Душа и ангел

Полёт не был долгим. Семён едва успел выдавить из себя, короткий, но полный предсмертного ужаса всхлип, как его тело глухо ударилось об асфальт, несколько секунд подёргалось в конвульсиях и, наконец, замерло в нелепой позе.
Ветка на сиреневом кусте едва заметно качнулась.
- Ну надо же, как всё глупо произошло! – пробормотала Душа, пытаясь поудобнее устроиться на ветке, - кто бы мог подумать...

Она внимательно всмотрелась в лежащую на асфальте оболочку, в которой она провела последние сорок два года – да уж, зрелище не из приятных. Душа зябко передернула плечами и, тяжело вздохнув, замерла в ожидании последующих событий.
К обычному городскому шуму вскоре присоединилась сирена скорой помощи, которая, впрочем, Семёну уже была не нужна.

- Вы позволите? – на соседнюю ветку робко присел Ангел.
- А, это Вы... – Душа перепорхнула немного подальше, показывая всем своим видом, что ей такое соседство не доставляет никакого удовольствия, - что же это Вы, мой белый друг, не уберегли хозяина?

Ангел в смущении взмахнул-всплеснул крыльями:
- Да вот... Рассказать кому – не поверят!
- А ведь придётся! – съехидничала Душа, - ТАМ, - она кивнула головой в направлении неба, - обязательно спросят, что и как. И даже не один раз. Кто мне говорил, что Семён умрёт в семьдесят семь лет от обширного инфаркта, а? Ему ещё целых тридцать четыре года три месяца двенадцать часов и четырнадцать минут надо было  жить!
- И семнадцать секунд, - робко добавил Ангел.
- Агония не в счёт! – авторитетно оборвала его Душа, - Вы мне лучше скажите, что мне сейчас делать? Я же ТАМ, - она опять кивнула головой в сторону сизой тучи, - ни для кого пока не запланирована. Сколько же мне ждать придётся?

Ангел попытался успокоить растроенную Душу:
- Да не переживайте Вы так! Пока тут девять дней подойдёт, потом сорок, а там, того и гляди, какая-нибудь горящая путёвка найдётся. Да и очередь продвигается быстро –  войны,  цунами, землетрясения...
- Вы так думаете? – с надеждой посмотрела Душа на Ангела.
- Уверен! Мне в сто раз хуже, они меня сразу на переаттестацию пошлют или, чего доброго, вообще уволят, раз не уберёг. - Ангел тяжело вздохнул и его крылья безвольно опустились.

Несколько минут оба молча наблюдали, как санитары укладывают останки Семёна на носилки.
Тут же крутились несколько полицейских, а в стороне стояла толпа зевак и дворник Константиныч с мешком опилок, готовый по первой же команде присыпать ими кровавое пятно на асфальте.

- Вы в морг на вскрытие полетите или как? – первым прервал молчание Ангел.
- Нет, не полечу, и так всё ясно – скончался от множественных переломов , несовместимых с жизнью, и внутреннего кровоизлияния. При падении с седьмого этажа так обычно и бывает. К тому же, его никто не столкнул и почти трезвым Семён был, мне ли не знать - чего ему было бы с одной бутылки пива... Я его лучше в квартире подожду, всё равно завтра привезут.

- А можно я с Вами пока побуду. Я ведь с отчётом о проделанной работе не обязан сразу являться, у меня ещё тридцать пять лет впереди, - грустно усмехнулся Ангел.

Душа согласно кивнула и они переместились на седьмой этаж в семёнову  квартиру, вернее, теперь уже бывшую семёнову и попробовали устроиться на антресолях.
- Ну и пылища! – скривился Ангел, - я же весь в белом, а тут...- он замолчал и, слегка воспарив над шкафом, смахнул крыльями пыль, - прошу Вас!

Семёна привезли на следующий день. Потрясённая его смертью, супруга, тем не менее , расстаралась и Семён лежал в превосходном дубовом гробу с откидной крышкой. В морге над ним хорошо потрудились и ссадины на лице были практически незаметны.

