Перестройка Гл. 23

ГЛАВА 23

ПЕРЕСТРОЙКА

Когда в связи с переходом от социалистической системы к капиталистической в нашей стране начались серьезные изменения, я легко во все это вписался. По моей инициативе было создано немало разных коммерческих структур, в том числе и прогремевшая на весь Дальний Восток ассоциация «Свобода», переросшая затем в акционерное общество, основным хозяином которого являлся я.

Мысль о создании такой структуры зародилась у меня в 1990 году. В то время я общался со многими коммерсантами, затем решил их объединить. Вначале собирались по субботам в сауне, где совместно с отдыхом обсуждали разные вопросы, затем стали встречаться в рабочей обстановке. Я поддерживал этих людей своим авторитетом, они помогали мне в моих делах. Такое сотрудничество было выгодно всем, и к концу 1990 года возникла ассоциация «Свобода».

Многие тогда искали со мной встреч для решения возникавших у них проблем и вопросов. Вначале меня находили рано утром или поздно вечером дома. Затем я стал ежедневно  приезжать для общения с людьми к двум часам дня в бар «Факел». Об этом в городе знали все, и если кому-то требовалась помощь или совет, находили меня в обеденное время там.

В других местах собираться было опасно. Сотрудники отдела по организованной преступности арестовывали по малейшему подозрению в организации сходок. В этот бар я ездил ежедневно якобы обедать, а на самом деле – для того, чтобы быть в курсе всего, что происходит в городе, и иметь возможность вмешиваться в те или иные события.

С возникновением «Свободы» появился и свой офис, и все, кому я был нужен, теперь находили меня там. Таким образом, созданная мной ассоциация, в которой я формально числился референтом по межрегиональным связям, стала моей первой официальной штаб-квартирой, куда с утра до вечера шли люди со своими проблемами и возникавшими у них вопросами.

Когда появились первые деньги, ассоциация по моей инициативе стала помогать инвалидам, ветеранам, культуре, искусству, спорту и т. д., а для пресечения уличного беспредела я создал при «Свободе» отдел безопасности, состоявший в основном из спортсменов.

Многие предприниматели заключали со «Свободой» договоры об охране, ибо это давало гарантии спокойной жизни не только их фирмам, но и работавшим в них людям. В результате коммерсанты чувствовали себя защищенными, а спортсмены, защищавшие их, имели стабильный заработок. Лидеры спортивных и уличных группировок, которых в Хабаровске было немало, обходили фирмы, находившиеся под защитой «Свободы», стороной, так как со мной ссориться никто не хотел.

Нередко в «Свободу» обращались и такие  люди, которые не имели отношения к коммерции. Одни просили помочь материально, другие – восстановить справедливость, третьи – защитить от беспредела и т. д. Свою политику я проводил в соответствии с установками, изложенными мной в «общаковом прогоне» (о чем упоминалось в 19 главе). По возможности помогали всем.

В случаях хулиганства в общественных местах на место выезжали группы быстрого реагирования, которые оперативно наводили порядок. Если возникала необходимость, виновных привозили в «Свободу», где в присутствии очевидцев разбирались. При этом никого не трогали, если поведение не выходило за рамки допустимого. Я запрещал своим людям распускать руки без причины. Спорные вопросы решались не с позиции силы, а на основе справедливости и моего авторитета. Тех, кто не придерживался моей политики, я возле себя не держал.

За услуги, связанные с пресечением уличного беспредела, я денег не брал и запрещал это делать своим людям. Отдел безопасности «Свободы» и группы быстрого реагирования, дежурившие в офисе круглосуточно, содержались частично за счет фирм, с которыми заключались договоры об охране, остальные средства выделялись мной из бюджета «Свободы» и  других моих коммерческих структур.

Машины нужных мне людей имели рации, купленные по дешевке в расформированном таксопарке. Радиофицировано было более тридцати машин, что позволяло в случае необходимости находить друг друга очень быстро. Центральная радиостанция, радиус действия которой охватывал весь город, располагалась в дежурной комнате отдела безопасности «Свободы».

Сотрудники отдела безопасности, находившиеся на круглосуточном дежурстве, обеспечивались всем необходимым. У них имелись цветной телевизор, видеомагнитофон, кухня с продуктами питания, несколько диванов для отдыха и легковая дежурная машина. Зарплата была неплохая. Дежурили сутки через двое по пять человек.

Помимо этого имелись группы быстрого реагирования, которые собирались в офисе к моменту моего приезда, к одиннадцати часам дня, в ожидании указаний от меня или начальника отдела безопасности, после чего разъезжались по городу выполнять задания. Спортсмены рангом ниже охраняли офисы, рестораны, магазины, павильоны и складские помещения тех фирм, которые заключали договоры со «Свободой».

Начальником отдела безопасности был президент Дальневосточной федерации по кекусинкай-каратэ Сергей Конкин. Он же являлся руководителем спортивного клуба «Тархан», в который помимо каратистов входили боксеры и представители других видов рукопашного боя.

