Элис и НиКТо

 
«Когда поднимается одна пылинка,
в ней содержится вся земля.
Когда распускается один цветок,
раскрывается целый мир!»

Дядя Коля был похож на гнома. Алекс распаковывал свой рюкзак и уже не думал с тоской о том, что каникулы безнадёжно испорчены.
В начале лета родители отправили сына на историческую родину мамы, к её двоюродному дяде Коле. Они больше были не в силах справляться с ранним взрослением сына, с его неприятием окружающей действительности и неудобными вопросами, ответов на которые не знали.
Маленький городишко под Костромой с первого взгляда навевал серую пыльную скуку. Дядя Коля оказался ростом с самого Алекса, лохмато-бородатым и не по возрасту энергичным старичком.

Увидев на вокзале хмурого взъерошенного двенадцатилетнего подростка, Николай Константинович по описанию племянницы сразу узнал юного родственника. Он подошёл к Алексу и хлопнул его по плечу:
- Привет, Элис! Я НиКТо!
- Здрасьте. Почему Элис? Меня зовут Алекс. Алексей.
- Я знаю, как тебя зовут. Алекс — это слишком затёрто, а Элис — свежо!
- Но Элис — женское имя!
- Это же псевдоним! Ты можешь не ограничивать себя примитивными рамками? Про Мерлина Менсона или Элиса Купера слышал?
- А то!
- Вот видишь! От того, что они взяли себе псевдонимами женские имена, они не стали женственнее, не так ли?
- Но, почему всё-таки - Элис?
- По аналогии с Алисой в Зазеркалье. Читал?
- А то! Вообще-то, мне больше пластинка нравится. Там, где песни Высоцкого. Только там, кажется, "Алиса в стране чудес"
- Да, я тоже люблю эту пластинку. Так вот, думаю, ты должен понять, о чём я. Если у тебя не складываются отношения с внешним миром, представь, что ты оказался в перевёрнутом мире, как Алиса. А тебе нужно создать свой, собственный!
- А почему вы — НиКТо?
- Потому что Николай Константинович Томский!
- Но ведь Николай Константинович Томский — звучит! Даже прибавляет роста и веса, - съязвил Алекс. - А никто — это как ничто, никак и так далее!
- Именно потому, что Николай Константинович Томский — это имя, а никто — нет! - ничуть не обиделся родственник. - Любое имя - это рамки, границы. Николай Константинович Томский — это мой статус, мои регалии, мои наработки, мой возраст, наконец! Это обязывает быть серьёзным, степенным, соблюдать приличия, реагировать на действия окружающих людей так, как этими людьми принято. Бывает, что их выпады сильно ранят. А если я никто, то я свободен от всего этого. Понимаешь, мне всё равно, что обо мне скажут или подумают! Я не оглядываюсь на мнение других, совершая абсурдные на их взгляд поступки.
- Так, может, это мне надо взять псевдоним Никто? - встрепенулся Алекс.
- Прежде, чем стать никем, надо стать кем-то, иначе тебе ничто не поможет! - покачал головой Николай Константинович. - А вот и мой дом!
Алекс и не заметил, как они ушли с вокзала, какими улочками дядя Коля вёл его к своему дому. Забыл о том, что собеседнику лет семьдесят, что Николай Константинович Томский — профессор, хоть теперь и на заслуженном отдыхе. Алекс не помнил, чтобы когда-нибудь с кем-нибудь ему было так интересно.
- Ну, что, согласен на Элиса? - дядя Коля открыл антикварный замок на массивной двери старого кирпичного дома. Здесь мальчику предстояло прожить целых три месяца. Алекс обратил внимание на ручку двери в виде собачьей головы с кольцом в зубах. Звонок отсутствовал, а под железным закопчённым козырьком над дверью красовался светильник в виде факела. Лампочки видно не было.
- Что, не работает? - кивнул Алекс на факел. 
- Почему не работает? - обиделся дядя Коля. - Вечером увидишь. А сейчас что смолу даром жечь?
- Он что, настоящий? - не поверил Алекс. - Живой огонь горит?
- А ты как думал? - усы над бородой раздвинулись, ярко-голубые глаза лукаво прищурились. - У меня здесь всё настоящее!
Когда последняя вещичка перекочевала на кровать, где Алекс разложил содержимое своего рюкзака, дядя Коля, скептически осмотрел скудное добро гостя. Затем отошёл к одной из многочисленных книжных полок, ярусами опоясывающих все комнаты в доме. Вернулся он, держа небольшой холщовый мешочек, с торчащими во все стороны углами. Складывалось впечатление, будто мешочек набит вразнобой брошенными спичечными коробками.
- Вот, возьми. Это тебе подарок, на случай, если заскучаешь!
- Что это? - Алекс взял мешочек в руки, непроизвольно нажав на один из углов.
Раздался такой душераздирающий хохот, что от неожиданности Алекс уронил мешочек на кровать. Игрушка, ударившись другим углом, захохотала уже на два голоса. Слушать это с серьёзным видом было просто невозможно. Снаружи могло показаться, что в доме веселится множество гостей, ведь кроме давящихся от неудержимого хохота Алекса и дяди Коли, голосов на пять им вторил набитый доверху смехом весёлый мешочек.   
Когда все смешинки закончились и раскрасневшиеся Алекс и дядя Коля успокоились, мальчик понял, кого ему напомнил Николай Константинович Томский. Алекс очень любил в раннем-раннем детстве мультик про старичка маленького роста, который смеялся чрезвычайно просто. Дядя Коля был точной копией того старичка! Алекс сдался:
- Согласен! Я — Элис. А ты — НиКТо!
- Ну и славненько, Элис! Теперь давай располагайся и отдыхай с дороги. Душ в саду, полдник там же. Поищешь — сам всё найдешь! Я пойду, поработаю. Если понадоблюсь — свисти!
И он дал Элису глиняную птичку-свисток. Элис тут же дунул в него, чтобы проверить звук, но ничего не услышал.
- Он не звучит! - протянул мальчик свисток обратно.
Но НиКТо лишь усмехнулся:
- Зачем ему звучать без надобности? Я же рядом!
- Ты шутишь? - не поверил Элис. - Так не бывает!
- Ты забыл? Ты больше не Алексей — ты Элис! Я — НиКТо! Мы в перевёрнутом мире. Здесь, в нашей собственной реальности бывает всё!
И НиКТо вышел из комнаты, оставив Элиса «переваривать» происходящее. На всякий случай мальчик не стал больше предпринимать попыток выдуть из свистка звук. А вдруг НиКТо говорит правду? Тогда получится, что Элис отвлек дядю от важных дел. Да и дурачком перед НиКТо Элису выглядеть не хотелось.   