- Ведь могут, когда захотят, - одобрительно прокомментировала Душа.
- Могут, когда заплатят! – вернул её в реальный мир Ангел.

В квартире собирались люди. Пришли соседи, знакомые, коллеги по работе. Многих Душа знала, о некоторых только слышала, а кто-то ей был совсем незнаком. От скуки она начала разглядывать присутствующих и делиться своими впечатлениями с Ангелом:
- Смотрите, вдова совсем не плачет, только молчит, вроде как без души совсем!
- С душой она, как же без Вас можно, - возразил Ангел, - она и на кладбище и на поминках такая будет, а потом несколько ночей подряд слёзы в подушку лить. Любила она Семёна.
- Любила... А дети тогда почему не плачут? – Душе было непонятно, почему самые близкие Семёну люди не плачут.
- Глупые они ещё. Дочка на кладбище в обморок упадёт, а сын месяц разговаривать ни с кем не будет.
- Ой, смотрите – соседка-то, соседка! Вся в рыданиях заходится, а как в подъезде, бывало, Семён с ней поздоровается, так она через губу только и цедит своё «здрасссьте». Тоже мне, цаца! – Душа возмущённо поджала губы.

Соседка и впрямь рыдала, а  муж-бизнесмен тянул её из комнаты поближе к выходу, ревнуя красавицу-жену даже к мёртвому Семёну, как, впрочем, и ко всем живым мужикам.

В дверях переминался с ноги на ногу прыщавый юнец из квартиры напротив. На его лице то и дело проявлялась мимолётная ухмылка, хотя юнец пытался придать лицу соответствующее моменту выражение.
- Это Лёха из девяносто шестой, его Семён пару лет назад хорошо отколошматил за то, что окурки в подъезде бросает, - поделился информацией Ангел.
- Помню, как же. Этот Лёха хотел Семёну нож в бок засадить, да промахнулся, - вспомнила Душа.
- Не промахнулся, а на своём же плевке и поскользнулся – это я ему устроил! – горделиво приосанился Ангел, - как он тогда шмякнулся об пол, одно удовольствие вспомнить!
- А Вы лучше вспомните, как вчера Семён шмякнулся, - съязвила Душа.

Ангел не нашёл, что возразить, и надолго замолчал. Молчала и Душа, наблюдая за суетой вокруг усопшего.

Дворник Константиныч пришёл с чекушкой, уже наполовину отпитой, и, постояв минуту у гроба, тут же прикончил остаток.

- Да, Константиныч Семёна уважал, - нарушила молчание Душа, - Семён ему и сирень помогал стричь, да и пивцом иногда угощал, а зимой лёд с тротуара во дворе сам скалывал. Семён, он здоровый был, ему ломом пару часов помахать забавы ради, а дворнику - самая прямая выгода.

На ночь в квартире остались только родственники. Дверь, ведущую на лоджию,  плотно закрыли, как будто лоджия была виновата, что Семён выпал именно с неё.

Было скучно и Душа от нечего делать погремела вешалками-плечиками в шкафу, растрескала зеркало-трюмо в спальне и, немного подумав, разбила две лампочки на люстре.
- Зачем? – задремавший было Ангел, проснулся от шума. Хоть ему не было хлопотно с Семёном, но сорок два года без сна всё же требовали отдыха.
- Так положено! – Душа присела рядом, - давайте поспим немного, до утра есть время.

Ангел действительно не имел больших проблем со своим клиентом. Пришлось сильно потрудиться в детстве, когда Семён стоял в паре шагов от могилы, убиваемый двухсторонним воспалением лёгких. Тогда Ангелу даже пришлось обратиться в секретариат хранителей и выпросить у тамошнего аптекаря самые дефицитные лекарства, но по очень доступной цене, чем Ангел потом долго гордился. Падения с велосипеда в детстве  не в счёт, Ангел иногда даже позволял себе отлучаться по своим ангельским делам, когда сопливый Сёмка носился на велике по двору, радостно трезвоня и распугивая кошек и собак. В школе Сёму уважали за ум и силу, а он использовал силу только в мирных целях, не давая никому повода для драки. Ангел сумел оградить Семёна от службы в армии в горячих точках и тот просидел два года в тайге, отслеживая в локаторе перемещения самолётов в его секторе. Машину Семён водил лихо, но рассчётливо, жену выбрал тихую и добрую...