Коммерческими спорами в «Свободе» занимались профессионалы. Условия оговаривались заранее, все строилось на взаимной честности и порядочности. Изучались документы, выслушивались все стороны, и только после этого выносились решения. В основу ставилась справедливость. Правым оказывался не тот коммерсант, который  предлагал больше денег, а кто действительно прав.

Авторитет «Свободы», опиравшийся на мой личный авторитет, был высоким, и обычно никто не спорил. Среди криминальных и спортивных лидеров мое слово считалось решающим. Милиция коммерческими спорами не занималась, да и не все им коммерсанты могли рассказать, ибо работали тогда почти все с черным налом.

Если коммерсант, чья вина была доказана, не подчинялся моему решению, то я не применял к нему физических мер, но и не запрещал тем, кто от него пострадал, добиваться справедливости через людей не из моего окружения. А со своей стороны выносил на всеобщее обозрение информацию, что этот коммерсант негодяй и обманщик. После этого с ним никто не хотел сотрудничать, и на этом его бизнес заканчивался.  Подобные действия служили уроком для других. Все понимали, что зло наказуемо.

С другой стороны, я  запрещал устраивать любые разборки в присутствии членов семьи, а тем более допускать угрозы. Семья была объявлена неприкосновенной. Об этом в городе знали все. И тех, кто через это переступал, ждало наказание. Неприкосновенной являлась и жизнь человека, ибо только Бог вправе ею распоряжаться.

Влияние «Свободы» с каждым днем становились все больше, и руководству краевой милиции это не нравилось. В отделе безопасности «Свободы» они увидели не помощника, а конкурента. За те же услуги по охране фирм, магазинов, складов и т. д. «Свобода» брала денег меньше, чем милиция и созданные по ее инициативе охранные структуры, а гарантий было больше.

Исходя из выше изложенного, «Свобода» находилась под жестким контролем со стороны правоохранительных органов. Провокации и обыски в моей квартире и офисе следовали один за другим. Сотрудники отдела по организованной преступности (так называемый шестой отдел) неоднократно пытались за меня зацепиться, но каждый раз у них что-то не получалось. Я не только сам не допускал ничего криминального, но и учил людей из своего окружения зарабатывать деньги грамотно и не во вред другим.

Повышенное внимание к моей деятельности имело и положительные стороны. Многие представители власти, и в частности офицеры милиции, вникнув в мои дела, убеждались после многочисленных проверок, что деятельность моя и «Свободы»  не во вред людям, а во благо. Показательны в этом отношении высказывания заместителя начальника городской милиции Анатолия Казакова, которые он сделал во время интервью одной из местных газет. Ниже с ними ознакомлю:

“Молодой дальневосточник”, № 45, ноябрь 1992 г.

“ПЯТЬДЕСЯТ НА ПЯТЬДЕСЯТ”

На вопросы отвечает зам. начальника УВД г. Хабаровска Анатолий КАЗАКОВ

– Одни этим возмущены, другие не могут понять, третьи – напротив, выражают по этому поводу удовлетворение. Но мало кто сомневается: специфика Хабаровска в том, что в городе ситуацию с преступностью контролируют одновременно две структуры. Одна – правоохранительные органы. А другая – небезызвестная вам и нам ассоциация “Свобода”. А вам по душе этот компромисс?

– Ну, как сказать, компромисс... Компромисс – это когда есть какие-то явные нарушения закона, а мы закрываем на это глаза. Не хотел бы кривить душой, но таких случаев, когда эта ассоциация и ее лидер – Податев – явно бы противопоставила себя нам, я не помню. В деятельности “Свободы” я бы выделил две стороны. Они делают и немало хорошего, там, благотворительность... Но с другой стороны, это все-таки мощная теневая структура, которая набирает силу, и в какой-то момент она может стать непредсказуемой. И дело даже не в том, что ее поведение выйдет из-под нашего контроля (нам-то как раз есть чем ответить)... Где гарантия, что структура не выйдет из-под контроля своего лидера?

– Хотя, насколько я знаю, сыщики во всех странах, чтобы свои проблемы решать, пользуются такими структурами, и закон не всегда все нюансы может учесть. Если это вы называете “компромисс” – тогда – да. Я могу по-разному к этому отнестись, как юрист и как человек. Помните ту историю зимой, когда “крутые ребята” пытались регулировать цены на рынке. Мы тогда вызывали Податева, объясняли, что так делать нельзя...

– Те города, где милиция не идет на такой контакт, больше страдают?

–  Больше.

(Соб. инф)

Насколько мне известно, у этого офицера милиции возникли после этого интервью проблемы со стороны руководства краевого УВД. И по этой ли причине или по другой, но через какое-то время он ушел, по моим сведениям, из милицейских органов совсем.

Подобное мнение было присуще тогда не только упомянутому выше Анатолию Казакову, но и многим другим офицерам милиции и чиновникам разного уровня, не говоря уже о простых людях, которые убедились на деле, что «Свобода» не враг им, а друг и союзник в борьбе с уличным беспределом. Но руководство краевой милиции, привыкшее работать по старинке, имело на этот счет иное мнение.