НиКТо был прав. Ну, насчёт того, что у Алекса не складывались отношения с внешним миром. Угадал дядюшка и то, что мальчик не выносил рутины, терпеть не мог ложь и фальшь. И то, что не находил общего языка со сверстниками.
Алекс много читал, средневековье с рыцарями и благородными королями, былинные русские богатыри или американские индейцы, сражающиеся за свою свободу — прошедшие героические времена казались ему ближе и роднее, чем то, в котором он жил. Там была настощая жизнь, а здесь — всё искусственное, как в компьютерной игре. Кстати, Алекс терпеть не мог эти электронные игрушки — из реального, пусть и неинтересного мира, они переносили в ещё более искривлённый и уродливый мир чужих фантазий. Алекс рисовал, занимался музыкой, спортом, чем угодно, но только не зависанием перед экранами. Он предпочитал жить своей собственной жизнью. Родители не знали, радоваться или огорчаться тому, что их чадо так отличается от сверстников. Алекс невольно подслушал однажды разговор, в котором мама и папа обсуждали, как бы сына с его взглядами и убеждениями не раздавил этот жестокой мир прежде, чем ребёнок сможет окрепнуть и научится противостоять. Но не они ли сами учили его этим взглядам и убеждениям?!

К дяде Коле Алекса отправили, чтобы профессор вправил мальчику мозги. Алекс возненавидел маминого двоюродного дядю задолго до встречи с ним, но прошло всего несколько часов после знакомства и обоим стало казаться, что нет на свете людей ближе и роднее.
На следующий день НиКТо разбудил Элиса на рассвете. Не давая возможности гостю возмутиться этим обстоятельством, НиКТо как бы невзначай проговорил:
- Я отправляюсь на охоту. Если кто со мной — на сборы две минуты. Время пошло!
Сна как не бывало. Элис вскочил, мгновенно заправил постель, умылся и оделся.
- Я готов! - выдохнул он подошедшему НиКТо. Прошло ровно две минуты.
- Ну, ты молодец! - похвалил НиКТо. - Не ожидал, если честно!
Элис и сам удивился, что ему так приятна эта похвала. Но сделав вид, что ранний подъём и быстрые сборы для него в порядке вещей, он ринулся в атаку:
- А за кем будем охотиться? Кого будем искать?
- Ищи свет на пути, но тщетно твоё искание, если ты сам не станешь светом! – с загадочной улыбкой ответил НиКТо, разливая по чашкам душистый зелёный чай. - А что это мы сидим? Чего это мы ждём? Где бутерброды?
Элис покраснел и быстро нарубил большим охотничьим ножом на толстые грубые ломти чёрный хлеб, сыр и ветчину, лежащие на столе. Положил бутерброды на блюдо и гордо посмотрел на дядю:
- Вот!
НиКТо одобрительно кивнул и с видимым удовольствием отправил в рот неуклюжее изделие Элиса. Это безмолвное одобрение стоило намного дороже привычных похвал сердобольной мамы.
Когда Элис был ещё Алексом и жил дома, на каникулах он вставал ближе к обеду. И, когда бы Алекс или папа не захотели кушать, мама, будто по мановению волшебной палочки накрывала на стол. Алекс воспринимал это как должное. Именно поэтому мальчику даже в голову не пришло сегодня предложить дяде свою помощь.
Но теперь его звали Элис, и он понял, что должен забыть всё, что было до вчерашнего дня. И НиКТо понял, что Элис понял. И наоборот. Короче, полное взаимопонимание. Причём не понадобилось никаких слов.
- НиКТо, так за кем мы будем охотиться? И причём тут свет? - нарушил затянувшееся молчание Элис.
- Скоро всё сам поймёшь! - НиКТо отряхнул крошки с белых усов и бороды. - Чур, посуду сегодня моешь ты!
И дядя весело рассмеялся, довольный собой. Элис намотал урок на усы, но не заставил себя уговаривать. Через полчаса они уже шли по спящему городку, который совсем не торопился встречать новый день.

