И все мысли лишь о нём... часть 5

Гори но не сжигай, гори чтобы светить…
Мне казалось парадоксальным, что обострения людей, с завышенной гениальностью, именуемых попусту шизофрениками (хотя я бы поспорила, у кого ещё проблемы с психикой) приходится именно на осень и весну, как на переходные периоды, когда природа отцветает и увядает, сковывая движения, и когда природа наоборот постепенно оживает, воспаряет духом и ликует.
Осенью обычно сходят с ума от одиночества, весной от любви….
Так почему же они психи, если всего лишь не понимают схему тотального одиночества, когда мир дремлет под снегом, а люди кутаются в шарфы и реже признаются в любви, если весной душа просит любви, а тебе достается только пара взглядов, снисходительная улыбочка, и приходится самой себе дарить цветы. Любой бы чокнулся…
Осенью обострение на почве потребления слишком большого количества кофеина, содержания в легких слишком большого количества никотина, и тотальной ненужности обществу….
Знаете ли, представления о мире резко меняют свой окрас, когда ты не спал уже несколько ночей, из за кофеина в крови, когда у тебя под глазами чудовищные синеватые круги, и в легких слишком дымно, и не проветривается уже давно, ни в легких, ни в душе, ни в комнате…
А весной. Весной всё по-другому. Весной пахнет весной, потому, как в воздухе витает особый запах…..любви, быть может. Не знаю, пахнет ли чем-нибудь любовь. Но мне кажется, что она существует, и это говорю вам я, великий скептик всех времен и народов, который раньше бы перекрестился пару раз и сплюнул через левое плечо, чем сказал бы про доподлинное существование любви на этой богом забытой планете. Обстоятельства меняются. Наверно потому что скоро весна…
 Весной всё меняется…..и хочется жить. Весной всё становится хорошо. Хотя именно весной мне бывало особенно плохо, когда стены давят, шум раздражает, люди задевают одним лишь своим видом. И всё равно каждая новая весна ассоциируется с чем-то хорошим, надежным и верным. Не человеком. Нет. Ощущением.
Здравствуй, новая весна. Прими меня…..Невыносимая. Неправильная. Кричащая из последних сил. Молящая о спасении. Молящая о прощении. Кому когда-то делала больно…. 
В моменты громкого непередаваемого словами, кричащего из недр грудной клетки отчаянья, приступа глухой, безмолвной ярости. Отчаянья, царапающего до первой крови, так, чтобы оставались глубокие отметины. Чтобы ты видел, как меня украшают шрамы…
На спине. На руках. На коленях. На сгибах. На шее. На пальцах  и тыльной части ладоней.
Я всегда думаю об отражениях…
С чего вдруг я стала тем, чем стала…Мизантропом, хронически нелюдимым для общества. Стала жить не своей жизнью, любить кровопролитные сцены, с элементами жестокости и ненавидеть общество, в котором так сложно дышится….
Вот такая трагикомедия. Я такое же отражение, как зазеркальный образ в другом измерении. Как будто я вытянула не ту карту Таро, как будто на ней было изображено зеркало….И теперь мне предстоит жить с этим чертовым пророчеством до скончания века, либо моего, либо проклятия. Из меня плохой двойник этой нереально усложненной неразберихи.
Зато в моей жизни есть любимые губы, руки, глаза….
А сейчас не пахнет ни ветреной, дождливой осенней безысходностью, ни весенней любовью в вишневом цвете. Зимнее переходное. Состояние замороженности, как будто прибываешь в  жидком азоте.  Вне зоны доступа, и не дозвониться, не достучаться, не докричаться. В собственной абсолютной тишине, где Шопен создавал свои ноктюрны. А давай помолчим вдвоем, ведь для вдохновения достаточно лишь взгляда.
 Согревая это пламенно-холодное дыхание февраля своим прерывистым, глубоким и теплым дыханием, в надежде согреть хотя бы маленький клочок целого мира, как будто насмотрелся фильмов и думаешь, что теплым дыханием, возможно, растопить льды Антарктики и сердца-льдинки, что лед мгновенно тает и обнажает зелень, дремавшую под слоем снега. Февраль, в котором я теряю последние черты адекватности, в котором я впадаю в меланхолию и забываю греть лапки в варежках. Обмороженные, побелевшие костяшки со следами трещинок, кровоточат и ссадят под напором воды.
А снежинки словно маленькие хрупкие иголочки кружат над городом и всё выискивают, кого бы сегодня уколоть, в кого бы сегодня впиться основанием, и где найти лучшую жертву для снежной королевы, послушного Кая, марионетку, что поможет обратить землю в ледяную пустыню….казалось бы, какие-то маленькие кристаллики льдистые, а столько значения….
