Рядовой Семён Семёныч

Нет, здесь не про армии ряды, да и официальный мир пока незыблем.
Это попытка раскрыть понимание выбора плохого, когда уже не до хорошего. «Не до жиру — быть бы живу», собственно.

Во многих странах приветствием служит вопрос: «Как живёшь, или как дела — как всё у тебя идёт, если дословно». Наши тут начинают рассказывать подробно. А те отвечают односложно — «хорошо, или даже очень». Скажешь «нормально» — не понимают: «Что есть нормаль?».
На самом деле там спрашивают не о твоих жизненных обстоятельствах, а о твоём личном самочувствии:
— Ну как, держишься?
— Ого–го!

Наш же Семён Семёныч про эту разность мировосприятия понимает одно: там все друг другу улыбаются и приветствуются ради проформы. Они там все как автоматы живут и работают. Вот всё для них и получается автоматом. Тоска голимая.

Наш Семён Семёныч звёзд с неба никогда не хватал, но знает…
Ой, чего только знает Семён Семёныч заранее!

Перво–наперво, — судьба. «Где родился, там и сгодился» — и ничего иного не может быть, если ты свой, а не предатель.
Второе — начальство. Которое всегда на первое и на второе, да и на третье с четвёртым.
Третье. Один вот там всё искал чего-то свыше четвёртого, а в результате у него развязался пупок. Вот такой компот получается.

Семён Семёныч и раньше ничего не читал и сегодня смотрит телевизор. В телевизоре говорят те же начальники, но ещё повыше. Семён Семёнычу приятно их видеть, особенно когда они начинают ругать его собственных.
Самый главный начальник — Бог. Вот от него никому не отвертеться. И если хорошо помолиться, то даже и соседский Мишка портить зазря девок перестанет. А то ишь, расхвастался.

Семён Семёныч прекрасно знает, что в столичных городах живут дармоеды и нахлебники, которые чем только ни занимаются, лишь бы не вкалывать так, как он. Вот если б не они, так ему вообще уже привелось бы жить при обещанном коммунизме. Коммунизм он понимает истинно как рай при жизни, когда можно брать что хотишь и ни черта не делать. Бог всем обеспечит, если хорошо помолиться.

Семён Семёныч далеко не пальцем делан и за своё всегда постоит. Но никогда и не откажется прихватить чужого. Особенно если оно так лежит, как будто никому не нужно. Нужное должно быть огорожено забором с колючей проволокой.

Живи как все и не выпендривайся — первый закон жизни. Если ты не начальник. Но ты и начальником сможешь быть только при том непременном условии. И это правильно и ничуть не обидно. Начальники те же люди, но им повезло вылезти. Видать, хорошо помолились.

Рядовой Семён Семёныч любит смотреть на стройные ряды чего–либо. Когда книжки были в дефиците, он под эту моду обои рубил. Мода это правильно — под одну окраску.
Песни он всегда поёт только хором и достаточно перед этим выпивши. Один не пьёт. Потому что никто тогда не сможет оценить фонтаны закипающих гениальных мыслей.

«Своя рубашка ближе к телу» — это он, разумеется, о родной семье.
Он способен чертоломить только на своём огороде, но не преминет кинуть камушек в чужой. Порядок-то должон быть! В чужом не должно быть ничего большего.
И — никакого порядку!

Он искренне ненавидит несправедливую свою жизнь. Но и готов убить всех ищущих этой непонятной справедливости где-то там, помимо начальства.
«Ссориться с начальством — что против ветра писать». Пишущих он тоже ненавидит, если пишут хорошее не про него. А лично про него чаще всего ничего не пишут. А пишут всё про какой-то народ…

И так хорошо пишут!