Улица была пуста. Любопытные солнечные лучи пытались заглядывать в большие мутные прямоугольники витрин и в маленькие блестящие квадраты зашторенных окон. Длинные чёрные тени бежали впереди, указывая направление. Было часов семь. Воскресенье. Городишко будто вымер — ни собак, ни кошек. Правда, проснулись воробьи. Они одни радостно горланили и перекрикивали друг друга, приветствуя новый день. 
Несмотря на раннее утро, было уже жарко. Элис и НиКТо шли молча, думая каждый о своём. Вдруг НиКТо метнулся за угол ближайшего дома.
- Ты куда? - устремился следом Элис.
- А ты не видишь? – НиКТо остановился на перекрёстке. - Здесь же за каждым углом притаились чудеса! Так и ждут, когда их кто-нибудь заметит. Собственно, за ними мы и охотимся. Сейчас хоть одно, но обязательно поймаем! Помнишь Алису в стране чудес? Видишь, с каждым шагом и у нас становится всё чудесатее и чудесатее!
В прохладной подворотне тявкнул щенок. НиКТо юркнул в тень арки и через секунду вышел, держа на груди толстолапого вислоухого щенка, который так и норовил лизнуть его в нос.
- Ой, какооооой!!! - охнул от восторга Элис. - Он ничей?
- Чей! - пробурчал Никто.
- Чей? - Элис не смог скрыть разочарования.
- Наш! - торжествующе прошептал НиКТо. - Он — наш! Только тише! Не спугни!
- Кого? - испугался Элис. - Ты что, его украл?
НиКТо удивлённо посмотрел на своего спутника:
- Что значит украл? Ты забыл? Мы на охоте! Я его ДОБЫЛ! И пока не вернулась его мать, нам надо убираться по-добру, по-здорову!
- Но, она будет его искать! - Элису стало жаль мать-собаку.
- Во-первых, охота есть охота! - торжественно произнёс НиКТо. - Без жертв на охоте не бывает. Если не готов к этому, возвращайся домой и ходи в магазин! А во-вторых, - НиКТо хитро прищурился, - там ещё пятеро! Как мы его назовём?
- Не знаю! Это так неожиданно! А что ты предлагаешь?
- Давай назовём его Бака Во.
- А что это значит?
- Ну почему всё должно что-нибудь значить? - НиКТо недовольно посмотрел на Элиса. – На вот, держи лучше!
Элис принял тяжёлое лохматое тельце, прижав к груди круглый горячий животик, и тут же его щека, и ухо, и шея были облизаны шершавым мокрым языком. Потом холодный влажный нос поёрзал по шее и затих, приудобнившись на плече Элиса. Мальчик чуть не задохнулся от нахлынувшей волны нежности и умиления.
- Ладно, пусть будет Бака Во! - согласился он. Будто в ответ, щенок вильнул коротким конусом хвоста.
Они подошли к заросшему камышом берегу речки, лениво шевелящей блестящими на солнце мелкими волнами.
- Садись! - указал НиКТо на траву почти рядом с водой и сам уселся, оторвав и засунув в рот зелёный колосок.
Элис осторожно опустился рядом, не выпуская из рук Бака Во.
- Итак, мы поймали сказку про Собаку Войны. Будешь слушать?
- Конечно, буду!

                Собака Войны.

