Заманчивое предложение

Так случилось, что в пору моей юности было очень престижно, даже чрезвычайно почётно состоять в рядах коммунистической партии. Нас торжественно принимали в октябрята, потом с не меньшим пафосом в пионеры. В старших классах считалось позором не быть в рядах ВЛКСМ – Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи. Исходя из всего вышесказанного вывод однозначный – только избранные могли вот так просто попасть в ряды коммунистической партии. Или надо было чем–то выделиться, отличиться из общей «серой массы» комсомольцев. Ну, подвиг, не подвиг, а Поступок с большой буквы совершить должен. Это если хочешь пополнить ряды коммунистов ещё в юности. В зрелом возрасте попроще принимали в ряды избранных, но тоже не без заслуг и отличий. Большинство граждан  до конца дней своих оставались рядовыми рабочими и служащими.
Они выходили из комсомольского возраста и не помышляли о великой чести избранных. Слишком сложно обставлялся вход в великую организацию. Мало того, что надо было проходить чуть ли не экзамен Чести и Достоинства, так ты ещё мог его и не пройти. А это очень больно ударяло по самооценке  и самолюбию. Легче было обойтись безо всего этого. Но если ты хотел карьерно расти, то сия чаша испытаний не могла тебя миновать. А потом каждый год надо было подтверждать гордо носимое тобой звание.
Теперь вам будет ясна история, о которой хочу рассказать.
Так случилось, что я поступила в пединститут только после того, как год отработала по специальности. Учиться заочно всегда считала халтурой. Поэтому стремилась поступить на очное отделение. Поступала,  уже имея средне–специальное образование. В тот год те,  кто имел дипломы с отличием по окончании средне-специальных заведений, могли пройти по эксперименту. Он заключался в том, что если ты набираешь за первые два экзамена 9 баллов, то спокойно проходишь, не сдавая ещё два экзамена. Короче, надо было получить либо две пятёрки за первые два экзамена, либо пятёрку и четвёрку. Мои опасения касались русского языка. Год перерыва в обучении мог сказаться. Но мне повезло. Знания педучилища оказались очень крепкими. Сдав всего два экзамена я была зачислена в институт .
В группе я оказалась почти старше всех. Основная масса девчат поступила после школы. Иногда мне казалось, что они совсем дети с их непосредственным отношением ко всему, начиная от учёбы и заканчивая бытом. Наверно, эта рассудительность отражалась на мне как то и внешне.
Однажды ко мне подошла наша куратор. Имя её я забыла. Пусть оно останется в истории. Ещё не старая женщина, очень привлекательная особа, изъявила желание поговорить со мной наедине, конфиденциально.
- Скажи, как тебе учёба? Не трудно учиться? – издалека начала она.
- Нет, всё нормально! – ответила я, ещё не сообразив о смысле беседы.
- А с девочками у тебя как складываются отношения? – забросила она следующий щупалец.
- И с девочками всё нормально! – пожав плечами, сообщила я, надеясь, что не сильно огорчила.
- Послушай, а как ты относишься к тому, чтобы на четвёртом курсе института мы тебя рекомендовали в Коммунистическую партию? – она с интересом наблюдала за моей реакцией на столь важный вопрос.
- Вообще – то, было бы не плохо! – само предложение уже звучало очень почётно для меня – обычной студентки. Начало  беседы получилось очень неординарное. Где–то был подвох, но пока я его не почувствовала.
Куратор продолжила более смело, видя мою заинтересованность.
- Мы обязательно рекомендуем тебя в партию, но при одном условии! – она многозначительно замолчала.
«Так! Началось!» - подумала я, - «Интересно, а кровью не надо будет расписываться?» - пролетевшая шальная мысль оказалась не так далека от истины. Куратор продолжила:
- Если ты будешь рассказывать всё, что происходит в группе! Если будешь говорить обо  всех разговорах и действиях девочек, то и мы постараемся дать тебе очень достойную рекомендацию! – очень веско и вкрадчиво закончила она.
Оторопь взяла меня. Значит, не много – не мало, надо «стучать» в полном смысле этого слова. Я минуту рассматривала кураторшу. Она улыбалась, совершенно уверенная, что сказанное ею – просто невинное предложение,  от которого может отказаться только полная идиотка.
- Знаете! Мне не нужна такая партия, куда надо вступать ценой стукачества и доносительства! – ответ мой был тихим, но достаточно твёрдым.
Она постепенно стёрла улыбку со своего лица, а потом прошипела:
- Ну что же, это твой выбор! Не пожалей!
Может впоследствии она и пыталась мне строить козни, но на моей учёбе это никак не отразилось. Я закончила институт. Правда, в партии так никогда и не состояла. А вот кураторша   с той минуты делала вид, что не знает меня. Да и я больше не хотела знать её. Так взаимно мы оттолкнулись.
Из наших никто не вступил в партию к концу обучения, значит,  все отказались от столь великой чести. И я, понимая это, гордилась девчонками, да и собой, что не стала досадным исключением.
Вот так партия осталась без молодого вливания в лице студенток нашей группы.