Задыхаюсь в этом мире одноцветных витражей, как будто в глазах черно-белые линзы встроены. И кто сказал, что одному на свете плохо живется, существуется, любиться?
Зима окутывает с ног до головы в свою белоснежную шубку, а мне одной любиться очень даже свежо и охотно. Я люблю, и какая мне разница что дальше, собственно?
Я не умею сыпать нежностью, не умею говорить так слащаво-ласково, чтоб через слово нежность да любовь, как сыпать конфетти. Может от того, я в них не верю, что люди сыпят ими как разноцветными m&m`s. А для меня эти люди как обертки, красивые, с бантиками и мишками, да только внутри банка с водой иль песок. Песок, сыпется сквозь пальцы, мягкий, просеянный, пляжный….и такой бесполезный.
Просто мне без тебя не дышится, не творится, не радуется, не улыбается, не печалится, не ругается, не жалуется, не издевается, не спится…..А в остальном это всё слова, лишь слова.
Я хочу оградить тебя от моего мира, не хочу посвящать тебя в какие-то известные только мне тайны, не хочу показывать скелеты. Слишком страшно…
Не хочу, чтобы окружающие меня льдины да шакалы окружали и тебя непроходимой стеной. Не хочу, чтобы о тебе знал мой мир….ведь ты только моё счастье. Личное. Персональное. Индивидуальное. Моё.
Этот мир постепенно закружит тебя в водоворот, или как зыбучий песок, будет медленно тянуть в бездну. Поглотит тебя всего….всего, до последнего. Забрать всё. Это ее девиз. В этот всём она. Зима.
Я вдруг поняла истину, которая доходила до меня слишком долго, и, в конце концов, дошла лишь тогда, когда я почувствовала, по-настоящему почувствовала….
Человек не хочет, чтобы о его любви  кто-то знал, как если бы хранил за пазухой, у сердца, редкий цветок и боялся потерять…
Нервные клетки как сборища заговорщиков, строят козни «против». Предатели. Хочется на ком-то сорваться…сорваться. Бежать по краю крыши под Nickelback, и идя по тонкой балке между домами вдруг оступиться и сорваться….сорваться….
Нужно жить всегда влюблённым во что-нибудь тебе недоступное.
Моя тайная незнакомка из снов бархатно-чистых, с глазами небесно-лазурными и улыбкой, прекрасней МоныЛизы, позволь мне любоваться тобой. Да как же любоваться, когда смотришь и не наглядишься никак. Позволь мне это чувство невесомости, как будто не хожу, а летаю я. Позволь мне это чувство опьянения нежностью к тебе, мой лепесток сакуры, оттенок спелой вишни на губах.
Счастье в неразбавленном виде, она, действительно недоступна твоему пониманию, и сколько не беги за ней по звездам, а всё равно будешь отставать на два с половиной шага. Два с половиной шага по звездам босиком, и ты уже вытаскиваешь из израненных подошв осколки той звездой дорожки. Не знал, что по звездам бегать больно?
А ей разве не больно бежать по звездам….Конечно, ей тоже больно, поэтому она мажет подошвы зеленкой и оставляет следы босоногих ножек по всей вселенной. Наблюдай за следами на небе, может быть когда-нибудь ты встретишь….
Более бешенного счастья, чем у меня, наверно бы уже не вместил земной шар.
Мой жутко серьезный персональный стихийный ураган…..
Счастье. Оно присутствовало и ощущалось во всей обстановке. Оно улыбалось...
Улыбалось в ответ на мои улыбки, и временами щурилось, как будто дразнясь….
Оно всегда со мной, главное к нему не привыкнуть….
 А я хочу знать тебя до мельчайших деталей со всеми подробностями. На каком боку ты спишь по ночам?  какой кофе предпочитаешь по утрам? Как ликуют твои глаза? Ходишь ли по ночам? Любишь музыку Баха? И какая отрава гложет душу тебе и томит, всё томит? Расскажи мне, мой хороший, о чем молчишь ты в минуты грусти? Мечтаешь ли, что кто-нибудь будет целовать тебя на ночь в нос?
И даже если я это всё уже знаю, я хочу знать ещё и ещё…
Отчаянье медленно подступало к горлу, сжимая всё сильнее, ещё минуту и я потеряю контроль, и будут лететь кровавые ошметки тел. Держать себя в руках с каждым разом всё труднее, сдерживать зверя всегда было сложно, но ситуация набирает обороты….
В миноре бьется ритм пульса. Чудовищу всегда сносит крышу от всего мира в частности и отдельности, его раздражают голоса и взгляды, и даже сама чуть существования, иногда….