Бака Во который день бежал, почти не отдыхая. На острове Сатори ему больше не были рады. Нигде не принимали Бака Во с прежним почтением и почестями. Нигде не приносили в его честь жертвы и давно не кормили. Солнце уже спряталось за густыми кронами деревьев. Невдалеке слышался шум прибоя. Темнота манила под каждый куст, обещая ненадёжный приют. Бака Во выбрал раскидистые заросли жёлтой акации и прилёг, поджав под себя лапы, на сухую тёплую землю.
Когда-то он был молод, нежен и слаб. Он только начинал жить и казался самому себе сильнее и твёрже самого крепкого воина. И люди острова, который тогда назывался Сансара, охотно шли за ним, признавая его божественное начало. Каждый клан отстаивал своё право на власть над другими. И в их борьбе друг с другом Бака Во – Собака Войны – был незаменим! Бака Во рос не по дням, а по часам. И там, где он появлялся, начиналась война. Или драка. Или ссора. Или противоречие с самим собой. Только не покой. Только не тишина.
Но постепенно люди острова Сансара осознали, что там, где побывали войска, не растут даже терновник и колючки. Что после войны наступают голодные годы. Они поняли, что войны — орудия несчастья. Они научились ценить жизнь настолько, что перестали бояться смерти. И люди провозгласили другие ценности. Теперь они не хотели прославлять себя победами, ведь это означало радоваться убийству. Они говорили, что победу стоит отмечать не радостью, а похоронной процессией.
Они больше не приветствовали Собаку Войны. И окрепший, полный сил Бака Во вдруг почувствовал, что стал старым. Что у него пропала волшебная сила. Бака Во почувствовал, что может погибнуть раньше времени, если не сможет вновь стать мягким и слабым, как вода. Нет в мире существа, мягче и слабее воды. Но в преодолении твёрдого и крепкого она непобедима, и ей нет равных! Только как вернуть себе прежнюю слабость? Островитяне больше не хотят воевать. Они переименовали свой остров в Сатори и живут счастливо. Небо и земля — единство противоположностей - слились для них в гармонии. А для Бака Во скоро наступит конец его существования! Если народ не боится смерти, зачем ему угрожать смертью? Жители Сатори научились побеждать без борьбы! Они хоть и храбры, но не воинственны, поэтому они живут долго. Где найти на острове Сатори человека храброго и воинственного, готового погибнуть? Только тогда Бака Во сможет начать всё сначала!
Бака Во лежал и размышлял. Была уже глубокая ночь, но ему не спалось. И вдруг он услышал в первозданно мирной тишине самые прекрасные, самые желанные звуки на свете! Едва слышное лязганье мечей, скрип и всплеск вёсел, едва слышный шёпот.
Бака Во вскочил и звонко залаял. Так кричит новорожденный младенец, призывая мать. Так звонит колокол, созывая народ.
- Просыпайся, народ Сатори! Это говорю вам я, Собака Войны! Пришла пора показать, как вы цените жизнь, пренебрегая жизнью! Пришла пора показать, сколь сильно ваше стремление к жизни, что вы презираете даже смерть! Да, ваши полководцы настолько смелы, что забыли о воинственности, а ваши воины, столь отважны, что не впадают в гнев. Умея побеждать, вы не нападаете. Но сегодня напали на вас! Вы победили войну внутри, но она нашла вас извне!
Бака Во услышал, как захлопали двери и ставни в глубине острова. Он услышал, как воины Сатори надевают доспехи и берут в руки оружие. Собака Войны вновь была нежна и нужна!
И Воины Сатори приветствовали Бака Во, как и прежде, обещая сытный корм и великую славу!

                **********

НиКТо замолчал.
- Это всё? – после длинной паузы протянул разочаровано Элис.
- Не понравилось? – удивился НиКТо.
- Неинтересно. Ни приключений, ни волшебства! И почему ты назвал Собаку Войны как нашего Бака Во?
- Согласен! – кивнул НиКТо. – На сказку действительно не похоже. Потому что это – быль! Описанный мною остров – внутренний мир человека. Пока он не нашёл гармонии в себе – он Сансара. Когда преодолены все внутренние разногласия человек обретает состояние Сатори – просветления. Но остаётся ещё внешний мир, который невозможно гармонизировать. И человек должен научиться сохранить своё Сатори даже в условиях непрекращающейся войны вовне! Но ты – молодец, Элис! Не поддакиваешь из вежливости и не боишься выглядеть глупым непонимайкой.  Нет никого глупее человека, желающего казаться умным, не будучи таковым.
- А мама и папа наоборот, говорят, что это плохо, что я всегда говорю то, что думаю, и не боюсь кого-то обидеть.
- Знаю. Твоя мама многое мне про тебя написала. Она очень обеспокоена твоей судьбой. Говорит, что у тебя ужасный характер и совсем нет друзей. Мы много лет не общались - я всегда был занят любимым делом, она поглощена семьёй. Видно, пришло время укреплять родственные связи, - НиКТо добродушно улыбнулся. - Лично я этому обстоятельству чрезвычайно рад. Кстати, на мой взгляд, с тобой всё в порядке и мама твоя напрасно волнуется. Тебе, Элис, просто нужно найти в себе Собаку Войны и подружиться с ней. Пока Собака бегает сама по себе плохо и ей и тебе.
- Как это? – с Элисом впервые в жизни взрослый человек разговаривал как с равным. Не воспитывал, а именно разговаривал. Он почувствовал, что маятник в его душе, неустанно раскачивающийся от обиды за непонимание до гнева за то, что его воспринимают как младенца, вдруг замер посреди, в точке равновесия и покоя. Мальчик с благодарностью посмотрел на собеседника. А тот тем временем продолжал свою мысль:
- Ну, вот смотри. Мы взяли щенка. Ты должен понимать, что это живой организм, а не мягкая игрушка. За ним надо ухаживать, приучать к порядку.  Пока щенок мал и слаб - его любят, он заставляет людей служить себе. Когда же вырастет, сам станет служить хозяину, если был правильно воспитан. Но если человек что-то сделал не так, собака может загрызть его. Теперь понял аналогию с Собакой Войны?
- Кажется, начинаю понимать! Я ещё подумаю над этим, ладно НиКТо?
- Ответ не мальчика, но мужа! – НиКТо легко хлопнул Элиса по плечу, стараясь не разбудить Бака Во. Но щенок всё же встрепенулся, вырвался из рук Элиса и помчался по зелёной траве. Элис и НиКТо, хохоча, припустились за ним.   


