Кино

Memoirette. "Кино".

"И я вернусь домой... Со щитом, а может быть, на щите... В серебре, а может быть – в нищете…". В конце 80-х кино было на подъёме. "Кино" – тоже. Как раз, вышел фильм Рашида Нугманова "Игла" с Цоем в главной роли. Если верить результатам опроса, проведённого журналом "Советский Экран", Виктор Робертович оказался лучшим актёром Советского Союза. И по этому юмористическому поводу он принимал участие в разных обязательных для кинозвезды тусовках.

Помню такой эпизод, показанный Сергеем Шолоховым в отчёте об очередном Всесоюзном кинофестивале "Золотой Дюк". Чёрное море. Одесса. 1989 год. Теплоход "Фёдор Шаляпин" рассекает волны Понта Эвксинского. На борту "нашего белоснежного лайнера" – все понты и "сливки" тогдашнего отечественного кинематографа. В сторонке сидит одинокий Цой. К нему разлетается журналист с микрофоном: Виктор Робертович, как так, почему один… вот же ж народ… праздник же ж! Виктор Робертович: "Не та компания..."

Интересно, что под всем своим внешним антуражем… все эти якобы мафиозные манеры, очки, лаконичность, каратэ, типа… был он простой и абсолютно искренний русский паренёк с корейскими корешками. И это всегда в Цое присутствовало, и народ это чувствовал, и потому принимал. Невзирая на все прибабахи. Кстати, большинство из них были такие же, вот та, ранняя генерация советских рокеров… "нежные мальчики в чёрном". "Зоопарк", "Кино","Странные Игры", "Аукцион"… Вряд ли кто-то смог бы тогда сказать: это лажа, это не про меня... Даже сегодня, когда в ротации "Нашего Радио" вдруг звучит "Кино", то сразу хочется встать. Ей-богу. Настолько это отличается.

Возвращаясь к тому теплоходу. Я иногда думаю: а с кем из советских кинорежиссёров, актёров Цой смог бы поговорить, забухать, песен попеть? Да ни с кем. Разве с Шукшиным. Вот с ним он нашёл бы общий язык. Несмотря на огромное внешнее несходство. Но Василий Макарович ушёл в 1974-м, после "Калины красной". А Виктор – 15 августа 1990 года. И с его уходом для меня закончились 80-е. И тот нескладный и трагический во многом русский рок-н-ролл. Эти... звуки му.

Когда-то давно мой однокашник Андрей Лось рассказал такую историю. В кинотеатре "Сампо" (был такой в Петрозаводске) показывали "Иглу", наверное, к очередной годовщине. И молодые "лосята" пошли туда, поскольку фанаты группы "Кино", а папа обещал за ними заехать. Ну, приехал... Видит, сеанс не закончился ещё. Дай-ка, думает, посмотрю – как это там у них… Приоткрыл чуть-чуть дверь… мама родная: полный зал детей, все в чёрном, стоят, держат в руках зажжённые зажигалки и спички… Папа закрыл дверь и в большой задумчивости вернулся в машину.

А хорошо всё-таки, что после смерти Цой не вышел в большой тираж. Не случилось, как с Владимиром Семёновичем: "Кончилась жизнь, началась распродажа...". Очень точно написал Евтушенко. Цоя распродать не сложилось, хотя попытки были. Скорее всего, не сложилось потому, что время ушло. Была тусовка, специфическая, ленинградская такая, и очень она действовала на всю советскую страну. И многие въезжали, потому что родное всё было и понятное. А теперь нет ни страны той, ни культурного Питера. Нет "пивных ларьков". Помните: "Мои друзья всегда идут по жизни маршем, И остановки только у…"? Вот.

А группа "Кино", считалось, группа для пэтэушников: "Эх, прохожий, проходи, эх, пока не получил!". В отличие, скажем, от интеллектуального Бори: "Я был сияющим ветром… Я был полётом стрелы…". Но вот она как-то не вписалась в созданную за последние годы среду обитания. Как раз, пэтэушники-то вписались. И тот же Боря. И Костя Кинчев, и "революционный" Шевчук. А Виктор Робертович – он так и остался в стороне от общего праздника, как тогда на теплоходе "Фёдор Шаляпин". Ничего удивительного. Внешняя сторона – это кино, а глубже – уже совсем другое, но это не для всех, а для тех, кто ехал в троллейбусе, который идёт на восток. "У меня нет совести, у меня есть только нервы", – говорит в "Игле" герой Баширова. Между тем, эти слова – цитата из Акутагавы. Не всё так просто. Думается, есть смысл пересмотреть "Кино" ещё раз. На трезвую голову.

P.S. И пересмотрел. И подумал ещё вот о чём. А ведь Цой – единственный настоящий в фильме. Там все играют, все "представляют" что-то: Марина Смирнова надевает маску, Пётр Мамонов щеголяет пластикой опереточного злодея, Александр Баширов произносит монолог, полный вдохновенного абсурда… и только Цой ничего не играет. Он лишь к финалу втягивается в это общее лицедейство – сцена "гибели" с последующим долгим уходом в ночь, или драка а-ля Брюс Ли… И кончается всё плохо.

Поэтому, можно и с такой стороны посмотреть: вот, человек достаточно цельный и честный перед самим собой. Но попадает в такой мир, где всё устроено по законам театра. Где приходится играть какую-то роль. И он какое-то время этому сопротивляется, а потом сдаётся. И театр его отторгает. Потому что, он же не актёр. Он настоящий. Вот это и случилось, наверное, с Виктором Цоем. "План такой…"