Головокружение. От нехватки сахара в организме. Он просто говорит «дай мне глюкозу, чтобы я мог справиться с очередным апокалипсисом в нашей судьбе». Каждый день в нашей судьбе своего рода очередной апокалипсис, и ничего более. Головокружение. А может быть от острой нехватки тебя.
- У тебя сердце стучит….
 -Живая. Дышащая. Не игрушечная. Не фарфоровая. Свободная…..и сердце стучит свободное. Пылкое. Пламенное. Сердце бунтаря….
Лениво потягивается, и тянется вверх, к солнышку лучистому. Встает на носочки, как будто молодое деревце тянется. Березка. Жмурится яркому, слепящему улыбчивому Яриле, словно до сих пор во снах своих детских, бегает по залитому солнцем ромашковому полюшке, где белоснежно-желтые ромашки- обитатели, отчаянно тянутся к жизни. Они ведь не деревьица, они цветочки слабенькие, и служат источником бесконечных цветочных венков для обрядов. Венков, увядающих после где-то у дороги….
А я боюсь, что ты сломаешь во мне что-нибудь. Что-нибудь важное….
Я не хочу от тебя зависеть…..я как ветер свободна…Как ветер.
Я как холод. Лишь жалю, колю, но не грею…от меня у тебя должна быть изморозь на ресницах.
А ты всё по-прежнему твердишь о сердце, что в моей груди бьется. Твоем сердце. А разве оно моё?  Как я могу быть чьей-то…
То ли вру, то ли отчаянно сопротивляюсь конкретизации….
Выпускаю изо рта пар, как будто не ясно, что холод вокруг. Убедительно.
Зачем-то пробую бледную сухую кожу на морозе языком.
А людям нужно с детства рассказывать про одиночество…..а то вырастут и так и будут думать, что одиночества нет на земле, как верят в Санту и его оленей….
Чтобы вырастить жестокость нужно о ней рассказывать…
Нежность моя, я без тебя слишком резка в словах, слишком боюсь играть…в игры где на кону свобода.
Мы разве с тобой свободны? Сейчас свободны, но потом, спустя время, быть может, я спрошу у тебя: « Так почему же это непередаваемое ощущение птицы, свободно машущей крылышками, но попробуй взлететь….цепь на лапке предостережет от ошибки побега. Мы с тобой свободны…..свободно задыхаемся рядом. Хватает ли тебе воздуха, милый? Как две золотые рыбки, что грезили о побеге из аквариумного мира, и вот, мы на суше». 
Твоё настоящее + моё завтра, я ведь ни в чем никогда не уверена….
«Люблю» как очередь из автомата по безоружной мишени. В упор и без предупрежденья. Стрелы Амура в самое сердце.
Очередная кровопотеря, в глазах прыгают огоньки, не убежать….А так хочется бежать.
Потому что люблю….. А вдруг любовь догонит? Догонит и скажет быть счастливой, обязательно быть счастливой?! И как ее ослушаться…
Одно знаю наверняка, я обещала милой, что она увидит, как я когда-нибудь буду кидать свой букет толпе визжащих девчонок. ….
Милый мой, любовь ведь бред, придуманный сумасшедшими, чтобы как-то оправдать свою неприспособленность к жизни, называющие себя романтиками, ибо они видят мир по-иному….
А чем мне тут гордиться, когда просто видишь мир слишком в розовых тонах, мягче, добрее и наивнее. И кого наивность довела до добра?
Открой глаза, прошу….
 « А это ее парень»  - так бы сразу с разворота и дала пяткой в глаз. Парень это что-то многопользовательское, на публику….
Ты пульсируешь в венах и бьешься в самой большой мышце…Ты мой слушатель и советчик. Ты мой самый лучший друг и моя опора. И тебя бы я хотела видеть мужем, и  папой своих деток…..
Откровенная околесица, но….Нет в этом списке парня. Нет. 
Между нами зимние дни и телефонные провода, в моих колонках играет Моцарт, а какая-то ненормальная, такая же, как и я, кружится по комнате и делает балетные па, с полуприкрытыми веками, дирижирует в такт музыке китайскими палочками. А ещё, кружась, представляю, как ты улыбаешься, счастье. Моё ироничное счастье, с примесями полуулыбок и искорками в глазах…

А самое интимное, что  вместо этого пошлого « я тебя люблю», тихое « я тебя вижу». Я тебя всегда вижу. Вижу таким, душой, телом и мыслями. Вижу соблазнами, тайнами и желаниями. Вижу болью, слабостью и откровением. 