Дни мчались наперегонки, ночи казались зря потерянным временем. В начале августа Элису исполнилось тринадцать. Он вырос и теперь был почти на полголовы выше профессора. Бака Во тоже сильно подрос. Когда НиКТо работал, Элис возился со щенком. Как-то неожиданно для себя мальчик понял, что это не какой-то беспородный, случайно найденный пёс. Элис быстренько нашёл и прочёл в Интернете, что их собака, оказывается, кавказский волкодав.
- НиКТо, а ведь ты обманул меня! - обиженно сказал он профессору тем же вечером. - Ты не мог взять Бака Во просто так! Он стоит бешеных денег!
- Что значит обманул? - удивился НиКТо. - Мать Бака Во принадлежит моему другу. Мы с ним договорились, что я заберу щенка, когда мне будет удобно. Я выяснил, когда этой огромной собачищи не будет в вольере и пришёл за малышом. Или ты думаешь, что я смог бы его взять по-другому? И вообще, это что-то меняет?
- А как же охота?
- А что тебя смущает? Я произвёл серьёзную подготовку, прежде чем идти за Бака Во. И потом, мы охотились за чудесами. И поймали притчу. И вообще, что тебе не нравится?
- Ну, мог бы честно сказать, всё как есть! - неуверенно пробормотал Элис.
- Ты думаешь, было бы интереснее? - теперь обиделся НиКТо.
- Вообще-то, я так не думаю! - виновато опустил голову Элис. - Не сердись, пожалуйста, ладно?
- Не буду сердиться, если правильно сформулируешь выводы!
- Я буду доверять тебе во всём! - весело отчеканил Элис. - Мир?
- Мир! - и они пожали друг другу руки.
Всё свободное от работы время НиКТо занимался с Элисом и Бака Во. Прогулки, музыка, шахматы, боевые искусства.

Всё началось с того, что по утрам НиКТо тренировался во дворе, делая замысловатые выпады и стойки. К своим занятиям профессор Элиса не привлекал. Дома Элис посещал секцию дзю-до, пробовал кара-тэ но не знал упражнений, которые делает НиКТо. Однажды Элис не выдержал и сам спросил, что это за танцы устраивает НиКТо, встречая рассвет.
- Ты, конечно, знаешь всё что можно, про Брюса Ли? - НиКТо тяжело дышал после тренировки.
- А то!
- А знаешь, каким видом у-шу он владел?
- ????
- Это стиль Вин-чун. Историю этого стиля ты и сам найдёшь, если захочешь. Если интересно, я могу показать тебе основу.
- Спрашиваешь! Конечно, интересно! А в чём фишка?
- Этот стиль помогает ощутить свой центр, середину. Ты всегда защищаешься от центра. И нападаешь тоже. Работая из своего центра, чувствуя его, ты легко сможешь уйти от ударов противника и нанести свои, не теряя равновесия. Вырабатывается устойчивость, молниеносная реакция. Вин чун – стиль упреждающей атаки на противника, собирающегося напасть на тебя. Это важно не только в драке. Это очень пригодится и просто в общении с другими людьми. Так же, как и айки-до. Только айки-до – стиль защиты, когда нападающего сражает его собственная сила.
- Как это?
- При помощи айки-до ты сможешь уйти от нежелательного контакта. И опять же, не только в драке!   
После того разговора, Элис начал усердно заниматься с НиКТо. Профессор отметил природные способности ученика и сделал акцент на психологическую пользу этих занятий. Бака Во принимал активное участие в тренировках. Они бегали наперегонки, нападали и уворачивались, рычали, визжали и, запыхавшись вконец, в изнеможении валились на зелёную траву. Таким счастливым Элис никогда прежде не был.

Как-то вечером, перед сном, НиКТо в своей обычной манере обронил:
- Завтра я иду на рыбалку. Если хочешь, возьму тебя.
- Конечно, хочу! - обрадовался Элис.
- Тогда приготовься встать раньше солнца. Это не просто! - предупредил НиКТо.
- Я смогу! - беззаботно воскликнул Элис.
Когда среди ночи НиКТо разбудил Элиса, мальчик не сразу понял, чего от него хотят. Но первая осознанная мысль, проснувшаяся раньше него, тихо прошептала: - Ты в перевёрнутом мире! Здесь лучше не думать! Здесь лучше просто делать то, что предлагают!
Элис плохо соображал, пока брёл с закрытыми глазами за НиКТо в темноте и пронизывающей прохладе по холодной мокрой траве. Мальчик даже не заметил, что они не взяли ни удочек, ни прочего, необходимого для ловли рыбы, снаряжения.
Погрузившись в лодку, Элис провалился в бездонный омут неумолимой дрёмы. А когда открыл глаза, не поверил в реальность происходящего. Он парил, чуть покачиваясь на маленькой скамеечке в непроглядном серебристом мареве между двух небесных светил. Кроме огромного светящегося шара, висящего над головой, и другого шара, поменьше, пытающегося пробить мглу снизу, ничего не было видно.
Замерев одновременно от восторга и ужаса, Элис попробовал собраться с мыслями. Так - НиКТо, рыбалка. Что дальше? Больше ничего не вспоминалось. Элис тихонько позвал:
- НиКТо, ты здесь?
- Да, - так же тихо ниоткуда прошелестел ответ.
- Что это? Где мы?
- Молчи, смотри и слушай, а то спугнёшь!
Элис ничего не понял, но послушно замолчал и сосредоточенно замер, вглядываясь и вслушиваясь в волшебное пространство, мягко объявшее его со всех сторон. И он увидел тишину! И услышал, как два неярких солнца тянут друг к другу свои слабые лучи. Всё остальное исчезло из его сознания.