Утром гроб с телом вынесли на улицу и после краткосрочного прощания погрузили на катафалк. В кладбищенской часовне батюшка отслужил заупокойную, а у могилы дочка упала в обморок.

- Всё, как Вы и предсказали, - с одобрением посмотрела на Ангела Душа.
- Да, только в этом нет моей заслуги, - скромно потупил взор Ангел, - я в любом случае должен прожить остаток жизни Семёна поминутно до семидесяти семи лет, если меня не вызовут раньше, так что я всё знаю, поэтому и хранил бы его, зная, какая опасность может ему грозить, скажем, через двенадцать часов и двадцать пять минут...

Как и положено нормальной женщине, Душа бестактно перебила Ангела:
- Тогда как же Вы, весь такой информированный, допустили, что я осталась без работы?
- Видите ли, - Ангел мгновение помолчал, - видите ли, издержки производства, так сказать… Вы же помните, ему жена сказала окна на лоджии помыть?
- Помню, как же. Я с удовольствием всегда окна мыла, на совесть и с душой, - грустно скаламбурила Душа.
- Во-от, а на соседней лоджии котяра чёрный живёт. Его хозяева на весь день там закрывают, когда на работу уходят. Он им всю квартиру провонял, даром, что трижды кастрированный!  А Семён чёрных котов боится, прямо ужас! Вернее, боялся. Сейчас-то уже всё, отбоялся уже, - Ангел печально вздохнул.
- Не понимаю, чего бояться? Ведь на обоих лоджиях стеклопакеты! – пожала плечами Душа.
- Тут уж дело такое... В двадцать первый век въехали, а от суеверий спасу нет, прямо питекантропы какие-то, а не люди! – судя по всему, Ангел всерьёз обиделся на человечество.
- Вы не передёргивайте! – вступилась за это самое человечество Душа, - дальше что было?
- Дальше... На лоджии подоконник широкий, вот Семён на него и забрался, чтобы глухие стёкла снаружи вымыть, а тут кот этот. Мяу, да мяу и так лапой по стеклу скребёт, мол, доберусь до тебя! Вот Семён и решил через  плечо трижды сплюнуть, а там я как раз сидел.
- А Вам то какая печаль? – искренне удивилась Душа, - он же через левое  должен был!
- Ну да, как же! – всплеснул в досаде крыльями Ангел, - на левом у меня сосед мой, так сказать, по этажу сидит. А голова семёнова у нас, как бы, вместо стенки. Вот сосед этот, будь он неладен, как только Семён  попробовал через левое поплевать, так и повернул его голову вправо – уж сколько раз так бывало! Вот же вредная тварь, прости Господи! Я-то его в жизни никогда не видел, разве что по фильму «Вечера на хуторе близ Диканьки», но вредностью его насытился по самое не могу! Сеня тогда пацанёнком был, раз пятнадцать этот фильм смотрел, нахохотаться всё никак не мог. Так вот, Вы представляете – сосед этот чёртов как начнёт копытами Семёна по голове стучать, так у того сразу мигрень начинается! А стоит Семёну с вечера пива или водочки перебрать, так поутру с ума сходит от головной боли – это Бес и копытами, и рогами по голове стучит. Вот, в общем, так дело и обстояло – шарахнулся я в сторону, а Семён и...
- Ну и что? Вы же могли на макушку пересесть, делов то всего ничего! –  Душа подивилась несообразительности Ангела.
- В том то и дело, что не мог. По контракту я на правом плече сидеть обязан, во-первых.И, во-вторых, я с Бесом по тому же контракту не имею права  вступать в какие-либо контакты, включая визуальный!- возразил Ангел и замолчал, обидевшись на бестолковую слушательницу.
- Какие же вы все TAM бюрократы! – у Души не нашлось слов, чтобы в полной мере выразить своё негодование, - ну и решил Семён сплюнуть через правое плечо, и что?
- А я весь в белом, Вы же видите! – Ангел распахнул в стороны крылья, показывая ослепительно белую одежду, - а у людей слюна знаете, какая липкая? Уж сколько раз я отмывался, и не счесть!
- Мне ли не знать!- вздохнула Душа, - В меня поболее, чем в Вас, плевали, а некоторые иногда вообще пытались полностью влезть – не умерла ведь!
- А во дворе котов этих чёрных - прямо каждый второй! – продолжил, словно не услышав её, Ангел, - Вот я и отлетел немного в сторону, что бы не быть оплёванным, ну  Семён как раз в этот момент и рухнул... А Вы-то сами Беса этого видели?
- Не видела и не желаю видеть . Знаю только, что у некоторых людей по несколько бесов иногда сидят, так что искренне Вам сочувствую!
- Но это же нечестно! – возмутился Ангел,- по контракту мы должны один на один!
- По контракту? – хмыкнула презрительно Душа, - им ведь закон не писан! Где Вы честного Беса видели? Ах, да – у Вас ведь контракт! – хихикнула она.- Кстати, я видела: как только Семён упал, в воздухе маленькая полоска появилась и исчезла, прямо как от самолёта! Думаю, что это Бес от Семёна за очередной жертвой полетел! У них там наверняка очереди нет, раз по пять-шесть штук на человеке сидят.
По крышке гроба застучали первые комья земли.
.................................................
- А? Что? Зачем? Не надо сыпать!– Семён резко сел в кровати и грохнул кулаком по трезвонившему во всё горло будильнику, - Лиза! Лиза!!!
Жена прибежала на крик мужа в спальню:
- Сеня, да на тебе лица нет! Ты же мокрый весь! Не заболел ли? – она приложила к сениному лбу руку, - вроде температура нормальная, слава Богу! А я решила тебя не будить, пока завтрак не приготовлю. Да что с тобой? Кошмар приснился?
- Кошмар... Ладно, я в душ!