А самое обидное, что люди никогда не смогут быть единым целым. Чтобы вместе. Чтобы навсегда. Чтобы одни вены. Одни капилляры. Одна нервная система. Твоя кровь – моя кровь. Твоя боль- моя боль. Твои беспокойства станут моими, ведь я сразу почувствую, если что что-то не так. Это всё есть, и без соединений. Но не полностью. Не целиком. Не одно целое.
А самое смешное, что я себе представляю, как это – слиться. Пройти насквозь, как пуля проходит сквозь тело, пронзая внутренние органы, пролетая мимо бушевавших внутри страстей, и не видя преград. Навылет. Как любовь. Навылет. Соприкоснуться лбами, соприкоснуться разведенными в стороны руками, с растопыренными пальцами, ладонь к ладони. Растворяясь на молекулы и атомы, светящиеся светлячки, перемигивающиеся огоньками, как будто кто-то включил гирлянду. Частички. Наши. Общие. И в распоряжении целый космос. Представляешь, у нас с тобой целый космос?
А самое непредсказуемое, что у меня уже этот космос есть. Он мне снится во снах. Приходит наяву, является перед глазами, маячит за окном маршруток. Наверно мне когда-нибудь придется внять его зову, и пойти туда, вслед за ним, туда, куда он зовет меня, на бескрайние просторы вселенной. Но не сейчас, пожалуйста. Не сейчас. Сейчас мне так нужен всего лишь человек….наверно так же нужен, как космос. Один единственный человек. А так много эмоций  к нему внутри. Один единственный человек. А так много любви. Внутри.
А самое нелепое, что при наличии урагана чувств внутри, показывать любовь слишком непривычно. Слишком дико. Это моя слабость…..
А самое желанное, создать новую вселенную. Пусть и понадобиться больше семи дней. Не важно. Создать что-то ежевично-вишневое, с корицей и капелькой сливок. С запахом свежих медовых красок.
А знаешь, у меня есть одна ненормаленка. Я безумно хочу нарисовать твой портрет. Хочу рисовать тебя. Карандашом. Ручкой. Красками. Тушью. Пастелью. Маслом.
А самое подлое, что я совсем не то, что сохраняется на печатных листах А4. Совсем не то, что пересылается в письмах через столько километров воспоминаниями и мыслями. В письмах мимолетные глупости. Но это не я.
А самое страшное, это мысль, что я могу сделать тебе больно. Так невыносимо. Так немыслимо. Так нестерпимо. Я закрываю руками уши и не хочу никого слушать. Не успокаивай меня, голос разума. Ты говоришь с позиции обывателя….
Оказывается мне так больно, когда ты грустишь….
А самое ироничное, что я не знаю, как мне говорить тебе о любви….Поверишь ли, что смотря, как кто-нибудь целуется, на экране или на улице, перед глазами ты? Поверишь ли, что  хочу воспитывать с тобой троих мальчишек? Поверишь ли, что писать, ни о чем, кроме как о тебе, больше не получается….все мысли сводятся к одному. Ты уже давно не выходишь из головы…И наверно это мой диагноз.
Я ведь больше не могу смотреть на других. Таких чужих. Но как объяснить. Ведь объяснения ничего не значат. Пустой звук….как и то, что я лесбиянка.
А самое печальное, что мои шутки сведут меня в могилу и забросают землей. Зачем шутить так серьезно и правдоподобно?! Ведь это всё шутливо-несерьезно- банально…..
А ты за чистую монету…..
Ты моя Венеция в снегу. Ты мой ночной теплый ветер в мае. Ты моё хроническое безумие, с обострением….
Ты моя связь с окружающим миром. Иногда мне даже кажется, что только ты реален в моем нарисованном мирке….А иногда наоборот, что я тебя выдумала.
Ты чертовски для меня идеален, и меня это пугает…Лично для меня идеален. Потому что ты, всё то, что мне  нужно….
Ты, испытывающий на себе силу ядерной зимы, которую я обрушиваю на тебя. Ты, противостоящий ураганам моей стихии. Ты, переживший, постоянно сменяющие друг друга,  и глобальные потепления, и ледниковые периоды. 
Мой любимый. Мой родной. Мой единственный. Мой нежный. Мой хороший. Мой заботливый. Мой паникер. Моя истеричка. Мой психованный. Мой смешной. Мой зоопарк. Мой замечательный. Мой чудесный. Мой лентяй. Мой засранец. Мой нервный срыв и моя вечная слабость.
 Мой.
