Жизнь начинается после шести. Сисадмин

    Борис Борисович  как всегда поутру после душа сидел за чашечкой кофе и слушал свой любимый рок, сделав звук максимальным настолько, насколько это позволяло терпение соседей. Его трехкомнатня квартира была обставлена в стиле модерн. Идеальная чистота и порядок, хотя до нее давно уже не доходила женская рука. Если не считать, конечно, ночных гостей, которые поутру исчезали так же быстро из его жизни, как и появлялись накануне вечером. Да, Борис Борисыч пользовался успехом у женщин. В свои 40 он выглядел в худшем случае на 35. Породистая внешность: аристократично выраженные скулы, губы, с приятными мимическими морщинками улыбки Дон Жуана, прямой нос правильной формы, мягкие глаза с прищуром вечного оценщика. Особенно бросалась в глаза четко выбритая по периметру скул коротко остриженная поросль. Это была личная находка и хит Бориса. Бородка придавала его моложавому лицу еще больше выразительности. Эдакий европеец. Да и одевался он всегда с иголочки. В будни на работу надевал безукоризненно сидящие костюмы поверх ярких однотонных рубашек всех цветов радуги. А галстуки! Что это каждый раз были за галстуки! Безупречно подходили к образу, хоть и были куплены, по его словам, на распродаже китайских товаров. Да, в моде Борис Борисыч знал толк. По пятницам он не изменял голубым джинсам с мягкими пуловерами. На его стройной подтянутой фигуре они сидели идеально.

     Даже и не подумать, что у этого беззаботного на вид молодца за плечами 3 брака и четверо детей в совокупности. О своей личной жизни он мало распространялся. На однажды на заданный кем-то вопрос о том, почему не сложилось, он ответил коротко: «Дуры, потому что». Несмотря на отношение к женам, родительский долг Борис Борисыч исполнял честь по чести. Он исправно платил алименты. Ущемлял свои интересы, но находил дочке деньги на брекеты, другой – на поездку за рубеж, четвертой – на поступление в вуз. И конечно, не забывал сына, еженедельно ходя с ним в кино, кафе-мороженое и на футбольные тренировки.

     Жизнь текла своим чередом. Борис работал руководителем отдела сисадминов в крупном банке. Теплое насиженное место, стабильный довольно высокий заработок. Чего еще желать? Многие и мечтать не могут о такой работе как у него. Но не Борис. И давно. Во-первых – никакой перспективы карьерного роста, хотя потребность постоянного развития есть. Во-вторых, свой труд Борис Борисыч считал рутинным. В то время, пока сеть в банке работала исправно, Борис и сотрудники его отдела не знали чем себя занять. Пользоваться социальными сетями и прочими развлекательными ресурсами им было запрещено, а таскать свои ноуты тем более – несолидно. Основная работа начиналась, когда требовалось протянуть сеть по этажам здания и кабинетам, и Борису приходилось вылезать из своего щегольского костюма и надевать потертые джинсы, дабы непосредственно руководить процессом  прикручивания, привинчивания и налаживания во всевозможных изгибах и позах, доступных человеческому телу. Сбой сети приносил одну нервотрепку. А уходил Борис домой позже всех сотрудников банка, выключая последнюю рабочую систему.

     С годами к работе он привык, но ноги шли туда с неохотой. С гораздо большим желанием Борис Борисыч посвещал свое время миру искусства и культуры. Да, это был эстет во всех смыслах этого слова.

     Много ли людей в наше время посещают выставки, упоенно рассматривая картины, фотографии и музейные экспонаты? А Борис проделывал это  каждые выходные. Неспеша прохаживался по полупустым музейным залам, наслаждаясь покоем этих стен, рассматривая картину за картиной, экспонат за экспонатом, втягивая в себя эпоху мастеров, наполняя душу настроением. Душа его трепетала, тонко чувствовала прекрасное. После таких культурных мероприятий Борису хотелось парить, летать и творить самому. А театры? Кто говорит, что театры устарели? Да никогда! Только не Борис. Атмосферу театра не может заменить ничто. Особенный подарок – когда актеры играют хорошо, переполняя эмоциями и энергетикой сердца зрителей.

     Вот так и проходила жизнь Бориса. Днем – в ожидании вечера. Что творилось в его душе? Этого иногда он не мог понять и сам. Одно он знал наверняка – его мучило одиночество и неудовлетворенность от вереницы рабочих дней. «Надо что-то предпринимать» – часто думал Борис. И однажды он решил действовать.

                ----------

  Несмотря на свое солидное положение в обществе, внешнюю привлекательность и неординарность взглядов, Борис был стеснителен в общении с женщинами. Ему легко давалось привлечь ночных гостей. А вот длительные отношения – с трудом. Внутренняя зажатость, не хватало широты души, обволакивающей и притягивающей харизмы как у некоторых мужчин.

    «Что-то надо делать, что-то предпринимать» - прокручивалось у него в голове. «40 лет, 3 неудачных брака. Почему мне так не везет с женщинами? Неужели лезть в книжки по психологии? Нет, сам способен разобраться, не мальчик» - пронеслось в голове у Бориса в очередной раз накануне выходных, и  с этими мыслями он отправился в ночной клуб.