Семён долго стоял под душем, включая то холодную воду, то кипяток. Наконец, отпустило и он докрасна растёр себя махровым полотенцем.

Крепкий кофе и блинчики с творогом добавили Семёну настроения, но иногда, вспоминая сон, его судорожно передёргивало. Ему вдруг остро захотелось уехать в деревню к матери, где уже вторую неделю гостили сын и дочь. Лиза суетилась, собираясь на работу:
- Сеня, у тебя сегодня выходной, так что у меня к тебе несколько поручений: сходи за хлебом, заплати за квартиру, а потом вымой окна на лоджии, а то перед людьми стыдно!

У Семёна внутри что-то ёкнуло:
- Там этот, как его, Пафнутий на лоджии, а я котов чёрных на нюх не переношу, ты же знаешь!
- Ой, мы вчера с Зинкой чай пили, так она сказала, что сегодня опять повезёт Пафнутия на стерилизацию, так что не волнуйся, никого на лоджии не будет.

Семён с опаской посмотрел в окно – Константиныч как раз махал метлой в том самом месте, куда он так неудачно приземлился в своём кошмаре.

Хлопнула дверь, щёлкнул замок – Лиза убежала на работу. Семён тщательно вымыл посуду, прикинул, что ещё нужно купить из продуктов и вышел из квартиры. В подъезде он столкнулся с соседкой, живущей напротив - красавицей, каких поискать! Говорят, что муж у неё из крутых. Семён его никогда не видел, но присутствие чувствовал постоянно: лестничная клетка убиралась более чисто по сравнению с остальными этажами, ремонт в подъезде за последний год делали дважды, лифт за это же время ни разу не ломался, а Лёха из девяносто шестой курил только на улице.

- Здравствуйте! – улыбнулся Семён.
Красавица зыркнула на него коротким надменным взглядом и ответила, почти не шевеля губами:
- Здрасссьте... 
В лифте спускались молча.

