улов вновь чуть превысил три килограмма.

Следующим утром я зашел в интернете на сайт рыболовов Санкт-Петербурга и честно рассказал о своих трех килограммах в рубрике «Вести с водоемов». Информацию я разместил не из хвастовства, а с надеждой, что хоть кто-нибудь протопчет на буднях тропу к месту улова.

И вот настала очередная суббота, и я вновь месил наст, уже подсевший за неделю. – Но все равно наст проваливался на 5-10 сантиметров.

Подходя к своему месту, я видел человек 10 рыболовов и два «Бурана» расположившихся поблизости от тороса, который тоже чуток подсел и стал ростом менее трех метров.

Тем путем, каким я добирался сюда, никто из них ни шел и не ехал. Одни пришли из кучи, что была напротив «Морского Прибоя», а другие – от толпы, обосновавшейся у санатория «Северная Ривьера» или от Золотого пляжа.

На месте лова, кроме занятых, сиротливо стояли в трех местах свободные, кем то ранее использованные лунки.

Попытался ловить там и тут, но не находил ни течения ни клева.

Вытащив с горем пополам в общей сложности 10 хвостов, я обратил внимание на черную полосу на Западе.

Я подошел к ближайшему рыболову и, кивнув, спросил насчет полосы.

- Это вода, - последовал ответ.

Мне сразу вспомнился добрый поселок Пески, где однажды я порядком отоварился на потрескавшемся льду при ловле у чистой воды. В тот раз я ушел на берег не потому, что чемодан был забит под завязку, а потому что немного устал и хотел чуть отдохнуть, чтобы назавтра спозаранку вновь прийти на данное благодатное место.

Не мешкая, я пошел к черноте.

Чистая вода была за отколовшимися льдинами, которые хаотично громоздились у кромки льда припаянного к берегу. Залезать на оторванные льдины желание отсутствовало. – Кто знает, что на уме у ветра, который мог запросто унести льдины подальше от берега.

Воткнув удочки у кромки материкового льда, я поначалу вытащил с десяток серебристых хвостов, затем клев пошел через пень в колоду.

Разглядывая – куда бы переместиться – я далеко за чистой водой увидел две черные точки на противоположном льду. Они почему-то были неподвижны. Я решил, что это рыболовы сидят на чемоданах и ловят на блесну или просто отдыхают с остатку.

Вынимая очередную корюшку, я услышал гул мотора за спиной. – Ко мне подъехал рыбак на «Буране» и спросил об улове. Я пояснил, что хвастаться нечем. Он испросил позволенья опустить эхолот в мою лунку, и, достав его обратно, сообщил, что здесь рыбы нет. Я согласился.

«Буран» уехал, а я решил, что время для поиска новых мест уже отсутствует и надо добрать рыбу на этом месте.

Я бродил от удочки к удочке, играл леской, поправлял наживку. Когда я поправлял крайнюю к берегу удочку, краем глаза заметил, что между моей льдиной и отколотой что-то темное всплыло. Я подумал, что это полиэтиленовый мешок и спокойно заправил грузило с крючками и леской в воду и установил удильник в ямку, пробуренную буравом.

Затем я отступил на шаг от бездны и сделал два шага в сторону всплывшего пакета.

И замер в напряженной тишине.

Потому что пакет развернулся на 180 градусов и явил мне лицевую сторону.

Это оказалась голова морского животного!

Она смотрел на меня большими черными, как уголь, блестящими глазами. Усы и брови висели неподвижно, никак не колыхались.

Может быть, она вопрошал: чего тебе надобно старче?

Я же негромким спокойным голосом с выражением и восхищением повторял:

- Какой ты красавец!

Секунд десять длилась эта идиллия, после чего, скорее всего, из-за природной скромности тюлень скрылся в пучине.

Переведя дух, я посмотрел на Запад, где прежде видел черные точки. – Их и след простыл. – Стало быть, это были не рыбаки: там, вдали на льду лежали два тюленя, один из которых навестил меня и показал, какой он расчудесный.

Без промедления я смотал все удочки, чтобы ненароком мой гость не повредился.

По дороге к берегу я вспомнил, что однажды примерно в километре от берега ранним утром я слышал странные фырчащие звуки. Тогда стоял сильный туман - берег я видел лишь частично, и не хотелось упускать утренний клев, поэтому я не стал грести в сторону звука. – Тогда я не мог представить: кто фырчал? Теперь я мог сказать, что, предположительно, это тоже был тюлень.

Путь домой дался легко, поскольку я был переполнен радостью и восхищеньем. Я чувствовал себя счастливым.