Постепенно рассвет разогнал утренний туман, прочертив линию горизонта.   Нижнее светило закачалось на волнах, растворяясь в воде. Верхнее торжествующе засияло в безмятежной синеве. Элис зачарованно смотрел, как мир освобождается из плена тумана и сна. Это было так похоже на его собственное мироощущение! Мальчик часто ощущал себя запакованным в некую пелену недопонимания происходящих с ним событий, незнания необходимых для этого понимания вещей. И, как туман, исчезающий под лучами восходящего солнца, из сознания Элиса уходили сомнения и душевное смятение. Непривычный покой заполнил всё его существо. НиКТо с улыбкой смотрел на мальчика, будто считывая его состояние.
- Ну что, друг мой, как тебе наша рыбалка?
- Это была рыбалка?   
- Да. Только мы были рыбами, а нас ловило божественное благословение Солнца!
- Мне понравилось быть рыбой! - серьёзно проговорил Элис. - Никаких разногласий ни внутри, ни снаружи.
- А какие разногласия были до сих пор?
- Ну, как... Всё везде так несправедливо... Правила прописаны, а им никто не следует... Исключений больше чем правил... Но, зачем тогда нужны такие правила? Я многого не понимаю!!!
- Что же изменилось?
- Не знаю пока. Просто стало всё просто. Я не знаю, как объяснить!
- Ничего не надо объяснять, Элис. Я тебя понимаю. Со мной такое было. Вернее бывает и до сих пор. И тогда я устраиваю себе такую вот рыбалку. Иногда это охота. Я ищу место или состояние, то есть условия, при которых сознание проясняется. И тогда, даже если не приходит понимание, приходит ощущение, что всё просто. А потом и решение проблемы находится. Вот так!
Лодка ткнулась носом в мокрый песок. Элис и НиКТо спрыгнули в холодную прозрачную воду, взбаламутив рыхлое дно.
- Вот так и наше сознание, - указал под ноги НиКТо. - Кажется, все спокойно, но стоит возникнуть проблеме или конфликту, и пошла в душе муть из сомнений или обид. И главная наша задача — сохранить в себе равновесие.
Элису на мгновение показалось, что НиКТо разговаривает сам с собой. Мальчик взглянул на собеседника и увидел, что тот внимательно смотрит прямо на него.
- Я думаю, ты достаточно взросл и умён, чтобы понимать то, о чём я говорю! - будто читая мысли Элиса, произнёс НиКТо. И Элис окончательно утвердился, что НиКТо относится к нему, как к равному. Но на этот раз он почувствовал не гордость за себя, а понимание, что его дядюшка профессор сам такой же ребёнок, как и Элис. 


Однажды Элиса среди ночи разбудили волшебные звуки. Он не понял, какой инструмент звучал, но мелодия была так прекрасна, и, в то же время так проста! Мальчик не поленился встать и пойти на звук. В саду, под молодым  грушевым деревом, в изломах чёрных сучьев которого запутался белый лунный диск, сидел НиКТо и играл на дудочке. Элис остановился, не доходя нескольких шагов. Когда мелодия смолкла, НиКТо, не поворачивая головы, спросил:
- Не спится?
Элис поёжился — ночь была довольно прохладной:
- Вообще-то спится. Меня разбудила твоя игра.
- Понравилось?
- Очень! А что за инструмент?
- Да это же флейта! Что, не узнал?
- Темно же! И спросонок... А меня можешь научить?
- А почему нет! У тебя хороший слух. Даже если бы ты не знал основы музыкальной грамоты, учить тебя было бы не сложно. Но, ты у нас музыкально грамотный, так что, без проблем! Скоро ты легко сможешь сам подбирать или сочинять свои мелодии. На флейте это относительно просто. Главное — стать частью инструмента. А потом — частью своей мелодии. Обращал когда-нибудь внимание, как поют джаз или блюз?
- Да! Певец как будто переживает то, о чём поёт! - сон Элиса как-то незаметно  взлетел к луне и вместе с ней повис на грушевых ветках.
- Не как будто, а именно переживает! Он чувствует каждую ноту, каждую интонацию того, о чём поёт. Это не просто слова — это сама жизнь находит своё звучание! Впрочем, это касается всего, что ты делаешь. Чтобы что-то постичь, надо этим стать! Музыкой, учением, другим человеком. Как хороший актёр, играя роль, проживает её снова и снова. И всегда по-разному, если это на сцене театра. Поэтому одни и те же люди ходят на одни и те же спектакли снова и снова, если в там заняты гениальные актёры. Потому что всегда разные впечатления. Это относится и к музыкантам, и ко всем мастерам своего дела. Ремесленник может научиться исполнять виртуозно свою партию. Но это будет только мастерство. А важна душа!

