Серсо

Была поздняя, грязная весна. Синий узкий месячишко болтался на страшной белой высоте. Дрожал, словно боялся упасть вниз, на белые, ровно освещённые крыши.

- Халлелуйя, ай лав хер со, - напевал он, идя по улице.

Ships that pass in the night.

- Простите, Вы сказали – серсо? - остановился рядом высокий, в шляпе и в перчатках, весь какой-то забытый, словно из далёких-далёких времён, где месяц, и крыши, и люди знали слово "серсо".

- Не, я сказал – хер со, - ответил он, широко разевая в улыбке грязный рот, набитый золотыми зубами. Зубы моментально заиграли в свете месяца. - Я песню пою, - сказал он, широко и дружелюбно улыбаясь высокому.

Он был низенький, коренастый, в распахнутом на груди ватнике, в резиновых сапожках.

Высокий сверкнул моноклем.

- Это не имеет значения, - гордо сказал он, - брат, это абсолютно не имеет никакого значения.

- Хы-гхы, - разинул низенький рот.

- Пойдём, брат, - месяц сиял в вышине, - пойдём дальше.

Ships that pass in the night.

Они пошли рядом по улице.

Ships that pass in the night.

Болтался синий узкий месячишко на страшной высоте. Дрожал, словно боялся упасть вниз.


1979.