 Я по-прежнему ищу слова, вытаскивая их из волшебного мешочка в моей голове, и каждый раз недоумеваю, вынимая очередную бредовую фразу – зайчика. Который тут же срывается с места, отталкивается задними лапами и скрывается за поворотом.  Что же ещё взять с этих фраз…
С тобой рядом время летит на всех парусах, как и я, летящая к тебе. Бегущая по волнам.  Моя невесомость. Моя одержимость. Может уже пора изгонять демонов  из меня? Или это сумасшествие и помогут таблетки с инъекциями? 
Твои поцелуи тревожат меня. Горячие. Страстные. Возбуждающие.  Они тревожат меня, они  пробуждают во мне желание прижиматься к разгоряченному телу ещё ближе. Желание тебя. Тебя. Всего тебя, целиком и полностью.
Но мы всего лишь люди. У тебя гормоны, у меня какая-то одержимость…
Прикосновения. Забота. Глаза. Ласка. Поцелуи. Смех.  Страсть.  Руки.  Доверие.  Тела. Разговоры. Нежность. 
Рассказать ли тебе, как ты блаженно, отдаваясь ощущению кайфа, закрываешь глаза, когда я кусаю тебя за шею. Как в эти моменты глубоко вдыхаешь и задерживаешь дыханье. Сексуально.
Рассказать ли тебе, как ты неосознанно расправляешь плечи, когда я царапаю твою спину своими кошачьими когтями.
Рассказать ли тебе, что от фразы «ты сводишь меня с ума», у меня мурашки бегут ещё быстрее, чем от прикосновений.
Да это ты сводишь меня с ума. Это ты так страстно дышишь над самым ухом. Это ты делаешь мне массаж, и кончиками пальцев водишь по голени. Это ты озвучиваешь мне свои фантазии, и думаешь, что я не фантазирую о тебе ?
Обрадую или огорчу – я фантазирую.  Конечно реже, чем ты, да и наверно не настолько откровенно.  Я часто  просто перематываю проведенный с тобой день, и уже это довольно интимно…   
Я лежу на твоих коленях, а ты смотришь на меня каким-то особенным взглядом, как будто взглядом мы общаемся друг с другом. Мы целуем друг друга, легонько касаясь, одними губами. Не поцелуй, прикосновение, но, сколько оно может рассказать…..
Я лежу на твоей груди и слушаю биение сердца до того момента, пока не перестаю определять чье оно.
Ты прижимаешь меня к себе, вдыхаешь только тебе известный запах моего тела,
Я прижимаюсь к твоей спине, сильной, мужественной, и чувствую себя девушкой, которой не обязательно всё время быть сильной, которой можно побыть слабой, потому что рядом есть тот, кто защитит от ураганов и бед.
А вообще, самые главные люди те, о ком мы помним долгие годы спустя….В жизни каждого есть такие люди. Один. Два. Три. Неважно….
Вот и я хочу быть именно таким человеком, о котором ты будешь вспоминать…даже когда рядом будет кто-то другой…
Вспоминать о моих причудах и словах, вспоминать цвет глаз, запах волос, привкус крови на закушенных губах….
Отвечать на упрек, мысленно или вслух, прочитанный в глазах той, что рядом…« а ведь она была совсем другой….не такой как все, как цветок кактуса, необычный и беспечный»….
А пока что это всё глупости......Рядом. Ты рядом. Рядом.....
С одной стороны за окном зима белоснежная. С другой - ты и кошка. Она умывается, ты пересказываешь ей сегодняшний день в деталях, рассказываешь, как пару часов назад наблюдал за любимой, вот точно так же свернувшейся рядом калачиком, как обнимал ее, словно хотел защитить от всех землетрясений и ураганов, уткнувшись нежно в ее шею. И после, взволнованно спрашиваешь у кошки «а не ревнуешь ли?».  Она тебя слушает, не перебивает, лишь мурчит, и как будто улыбается, одобрительно.
Что самое сокровенное, что я скрываю? Я не скрываю, я не доношу до публики…
Ты меня слишком хорошо знаешь, ты бы мог уже предугадывать меня, как если бы уже раньше видел эту серию и наткнулся на повтор.
Самое сокровенное, что я боюсь щекотки по пяткам до чертиков, что ненавижу, когда трогают челку руками, ибо живет своей  жизнью, я фыркаю на воду и преданные идеалы, презираю лживые обещания и мечтаю о последнем дне на земле….
Я каждый раз ловлю себя на мысли, что слишком противоречиво смотрю на жизнь, с разных углов одной и той же крыши, выглядываю из разных окон и открываю разные двери.
Сокровенно. Татуировка с изображением компаса, на левом запястье. Когда-нибудь будет. Чтобы найти дорогу, и больше никогда не опаздывать….