     Не лучшее место для знакомств, конечно. Но зато такое привычное для Бориса, можно сказать, что насиженное. Множество сексапильных красоток. Им можно простить даже низкий интеллект и поверхностность. «Боже, как они прекрасны! Скольких я отлавливал здесь – на данс-поле, в биллиардной, угощал коктейлями в баре. Глаза Бориса заблестели, он выпил, расслабился и стал как обычно пристально вглядываться в девушек, выбирая очередную пассию. Но вдруг ему неожиданно стало тошно. От этого места, от самого себя. Громкая музыка давила на барабанные перепонки, накатила тоска и уныние. «Я как зомби» - подумал Борис – «как завороженный хожу по одному и тому же кругу. Каждый вечер предсказуем. Я как трусливый и при этом зажравшийся хищник, бессмысленно прожигающий свою жизнь».  Внезапно, ему в голову пришла мысль о том, что вот, ему уже далеко за 70, а он все так же сидит за стойкой бара, разглядывая молодых девчонок, любуясь яркими красками их молодости. Эта мысль почему-то улыбнула Бориса на мгновение. А затем он снова стал мрачен. Резко встал и вышел из клуба. Прошелся по улице, но пакостное чувство не проходило. Как будто вышел не из клуба, а выполз из какой-то зловонной норы. Ведь там, в этой норе ничто не трогало его душу по-настоящему. Он шел туда на зов собственных инстинктов и призрачных надежд, заранее зная, чем все это закончится. Видимо, наступил предел, после которого может быть только хуже, -  либо глоток чего-то свежего и нового.

     Этим новым и свежим стало рассветное весеннее майское утро, которое встречало его, пока он шел. Шел быстро вперед, по дороге, оставляя старую жизнь в прошлом. Это было утро обновления и пробуждения человеческой души. Он прошел много, совсем не устал, наоборот, тело наполнилось бодростью и энергией. «Меняю, меняю, все к чертям меняю» - повторял он. И, пока  шел, в его голове проносились  планы, безумные идеи новой жизни. Ему хотелось смеяться и плакать от этих мыслей. Так как вокруг было ни души, кроме изредка проезжающих машин, то он позволил себе разрыдаться, чего не делал давным  давно. Потом встрепенулся, огляделся, улыбнулся, стер последние капли слабости  лица и пошел дальше. Когда он подошел к дому - уже совсем рассвело.

     Прикорнув после вдохновенной прогулки всего пару часов, Борис приступил к действиям. Первое – продать свою новую, обставленную по последнему писку, квартиру в центре города. Деньги распределить на детей. Должно хватить надолго и кое-что остаться самому.

     Второе – уехать от привычной жизни подальше, уехать от всего. В Индию, Китай, Мексику – куда угодно, благо многими языками Борис владел свободно. Скорее-скорее – в Интернет – искать маршрут. Маршрут новой жизни.

                --------

 Ситуация с квартирой разрешилась не быстро.  В течение полугода Борис искал покупателей. Ведь цену он затребовал солидную. В итоге нашлись покупатели из Первопрестольной, чему и рад он был несказанно.

    За эти полгода Борис Борисыч успел основательно подготовиться к началу новой жизни. Предупредил бывших жен, распределил деньги от продажи квартиры между детьми. Озадачил начальство на работе. Правда там его уходу особенно не опечалились. В отделе Бориса работали компетентные кадры, и молодые специалисты давно уже грезили о продвижении по служебной лестнице. Да и Борис готовился к расставанию с сослуживцами без печали и тоски.

    Прошлое постепенно отходило на задний план. И вот, когда квартира была продана, деньги отданы, и работа начальника отдела сисадминов в банке оставлена – перед Борисом открылась новая жизнь. Из старой он взял только небольшой багаж, в котором лежали документы и некоторая одежда. Фотографии и любимые книги готовились к путешествию в памяти ноутбука.
   
    Борис решил уехать в неизвестность. Он отказался от затеи составлять маршруты и планы, очерчивать свою жизнь заранее. Ему хотелось неожиданных поворотов и приключений.

    Но кое-что он все-таки очертил для себя. Это план собственного развития и роста. Первым пунктом в этом плане стало  изучение иностранного языка – испанского. Эту страну он решил посетить первой. Почему именно эту? Просто из вредности к первой жене, которая невзлюбила Испанию после неудачного на ее взгляд свадебного путешествия в те края. Следующий пункт его плана – непрерывно писать. Описывать все, что увидит вокруг. Третий пункт – делать карандашные наброски и зарисовки во время путешествия. Рисование и черчение – это то, что давалось Борису всегда лучше всего. И черт с ним, что последний раз он рисовал лет пятнадцать назад, хотя и выигрывал художественные конкурсы когда-то. Теперь можно выпустить на волю все то, что жило внутри его души долгие годы взаперти. Самое время наверстывать упущенное и пытаться раскрыть то, на что когда-то он закрыл глаза и зарыл в себе. Ведь сейчас Борис Борисыч совершал марш-бросок в поисках самого себя, когда-то потерянного и так им до 40 лет  и не  найденного. Душа просит и ее просьбе невозможно отказать, так как она – самое ценное, что есть у него так же, как и у любого другого.

    Дальше Испании Борис, правда, пока так и не уехал. Устроился работать гидом к одному из российских туроператоров. Выучил язык. Ежедневно рисует и выставляет свои картины на местном рынке на продажу. Личная жизнь пока в проекте. Зато Борис Борисыч в кой-то веки чувствует себя, по его словам, счастливо. Навсегда в прошлом остались щегольские костюмы провинциального сисадмина. На смену им пришла одежда непринужденного и умиротворенного стиля вольного художника.