- О, Сеня! – Константиныч прислонил метлу к стене, - неплохо бы с утра по пивку ударить, трубы горят!
- Ладно, куплю, - добродушно улыбнулся Семён, - только в ЖЭК зайду за квартиру заплатить.
- А я им позвоню, - радостно засуетился Константиныч, - я им  позвоню, чтобы они тебя без очереди обслужили.

Через полчаса Семён и Константиныч пили пиво на скамейке у куста сирени. Из подъезда вышла соседка Зинка с клеткой, внутри которой жалобно мяукал чёрный, как смоль, Пафнутий.
- Зин, ты надолго? – пытаясь не смотреть на клетку, спросил Семён.
- Там, как всегда очередь, надеюсь, что хоть за пару часов справлюсь, - вздохнула Зинка, - и чего орёт? Пуфик, - обратилась она к узнику клетки, - в четвёртый раз несу, пора уже и привыкнуть.
- Привыкнешь к этому, как же...  У самой-то такого нет, вот и не понимает, что животная мучается... – пробормотал ей вдогонку Константиныч.

Как только Зинка скрылась за углом, Семён заторопился домой.
- А поговорить? – Константинычу уже было хорошо и, судя по всему, работать сегодня он больше не собирался.
- Потом, дела у меня. Извини, Константиныч!

В квартире Семён, не торопясь, набрал воды, приволок из кладовки на лоджию лестницу-стремянку, переоделся и, размашисто перекрестившись, приступил к помывке окон. Дело спорилось, никто не мешал.
В ветлечебнице в этот день собралось много народа, притащившего на профилактику или лечение своих любимцев и Зинка решила не терять зря времени в длиннющей очереди...
На соседской лоджии показалась чёрная усатая морда Пафнутия как раз в тот момент, когда Семён почти наполовину высунулся наружу, пытаясь дотянуться до глухих оконных створок...
- Ой, я пошла! – Душа суетливо куда-то засобиралась.
- И куда же это Вы? – хриплым от напряжения голосом спросил Ангел
- Куда, куда... Думаете, только у вас, хранителей, бюрократия. Мы тоже не лаптем щи хлебаем. Ухожу, согласно имеемых инструкций, в пятки, как и положено душе, когда ей страшно, - где-то далеко в пятках Семёна послышался стук – Душа достигла своего убежища.
- Эх, где наша не пропадала! – Ангел с сожалением взглянул на себя, совершенно белого, со стороны, - ведь заплюёт все крылья, как пить дать, заплюёт!- он весь напрягся и стал ждать развития событий, готовый к самому худшему.
Семён, оторопев, смотрел прямо в глаза Пафнутию, не в силах пошевелиться. Потом, переведя дыхание, он набрал полный рот слюны, несколько раз повертел головой в разные стороны и вдохнул в себя полную грудь воздуха. И вдруг, словно что-то вспомнив, Семён внёс своё тело вовнутрь лоджии, и, не слезая с подоконника, плюнул,  что есть сил в направлении Пафнутия и заорал:
- А ну брысь отсюда, тварь полунедокастрированная! Пошёл, кому я говорю! Я тебя вместе с Зинкой в химчистке в белый цвет выкрашу, совсем не до баб будет! Брысь, говорю! – Семён  в завершение запустил в Пафнутия резиновой лопаткой для мойки окон, совершенно забыв о том, что кот находится за двойной защитой. Тем не менее, Пафнутий взвился ракетой вверх, приземлился, и, беззвучно открыв пасть, рванул в комнату и спрятался под спасительным диваном. А Семён, поскользнувшись на мокром подоконнике, грохнулся на кафельный пол лоджии, сметая в коротком полёте стремянку и многочисленные коробки с лизиной обувью, которые она тут хранила, и едва успев выдавить из себя, короткий, но полный  ужаса всхлип...
- Прямо не верится, повезло то как! – Душа вернулась из пяток в отличном расположении духа, - хорошая работа, поздравляю, коллега!
- Да ладно, - скромно потупил взор Ангел,- ничего сложного, обычные дела, - из-под полуприкрытых век он осматривал свой костюм и крылья – ну надо же – ни пятнышка!

16.02.2012
Переход Бетио – Манта (Тихий Океан)