Майор Гаврилов Петр Михайлович

Гулкие, тяжелые взрывы,
Бомбы ложились вокруг.
Низко над фортом, словно нарывы,
Вражьи  снаряды падали тут.

Крепкие кирпичные своды
Дрожали ходуном.
Все повидали за многие годы,
Как разрушал враг огнем.

Двадцать девятого июня
Бой завязался с утра.
В кровавых атаках фашистов штурмуя,
Штыками кололи врага.

Пали в боях рукопашных.
Родине были до капли верны.
И от бомбежек, страх наводящих,
Восточного форта герои они.

Атаки защитников крепости
Слабели  в июльские дни.
Неравные силы врага бойцы встретили,
Сражаясь у древней стены.
 
Последний бой – и все перемешалось.
Бойцы Гаврилова11 все полегли.
От укреплений два дота осталось.
Фашисты майора не нашли.

«Найти Гаврилова за час,
После нашей победы в атаке…» –
Кричал фашист. – « Иначе убьем вас,
Всех вот в этом каземате».

Майор Гаврилов с адъютантом
Был ранен в бою в ногу.
Из завалов с лейтенантом
Выползли тихо на темную дорогу.

Рыли нору сквозь толщу вала,
Чтоб ночью ползти в Беловежскую пущу.
Бедам было лишь начало,
В грязь свалились, в разрушенную гущу.

Два сухарика в кармане…
Разделил майор на крохи.
Голод, жажда к воде манит,
А от болей одни вздохи.

Голоса фашистов слышались все ближе.
Ночью рядом увидели разрушенный каземат.
И опасно лежать, нужно сползти ниже.
Заползли и положили рядом пять гранат.

Собрав все силы, Гаврилов встал,
Решил принять последний бой…
Личный пистолет командирский достал,
И щель прикрыл он за собой.

Вокруг кричали: «Рус сдавайся!»
Майор привстал, кинул гранаты –
«Фашист, проклятый за грехи кайся».
Стонали в Мухавце речные перекаты.

Фашисты отбросились назад.
Гаврилов слышал крик и стон…
Еще возьми проклятый гад!
Блеснуло пламя, в ушах – звон.

Майор без памяти упал,
Затем в подвале был допрос…
Но враз его кто-то поднял,
Фашист ударив, разбил нос.

Прошел он много лагерей,
Судьба ему жизнь подарила.
Фашистская «клика» – хуже зверей,
Тысячи жизней лишила.