На следующий день НиКТо вручил Элису длинный узкий бархатный футляр. Затаив дыхание, мальчик открыт ворсистую бордовую крышку и увидел деревянную дудочку с рядом дырочек.
- Держи! – важно сказал профессор. – И никому не давай! Вы с инструментом должны почувствовать друг друга. Тогда ты сможешь через свою флейту излить свою душу. Когда тебе будет очень плохо, она поможет пережить неприятности. Когда будет хорошо – разделит радость!
- Спасибо, НиКТо! – Элис осторожно взял в руки инструмент и поднёс к губам.
- Подожди! – остановил его НиКТо. – Это же не детская дудочка, а серьёзный музыкальный инструмент! Не унижай его неумелыми звуками. Смотри, как надо!
НиКТо достал свою флейту и, попеременно зажимая пальцами дырочки, тихонько подул. Раздался трепетно-нежный звук.
- Видишь, как я держу её? Бери также. Начнём с гамм!

Через неделю Элис и НиКТо уже играли дуэтом, сидя на берегу реки и свесив с обрыва ноги. Получалось очень красиво. Даже Бака Во сидел и слушал, склонив набок лохматую голову.
- НиКТо, а ты в Бога веришь? – неожиданно для самого себя спросил Элис.
- А ты? – НиКТо серьёзно взглянул на мальчика.
- Не знаю, – опустил голову Элис. - Я пытаюсь понять! С одной стороны, мне кажется, что из ничего что-то не получается. Типа, взмахнул волшебной палочкой, и всё стало! Но и что человек из обезьян получился, мне тоже не верится. Я недавно документальный фильм смотрел. Там говорилось, что это инопланетяне создали человека по своему образу и подобию. Но инопланетянам мне молиться ещё больше не хочется! А в чудеса верить хочется! И в высшую справедливость тоже хочется верить!
- Знаешь, Элис, на этот вопрос каждый человек только сам находит ответ! В себе самом. Или не находит. Но дело даже не в этом. Лично я считаю, что жизнь – это великий дар. И мне не важно, кто его дал. Важно то, что я к этому дару отношусь с благодарностью и с благоговением. А по жизни я просто придерживаюсь нескольких обетов.
- Каких, если не секрет?
- Не секрет. Первый обет: живые и чувствующие существа бесчисленны — я спасу их всех! Второй: страсти и пороки бесконечны — я уничтожу их все! Третий: учения бессчетны — я постигну их все! И четвёртый: путь совершенства непреодолим — я пройду его!
- НиКТо, ты же сам говорил, что нужно ставить перед собой только реальные цели и задачи! – удивился Элис.
- Говорил. И говорю. И буду говорить. В социуме иначе нельзя. Но не в душе. И не на духовном пути! Здесь действуют другие законы. Попробую объяснить.
Дело не в том, смогу или не смогу я дойти до конца в осуществлении этих клятв! Обещая, что я исполню эти обеты, я обязуюсь перед самим собой не сходить с пути и действовать с полной отдачей всех своих сил. Первый обет говорит о милосердии ко всему живому. Помня его, ты не обидишь никого, даже таракана, если увидишь его ползущим на улице. Второй обет – это борьба со своими слабостями. Гордыня и алчность, уныние и лень разъедают душу, если с ними не бороться! Это же касается и многих других пороков. Третий обет – это стремление к познанию. Пока человек способен учиться, он живёт. Но стоит ему остановиться на пути познания, как он деградирует. Надеюсь, ты знаешь значение этого слова?
Элис молча кивнул.
- Так вот, - продолжил НиКТо. - На этом пути нет середины, нет топтания на месте. Если ты не идёшь вперёд, то скатываешься назад. И другого не дано. Понимаешь?
- Кажется, да!
- Ну, и наконец, четвёртый обет. Конечно, нельзя добиться совершенства. Но если ты стремишься к этому, следуя трём предыдущим обетам, рано или поздно в твоей душе наступает мир. Ты, Элис, не можешь не знать, что у слова мир несколько значений!
- Да, знаю. Одно – это когда нет войны. Другое – ну, как бы светская жизнь. Можно, например, уйти жить в монастырь, а можно остаться в миру. Ну и третье – это, кажется Космос, Вселенная. Вроде так. Я интересовался, читал. Может что-то не так понял?
- Всё ты правильно понял. Именно так. Есть более мелкие разделения значения этого слова, но ты, Элис, перечислил главное. Так вот, четвёртый обет – это достижение гармонии внутри себя и соединение твоего внутреннего мира со всей Вселенной!
- Ты хочешь сказать, что это возможно?
- Конечно, возможно, друг мой! Этого состояния достигали многие люди. Сейчас их называют святыми, просветлёнными, и прочая и прочая! – НиКТо улыбнулся. - Но это — огромный труд всей жизни. Так что, мои обеты не так уж и неисполнимы!


