Об Осени, Безумии Войны и - совсем немного - о Сне

Осень… Она обвевает холодным ветром, заставляя неприязненно поежиться и покрепче стянуть на горле теплый шарф. Она выуживает из памяти самые разные мысли, пока ты сидишь на кухне за чашкой горячего, ароматного черного чая и задумчиво поглядываешь в окно. Осень застает врасплох, будь это раннее, необыкновенно солнечное утро или темная, промозглая ночь. Она настигает тебя везде и всегда; бывает, подкрадывается сзади и наваливается всем своим грузным телом, бывает, с разбега врезается в спину, и у тебя из болезненно сжавшихся от холода легких вышибает весь воздух, который теплым облаком вырывается наружу.

У Осени ледяные, мертвецки ледяные пальцы, которые упрямо хватают тебя за нос, щеки, волосы, теребят шарф и куртку. Она уродлива и вредна, как настоящая ведьма из детских сказок.

Впрочем, иногда Осень преображается до неузнаваемости: исчезают ее глубокие морщины и горбинка носа, черты лица становятся мягкими и плавными, как у малого дитя, ее отвратительный, гнилой запах сменяется на легкий аромат осеннего дождя и мокрых кленовых листьев.

Осень бывает старой и сварливой ведьмой, но порой – элегантной дамой сплошь в золотых побрякушках.

Она навевает разные настроения: от апатии и до восторга, от неприязни к расположению. Все зависит от ее собственного самочувствия: она так переменчива и неоднозначна, что после проливного дождя может разразиться настоящей снежной бурей, а потом спокойно позволить солнцу золотить крыши домов. И, невольно заглядываясь на торжество света, ты сам чувствуешь какой-то проблеск в мыслях и душе, будто теплые лучи добираются и туда, в глубь неспокойного сердца.

Но когда Осень неистовствует, осатанело бросает в лицо застывшие льдинки дождя, царапая кожу и сминая сопротивление, заставляя глаза слезиться от дикого, морозного ветра, на тебя наваливается такая тоска, такое жуткое чувство безысходности, и все мысли наполнены мрачным цинизмом, и глубоко-глубоко под кожей, в самих костях что-то чешется, скребет, такой невыносимый зуд, который не достают ни один нож и ни одна пуля…

Но после шторма всегда наступает затишье, немного успокаивающее окоченелое сердце. Небо полностью покрыто светло-серыми облаками, так что кажется, будто его и не было никогда, и сердце тоже словно укутано коркой чего-то холодного и мягкого, скрывающего все личное от посторонних глаз. Тогда веки смыкают безмятежность и принужденное, хрупкое, недолговечное спокойствие. Изможденность притупляет сознание, рассоединяет звенья мысленной цепочки и почти по-матерински ласково гладит по голове, призывая поверить в истинность конца твоей битвы с Осенью-лиходейкой. Впрочем… ты устал от этой бесконечной и бессмысленной войны. Война – безумие. Она ведь никому не нужна, так безумно не нужна… Но как же не бороться, не двигаться вперед? Это невозможно, решительно невозможно! Пусть сейчас… сейчас необходима передышка, но она же продолжится, обязательно продолжится, эта ненужная Война. А пока – сон. Самое лучшее, самое обволакивающе-сладкое лекарство от безумия. Сон…