Прозрачные тёплые дни быстро испарялись на солнце. Элис не успел оглянуться, как в колодце под названием «лето» обнажилось дно. До нового учебного года осталась одна неделя. Элису очень хотелось остаться у НиКТо насовсем, но он понимал, что это невозможно.
Элис чувствовал, что стал другим. Его больше не смущало, что о нём могут сказать, а тем более - подумать. Его не пугало, что одноклассники будут опять задираться и дразнить чокнутым. Его частенько били, хотя силой мальчик обижен не был. Просто ему до последнего удара казалось, что драка – это нелепая мальчишеская игра и Элис не мог бить соперника со всей дури. А соперник мог. Поэтому Элис всегда оказывался побеждённым и слыл слабаком. Но тогда он был Алексом. А теперь мальчик был уверен, что к нему даже и приставать не будут. И мама с папой не будут больше смотреть на него с болезненным сожалением, боясь за сына. И вообще, теперь всё будет по-другому!

Накануне отъезда они сидели с НиКТо на крыльце дома. Бака Во в полудрёме распластался у ног.
- Спасибо тебе, НиКТо, за всё! – тихо проговорил Элис.
- Пожалуйста! – в тон ему ответил НиКТо. Он выдержал небольшую паузу и задумчиво проговорил. – Я хочу на прощанье рассказать тебе одну притчу. Послушай.


Однажды к Мастеру, достигшему Знания Истины, пришел ученик и сказал:
- Мастер, научите меня, пожалуйста, своему Знанию.
А Мастер ответил:
- Извините, но моё Знание очень дорого стоит!
- Сколько же оно стоит?
- Сколько вы можете заплатить?
Ученик сунул руку в карман, вытащил несколько монет и сказал:
- Это все мои деньги.
- Даже, если вы предложите мне кучу золота, величиной с гору, — сказал Мастер, — моё Знание все же будет слишком дорого стоить для вас!
И ученик ушел познавать Истину самостоятельно. После нескольких месяцев усердных занятий он вернулся к Мастеру.
- Мастер! Я отдам вам всю свою жизнь, я сделаю для вас все, я буду вашим рабом, — сказал он, — пожалуйста, учите меня.
- Даже если бы вы предложили мне 1000 жизней, моё Знание все же стоило бы слишком дорого!
Отверженный ученик ушел опять. Еще через несколько месяцев усердных занятий он вернулся и сказал:
- Я отдам вам свой ум. Теперь вы будете меня учить?
Но Мастер ответил:
- Ваш ум — это сосуд с отбросами. Мне он не нужен. И даже, если бы вы предложили мне 10000 умов, моё Знание все же стоило бы слишком дорого.
Ученик разозлился:
- Раз так, - воскликнул он, - мне не нужно ваше Знание! Можете оставить его при себе!
Но Мастер только рассмеялся. Это еще больше разозлило ученика. Он резко повернулся и бросился из комнаты. Уже в дверях Мастер окликнул ученика:
- Подожди минуточку!
Ученик повернул голову.
- Не потеряй моё Знание, — сказал Мастер.
Услышав эти слова, ученик постиг Истину.

                *****

НиКТо замолчал и бросил взгляд на Элиса, который сидел, наморщив лоб. Мальчик пытался понять, что же хотел сказать этой притчей НиКТо. Элис непроизвольно вертел в руках свисток, подаренный другом в начале их знакомства. За всё лето воспользоваться игрушкой так и не пришлось.
- Это значит, что никто никого ничему не может научить? - неуверенно проговорил Элис.
- Это значит, что надо очень много трудиться самому, чтобы что-либо постичь! А хороший учитель сумеет направить усилия в нужную сторону!
- Ты рассказал это для того, чтобы я теперь сам делал всё то, что мы делали вместе?
- И когда мы встретимся снова, то продолжим занятия, как будто не расставались!
- Я, кажется, начинаю понимать! - встрепенулся Элис.
- Ты обязательно поймёшь! - улыбнулся НиКТо. - Кстати, если станет непереносимо тяжко – свистни!
И он кивнул на свисток.
- Ты серьёзно? Ты, правда, услышишь?
- Сам увидишь! Но, надеюсь, тебе никогда не будет настолько плохо. А просто так ты по-любому приедешь. Ведь, правда?
- Хотелось бы!
- Например, на зимние каникулы!
- А можно? – Элис с восторгом посмотрел на друга. – Я обязательно приеду!
- Мы с Бака Во будем ждать! Да, Бака? – НиКТо потрепал по загривку щенка, по размеру больше похожего на телёнка. Бака Во лениво шевельнул хвостом.


Больше они не разговаривали. Рано утром в молчании Элис и НиКТо подошли к поезду, пожали друг другу руки, потом обнялись, и Элис заскочил в свой вагон. А НиКТо, не оглядываясь, пошёл прочь. Бака Во они с собой на вокзал не брали. Нечего понапрасну расстраивать малыша!